Онлайн чтение книги Легенда о героях Галактики Ginga Eiyuu Densetsu
4 - 8

I

Наступил ноябрь, и с ним пришло известие, что искра на подожжённом фитиле быстро приближается к точке воспламенения. Имперский флот ежедневно проводил боевые учения и всевозможные симуляции, накапливал материальные ресурсы, ремонтировал и проверял технику и оружие, готовясь к беспрецедентной военной кампании. 4-го ноября адмирал флота Ройенталь в качестве генерального инспектора провёл крупномасштабные манёвры с флотами, насчитывавшими суммарно тридцать тысяч кораблей. Эти манёвры вышли настолько интенсивными, что во время тренировки погибло более сотни человек.

Не относящиеся к военным действиям дела шли гладко. Представитель Феззана в Империи Николас Болтек по приказу Райнхарда отправил на Феззан сообщение, что имперский флот готовится к атаке на Изерлон.

Взамен Болтек попросил должность нового правителя Феззана. Райнхард никогда не считался скрягой, поэтому Болтек верил, что его просьба будет удовлетворена, но ответ Райнхарда оказался даже быстрее, чем он ожидал.

Завоевав Союз, Райнхард не собирался ставить кого-то на роль опосредованной власти при объединении новой территории со старой. Феззан лучше всего было взять под прямой контроль, а Болтеку Райнхард предпочёл бы дать хлебное местечко с большим жалованьем и покончить с этим. Хотя это был правильный способ правления, воплощать принципы макиавеллизма и концентрировать всю ненависть феззанцев на Болтеке не казалось необходимым.

Однако в конечном счёте Райхнард всё же пообещал ему должность правителя. Как он однажды сказал Оберштайну, он предполагал, что Болтек всё равно не продержится долго и вскоре потерпит неудачу в попытках поддерживать общественный порядок. Но Болтек должен был взять на себя всю ответственность за поддержание порядка на Феззане во время войны и обеспечить сотрудничество с имперским флотом.

Таким образом, Болтек продолжил передавать ложную информацию на свой родной Феззан. Конечно, при этом она должна была максимально соответствовать тому, что сообщают обычные граждане. В уме он уже считал свою преданность Рубинскому действиями другого себя из другой жизни. Сначала Болтек не ожидал, что его ошибка в общении с Райнхардом вынудит его продаться, но затем, чтобы оправдать себя, он нашёл вину в Рубинском и смирился. О наследнике своей прежней должности, Руперте Кессельринге, он почти не думал. Впрочем, в этом Болтек был не единственным. Многие считали Кессельринга лишь спутником на орбите Рубинского.

8-го ноября Райнхард отдал последние приказы и сделал последние назначения в отношении операции Рагнарёк.

Во-первых, он мобилизовал большой авангардный флот, направив его в сторону Изерлона. И пока все глаза будут прикованы к Изерлонскому коридору, он должен был одной быстрой атакой оккупировать Феззан и захватить контроль над Феззанским коридором. Приказ о вторжении на Феззан находился под юрисдикцией адмирала флота Вольфганга Миттермайера и только его одного.

Оправившийся от ран адмирал Нейхардт Мюллер возглавил вторую группировку войск, следующую за флотом Ураганного Волка. Мюллер страстно желал принять участие в захвате крепости Изерлон, чтобы искупить свою прошлую ошибку, но в данном случае ему пришлось обуздать свою жажду мести.

Третьей группировкой командовал лично главнокомандующий Империи Райнхард фон Лоэнграмм. Под его непосредственным командованием находились пять вице-адмиралов – Алдринген, Браухич, Карнап, Грюнеманн и Турнейзен. Начальник штаба Оберштайн, старший адъютант контр-адмирал Штрейт и второй адъютант старший лейтенант Рюке вместе с главным секретарём канцлера Хильдегарде фон Мариендорф и начальником имперской стражи капитаном Кисслингом находились на борту флагманского корабля «Брунгильда». Впервые должность на этом корабле получила женщина.

