Потный и исполненный желания, Якоб побежал в пристройку. Добравшись до домика для прислуги, он открыл замок и бросился в комнату, где спали залоги.
И обнаружил лишь пустую кровать.
— Нет! Чёрт побери! Люцерн, должно быть, забрал её! Правильно, Люцерн подумал о том же, о чём и я.
— Успокойтесь, Якоб, — попросил его сопровождающий.
Проснувшиеся женщины дрожали, прижавшись к стене.
— Позови колдуна, предложи любую сумму и верни её прямо сейчас! Мне нужно найти её!
Якоб оттолкнул служанку и вышел.
«Он найдет меня, и тогда Якоб меня поймает...», — мысленно кричала Алисия, по её телу ползли мурашки, руки и ноги дрожали.
— О, нет. Я не хочу идти.
В дверь постучали.
— Верховный генерал! Тут женщина сбежала и прячется в вашей комнате.
Алисия взглянула на Люцерна, словно моля о спасении.
— Пожалуйста, откройте дверь, это опасно, я обыщу комнату.
— Люди, которые ищут тебя, пришли.
Красные глаза Люцерна были очень холодны. Алисия задумалась.
«Если я пойду к Якобу вот так...».
Скорее всего, она умрет. Тогда её вторая жизнь просто закончится впустую.
«У меня есть такая возможность, но на самом деле… Неужели всё так и закончится? Этого не может быть».
Бах-бах-бах!
— Сэр Люцерн!
— Тогда просто примите меня в услужение. Я сделаю всё что угодно.
Изо рта Алисии шёл сладкий запах. У него закружилась голова.
Её снова изуродуют. И опять потащат посмотреть в зеркало на своё уродливое лицо. Она будет вынуждена сознаваться снова и снова и умолять, чтобы её грехи были прощены и забыты...
Это была ужасная судьба. Теперь ей лучше покончить с собой.
— А почему мне нельзя? Вы могли бы сделать меня подчинённой и рыцарем женского пола! Люди говорят, что вы справедливы к подчинённым, а я... В прошлом я всё делала — всё, чтобы оставили в живых и не продали в бордель...
Алисия была серьёзна.
— Как я могу больше стараться? У меня столько информации на руках! Я даже графиня! Почему всё так?
Алисия была втянута в войну за наследство семьи Картье.
Те, кто ни к чему не годился только потому, что принадлежал к семейству Картье, обладали большим богатством. Она оставалась без защиты, а они глумились над другими, грешили и не платили за это.
Даже умения Алисии были для них расходным материалом. Вместо того чтобы урвать немного богатства Картье, Алисии приходилось жить, ежеминутно беспокоясь о своей жизни.
Он тихо спросил себя: «Она — графиня?».
Люцерн уставился на Алисию тёмно-красными глазами.
— Правильно. Ты унаследовала титул.
Это был обжигающий взгляд. Но Алисия этого не заметила.
— Приношу извинения! Сэр Люцерн, я открою дверь.
Снаружи послышался громкий шум, так как люди столпились у входа.
Алисия закрыла глаза. Она должна быть спокойной. Что ещё можно пустить в ход? Она думала и отчаянно пыталась найти хоть что-нибудь.
— Если я выберусь отсюда, то всем расскажу, что ты извращенец.
Алисия сказала последнее, что пришло ей в голову. Её лицо ничего не выражало.
— Что?
Люцерн замер. Одна лишь его энергия душила её. Он был слишком силён.
— Я видела, как ты онанировал на труп. Ты возбуждаешься, когда видишь трупы. Всем об этом расскажу.
— Ты действительно думаешь, что я онанировал на мёртвое тело?
Люцерн схватил её за руку и потянул, Алисия зажмурилась.
— Я видела это своими глазами.
— Гм. Это правда — бывают моменты, когда люди возбуждаются, когда убивают. Действительно....
Либо смерть, либо жизнь. Отступать Алисии было некуда.
«Думай, думай».
Она и понятия не имела, что Люцерн так бесчувственно и отстранённо относится к своей матери. Удивительно, что он оказался куда более холодным.
«Почему Люцерн холост?».
Алисия не верила в сильных людей. Внешне они казались элегантными, но оказывались совершенно одинаковыми.
Карол занималась подготовкой куртизанок и их отправкой на шпионаж. Если была сотня, то приходила сотня мужчин. То же самое можно было сказать и о человеке, который, как известно, богат.
«Люцерн де Кайас, возможно, извращённый женоненавистник».
«Вокруг него нет женщин».
«Этот человек, Люцерн... Он гораздо осторожнее, чем я думала».
