Онлайн чтение книги Доблесть рыцаря-неудачника A Chivalry of the Failed Knight
7 - 8

После матча Икки сразу отправился в медпункт и лёг в капсулу.

Умная автоматика ввела его в состояние общего наркоза и всего за несколько минут восстановила тело, пострадавшее от Итто Расэцу, после чего персонал перенёс спящего парня на койку.

А по телевизору тем временем транслировали поединок между Лорелей Сидзуку Куроганэ и бронзовым призёром прошлогоднего турнира Момидзи Асаги.

— Это второй матч блока D! Момидзи показывает мастер-класс! Прекрасно! Изумительно! Быстрыми точными движениями она проскальзывает между шарами Суйродана и сокращает дистанцию! Сидзуку просто не попадает по ней!

— Дело не только в скорости.

— Вы думаете?

— Момидзи пользуется нукиаси, характерной техникой её наставника — Бога войны Торадзиро Нанго. Это трудная техника. Да, она позволяет проникать в подсознание противника, но взамен требует полного контроля над телом и глубоких знаний о боевых искусствах. Сидзуку специализируется на магии, поэтому ей и приходится нелегко.

Как Яотомэ и сказала, Сидзуку не поспевала за стремительными перемещениями соперницы и явно находилась в тупике.

Момидзи же под прикрытием нукиаси обошла её со спины…

— Ого! Идеальный заход в слепую зону! — прокомментировал Иида.

…И рубанула окутанной огнём катаной.

Естественно, Сидзуку не видела удара, как и во время матча с Райкири.

Чтобы нейтрализовать действие нукиаси, нужно постоянно держать в узде тело и разум — противостоять рефлексам и инстинктам. Этому учатся не один день и даже не месяц.

Но у младшей Куроганэ имелся запасной выход.

На пути огненной катаны выросла ледяная стена. От неожиданности Момидзи растерялась, не успела вовремя отреагировать и… проиграла.

— Ч-чего?! Сидзуку перехватывает идеальную атаку из слепой зоны, даже не оборачиваясь! А затем атакует Момидзи Суйроданом! Вода взбирается по её телу и перекрывает дыхательные пути! Момидзи отчаянно пытается сорвать её с себя, но это же вода! Пальцы просто проходят сквозь неё! Но как Сидзуку поняла, где будет Момидзи?!

— М-м, а она хитрая.

— Эксперт Яотомэ, вы знаете, как?

— Да. Первый Суйродан был отвлекающим манёвром. Сидзуку запустила его и в то же время покрыла арену тончайшим слоем воды. А затем, ориентируясь по её колебаниям, вычислила местоположение Момидзи. Ей не нужно было её видеть напрямую.

Она могла даже закрыть глаза.

— О-о-о! Момидзи падает на колени! И судья даёт сигнал об окончании! Второй матч второго раунда в блоке D завершён! Победитель — Лорелей Сидзуку Куроганэ! Стадион заходится громкими криками! И это неудивительно! Золотое поколение, то есть трое прошлогодних призёров из академии Букёку, проиграло! Проиграло дома! А все три представителя Хагуна проходят в третий раунд! Это блистательное достижение! К слову, трое оставшихся представителей новой академии Акацуки также в третьем раунде! Это впечатляет! Похоже, в шесть часов нас ждёт череда фееричных боёв, от которых мы не сможем оторвать взгляд ни на секунду!

— Ха! — весело фыркнула Стелла, сидевшая на стуле рядом с кроватью Икки, и выключила телевизор. — Ну, Сидзуку не из тех дурочек, кто дважды попадается на один и тот же трюк.

«Ну что, восьмёрка лучших в сборе. Точнее, семёрка: я-то уже в полуфинале. И каждый из них стоит друг друга…»

Трое хагунцев: сама Стелла, Икки и Сидзуку.

Бронегризли Рэндзи Кага из Рокудзона, который не побоялся мощи Акацуки в отличие от юного поколения.