Четвёртой группировкой Райнхард назначил командовать адмирала Штайнметца. Этот высокородный аристократ с долгой и богатой карьерой по защите границ имел прежде звание вице-адмирала. После Липпшатдской войны он поклялся в верности Райнхарду и получил звание адмирала, к которому так стремился.

Арьергардом поручено было командовать адмиралу Валену. Тот был помощником Зигфрида Кирхайса во время Липпштадской войны и храбро сражался, превосходно зарекомендовав себя. На этого превосходного полководца, сочетающий в себе смелость и тактические умения, в этот раз была возложена тяжёлая задача по обеспечению связи между Феззанским коридором и Империей.

В общей сложности силы Райнхарда насчитывали 87 500 кораблей в составе флота и двенадцать миллионов солдат, в том числе четыре миллиона наземных войск, призванных захватить и контролировать оккупированные территории Феззана.

В то же время мощная ударная группировка направлялась в Изерлонский коридор. Хотя её целью являлись диверсия и отвлечение внимания, при очевидной слабости создать нужное впечатление не удалось бы. Поэтому был создан соответствующий баланс между военной силой, а также человеческими и материальными ресурсами. Кроме того, в зависимости от обстоятельств, на это подразделение возлагалась грандиозная и тактически-важная обязанность – пройдя через Изерлонский коридор, проникнуть на территорию Союза и слиться со своими товарищами, вторгшимися со стороны Феззана. Лидерство, хладнокровие, проницательность и умение мыслить масштабно – всё это, наряду с выдающимися тактическими и стратегическими навыками требовалось от командира данной группировки, так что на эту должность был назначен адмирал флота Оскар фон Ройенталь.

Его заместителями стали адмиралы Лютц и Ренненкампф. Лютц, как и Вален, прежде был помощником Зигфрида Кирхайса. Ренненкапф, как и Штайнметц, вошёл в штаб Райнхарда после Липпштадтской войны, получив звание адмирала. Хотя он уже был высокопоставленным офицером в то время, когда Райнхард был ещё мальчишкой, внешне он казался просто худым мужчиной средних лет.

Адмиралам Фаренхайту и Биттенфельду, как командирам резерва, было приказано находиться в режиме готовности. Оба они были храбрыми полководцами, достойными того, чтобы присоединиться к решающей битве. Кроме того, флот Биттенфельда, Шварц Ланценрайтеры или Чёрные Уланы, был неплохим дополнением.

Адмирал Кесслер оставался на Одине как командующий обороной столицы и, вместе с адмиралом Меклингером, должен был ждать дальнейших приказов. В дополнение к его обязанностям в министерстве военных дел ему также поручалось важнейшее дело по снабжению и организации подкреплений в качестве начальника тыловой службы.

Об атаке на Изерлон было повсеместно объявлено, и многие знали точную дату и время отбытия войск со столичной планеты. Это также являлось частью стратегии.

«Можно ожидать, что имперский флот под командованием адмирала Ройенталя, направляется к Изерлону», – эта провокация оказалась единственным, о чём сообщила разведовательная сеть Союза к себе на родину.

Столица Союза Хайнессен была потрясена новостями, ведь её жители уже начали привыкать к установившейся гармонии. Так же, как в приходе весны вслед за зимой, они не сомневались в том, что перемирие будет продолжаться. Да и почему они должны были сомневаться в этом? На пути имперцев стояла неприступная крепость Изерлон, которой командовал непобедимый молодой полководец, так что у них не было причин предпринимать безнадёжные попытки вторгнуться на территорию Союза. Все воспоминания о недавнем неприемлемом обращении с этим выдающимся полководцем в правительстве постарались забыть.

Когда высшие военные и правительственные чины собрались на встречу в комитете обороны, слова попросил адмирал Бьюкок. Не сразу, но ему всё же предоставили возможность говорить. Старый адмирал сказал о том, что любые попытки напасть на Изерлон могут быть лишь диверсией, в то время как главные силы врага наверняка нацелились на Феззан.

Речь Бьюкока поразила собравшихся чиновников, но произведённое им большое впечатление сыграло против него же. Оппозиция набросилась на адмирала с циничными насмешками.

