Онлайн чтение книги Доблесть рыцаря-неудачника A Chivalry of the Failed Knight
13 - 0.5

В центральном парке Флэрвельга, столицы Империи Вермилион, полыхала высокая деревянная сцена.

Так местные жители провожали в последний путь жертв Кардийского сражения. Они пошли против распоряжений Международной федерации рыцарей-магов, не послушались императорского приказа и остались дома, чтобы отдать дань павшим собратьям.

Разумеется, на традиционной церемонии присутствовала и Стелла Вермилион, вторая принцесса империи.

— Милли, что это такое?

— Такояки, японское блюдо, а что?

— Ты уверена, что оно съедобное? Выглядит как яйцо чужого перед вылуплением.

— Сама в шоке! Последний раз я так офигевала с пирога старгейзи[1], когда ездила в Англию.

— Да уж, век живи — век учись…

— Ложь и клевета! Кто только приготовил эти яйца монстров?! — воскликнула Стелла.

«Мне приятно, что они все старались ради меня и готовили что-то японское, но можно же было копнуть глубже, найти правильный рецепт! В конце концов, это банальное неуважение к родине Икки!»

В Японии она ела такояки всего один раз, но накрепко запомнила внешний вид и вкус.

— Я пробовала такояки в Осаке, во время Фестиваля искусства меча семи звёзд! И они были не такими! Щупальца из теста не торчали! Вы что, запихнули туда целого осьминога?!

— Ага, значит, мы их всё-таки неправильно приготовили.

— Теперь всё понятно. А мы-то ломали голову, как такая еда может быть популярной, и дивились странностям японцев.

— То есть класть только щупальца? Ясненько, переделаем.

Собравшиеся вокруг люди закивали.

Стелла выдохнула и про себя извинилась перед кансайцами за издевательства над их прекрасным блюдом.

«Так, с этим разобрались. Теперь вопрос: куда девать эти яйца монстров. Все эти щупальца, торчащие из белого теста… Конечно, выбрасывать их нельзя — всё-таки столько труда и заботы вложено, — но и есть что-то не тянет».

И пока она думала…

— О, Стелла, ты не будешь? Тогда дай сюда!

— Нэнэ-сэнсэй!

Подошедшая с кружкой пива Нэнэ Сайкё жадно набросилась на лжетакояки.

— М-м, вкуснотища! А сколько осьминогов! Самое то под пивко!

Она с удовольствием съела всё до последнего кусочка.

— О, смотрю, вы первоклассный едок!

— Это же Якши-химэ, номер один в тихоокеанском регионе!

— Ня-ха-ха! И это я ещё не начала! Добавки мне, да побольше! И парней горячих! Давайте, наливайте, не жалейте!

Вокруг Нэнэ собралась большая толпа празднующих.

Видимо, вермилионцам приглянулись её стойкость и энергичность, нетипичная для таких прелестных девушек. А она ещё и гулять умела…

— Нэнэ-сэнсэй, не напивайтесь так! Война уже вечером! — взволнованно вскричала Стелла.

Нэнэ — один из представителей Вермилиона. Если она переест, то завтра может мучиться животом, а это непременно скажется на её боевых качествах.

Впрочем, разрумянившаяся Якши-химэ о таких мелочах даже не задумывалась.

— Чё? Слышь, малая, вырасти сначала, потом кудахтать будешь, — нахмурившись, отрезала она. — У меня всегда всё пучком. И вообще, взрослым няньки не нужны!

Вот только при этом она смотрела совсем в другую сторону.

— Нэнэ-сэнсэй, с кем вы разговариваете? Там никого нет.

— Чего? А-а, это ты, Стелла? Прости, чутка обозналась. Стоп, что? Почему тебя пятеро? Ты откуда сестёр вытащила?

— Ага! Всё-таки ничего у вас не пучком! — закричала Стелла.

Но Нэнэ лишь беззаботно рассмеялась.

Веселье постепенно набирало обороты и вскоре захватило весь парк. Особенно громко гуляли вокруг костра. Там музыканты играли бойкие мотивы, а остальные ели, пили, плясали и распевали песни.

Икки Куроганэ сидел чуть в стороне от шума, на ступенях, ведущих к прогулочной дорожке, которая опоясывала парк по внешнему периметру, смотрел на церемонию и усмехался.

— Совсем не похоже на похороны, — пробормотал он под нос.

Разумеется, он не рассчитывал услышать ответ, но всё-таки получил его.

— Да, парень, вот такие в моей стране необычные похороны.

Мгновенно узнав голос, Икки резко обернулся к дорожке.

— Отец!

— Я не разрешал тебе называть себя так! — прорычал высокий мужчина с рыжей бородой. Это был Сириус Вермилион, император Вермилиона и отец Стеллы.

Недовольно сопя, он сел на верхнюю ступеньку, приложился к бутылке, сделал большой глоток и шумно выдохнул, обдав Икки запахом спиртного. А затем рассказал, как зародилась эта традиция:

— В ночь, когда мы обрели независимость от Кредерланда, первый император повелел зажечь большой костёр и праздновать три дня и три ночи. Так он выражал благодарность всем жертвам войны — от простых крестьян до членов своей семьи. С тех пор мы проводим все погребения в таком формате. Не только государственные, но и обычные. Ну, плюс-минус, конечно.

— В Японии всё не так, — заметил Икки.

— Не всё, — возразил Сириус. — Все мы чтим память почивших, просто в нашей стране принято пить, шуметь и веселиться, как бы грустно нам ни было.

— Но зачем?

— Так мы отдаём дань мёртвым.

— !