Её доклад оказался неправильным. По крайней мере, Люцерн не гей.
«Тогда... Поскольку его необычные сексуальные вкусы могут оказаться его слабым местом, почему бы тебе не приставить к нему женщину?».
Теперь Алисии оставалось только одно.
— Тогда...
Алисия закусила губу.
— Это я... твоё извращение... Я тебя прикрою. Ты держался от женщин подальше, потому что тебя окружают враги. Даже такой как ты уязвим в таком положении. Тебе нечего будет терять, если ты используешь меня для собственной защиты и удовлетворения.
Алисия решила испытать судьбу — это был её последний шанс. Но несмотря на то, что она сказала, у Алисии не было ни навыков, чтобы удовлетворить мужчину, ни уверенности, что она на это способна. Но это было единственное оставшееся предложение.
— Ты действительно так думаешь, Алисия? Ты думаешь, я стыжусь своих извращений, поэтому избегаю женщин? — тихо спросил Люцерн тонким голосом.
Её лицо покраснело.
Алисия отвернулась, избегая его взгляда.
— Если нет... если ты хочешь отослать меня прямо сейчас... Задуши меня, убей своими руками. И я останусь как идея в твоей жизни — просто ещё одно сомнение «что, если бы», которое ты хранишь в закрытой коробке в сознании.
Глаза Алисии внезапно покраснели.
Это означало, что если она умрёт сегодня, то Люцерн в конце концов вспомнит об этом и задумается о том, что могло бы быть.
— Для тебя нормально вот так предлагать раздвинуть ноги?
— Да?
Алисии показалось, она ослышалась. Сначала она подумала, что он дразнит её шутливым вопросом, который она поняла лишь несколько секунд спустя — это был его ответ на её просьбу убить её.
— Если так, то тридцать тысяч золотом за тебя — мало.
— Что это...
— Да, это не имеет значения, если ты всегда так делаешь. Иди сюда.
— Я не хочу.
Алисия покачала головой. Она даже представить себе не могла, что произойдёт, если Люцерн вышвырнет её из своей комнаты.
Услышав её протест, Люцерн огляделся.
Алисия упала у входа. Люцерн толкнул её к двери.
— Тихо. Сегодня официальный день твоего распечатывания. Раздевайся, мы должны издавать одни и те же звуки.
Р-раздеться? Глаза Алисии расширились.
Люцерн коснулся её подбородка.
— Ах!
В следующее мгновение руки Люцерна обхватили Алисию под коленями и подняли, прижав к стене.
— С этого момента я буду трахать тебя. Так… Кричи и стони, Алисия. Достаточно громко, чтобы они могли слышать всё, стоя снаружи.
Алисия не могла дышать, её глаза лихорадочно бегали.
— Раз так, я с радостью соглашусь.
Люцерн загородил дверь, словно предвещая начало.
***
Что это за ситуация? Алисия задумалась.
— А-а...
Скрип, бум, бум, деревянная дверь задрожала. Крепкие руки Люцерна впились в колени Алисии, её ноги дрожали в воздухе, не касаясь пола, когда он тёрся своим телом о её.
— Пошуми немного.
— Я не могу…
Её лицо было ярко-красным. Люцерн сказал, что они должны притвориться, будто занимаются сексом.
Но это было слишком неловко. Ни в прошлой, ни в настоящей жизни Алисия, которая была изгоем, никогда не достигала кульминации.
— Ты сказала, что удовлетворишь меня. Уже передумала?
Люцерн ещё сильнее толкнул Алисию в спину. Она тряслась у двери, словно они на самом деле занимались сексом.
— Тебе придётся немало трудиться, — прошептал Люцерн на ухо Алисии.
— Значит, они сдадутся и вернутся. Они сдадутся, если поверят, что я уже сделала это.
— Ни у кого, включая Якоба, не хватило бы духу прийти за тобой, пока мы развлекаемся.
Люцерн был верховным генералом первого ранга. Верховный военачальник затащил женщину в комнату и занялся с ней сексом — у кого хватило бы духу прервать его?
Когда тело Алисии не расслаблялось, а её голоса по-прежнему не было слышно, руки Люцерна стали настойчивей и сильнее. Теперь он крепко прижимал её тело к своему.
— Как будто мы действительно это делаем... Пожалуйста, сделай это, — сказала Алисия, крепко зажмурив глаза.
За дверью воцарилась полная тишина.
Никто не произнёс ни слова.
Зато из комнаты военачальника Севера отчётливо слышались ритмичные звуки, словно что-то активно двигалось и стучало. Алисия и Люцерн внимательно следили за каждым своим шагом.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления