Онлайн чтение книги Обаятельный убийца Левеллин приглашает на ужин Murderer Lewellyn's Enchanting Dinner
Глава 5

Левеллин поднес свой член ко входу Шевона и осторожно коснулся его кончиком. 

Видение Левеллина в темноте было исключительно хорошим, и он никогда не думал, что это так уж плохо, но и не так хорошо. С сегодняшнего дня он изменил свое мнение, ведь увидел, как Шевон сузился внизу.

Шевон умолял, чтобы его накормили как голодного ребенка. "Вставь быстро. Пожалуйста, заполни мою пустоту внутри.." И поскольку Левеллин был хорошим взрослым и любил подавать пример другим, он решил немедленно утолить голод «ребенка». 

— Не хнычь. Я вставлю его. — пробормотал Левеллин и в следующую минуту без предупреждения заполнил Шевона. Шевон увидел внезапную вспышку перед глазами, почувствовав, что раскалывается как кусок дерева. Это было так яростно, как если бы его ударила молния. 

Мир остановился. Шевон испытывал пронзительную боль, как будто он вот-вот разорвется. Его желудок был наполнен, принимая Левеллина. 

Ах. Он хотел стонать, но голос не звучал, как будто у него отняли голосовые связки.

Однако после того, как Левеллин остановился, его голос полился потоком боли и удовольствия одновременно.

 — Ах, ха-ха, Ле-Левеллин… — 

Член Левеллина увеличился в размерах. Он был слишком большим. 

Шевон не ошибся, даже если у него давно не было секса, он был на самом деле огромен. На протяжении всей его 29-ти летней жизни, секс редко приносил ему такую боль. Даже если это и происходило, то только потому, что он не раскрепостил свою задницу должным образом. Но это точно был первый раз, когда это было так больно, даже после всей подготовки, которую они произвели.

Шевон взял себя в руки. Его ногти царапали простынь с такой силой, что они почти оказались разорваны, но Левеллин все еще проникал в Шевона, и его десять ногтей уже чувствовали покалывающую боль.

Шевон вывернул спину, как будто так он мог оттолкнуть Левеллина, но это привело только к ухудшению ситуации, поскольку это только мотивировало Левеллина:

 — Ш-ш, я сдерживаюсь. — 

Это был добрый голос, но под ним скрывалась неприкрытая похоть. Шевон импульсивно попытался ответить: "Что, черт возьми, сдерживаешь?" — но, к счастью, он этого не сделал. 

О, да, потому что он не мог говорить. Потому что единственное, что могло вырваться из его рта - были стоны.

Левеллин закончил говорить. Это прозвучало как гром среди ясного неба.

 — Я не вошел и до половины. — 

Половина? Даже не половина? 

Шевон хотела спросить его: «Что, черт возьми, ты носишь меж ног?» — но, к счастью, он этого не сделал. 

Ах, он все еще стонал и не мог говорить.

— Ты хочешь, чтобы я вошел до конца? —  спросил Левеллин. 

Шевон кивнул и еще раз кивнул. С одной стороны, он умолял Левеллина продолжать, а с другой — кричал, чтобы он остановился. Лицо Шевона было искажено слезами. Левеллин улыбнулся и ни с того ни с сего произнёс:

 — Верно. Я снова забыл, что ты сказал больше не спрашивать. — 

Его мир рухнул.

Шевон попытался закричать, но не смог издать и звука, словно у него что-то застряло в горле. Он открывал и закрывал рот, как будто потерял голос. Чуть позже раздался стон.

 — А-ах.. Мхх.. — 

Шевон задохнулся. Его тело, покрытое жидкостью, тряслось. Это был всего лишь член, но казалось, что он съел всё его тело. Шевон был очень твердым, так что было даже больно. Дрожа, несколько капель вытекли из его полового органа и приземлились на живот. Место, куда попала жидкость, было теплым, как будто его коснулась свеча.

 — Леве… Вытащ… Ах, нет… — 

Разум Шевона советовал ему остановиться сейчас, а если он этого не сделает, то неделю не будет ходить. Но его тело говорило ему перестать слушать свой разум. Разум и тело Шевона были в разных командах.

Именно так и думал Шевон. Неконтролируемое удовольствие не было удовольствием. Это был яд, парализовавший его разум. Ещё, ещё.. Глаза Шевона были белыми. Таким образом он хотел заполучить Левеллина.

В это время Левеллин опустил верхнюю часть тела, проникая в Шевона ещё глубже. В результате чего тому пришлось ощутить боль проникающую в его желудок, а головокружительное удовольствие проникает в его дырку, как прилив.

Талия Шевона была согнута. 

"Ах, ха, ах", стоны вырывались изо рта Шевона. Он сходил с ума. Нет, может быть, он уже сошел с ума. Иначе не было бы так больно и хорошо.

Левеллин посмотрел на Шевона, лежащего под ним. Он еще раз подумал, что рад такому хорошему ночному видению, иначе не увидел бы его лица. Лицо Шевона было перепачкано слезами, слюной, которую он не мог проглотить, и льющимся потом. По его лицу было видно, что он борется, не зная, что делать с болью и удовольствием. 

Лицо, которое умирало за Левеллина.

 — Господин Шeвон. — 

Левеллин продолжал входить, не сводя глаз с лица Шевона. Он даже не моргал. Он не хотел пропустить ни секунды Шевона только потому, что моргнул.

Шевон не мог ответить. Он даже не знал, насколько честен. Боль и удовольствие превратили пять чувств Шевона в кашу. И поскольку его пять чувств были сломаны вне его контроля, он не мог слышать Левеллина.

Левеллин опустил верхнюю часть тела и приблизился лицом к носу Шевона. Их дыхание смешалось. Они были достаточно близко, чтобы Шевон врезался ему в лицо, просто слегка вздрогнув. Пот, стекая по виску Левеллина, упал на щеку Шевона.

Шевон не смотрел на Левеллина. Глаза Шевона блуждали в мире белого удовольствия. Левеллин не хотел чтобы его бросили. Он должен был спустить его на Землю.

Он снова позвал Шевона тихим и ласковым тоном, полным опасных желаний.

 — Шевон.. — 

Только тогда глаза Шевона увидели Левеллина. 

Левеллин почувствовал облегчение, увидев привлекательную личность Шевона. Шевон. Шевон был единственным, кто заставлял Левеллина чувствовать себя непринужденно. Сказать, что мир Левеллина был Шевоном, был не метафорой, а фактом.

— Я всегда думал, что хотел бы увидеть тебя пьяным, но не сейчас. — 

Знал ли Шевон каким покорным ему был Левеллин?

 — А теперь, Шевон.. — 

Левеллин посмотрел на лицо Шевона и подумал о том, какой у него будет вкус, если он его лизнет. Левеллину было любопытно. Он хотел знать. Желание попробовать Шевона медленно поднималось в его шее, но Левеллин подавил его.

 — Я надеюсь, что с этого момента я буду единственным, кто будет делать это с твоим задом. — 

 — Ха, ага, з-заткнись… — 

Изо рта Шевона вылетали нефильтрованные слова. Левеллин рассмеялся.

 — Что ты сказал? Я не мог слышать тебя из-за стонов. — 

Это не был вопрос требующий ответа. И словно чтобы доказать ему это, Левеллин толкнулся своим членом, даже не дав Шевону времени ответить. Шевон, собирающийся что-то сказать, вскрикнул, после чего мысль была стерта.

 — Бл- Я… Я, ах.. Я умру, ах! — 

"Люди так просто не умирают." — мягко ответил Левеллин про себя. 

Он раздвинул ноги Шевона так далеко, как только мог, чтобы было легче снова ввести свой член. Шевон изогнулся всем телом. Левеллину захотелось запротестовать и сказать: «Шевон, если будешь так трясти своим телом, то ты еще больше возбудишь меня», но Левеллин не мог.