И Акацуки: Император ураганного меча Ома Куроганэ, единственный в Японии рыцарь А-ранга, Злой рок Аманэ Синомия, чья бездонная сила снова помогла без боя пройти в третий раунд, и…

— И эта извращенка.

Стелла сурово посмотрела на пол, где лежала взъерошенная Сара Бладлили, блейзер, обладающий целым калейдоскопом приёмов.

Сара уже давно положила глаз на Икки и вознамерилась во что бы то ни стало нарисовать его голым. Вероятно, она просчитала, что Икки воспользуется капсулой и заснёт, пробралась в медпункт и уже хотела раздеть его, но тут её с поличным застукала Стелла и связала подвернувшимися под руку бинтами, как колбасу.

— Не называй меня извращенкой, — недовольно возразила Сара. — Я художник.

— Скорее, порножник! С тебя ни на секунду нельзя спустить взор!

— Почему ты так со мной? Вчера ты помогала мне.

Стелла издала такой звук, как будто подавилась чем-то, и скривилась.

— Н-ну да, вчера ты очаровала меня своим щедрым предложением, но за день я остыла и хорошенько всё обдумала. Нет, конечно, я бы очень хотела, чтобы художник твоего уровня написал наш портрет, однако Икки против, а если он против, то и я тоже!

— Потому-то я хочу сделать всё, пока он спит.

— Это ещё хуже! — вскинув брови, воскликнула Стелла и для вида наступила на спину Саре.

Но та сразу завопила:

— А-а-а, больно! Нет! Не ломай меня!

Несмотря на уникальную по своей природе силу, благодаря которой её включили в состав Акацуки, Сара была далека от боевых искусств. Нездоровая, нетренированная, хрупкая с рождения, хилая — вот как можно было описать её.

— Ты и правда очень слабая.

— Я художник, а художники — хрупкие создания, в отличие от всяких горилл, для которых в порядке вещей сваривать себе кости.

— За языком следи. Я вашу компашку ненавижу ещё с тех пор, как вы на Хагун напали. И если меня занесёт, я могу… Сама не знаю, что могу выкинуть. Смекаешь?

Разозлённая Стелла мощно потянула за бинты, которые впились в кожу, и кости затрещали. Сара не выдержала и громко закричала.

Принцесса сокрушённо вздохнула и чуть ослабила натяжение. Как бы она ни ненавидела Акацуки, вредить им — да и другим участникам — вне арены не собиралась.

— И почему ты так хочешь раздеть Икки? Насколько я помню, Марио Россо — универсал.

Портреты, пейзажи, религиозные мотивы, абстракционизм, реализм — Марио, она же Сара, писала в разных стилях.

«А вот сейчас ей взбрело в голову нарисовать обнажённого мужчину. С чего бы?»

Сара немного помолчала, но всё-таки ответила:

— Я хочу во что бы то ни стало закончить одну картину.

— Картину?

Сара кивнула.

— Да. Один человек посвятил всю свою жизнь картине на тему спасения мессии, но так и не закончил её. Чтобы завершить начатое, нужна помощь Некоронованного. Я чувствую это.

— То есть ты хочешь пририсовать туда голого Икки?

— Мгм.

— Тогда попроси Ому. Они похожи лицом, а телосложение у него ещё лучше. Твоя картина только выиграет.

— Ома не подойдёт. Ты права, внешне они похожи, но Ома не знает доброты. Он есть воплощение голой, отточенной до предела силы, а это не образ для центра картины… не образ мессии. Это как если ты стремишься победить в турнире, второе место тебя не устроит.

— Угу.

— И здесь то же самое. Я обязана закончить ту картину, и я не потерплю компромиссов. Ни за что. Как вы рискуете жизнью в боях, так и я рискую жизнью в творчестве.

Сара говорила тихо, монотонно… и твёрдо.

У этой хрупкой девушки оказалась стальная непоколебимая воля. Она была готова идти к цели, невзирая на препятствия.

Стелла с удивлением обнаружила, что испытывает к ней не ненависть, а нечто вроде симпатии.

— Хорошо, я поняла, у тебя поединок с картиной. Клеймо порножника я с тебя снимаю. Однако Икки не хочет позировать для тебя, а потому нет. Сначала убеди его… А? — Она внезапно прервалась посреди фразы.

Сара мелко дрожала, хотя её уже не тянули и не топтали.

— Ты чего трясёшься?

— Развяжи меня.

— Не развяжу, иначе ты снова набросишься на Икки.

— Хорошо, не развязывай, но…

— Но?

— Принеси мне утку.

— А сразу не могла сказать?!

— И сними с меня трусы.

— Я ещё не соглашалась! И вообще! Ты же девушка, ты не должна так говорить!

— Но я всегда так поступаю, когда остаюсь в студии на ночь, — безмятежно ответила Сара.

— Ещё одно слово, и я зашью тебе рот! Потерпи немного! Сейчас я тебя развяжу!

Стелла в панике взялась за бинты. Но…

«Аэ-э… А как я её связала?»

Она так торопилась, что совершенно забыла, где оставила конец.

А время поджимало.

— М-может, здесь?

Положившись на интуицию, она потянула за бинт.

Белая полоска ткани впилась в грудь и сдавила лёгкие.

— А-а-ай! Т-туго… Кх, — хватая ртом воздух, выдавила Сара.

— П-прости! Я перепутала! Э-э, тогда этот!

Стелла сделала вторую попытку, потом третью, четвёртую, но всякий раз ошибалась.

А фартук тем временем сбивался всё сильнее и сильнее, и вот он уже повис на сосках!..

— В-всё стало только хуже!

— Н-не дави, а то… я точно… описаюсь…

— Нет! Никаких описаюсь! И думать забудь! — завопила Стелла на весь медкабинет.

«М-м…»

Икки проснулся, сел на кровати и протёр глаза.

— О, Стелла. Что ты делаешь?

Прямо перед ним одна девушка душила бинтами другую, и та уже задыхалась.

— Нет, я серьёзно! Что ты делаешь?!

— И-Икки?! — Стелла растерялась ещё сильнее, не зная, что и сказать, а потому сообщила о самом главном. — У нас беда! Сара сейчас описается, а я никак не развяжу её!

— Не знаю, что и сказать. Может, просто распутаешь концы? Или разрежешь, если не распутываются.

— О, точно!

«И как я сама не додумалась!» — со стыдом подумала Стелла, призвала Леватейн, перерубила бинты и вышвырнула Сару из комнаты.

— Г-готово! Ты свободна, так что иди отсюда!

— Мгм… — промычала Сара и как-то кособоко поспешила в туалет.

Стелла обернулась.

— Икки, огромное тебе спасибо! От такого кошмара спас!

— Да? Я рад.

— Ты, наверное, ничего не понял. Позволь тебе объяснить.

— Да не, я в общих чертах разобрался.

— Что? Правда?

— Ну, я хоть и проснулся ещё не до конца, тут всё очевидно. И никакая телепатия не потребуется, — улыбнулся Икки.

— Д-да? Тогда ладно.

«Фуф! Прямо камень с души! А я боялась, что он подумает что-нибудь не то, — обрадованно выдохнула Стелла. — Какое счастье, что у меня такой проницательный парень и что мы понимаем друг друга без слов!»

Икки нежно взял её за руку и добавил:

— Но запомни, что такое делают между собой только парочки. И ещё. Какими бы ты наклонностями ни обладала, я всё равно буду любить тебя.

— Да ты ничего не понял!

Принцесса побледнела и замахала руками, как ветряная мельница.

— Икки, нет, ты всё понял неправильно! Я не наслаждаюсь тем, что связываю девушек! Просто я помню, что у вас с ней матч вечером, а значит нельзя вырубать её иллюзорной формой! Пришлось воспользоваться бинтами! И это мне ни капли не понравилоф-ф-ф!

Она торопилась так, что прикусила язык.

Икки весело засмеялся.

— Да шучу я. Конечно, я знаю, что ты защищала меня от Сары-сан.

— Что?! Т-так ты посмеялся надо мной?! Как жестоко! — надулась Стелла.

— Это моя маленькая месть за вчерашнее.

Девушка не нашлась, что ответить. К тому же, гнев практически сразу уступил место тревоге.

«О нет! Только бы он не злился на меня!»

— Т-ты… сердишься?

— Что ты, нет. Просто мне нравится тыкать тебя в надутые щёчки.

— Да ну тебя!

Стелла шумно выдохнула и прижалась щекой к нему. Видимо, на языке тела это означало: «Я сожалею».

Икки провёл по её розоватой коже сначала пальцем, а потом и тыльной стороной ладони, наслаждаясь мягкостью и нежностью.

«Так приятно, — увлечённо подумал он. — Я как будто младенца трогаю».

Прищурившись от удовольствия, Стелла и сама ластилась к нему.

— Стелла, ты как кошка.

— Мяу♪ — игриво мяукнула она и прильнула к Икки.

Они нечасто оставались наедине, а потому ловили каждое мгновение.

Однако... внезапно ослепительное счастье лопнуло, как мыльный пузырь: дверь открылась и в комнату вошёл человек.

Он посмотрел на Икки, который застыл, так и не убрав руки со щеки Стеллы, и невыразительно, но тяжело, точно роняя свинцовые шарики, проговорил:

— Видимо, у меня такая судьба: врываться в самый неподходящий момент.

И повисла тишина.

Икки со Стеллой молчали. Они так удивились, что ненадолго потеряли дар речи.

— Н-не может быть! — наконец, выдавила Стелла.

— Отец?! — воскликнул Икки.

В медкабинет вошёл рыцарь, прозванный Железнокровым.

Ицуки Куроганэ, отец Икки.

◆◇◆◇◆

— Т-так ты приехал в Осаку? А я и не знал.

— Фестиваль — это мероприятие государственного уровня. Естественно, я, как глава Японского отделения Федерации, буду на нём присутствовать. Кроме того, в нём участвуют трое моих детей.

— Д-даже так? Ха-ха… — натянуто засмеялся Икки.

Он ужасно нервничал: Ицуки вошёл ровно в тот момент, когда они со Стеллой нежничали.

Сама принцесса, кстати, сидела рядом, сжав кулачки на коленях, опустив голову и мелко подрагивая. Она смутилась так сильно, что голова шла кругом, а из ушей едва не вылетали струйки пламени.

Она не чувствовала себя так неловко, даже когда Икки застал её в процессе переодевания. Тогда же, кстати, они и познакомились.

«Это!.. Это просто!.. Нас застукал не кто иной, как отец моего парня, а ведь я его ни разу ещё не видела! А это мяу… У-у-у, я удавиться готова! Он точно подумал, что я полная дура! Впечатление хуже некуда!»

С одной стороны, Стелла недолюбливала Ицуки, потому что он постоянно ставил палки в колёса младшему сыну. Но с другой — он был, во-первых, отцом Икки, а во-вторых, главной Японского отделения. Конечно, вторая принцесса Империи Вермилион хотела выглядеть в его глазах соответствующе своему статусу.

«Я должна как-то произвести на него хорошее впечатление. Но как?»

Голова совершенно отказывалась соображать.

— Принцесса Стелла, — внезапно проговорил Ицуки.

— Д-да?! — вскинулась она.

Ицуки низко склонил голову.

— До сих пор я не имел чести видеть вас, принцесса Стелла. Позвольте представиться, Ицуки Куроганэ, отец Икки Куроганэ. Мой сын многим обязан вам. Примите мои извинения за то, что наша встреча состоялась так поздно.

«Т-т-т-т… Т-тесть представился первым!»

Стелла снова допустила досадный промах.

Это было полное поражение.

От расстройства у неё в голове что-то щёлкнуло, и от макушки повалил пар.

«К-как там у японцев принято выражать своё почтение и уважение к старшим?»

Стелла лихорадочно обратилась к памяти, однако нужные слова никак не шли в голову.

Наконец, она кое-как собрала мысли в кучу, упала на колени, опустила голову и сказала что-то странное:

— Я Стелла Вермилион! Пусть я ещё бесполезная, но всё равно рада с вами познакомиться!

— С-Стелла, говорят не «бесполезная», а «неопытная». И падать ниц было необязательно, — прошептал Икки.

— А…

Стелла погрузилась ещё глубже в болото отчаяния.

И ко всему прочему… Ицуки тихо, но отчётливо прыснул со смеху.

Стелла вздрогнула.

«Какое же я ничтожество… — заплакав, подумала она. — Хочу провалиться сквозь землю».

— Стелла, не нужно так напрягаться, — ласково сказал Икки, погладил её по плечу, а потом успокаивающе обнял и резко взглянул на Ицуки. — Стелла распереживалась из-за твоего неожиданного появления. Мог бы и не смеяться над ней.

— О, прошу прощения. Я вовсе не думал высмеивать вас, — искренне извинился Ицуки и посмотрел на Икки. — Просто я вспомнил, как ты тогда, в отделении, тоже упал на колени, представляясь императору Вермилиона. Забавно… Ха, вы так похожи!

— Эй, отец!

— Икки, ты делал то же самое?

Парень неловко отвёл взгляд, чем всё равно что ответил: «Да».

«Так и Икки… Строит из себя крутого парня, успокаивает меня, а сам, оказывается, наступил на те же грабли!»

— Хи-хи, — весело засмеялась Стелла.

Повисшее в медпункте напряжение развеялось.

Ицуки, похоже, уловил этот момент и снова заговорил:

— Благодарю вас за вежливость. Надеюсь, вы и дальше будете общаться с Икки.

А затем он протянул руку, и Стелла быстро пожала её.

— Д-да, конечно! А…

«У него рука совсем как у Икки. Такая же тёплая, мозолистая. А я думала… что она будет холодной и безжизненной, как будто высеченной из камня. Ведь такой должна быть рука у человека, который не любит собственного сына, да?»

Ожидание не совпало с реальностью, и Стелла растерялась.

Икки тем временем оправился от смущения.

— Так зачем ты пришёл, отец? Неужели тебе стало плохо? — обеспокоенно спросил он.

Ведь, казалось бы, зачем ещё человеку приходить в медпункт?

— Нет, — ответил Ицуки, выпустив руку Стеллы. — Я пришёл к тебе.

— Ко мне?

— Да. Икки Куроганэ, я должен поговорить с тобой, как глава рода.

Икки тут же напрягся. До сих пор отец не упоминал имя рода, когда разговаривал с ним.

Стелла также подобралась и крепче прижалась к руке парня.

«Глава рода? Значит, разговор будет о делах семейных. Может, мне уйти? — подумала она и тут же одёрнула себя. — Нет! Я больше не посторонняя! После матча с Райкири Икки сделал мне предложение, а значит я уже не просто его девушка, я… Да, я его семья! И что бы ни замышляли Куроганэ, на этот раз я не дам навредить ему! Я защищу его!»

Поэтому она осталась.

Ицуки увидел в её глазах вихрящееся пламя и не попросил её выйти, а вместо этого перешёл сразу к делу. В небольшой комнате его особенный, тяжёлый, будто свинец, голос прозвучал особенно веско:

— Икки. Я собираюсь отречься от тебя.

◆◇◆◇◆

Ицуки предложил решить все проблемы между Икки и остальной семьёй раз и навсегда.

— Что?! — округлив глаза, воскликнула Стелла. — Постойте! Но зачем сразу рубить с плеча?!

— После победы во втором раунде Бездарный рыцарь, нет, Некоронованный король меча вошёл в восьмёрку лучших рыцарей страны и обрёл вес в обществе. Много кто узнал о существовании рыцаря F-ранга, и теперь даже власть рода Куроганэ не поможет скрыть моё существование. В таком случае остаётся один выход — исключение. Я прав, отец? — спокойно спросил Икки.

Ицуки кивнул.

— Да, в общих чертах. Наш род следит за порядком ещё со времён Объединения самураев. Мы построили систему ранжирования блейзеров, и мы не можем допустить, чтобы член нашего рода по собственной инициативе пытался сломать её. Если я спущу тебе такое отношение к системе, то большинство твоих поклонников также бросит вызов своему пределу. Твой доблестный стиль сражений обладает опасной притягательностью, знаешь ли. Но в итоге их желания и вызовы не принесут пользы ни им самим, ни обществу. Понимаешь? Ты уже не просто бесполезный член рода. Бездарный рыцарь Икки Куроганэ, ты стоишь на пути порядка.

— Прекратите сейчас же! — Стелла, отшвырнув стул, вскочила на ноги. — Какой же дурой я была! Я-то думала, что с вами можно будет вести диалог! А вы!.. Да как вы смеете только называть себя отцом?!

Её волосы светились, глаза горели от едва сдерживаемой ярости. Слабонервный человек после такого и рта не посмел бы раскрыть в её присутствии.

Однако Ицуки, глава Японского отделения Федерации, выдержал натиск.

— Смею. Однако, принцесса, прежде всего я стою на страже закона. Я не могу пошатнуть его, и я не позволю никому сделать этого. Я поддерживал и буду поддерживать строгий порядок, клянусь своими прозвищем «Железнокровый» и именем «Ицуки»[✱]Ицуки (здесь: 厳) — строгий, суровый., дарованным мне моим отцом.

Серо-стальные глаза спокойно встретили огненный взор рубиновых, и Стелла поняла: любые разговоры бесполезны, ей никакими словами не сломить железную волю.

— Ну знаете!.. — Она уже начала терять терпение.

— Стелла. — Икки встал и схватил её. — Хватит, Стелла.

— Но ведь!..

— Спасибо, что заступаешься за меня. Но я хочу, чтобы ты помолчала.

— У-у!..

После такого Стелла не могла продолжать. Она в гневе стукнула кулаком по стене и отвернулась. Боялась, что не сдержится и набросится на Ицуки.

Икки ещё раз поблагодарил её и посмотрел на отца.

— Как вижу, ты не шутишь.

— Конечно, нет, — как никогда серьёзно ответил Ицуки. — Ты в свою очередь получишь отличный шанс вырваться из-под нашего контроля. У меня нет ни времени, ни желания мешать человеку, никак с родом не связанному. Так что мы оба останемся в выигрыше. Неплохое предложение, согласись.

«Действительно, неплохое. Наши дороги разойдутся навсегда. И отец, вероятно, старается ради нас обоих. Однако…»

— Прости, отец, но прямо сейчас я не могу дать ответ.

— Безусловно, — согласился Ицуки. — Я вовсе не тороплю тебя. Мы вернёмся к этому вопросу позже.

Он встал со стула и покинул медкабинет.

На плечи как будто опустилась плита. Тяжёлая, свинцовая…

◆◇◆◇◆

— А-а, как же меня он бесит! — дав волю чувствам, закричала Стелла, швырнула подушку в дверь с такой силой, что приоткрыла её, и повернулась к Икки. — Икки, ты уверен, что это был твой отец? Или, может, у вас в семье всё очень сложно, и ты на самом деле незаконный сын?

— Вряд ли. Мы с ним похожи, да и кровное родство, думаю, есть.

«Хотя после такого и я задался бы подобным вопросом», — про себя добавил он.

— Ну, отца тоже понять можно. Под его контролем все рыцари Японии. Если они начнут ломать рамки, это будет катастрофа.

Стелла поморщилась.

— Икки, а ты чего такой спокойный? Тебя вообще-то из семьи выгнать хотят.

— Знаешь… Раньше я, наверное, расстроился бы, но сегодня кое-кто уже пообещал стать моей семьёй, — улыбнулся он.

Прошлый Икки, прозябавший в казематах Комитета по вопросам этики и морали, давно канул в небытие. Нынешний нашёл новую опору в лице одной красноволосой девушки и, хоть и удивился предложению Ицуки, но присутствия духа не потерял.

— А…

Стелла покраснела и отвернулась: знала, какое глупое лицо делает, когда счастлива.

— Кроме того, я знал, что этот день когда-нибудь наступит, — продолжил Икки. — По-хорошему отец должен был поднять эту тему в те дни, когда я убежал из дома. Я не могу отгородиться пустыми словами. И не должен.

«Я должен порвать с Куроганэ и идти по своему пути».

— Икки, ты правда хочешь покинуть семью?

— Хотел.

— Хотел? — переспросила Стелла.

— Я уже настроился, но отец опередил меня.

«Весело, конечно. Я знаю, что иного выхода быть не может, а ответить не могу», — грустно усмехнулся парень.

— Почему-то даже сейчас я чувствую к нему ненависти, не могу отдалиться от семьи.

— Икки…

— Всё нормально. Я скоро дам ответ. Нет, я его уже дал, но намёками, а теперь просто озвучу его. Наши с отцом дороги никогда больше не пересекутся, они навсегда останутся параллельными. Да, я должен положить этому конец.

И тут…

— Ты уверен? — раздался третий голос.

Икки со Стеллой обернулись. В дверную щель подглядывала девушка в экстравагантном наряде, сводящем на нет её природную красоту.

— Вернулась?

— Вы говорили о сложных вещах, поэтому я решила подождать снаружи, — ответила Сара Бладлили.

— Прекрасно. Но хотелось бы, чтобы ты уделяла общественным нормам чуть больше внимания, — сокрушённо вздохнула Стелла, окинув взглядом её фартук — единственное, что прикрывало верхнюю часть тела.

— Сара-сан, ты хотела что-то сказать?

— Да нет, — покачала головой Сара.

Судя по недавнему «ты уверен», у неё сложилось какое-то мнение о ситуации, в которой оказался Икки, но она благоразумно промолчала.

«Тогда и я не буду её пытать, — решил парень. — У нас не настолько хорошие отношения, чтобы изливать друг другу душу».

— Некоронованный, я к тебе по другому поводу.

— Отказываюсь.

— Н-но я же ещё ничего не сказала.

— Да у тебя все на лбу написано!

Несмотря на общее спокойствие, её глаза сверкали от любопытства и желания.

«Такие же были у неё и вчера, и на званом вечере. Как у голодного зверя», — содрогнулся Икки и отказал быстрее, чем она успела открыть рот.

Сара попятилась, но тут же взяла себя в руки и снова пошла в наступление.

— Вообще, я хотела сказать, что ты можешь не быть моделью, но раз уж ты отказался…

— Оставь свою детсадовскую логику! Нет значит нет!

Насколько бы известным художником Сара ни была, какие бы благородные цели ни преследовала, Икки и не думал сдаваться. Ведь на кону стояла его публичная честь!

— Говори, что хочешь, но голым позировать я тебе не буду!

— У-у…

— И можешь сколько угодно укорять меня!

— У-у-у…

— И сколько угодно укать!

Сара огорчённо уронила плечи и пробормотала:

— Ну ладно, я поняла…

— Неужто сдалась?

— …Подожду, пока не заснёшь, а потом приступлю.

— Я так и знал, что ты ничего не поняла! — чуть не сорвался на крик Икки.

«Так дальше продолжаться не может. Против неё не помогут ни замки, ни бетонные стены — она просто нарисует дверь и войдёт. Это что же получается, мне вовсе не спать, чтобы не подпускать её к себе? Нет, отец, прости, твоя проблема подождёт. У меня нарисовалось кое-что посерьёзнее. Надо отвадить её раз и навсегда».

Он схватил Сару за плечи и, не давая войти в комнату, выставил прочь.

— Хватит, Сара-сан! Сколько бы ты ни приходила, я… А?

И он замолчал.

Фартук соскользнул с её тела, обнажая две спелые «дыньки».