— Представь, что мы не устраивали бы гуляния, а просто оплакивали погибших. Тогда где-то там, далеко на небесах, они смотрели бы на нас и думали: «Эх, вот я умер, а родные теперь скорбят обо мне». А так мы разжигаем огромный костёр, громко кричим и смеёмся. И теперь всем понятно, что мы не скорбим, а живём дальше.

Вермилионцы считали, что лучшим трауром будут смех, радость и веселье.

Этот обычай был в высшей степени необычным, но в то же время…

— Прекрасная традиция, — сказал Икки.

И он говорил от чистого сердца.

Безусловно, Икки не собирался сравнивать культуры разных стран и искать лучшую, но такие похороны пришлись ему по душе.

«Если вдруг я умру… Кто его знает, что будет ждать меня. Даже представить не получается. Но в любом случае, я хотел бы, чтобы дорогие мне люди не плакали, не скорбели, а вот так улыбались, смеялись и плясали».

Искоса взглянув на Икки, Сириус хмыкнул, одним глотком прикончил бутылку, а затем необычайно спокойно заговорил:

— Я так понял, Стелла у тебя в долгу.

— А?

— Чёрный рыцарь рассказала, что без твоей помощи она не стала бы такой сильной.

— Ну что вы… — возразил Икки.

«Стелла превзошла себя, пробудила мятежную душу и даже изменила форму девайса, только благодаря собственной силе воли», — хотел сказать он, но Сириус не позволил.

— Не скромничай, я знаю всё. Даже то, что ты помешал Двукрылой, которая хотела спасти её от смерти! И моя Стелла чуть не погибла!

«А-а-а-а-а!»

— Последнее желание? — зловеще спросил император, поднявшись на ноги и с разъярённым видом хрустя костяшками мясистых пальцев.

«Он убьёт меня! Совершенно точно убьёт!» — понял Икки и, побледнев, поспешно воскликну:

— С-стойте! Это всё…

— Что? Недоразумение?

— Н-нет, я бы не сказал, что недоразумение…

— Тогда с чего бы мне останавливаться?!

«С чего бы? А ведь правда… Таоте могла убить Стеллу. Двукрылая хотела спасти её, но я помешал. Всё так и есть. Я заслужил кару».

— П-прошу прощения!

Полыхая гневом, Сириус взмахнул кулаком.

Икки не стал уклоняться, лишь стиснул зубы и приготовился к удару.

Но его не последовало.

«Чего?»

Каменный кулак застыл в считанных миллиметрах перед носом Икки.

— Отец?

«Что с вами?» — удивился Икки.

Сириус посмотрел на него такими же алыми, как и у Стеллы, глазами и спросил:

— Ты говорил мне, что любишь Стеллу. Получается, соврал?

— К-конечно, нет!

— Тогда почему ты не спас её? Когда любимая попадает в беду, настоящий мужчина должен первым броситься ей на выручку.

Икки охнул.

По глазам Сириуса он понял: император не просто сердился, а испытывал его, как мужчину. Наверное, в первый раз за всё время их знакомства. Он проверял на вшивость парня, которого привела в дом любимая дочь.

Именно поэтому Икки не стал оправдываться, а твёрдо выложил всю правду:

— Я не стал спасать её как раз-таки потому, что люблю.

— А-а?

— Стелла изо всех сил противостояла несокрушимой реальности, пробивала себе путь дальше. Она знала, что это не нужно никому, кроме неё самой, что остальные будут останавливать её, попытаются оградить от безумств. Она целиком и полностью увидела свои недостатки и приняла их, несмотря на раздражение. Она хотела остаться Багровой принцессой и сделала это.

Пожалуй, Икки лучше всех знал, как это трудно.

Разумеется, в отличие от него, Стелла могла выбрать иной путь, не такой тернистый, но оттого уважение к ней только выросло.

— Поэтому я не мог её остановить. Ведь именно раздражение стало тем чувством, благодаря которому мы теперь вместе.

Он вспомнил, как в день их знакомства Стелла с улыбкой сказала: «Я не сдамся. Сгорю, но не сдамся!»

И тогда он влюбился в неё.

Но Сириус как отец не разделял точку зрения Икки.

— Вздор! Нет, всё-таки я не могу отдать тебе Стеллу! Как я могу признать парня, который из-за каких-то там капризов позволит моей дочери сгинуть! — гневно выпалил он, развернулся и направился прочь.

Икки молчал.

Он уже сказал всё, что должен был. И если Сириус отказывался принимать его, он был бессилен.

Но, конечно, он не собирался опускать руки. Нет надежды? Не беда. Он раз за разом будет доказывать, что его слова — не пустой трёп. До тех пор, пока Сириус не сломается…

— Но я сдержу обещание.

— А?

— То моё обещание по-прежнему в силе. Правители Вермилиона никогда не ищут отговорок и не идут на попятный. Хочешь жениться на Стелле — заткни меня. Заткни своим мечом. Другого пути у тебя нет, — произнёс Сириус, немного обернувшись через плечо.

Пусть даже Лунаайз заставила его дать слово, он не собирался отрекаться от него.

— А…

«Это он так поддерживает меня. Завтра всё-таки начинается война», — догадался Икки.

— Да, я знаю, — уверенно кивнул он.

Сириус недовольно фыркнул и на этот раз хотел уйти окончательно, но ему не дали.

— Папа, Икки, вы тут?

По прогулочной дорожке бежала, приподняв подол юбки, невысокая женщина с персиково-розовыми волосами. Астрея Вермилион, мать Стеллы.

— Мама? Что за спешка? Что случилось? — удивился Сириус.

— С нами… С нами только что связались из штаба Федерации! — выпалила Астрея, тяжело дыша.

А затем она пересказала содержание послания.

— А?!

— Что?!

Примечания переводчика:

1. Традиционное блюдо графства Корнуолл. Примечателен тем, что из него торчат головы и хвосты сардин или макрели.