Ведь когда внутренняя стенка Шевона сжала член Левеллина, он почувствовал как внутри него поднимается похоть, тем самым отвлекая его.

Его тело и разум горели. Левеллину был знаком только холод, а не жара. Но это было хорошо. К этому опасно привыкать. 

Шевон разжог кровь, голову и рассудок Левеллина. Левеллин не знал, что человек способен так свести его с ума.

Левеллин подумал о желании поцеловать Шевона. Точнее, он хотел вдохнуть дыхание Шевона. Быть ближе всех к Шевону. Но если бы они поцеловались, он бы не услышал его стонов. Левеллину нравились стоны, пыхтение и кряхтенье. Он не хотел, чтобы это заканчивалось.

Левеллин изменил свой план, уткнувшись носом в шею Шевона и вылизав ее, как голодное животное. Горячее дыхание обдало шею Шевона.

— Ах, ну.. Пожалуйста, ах. — 

Левеллин слишком хорошо знал тело Шевона. Он проник туда, куда должен был. Туда, где Шевон будет стонать, и где у Шевона будут дрожать ноги. Его сознание мерцало. 

Это был ироничный момент. В то время как более сильное удовольствие наполняло тело Шевона. Его мысли отстранялись.

Ему казалось, что все просто проходит михо. Как вода, как ветер. Он чувствовал себя так, будто плывет и падает в бесцветное одиночество без запаха. Он того не хотел.

Шевон обнял Левеллина за спину. Опухшие кончики пальцев одновременно царапали спину Левеллина и простыню. Он не хотел этого, но когда то самое место было достигнуто, Шевон случайно вонзил ногти в спину Левеллина. Он ничего не видел, так как было темно, но царапины Шевона на спине Левеллина были красными. Хлюпкий звук ударов плоти эхом разнесся по комнате.

—  Ле-Левелл.. Ах, Левеллин, ха… — 

Теперь его глаза могли видеть только белое. Сперма вылилась из члена Шевона. Это была густая и мутная сперма, потому что он давно не мастурбировал. Он брызнул не только на собственный живот, но и на Левеллина. Проблема заключалась в том, что кульминация не прекращалась даже через время. Несмотря на то, что он уже эякулировал, белый фон не исчез. Его тело все еще дрожало от удовольствия.

Вскоре после этого и Левеллин кончил в Шевона, прекратив свои движения. Левеллин долго не выходил из Шевона.

"Это конец? Это должно быть концом.." Эта мысль с опозданием вернула Шевона в жизнь. Грязная жидкость внутри него беспокоила его. То же самое произошло и с остальными жидкостями тела. 

Когда Левеллин кончил внутрь Шевона, сперма потекла по его бедрам.

Шевон приподнялся. Он открыл рот удивительно расслабленным голосом (Конечно, он всё это время стонал, умолял и кричал).

— Сначала я помоюсь… Агх! — 

Шевон не смог договорить. Он даже не мог встать с кровати. Это произошло потому, что внезапно Левеллин швырнул Шевона обратно в постель.

Левеллин сел на Шевона, чтобы тот не шевельнулся, и поднял его руку, снова целуя короткими и легкими поцелуями. 

После он сказал голосом, полным вожделения:

— Прими душ позже. — 

Потом? Шевон не находил слов

 — Когда? — 

 — Не знаю.. О… — 

Хоть и неуверенно, но Левеллин дал наглый ответ. Он улыбнулся глазами.

 — Восемь утра? — 

Левеллин начал лизать руку Шевона, продолжая целовать ее. Словно рука Шевона была членом, Левеллин высунул язык и стал лизать и сосать его палец у себя во рту. Ему снова захотелось секса.

Слава богу, он пообещал Шевону принять душ в 8 утра. В противном случае, Шевон будет заниматься сексом до самой смерти в тот же день, или, по крайней мере, его придется увезти в больницу.

Половое влечение Левеллина, казалось, не прекращалось. 

Когда они закончили, Шевон подумал, что это закончится тут же, но он был опустошен, когда увидел, как Левеллин безрассудно целует его в губы. Он пытался удержать Левеллина, который использовал все свои силы. 

Он умоляюще бормотал:

 — Остановись.. — 

Пожалуйста, остановись. Как бы хорошо что-то ни было, всё излишнее — плохо. Шевон больше не мог возбуждаться. Как он мог получить эрекцию, когда он так устал?

 — Остановиться? — спросил в ответ Левеллин, повторяя слова Шевона и не сводя глаз с его лица. 

"Наконец понял меня, да? Стоп."

Шевон попытался ответить, но в этот момент он почувствовал, как руки Левеллина опустились на его обнаженные груди, талию и бедра.

Нежное прикосновение вскоре оказалось и между ног Шевона. Лаская и поглаживая кончиками пальцев, словно имитируя поцелуй, Шевон быстро почувствовал скованность между ног и закрыл глаза, выругавшись в рот. Глядя на Шевона, Левеллин снова спросил мягким голосом, словно дразня:

 — Остановиться? — 

Шевон никогда раньше так не сожалел о том, что он был так слаб к удовольствиям, как сейчас.

Когда они снова занялись сексом, Шевон впал в отчаяние, увидев, как Левеллин снова прижимает голову к его ногам. Он сдерживал ласкавшего его Левеллина и бормотал так убедительно, как только мог:

 — У меня не осталось энергии. — 

Это было правдой. Его тело не могло выдержать еще один раунд. У него закончилась энергия. Шевон не думал, что его сопротивление было плохим, даже спортсмен, представляющий Банча, показался бы истощенным перед Левеллином.

Шевон почувствовал себя ослабленным, как будто за одну ночь он проработал десять лет подряд. Было только одно место на его теле, которое все еще было в порядке, его член, который только что начал снова твердеть от одной быстрой ласки.

 — Воспользуйся этой возможностью, чтобы начать тренироваться. — сказал Левеллин, взглянув на Шевона. — Секс - это тоже упражнение. — 

Когда они снова закончили заниматься сексом, Шевон впал в отчаяние, увидев Левеллина, сидящего между его широко раздвинутыми ногами. Больше ничего не могло выйти, поэтому он только жалобно бормотал.

 — Левеллин, я.. Не хочу умирать в постели. 

 — О чем ты говоришь? Шевону предстоит пройти ещё долгий путь. — 

Левеллин поднял руку Шевона, и ничего больше не сказав, поцеловал её, лизнув и прикусив кончики пальцев. Хотя было темно, лицо Левеллина было смутно видно, возможно потому, что глаза Шевона уже привыкли к темноте. У Левеллина было красивое лицо. Более красивое, чем у кого-либо еще, кого Шевон видел. Но он умрет, если снова займётся с ним сексом только из-за его красоты. У Шевона не было ни физических, ни умственных сил. У него ничего не осталось.

 — Разве ты меня не видишь? Ты убиваешь меня сейчас. — 

 — Ах, я вижу. Я просто сделаю так, чтобы этого не случилось. — 

 — …Что угодно, давай просто умрем. Я просто умру. —  Шевон подал в отставку. У него не было сил контролировать Левеллина, который напал на него, как зверь на охоте. 

 — Тяжело, да? Шевон, просто лежи спокойно, я всё сделаю. Всё, что тебе нужно сделать, это наслаждаться этим так сильно, чтобы быть готовым умереть.  — 

Шевону это так понравилось, что он все еще думал, что умрет. Постепенно темное окно осветилось после рассвета и наступило утро. Сильный дождь прекратился. Тем не менее, Левеллин так и не отпустил Шевона.

Единственный момент, когда Шевону наконец удалось отдохнуть, был тогда, когда Левеллин оделся перед восходом солнца. 

Время «умирания» от удовольствия закончилось? Это была хорошая новость для Шевона, который был отвлечен удовольствием, которое Левеллин доставлял ему всю ночь.

Когда он встал с кровати, чтобы привести себя в порядок, Левеллин, который только что оделся, толкнул Шевона обратно в постель.

– Еще нет 8 часов. – 

Шевон был в растерянности.

 – Разве ты не хотел покончить с этим? – 

 — Что заставило тебя так подумать? – спросил в ответ спокойный голос Левеллина. Шевон рассмотрел лицо Левеллина с помощью отблеска рассвета. Точнее, он посмотрел на губы. «Если он упадет глубоко в воду, это единственное, что останется на плаву», — был уверен Шевон.

 – Ты в одежде.– 

 – Я. – 

 — …Обычно это означает, что секс окончен.– 

 – О чем ты говоришь? При этом не обязательно снимать одежду. – 

 – Но какая разница? Почему я должен быть голым? – 

 – Мне нужно попробовать Шевона, а одежда мешает кусать, сосать и лизать. – 

Было восемь часов, когда они закончили заниматься сексом. Как только часы показывали 8, Шевон выскочил из постели с криком «8 часов! 8:00!", и запер дверь после входа в ванную. После этого раздался стук. Затем последовал и голос Левеллина.

 – Открой дверь, пожалуйста. – 

 – Почему? – 

 – Я такой ответственный и преданный делу человек, что не могу тебя бросить. Шевон, у тебя нет сил держать полотенце, не помочь ли тебе принять душ? – 

 – Ты снова собираешься напасть на меня, да? – недоуменно спросил Шевон, после чего из-за двери донесся яркий ответ:

 – Конечно. – 

У Шевона был только один ответ:

 – Теряйся. – 

И только умывшись Шевон смог увидеть, как его тело было переутомлено за ночь. Всё его тело было в беспорядке. Оно было покрыто следами от поцелуев до такой степени, что это можно было принять за кожное заболевание, и, особенно на внутренней стороне бедра было трудно найти голую плоть без следа от поцелуя.

Повезло то, что места поцелуев будут невидимы если надеть одежду. Если бы они были видны даже после попытки скрыть их одеждой… Эта грубость бы очень разозлила Шевона.

Шевон был щедр на секс, но только с одним исключением. Это было препятствием для общественной жизни. Ему нравились засосы, но он ненавидел, если они были в той части тела, где публично показывалось, что он занимался сексом. Было бы неплохо заняться сексом на улице, но если это был бы общественный туалет издательства, работавшего с Шевоном, - то никак.

В настоящее время. 

Должен ли он поцеловать Левеллина и поблагодарить его за то, что он аккуратно делает засосы так, чтобы их не заметили, даже несмотря на то, что он бездумно плохо обращался с Шевоном во время секса? Или Шевону следует погладить его по волосам, хваля за успехи? Мысль об этом заставила Шевона хихикнуть. Он не знал, был ли смех натянутым или нет, но все равно.

Как долго они этим занимались? Это было одновременно шокирующим и удивительным. Если подумать, то время, проведенное за сексом, было настолько долгим, что его даже нельзя было понять. В среднем Шевон занимался сексом от 30 минут до часа, но с Левеллином…

Это было удивительно, учитывая, что это был не просто секс с проникновением. Когда он был в его возрасте, у Шевона не было такого либидо, как у Левеллина. Он не делал этого даже в свои 20 лет, - в самый похотливый период своей жизни.

Когда Шевон вышел из ванной, уже было яркое утро. При звуке открывающейся двери, Левеллин, лежавший на диване, быстро встал и подошел к Шевону. 

 — У тебя были силы принять душ? — добавил он с улыбкой, увидев слегка влажные волосы Шевона. — Ты очень соблазнителен ночью и утром, Шевон. — 

Его тон был странным. Ни за что… 

Шевон заговорил:

 — У тебя нет болезни?  — 

 — Болезнь? — 

 — Гиперсексуальность или что-то в этом роде. — 

Гиперсексуальность. Насколько он мог судить, он придумал довольно правдоподобное название болезни. Был ли он болен или нет, Левеллин сразу же дал ответ.

 — Это не то. Мое сексуальное желание совершенно нормально, — добавил он с улыбкой. — За исключением случаев, когда дело касается Шевона.

В ответ Шевон протянул полотенце для Левеллина. 

 — Просто прими душ. — 

Левелин сделал то, что сказал ему Шевон. Вскоре после этого Левеллин исчез в ванной, где послышался шум душа. Это было так же отдалено, как колыбельная.

***

"Когда я заснул?"

Последнее, что помнил Шевон, это то, как он лежал на кровати. Чувство комфорта осталось в его голове, как будто он растаял, когда лежал. 

"Я уснул мертвым сном, как только лег?"

Так и было. И это было понятно, потому что он устал от «тренировок» за всю ночь.

Подумав так, Шевон поднял отяжелевшие веки и открыл глаза. Возможно, прошло совсем немного времени после того, как он заснул, так как дом все еще был освещен солнечным светом. Плавающая в воздухе пыль блестела на солнце.

 — Ты проснулся? — 

Голос. 

Когда он обернулся, Шевон увидел Левеллина. Левеллин лежал рядом с ним и смотрел на Шевона.

 — …Я снова собираюсь спать. — хрипло ответил Шевон. Он почувствовал головокружение, потому что хотел спать. 

— Хорошо. — ответил Левеллин, всё еще смотря на лицо Шевона.. 

— Меня это беспокоит, так что не смотри на меня больше.  — 

— Понял, я буду смотреть на тебя так, чтобы ты меня не замечал. — 

 — … — 

Не имея сил возражать, Шевон снова закрыл глаза. Его захлестнул сон.

Было уже около заката, когда он снова проснулся. Закат можно было увидеть падающим за окном. Закат распространился, и дом стал нежно-красным. Занавески медленно двигались из-за прохладного ветра. А как же Левеллин? Шевон замер, пытаясь пошевелиться, чтобы увидеть, где находится Левеллин.

Шевон был в руках Левеллина. Когда Шевон осторожно повернул голову, он увидел спящего с ним Левеллина. У него было спокойное лицо. Обе щеки покраснели из-за заката.

Тело Левеллина было достаточно холодным, чтобы напомнить мертвого человека. Даже сейчас, когда он заснул обнимая Шевона, это не было исключением. Шевону было холодно от такой температуры его тела, но он не выгнал Левеллина. 

Находясь в объятиях Левеллина, Шевон задумался: 

"Замечательно. Мне будет холодно, если я останусь с Левеллином в жаркий день, но в холодный день… Kак-нибудь получится. Я соберу всю свою одежду и обниму Левеллина, чтобы он заснул."

Мысли Шeвона исчезли, и вскоре он снова уснул. Мысли, эмоции и мир исчезли вместе.

Оставалась только температура. Температура Левеллина. Он думал, что температура того, в кого он будет верить, следовать и любить, будет горячей, но не похоже, что это сбудется.

Первое воспоминание Шевона было в приюте, поэтому он не помнил своих родителей, и он не был уверен, могли ли родители, бросившие Шевона, обнять его. Но в любом случае он думал, что руки его родителей будут такими же прохладными, как руки Левеллина.. Было холодно, но не сильно. Было тепло.

Этот день был теплее, чем любой другой день, когда Шевон жил один.

Как будто это могло закончиться в любой момент.

***

Доктор Фоукс, или Фрейзер Фоукс, не возвращался домой до 10 часов вечера. Шел сильный дождь, постоянно стучавший в окна.