— А…

— Кьяа-а-а-а-а-а-а-а-а!

Стелла покраснела, пронзительно завизжала, подскочила к Икки и закрыла ему глаза.

— И-Икки! Что ты творишь?!

— А-а что я?! Я не нарочно! Я просто схватил её за плечи, оно само!

— Тесёмка оторвалась, — ни капли не смутившись, сообщила Сара, подняла фартук и показала разлохматившуюся полоску ткани. — Наверное, начала расходиться, когда ты меня связала. Это ты во всём виновата.

— Ух… Н-ну да, кажется, я тянула за неё…

«То есть это из-за меня? Нет! Я ни в чём не виновата! Это всё она, извращенка! Одеваться надо нормально, а не так, чтобы от одной тесёмки всё падало! Но сейчас есть проблемы поважнее», — рассудила Стелла и сказала:

— Ну ладно, завернись хотя бы в одеяло! И дай ключ от номера в отеле! Раз я виновата, то пойду и принесу тебе одежду!

— Нет.

— Потеряла? Тогда скажи номер комнаты, я сообщу на ресепшн.

— Нет не ключа, а одежды.

— Чего-о-о-о-о-о-о?! Ты же девушка! Как так?!

— Не люблю стирать.

— Ну ты и неряха! А как же изящество? Да ты сама горилла! У-ух! Ладно, тогда я отдам тебе свою одежду, носи её!

— Целый комплект за порванный фартук? Нет, я не могу принять его. Это слишком щедро с твоей стороны, мне стыдно.

— Как будто больше тебе нечему стыдиться! Да тебе просто на бой не в чем выйти! Всю трансляцию нарушишь!

— Ничего страшного. Я приму экстренные меры и свяжу тесёмку, — сказала Сара, кое-как скрепила порванные концы, надела фартук и почему-то гордо посмотрела на Стеллу. — Ну что?

Стелла ощутила жуткую боль в затылке.

«Т-так нельзя! Она решительно не видит самого главного! Проблема не в фартуке, а в одежде, которая сбивается при малейших телодвижениях».

Сара этого не понимала. Судя по всему, она спокойно вышла бы на бой с Икки и так, даже не задумываясь о том, что при любом резком движении узел распустится, и фартук снова упадёт.

И ладно бы только это.

«Она может опростоволоситься хоть на всю страну, мне всё равно! Но если Икки отвлечётся на её тело… Если он проиграет… Нет! Из-за меня Икки и так проведёт третий раунд в невыгодном положении, и я сделаю всё возможное, чтобы хоть как-то помочь ему».

— Решено. Сейчас мы с Икки сходим за кофтой, ты её наденешь, и мы все вместе пойдём.

— Пойдём? Я с тобой?

— А ещё прихватим с собой моих друзей, которые отлично разбираются в моде. И купим тебе одежду.

— Что? Зачем? Я же уже всё почини…

Не успела Сара договорить, как вдруг в медкабинете засвистел ветер, что-то массивное пролетело мимо неё и вонзилось в стену коридора.

Признав в этом «чём-то» Леватейн, Сара застыла.

Стелла лучезарно улыбнулась ей. Впрочем, одними губами, глаза её метали молнии.

— Если будешь бегать и прыгать в этом рванье, что-нибудь снова выскочит, так? Ну так что? Будешь упряа-а-амиться и всё равно решишь выйти на арену в драном фартуке, несмотря на моё щедрое предложение, то я на всякий случай… приварю его к тебе. Ну, чтобы не отвалился. Что скажешь?

Сара отчаянно замотала головой.

— Вот и славно. Будешь хорошей девочкой, подождёшь нас? Ты, наверное, этого не видишь, ведь у меня такая очаровательная улыбка, но сейчас я немно-о-ожечко рассержена. Уж и не знаю, что сделаю, если ты сбежишь. Поняла?

Побледнев, Сара часто-часто закивала.

Довольная Стелла забрала Икки, который исходил холодным потом, боясь вставить хоть слово, и вышла из медпункта.