В особняке было темно. Был только небольшой свет, который был достаточно освещен, чтобы различать предметы. Каждый раз, когда Фоукс двигался, свет дрожал, а его большая тень мерцала. Его сотрудники были невидимы. Это было хорошо. Фоуксу не нравилось, когда люди вставали у него на пути, когда ему нужно было о чем глубоко подумать.

Есть о чем глубоко задуматься. Фоукс медленно обдумывал слова, пришедшие ему на ум. Он не думал, что Шевон будет проблемой, поэтому ему стало горько. Шевон следовал за Фоуксом восемь лет. Он не отклонялся ни на дюйм от орбиты Фоукса. Он никогда не проявлял ненормального поведения, все это было в пределах досягаемости Фоукса.

Но сейчас?

 ― Как ты себя чувствовал, пока меня не было? ― 

Когда я спросил об этом, что сказал Шевон?

― Ну… как обычно. ― 

Ага. Вот так. В этом была проблема. Шевон никогда раньше этого не делал. "Ну… как обычно." Он никогда так не отвечал.

Но почему сейчас?

Он не знал. Шевон не сказал ему, когда он пытался это выяснить. Казалось, он даже не хотел говорить ему.

Подумав об этом, он почувствовал, как участился его пульс. Неконтролируемая тревога, как яд, распространялась в его голове. Фоукс провел рукой по лицу. Его кожа была сухой, а губы грубыми.

Врач не знал о состоянии своего пациента. Незнание означало неспособность контролировать. Неспособность контролировать означала, что лечение Шевона может быть нарушено так, как Фоукс не ожидал. А потом…

Его рот горит. Восемь лет назад он вызвался быть другом Шевона, чтобы определить психическое состояние пациента. 

И поскольку были вещи, которые он не мог знать как друг, он подкупил любовников Шевона, чтобы они поняли его психическое состояние. Достижения этих восьми лет внезапно оказались под угрозой.

О чем ты думаешь, Шевон?

Я бы хотел, чтобы Август Беш не исчез. Тогда я мог бы услышать от Августа, что такое «Шевон Августа Беша». Тот мудак. Фоукс пробормотал проклятие, которое никогда бы не сорвалось с его губ, будь он с кем-то другим.

Именно Август отказался от отношений с Шевоном после разрыва. Фоукс намекнул Августу. «Шевон все еще любит тебя».

На самом деле он не хотел, чтобы Август и Шевон снова сошлись, но ничего не мог поделать. Даже после разрыва с Августом Шевон не нашел нового любовника, так что некому было быть вторыми глазами и ушами Фоукса.

Если новый любовник не может смотреть на Шевона, то по крайней мере, его бывший может. Так думал Фоукс. Однако Август испарился, затмив ожидания Фоукса.

Что я должен делать?

 Ответ нашелся быстро. Фоукс вытащил из своего кабинета коллекцию визитных карточек. Коллекция визитных карточек была разделена по роду занятий. С первой до седьмой страницы были прикреплены визитные карточки дворян Банча, за которыми следовали политики, журналисты и юристы.

 Шевону нужен был любовник. Точнее, Шевону нужен был любовник, который стал бы вторыми глазами и ушами Фоукса.

 — Хочешь, я тебя кое с кем познакомлю? –

 — Нет. —

 — Он красивый. Я уверен, что он тебе понравится, просто взглянув на его лицо. —

 — Когда же меня заботило только лицо… Во всяком случае, мне не хочется. —

 Шевон сказал, что не будет ни с кем встречаться. Он был упрям. Да, если он не встретит человека, которого представил ему Фоукс, Шевон встретит свою новую любовь естественным образом, как совпадение. Рука Фоукса перестала вертеть коллекцию визитных карточек.

 Коллекция визиток пополнялась визитками издательств. Кто-то сказал, что в последнее время нужен писатель-призрак. Фоукс просмотрел визитную карточку, размышляя. Десятки или сотни имен возникали в глазах Фоукса и исчезали.

 Была ночь. В темноте лил ливень.