– Главнокомандующий Бьюкок, это лишь ваши домыслы. НЕ могу представить, чтобы Феззан готов был пожертвовать своим нейтралитетом и более чем вековыми традициями и сговориться с Империей. В первую очередь потому, что, в случае усиления Империи, само существование Феззана окажется под угрозой. Они не могут не принимать этого во внимание.

– Феззан продолжает получать большую прибыть, вкладывая большие деньги в Союз. Если Союз станет частью Империи, все их усилия окажутся бесплодными. Станут ли они делать нечто столь контрпродуктивное?

Старый адмирал остался равнодушен к этим высказываниям.

– Всё верно, Феззан вкладывает внушительные суммы в Союз, но эти деньги идут на шахты, земли и предприятия отдельных планет Союза, а не государству в целом. Так как капиталы, вложенные ими остаются в безопасности, я сильно сомневаюсь, что феззанцы лишатся сна из-за лёгкого потрясения, которым станет для них разрушение государственной структуры Союза.

Сделав это замечание, Бьюкок нанёс жестокий удар:

– Или, может, Феззан на самом деле вкладывает деньги и в наше правительство?

– Адмирал, вам стоит вести себя более сдержанно, – сказал председатель комитета обороны Айлендс, останавливая упрёки старого адмирала.

В словах Бьюкока был намёк на возможность того, что некоторые члены правительства тайно брали взятки в виде откатов от Феззана. Впрочем, те готовы были поклясться чем угодно, что ничего подобного не было. Среди отцов-основателей вроде Але Хайнессена было бы немыслимым, чтобы высокопоставленные чиновники подражали худшим чертам феззанцев, обменяв долг и честь на деньги, но за прошедшие столетия никто и никогда не задумывался об их преемниках. Более того, сговор между политиками и средствами мессовой информации гарантировал, что в сознании граждан никогда не появлялось и мысли о возможной нечистоплотности чиновников. Единственным, что всё же освещалось, были разногласия между политическими партиями.

В итоге замечания Бьюкока были отвергнуты как бездоказательные предположения, и собрание приняло решение усилить бдительность на изерлонском направлении и подготовиться к возможности отправки подкреплений и боеприпасов в случае необходимости. На этом все члены собрания, за исключением одного, и удовлетворились.

II

Капитан 2-го ранга Нильсон был капитаном «Улисса», линкора Изерлонского Патрульного флота. Последние несколько дней он был несчастен. Так как о причинах он никому не сказал, подчинённые использовали свою свободу говорить, чтобы заполнить этот пробел. Говорили, разумеется, когда старшего офицера не было рядом, а предположений строили множество. Быть может, он получил отказ в продвижении по службе? Или проиграл драку с женой? Кто-то краем уха слышал, что их командир в пух и прах проигрался капитану 3-го ранга Поплану в покер. Другой утверждал, что проигрыш в покер имел место, но соперником был генерал-майор Шёнкопф. Среди всех этих слухов, приз за самое нелепое предположение по праву достался бы младшему лейтенанту Филдсу, заявившему следующее:

– На самом деле, капитан влюблён в Юлиана Минца. Но, как все знают, тот отправился на Феззан, чтобы стать военным атташе. Вот потеря его безответной любви и толкнула капитана в бездну отчаяния. Давайте будем с ним полегче.

Слышавшие это, смеялись до колик, хотя все отлично знали, что капитан Нильсон – нормальный старик, не замешанный ни в каких извращениях. И всё же смех поднимал настроение и помогал скоротать время. Истинной же причиной депрессии капитана был внезапно разболевшийся после сорока лет зуб мудрости.

Почти все спутники наблюдения, установленные Яном в коридоре, были уничтожены во время рейда флота Кемпфа в начале этого лета. Неспособность заменить их в результате сокращения бюджета нанесла значительный удар по способности раннего обнаружения врага. Ян неоднократно запрашивал дополнительное финансирование у комитета обороны, но бухгалтерия ещё не завершила ревизию, и поэтому согласно правилам, оно не могло быть предоставлено.

Это дело не было частью кампании против Яна, развязанной Верховным советом, а являлось просто побочным эффектом слабого государственного аппарата. Ситуация выглядела удручающе. Однако наблюдение останавливать было нельзя, поэтому, пока средства на новые спутники не были выделены, силами гарнизона крепости был организован пилотируемый патруль.

И вот наступило 20-е ноября, «Улисс» два дня как находился в патруле.

Когда капитан Нильсон, держащийся за щёку, получил известие о появлении на системах дальнего обнаружения меток вражеских кораблей, у него не было сил удивиться. Хотя капитан был смелым человеком, боль истощила его физически и морально.

– Просто невероятное количество кораблей! Невозможно точно подсчитать их! – оператору систем наблюдения много раз приходилось оказываться в подобной ситуации, но в этот раз он вздрогнул, как в самый первый. – Что будем делать? Сражаться?

Капитан обозвал его идиотом. Патрульный флот Изерлона оставался непобедимым, потому что никогда не вступал в заранее проигранные бои. Ян отучил своих офицеров от бесполезных действий.

– Чего вы ждёте?! Не можете убегать быстрее?!

Флот Ройенталя обнаружил линкор Союза, когда тот запустил двигатели и, забыв обо всяком боевом духе, рванул прочь. Но на вопрос, начинать ли его преследование, адмирал ответил, что пока не стоит.

Он предпочитал, чтобы Нильсон вернулся в крепость и рассказал о приближающемся имперском флоте. Как и его друг и коллега Миттермайер, Ройенталь был не из тех, кто любит охотиться на мелкую добычу. Но сейчас его противником был Ян Вэнли, самый изобретательный полководец Союза. И стоило сосредоточиться и собраться с духом, готовясь сразиться с величайшим врагом.

Первый выстрел операции Рагнарёк был произведён. Это также была первая нота реквиема по Союзу Свободных Планет.

Получив известие о том, что линкор «Улисс» мудро отступил, Ян собрал офицеров своего штаба в конференц-зале крепости.

Кассельн потёр живот, ощущая дискомфорт при воспоминании о трудностях первой половины этого года.

– У адмирала Кемпфа тоже был сильный флот, когда он напал на нас весной, но сейчас всё будет ещё хуже.

Фредерика покачала головой:

– Я так полагаю, это часть большого плана герцога Лоэнграмма?

Ян кивнул. Действительно, это было локальное проявление эпической стратегии, начавшейся с побега императора Эрвина-Йозефа II. Если бы Райнхард просто подражал бесплодным многолетним попыткам Союза захватить Изерлон, им нечего было бы опасаться.

– С этого момента нам следует воздержаться от отправки «Улисса» в патруль, – скрестил руки на груди Мурай. – Всякий раз, как он туда отправляется, он приводит за собой врага.

Ян бросил взгляд на своего начальника штаба, не понимая, шутит тот или же говорит серьёзно. Он надеялся на первое, но выражение лица Мурая говорило об обратном.

– Хорошо, давайте держать это в уме. Можно просто поднимать уровень тревоги, когда «Улисс» отправляется в патруль.

Ян приказал начальнику службы безопасности крепости Шёнкопфу и главе администрации Кассельну подготовить всё в соответствии с протоколом.

Союзники за спиной, в столице, находящейся в четырёх тысячах световых лет, вызывали у Яна большую головную боль, чем враги перед ним. Пока поле боя ограничивается Изерлонским коридором, правительственные чиновники с облегчением думают, что могут положиться на неприступность крепости и тактические умения Яна. Но когда имперский флот нарушит их спокойствие, ворвавшись через Феззанский коридор, откуда его никто не ждал, они точно будут охвачены паникой. Что, если они прикажут бросить Изерлон и мчаться на спасение столицы?

Тогда у них не будет выбора, кроме как подчиниться. Он знал это. Как сказал Юлиан, солдаты обязаны выполнять приказы. Выбор здесь был не за ними. Но на пути стоял Ройенталь, знаменитый адмирал, один из Двойной Звезды имперского флота, так что, при всём желании, спасти столицу будет непросто.

В наихудшем сценарии крепость Изерлон, изначально принадлежавшая имперцам, будет снова захвачена ими, а флот, идущий на помощь Хайнессену, будет атакован сзади и уничтожен. Обезопасить крепость и направить флот в столицу, преодолев сопротивление врага, было бы не чем иным, как чудом. А если им это удастся, удовлетворит ли это чиновников? К сожалению, Ян был слишком четен с собой, чтобы надеяться на дружелюбие с их стороны.

План Яна по защите Изерлона был следующим: ещё до прибытия противника он собирался вывести флот в коридор и устроить засаду, а когда противник будет атаковать крепость, напасть на него сзади, зажав в клещи. Но, хотя это была эффективная тактика, действия имперского флота оказались слишком быстры и систематичны, чтобы сыграть с ними такую шутку. Скольким планам и идеям в мире пришёл конец ещё до того, как они начали воплощаться в жизнь?

Ян отправил сообщение о нападении в столицу. Кроме того, он сказал, что это наверняка не самостоятельная атака, а лишь звено грандиозной стратегии герцога Лоэнграмма, завершением которой станет вторжение через Феззанский коридор.

Хотя он понимал, что наверняка это окажется бесполезно, больше ничего он поделать не мог. Но главнокомандующий Бьюкок наверняка сражался в одиночку в комитете обороны, и ему требовалась поддержка.

III

Ройенталь разместил свой флот перед крепостью Изерлон, убедившись, что он находится вне досягаемости Молота Тора, главной батареи крепости.

Количество кораблей во флоте Ройенталя не могло не произвести впечатления на Яна. Скопление систематически расставленных светящихся точек на экране поражало своим масштабом и глубиной построений.

Противник явно не мелочился, даже в атаке, призванной лишь отвлечь внимание. Ян не сомневался, что при первой возможности они захватят контроль над коридором при помощи своей колоссальной военной мощи и поприветствуют союзников, вторгшихся через Феззанский коридор. В этой ситуации Яну чрезвычайно трудно было сделать первый шаг, а Ройенталь, скорее всего, только и ждал, когда он его предпримет. Вот если бы был способ обернуть это против него…

Своими разноцветными глазами Ройенталь смотрел на серебристый шар, отражённый на главном экране. Его подчинённые, чьё количество было сравнимо с населением большого города, напряжённо ждали команды к началу его обстрела. И наконец они её получили:

– Огонь!

Более трёхсот тысяч орудий одновременно метнули копья света. Наружные стены крепости, защищённые четырёхслойной композитной бронёй из закалённой стали, кристаллического волокна и суперкерамики, переплетённых с зеркальным покрытием, побелели под ливнем отражаемых лучей. Крепость сверкала в космической тьме, словно гигантский драгоценный камень, затмевая находящиеся за ней звёзды и посылая беззвучный сигнал на несколько световых лет в разные стороны.

Хотя этот грандиозный обстрел уничтожил немало орудийных башен и огневых точек, сама крепость выдержала яростные потоки энергии, гордо зависнув в космосе.

– Она даже не дрогнула, – начальник штаба вице-адмирал Бергенгрюн был впечатлён увиденным.

– Да и не должна была. Но мы обязаны выполнять свою задачу. Давайте покажем им достойное зрелище.

Хотя будущее было неопределённым, Ройенталь посвятил себя выполнению возложенной миссии и не собирался давать повод считать себя некомпетентным. Ибо, если человек не может даже выполнить своих обязанностей, то кто последует за ним, когда он решил пойти против верховного правителя? Популярность создаётся благодаря реальным достижениям. И пусть главной целью нынешней миссии являлось отвлечение внимания, но если он сможет перевыполнить план и захватить крепость Изерлон, победив талантливейшего адмирала Союза, то его популярность и известность не будут знать границ.

– Свяжитесь с адмиралом Лютцем. Пусть продолжает, как и планировалось, атаковать врага, наполовину окружив его.

Как и Кирхайс до него, он полагался на Лютца. Хотя тот был не самым энергичным человеком, но следовал приказам с максимальной эффективностью. К примеру, в битве при Кифайзере он также идеально выполнял приказы, что помогло воплотить в жизнь великолепную тактику Кирхайса и способствовало грандиозной победе.

Сверкающие вихри взрывов, танцуя, заполнили гигантский экран командного центра крепости Изерлон.

Как обычно, командуя в бою, Ян сидел на столе, опёршись локтем о колено и положив подбородок на ладонь. Хоть он и не думал, что эта поза помогает думать, но она помогала расслабиться ему самому и успокаивала подчинённых, привыкших к этому зрелищу накануне очередной блестящей победы. И всё же сейчас, когда он сидел там, с налитыми от напряжения крови глазами, нерушимая вера подчинённых слегка пошатнулась. Их командир иногда устраивал представление для них, но на сей раз он был действительно вымотан.

– Флот готов вылететь в любой момент.

Это было скорее призывом, чем докладом, но Ян приказал оставаться на месте и находиться в боевой готовности. Враг всё равно уже опередил их, и Ян хотел посмотреть за развитием событий.

Рассматривая возможные дальнейшие действия имперского флота, он увидел, как часть его, умело действуя, отделилась от остальных и заняла позиции полусферой вокруг крепости в пределах досягаемости её главных орудий. Если они проигнорируют это, враг может войти в мёртвую зону, где его будет уже не достать.

Ян разрешил выступить. Но, так как сам был прикован к крепости, командование он доверил Фишеру и Аттенборо. Спокойный Фишер и обрадованный Аттенборо уже были готовы к взлёту, когда Ян, во вспышке озарения, позволил Ройенталю захватить инициативу. Имперский командующий, ожидавший атаки со стороны Яна, отреагировал через несколько секунд.

Его выбор времени для нападения не мог быть лучше. Когда Ян поднялся на ноги на своём командном столе, флоты уже вступили в ближний бой в пределах действия орудий крепости. Враги и союзники смешались, словно шахматные фигуры, и при попытке поразить врага, позади него обязательно обнаруживались свои же корабли. Оставалось лишь вести огонь из малокалиберной артиллерии. Многие из кораблей не могли выдержать даже этого, и рассеялись во всех направлениях, стремясь уйти от обстрела и ни с кем не столкнуться при этом.

В таких условиях стало окончательно невозможно вести огонь из орудий крепости, которые попадали бы больше по своим, чем по врагам.

– Неплохо, совсем неплохо.

Ян был впечатлён. У него не было причин обижаться при виде столь умело действующего противника. Он снова сел на стол и задумался, как лучше использовать эту ситуацию. Ройенталь очевидно брал верх, и Ян думал о том, какие возможности у него ещё остались.

Ройенталь тем временем спокойно наблюдал за ходом битвы.

Если оставшиеся в крепости попытаются спасти свои корабли, они не смогут использовать для этого орудия крепости и должны будут отправить подкрепление. В этом случае Ройенталь тоже пошлёт подкрепление к своим.

В битве на истощение Ройенталь находился в несравненно лучшем положении. С другой стороны, имея дело с человеком, по-разному называемым Чудотворцем или Волшебником, он подозревал, что тот в любой момент может вытащить из шляпы очередного кролика. Разумеется, Ройенталь с нетерпением ждал этого.

IV

Флот Яна, отправленный из крепости под навигационным управлением Фишера и тактическим командованием Аттенборо, едва избежал уничтожения. Противники яростно обменивались ударами, сойдясь в ближнем бою, и во тьме космоса один за другим вспухали шары света.

Ливень энергии обволакивал имперский линкор «Шёнберг», и когда он продавил нейтрализующее поле и броню корабля, «Шёнберг» прекратился в такой же световой шар, а затем, расширившись в маленькую эфемерную звезду, растаял в вечной ночи. Но не успело погаснуть его пульсирующее остаточное свечение, как рядом, прежде чем распасться на атомы, зажёгся новый огонёк.

Флот Союза также нёс потери. Линкор «Оксиана» был окружён тремя проворными эсминцами, которые умело взаимодействовали друг с другом и бомбардировали его ядерной шрапнелью, пока он не раскололся изнутри, корчась в агонии взрыва. Линкор «Любляна» поразили два луча энергии и он распался на части, когда проломы от них соединились. В кругу, образованном соединёнными руками смерти и разрушения, два флота кружились в борьбе, изрыгая огонь.

И в этот водоворот Ян бросил свежие силы. На мостике флагманского корабля Ройенталя, «Тристана», глаза оператора систем наблюдения расширились, когда он увидел модель и название корабля на своём экране.

– Это линкор «Гиперион»! – казалось, он сам сомневается в том, что говорит.

Молодой адмирал имперского флота был удивлён не меньше. Разумеется, внешне он этого никак не проявил, но всё же и ему казалось немыслимым, чтобы вражеский командующий лично решил принять участие в сражении. Он много слышал о находчивости Яна, но было ли у него то, что нужно, чтобы возглавлять армию?

И Яну, и Ройенталю было по тридцать одному году. Хотя, разумеется, это было простым совпадением, оба они ассоциировались с полем боя и могли похвастаться высокими званиями и выдающимися достижениями в столь молодом возрасте, что в это трудно было поверить.

– Все корабли, полный вперёд! – скомандовал Ройенталь.

Они могли решить исход битвы одним ударом. Каждый офицер в Империи мечтал захватить или убить Яна. Это было бы непревзойдённым достижением, и подобная перспектива воодушевила молодого Ройенталя, ещё больше подняв его боевой дух.

«Тристан» возглавил имперский флот, направившийся к «Гипериону», но, когда он уже почти вышел на дистанцию стрельбы, оператор закричал, а флагман содрогнулся от глухого удара, когда вражеский корабль протаранил его под углом.

Штурмовик прилепился к днищу «Тристана» при помощи мощных электромагнитных захватов, включил тепловую дрель и распылил окислитель. Спустя примерно две минуты сквозь корпус корабля проникла двухметровая труба, через которую в «Тристан» проникло десантное подразделение в тяжёлой броне.

Так вот какую игру вёл Ян! И великолепный адмирал вроде него, Оскара фон Ройенталя попался на столь дешёвый трюк?

Используя свой флагман, на котором его даже не было, в качестве приманки, Ян выманил Ройенталя вперёд, где к нему пристыковался штурмовик с десантом, возможно, с целью захватить командующего в плен. Сам план был предложен Шёнкопфом и он же взялся за его реализацию.

– Тревога! Проникновение! Приготовиться к контратаке!

На фоне раздающихся предупреждений и рёва сирен, вдоль центрального коридора флагмана уже распространились звуки перестрелки и рукопашных схваток. Полк розенриттеров, оснащённых композитными зеркальными щитами, способными отражать лазерные лучи, с безрассудной отвагой напал на врага и своими карбоновыми топорами украсили мозаикой из свежей крови пол стены и потолок. Впрочем, защитники были не менее храбрыми бойцами. Даже погибая под ударами топоров, они вели беспощадный огонь из своих винтовок, пока не падали в лужи собственной крови.

– Не тратьте времени на эту мелочь. Нам нужен их командир. Найдите мостик! – скомандовал Шёнкопф подчинённым.

Он стоял, опираясь на топор, среди тел вражеских солдат, которым не суждено было больше подняться.

– Не дайте никому покинуть корабль! Заставьте их пожалеть о своём безрассудстве!

Это скомандовал вице-адмирал Бергенгрюн, сделавший себе имя под командованием Зигфрида Кирхайса. После смерти рыжеволосого адмирала он стал начальником штаба у Ройенталя, но теперь, как ответственный человек, взял на себя командование защитой корабля от вражеского десанта.

Следуя распоряжениям начальника штаба, имперские солдаты атаковали по обеим сторонам коридора, стараясь зажать противника в клещи.

Шёнкопф рванулся вперёд и взмахом топора убил сразу двоих. Весь покрытый кровью их товарищей, следующими ударами он прикончил ещё троих, набросившихся на него. Лишь сам генерал и двое его людей смогли прорваться, остальные же увязли во всеобщей резне.

Случайность была на его стороне. Увидев группу вражеских солдат, бегущих к ним, Шёнкопф открыл боковую дверь и прыгнул внутрь. Раздались удивлённые вскрики, и два сопровождающих офицера солдата вскинули бластеры.

Лучи скрестились в не слишком большой комнате, и по двое бойцов с каждой стороны с короткими вскриками упали. Шёнкопф остался один на один с имперцем, всё ещё державшим в руках броню, которую собирался надеть, чтобы присоединиться к бою.

Даже увидев противника в полной броне, он не стал звать на помощь, а повернулся к нему лицом и приподнял бровь. В дополнение к необычайной смелости у него имелась роскошная чёрная с серебром имперская униформа с золотыми деталями, которыми мог обладать только адмирал, что окончательно укрепило Шёнкопфа в его догадке.

– Адмирал Ройенталь?

Молодой адмирал, к которому обратились по-имперски, кивнул верно угадавшему дерзкому лазутчику.

– Он самый. А ты, полагаю, один из псов Союза?

Его голос был спокоен, что очень понравилось Шёнкопфу. Противник не сдавался, зная, что это бесполезно. Он покрепче сжал свой топор.

– Меня зовут Вальтер фон Шёнкопф. Запомни это на оставшиеся тебе секунды!

Не успел он договорить, как его топор рассёк воздух.

Ройенталь не был столь глуп, чтобы пытаться заблокировать рубящий удар. Идеально контролируя своё высокое стройное тело, он мгновенно отскочил на два метра назад. Топор рассёк воздух в том месте, где только что находилась его голова. Ройенталь попытался поднять свой бластер, но топор, словно игнорируя законы инерции, уже качнулся в обратном направлении, нанося удар с ещё большей скоростью. Молодой адмирал пригнулся, и лезвие из чёрного алмаза лишь смахнуло прядь тёмно-каштановых волос с его головы. Перекатившись по полу, Ройенталь вскочил и нажал на курок. Сверкающий клинок света пронзил бы шлем врага, но тот успел прикрыться топором. И всё же рукоять не выдержала, сломавшись под выстрелом.

Шёнкопф метнул ставший бесполезным в ближнем бою топор и выбил бластер из рук Ройенталя. Мужчины, оставшиеся безоружными, посмотрели друг на друга и одновременно кивнули. Шёнкопф вытащил из-за пояса свой боевой нож, а Ройенталь метнулся к одному из трупов и тоже вырвал у того окровавленный нож. Разгибаясь, он нанёс удар, и клинок сверкнул в вертикальной дуге. Лезвия из суперкерамики столкнулись, ослепляя глаза снопом искр.

Они кололи, рубили, отбивали удары и сбивали друг друга с ног, танцуя в равном танце. Как бы ни старались они погрузить свои ножи в плоть противника, безупречный баланс их атак и защиты непросто было нарушить.

За дверью послышался топот шагов розенриттеров, наконец нашедших своего командира. Имперские солдаты не слишком от них отстали.

Напав сбоку, полковник Каспер Линц скосил нескольких имперских солдат, купаясь в брызгах их крови, и перекатился по полу. Всё больше имперцев стреляло по розенриттерам, используя для в качестве щитов тела своих павших товарищей.

Злой рёв, вспышки света и свежая кровь заполнили комнату. Так и не определив победителя, Шёнкопф и Ройенталь были поглощены волной солдат.

Спустя три минуты розенриттерам пришлось отступить, и вице-адмирал Бергенгрюн смог наконец добраться до своего командира.

– Ваше превосходительство, вы целы?

Ройенталь молча кивнул и поправил растрёпанные волосы. Его разноцветные глаза блестели от самоуничижения. Какой нелепой шуткой всё обернулось. Ему, командиру флота, только что пришлось вступить в рукопашную схватку. Несмотря на то, что в прошлом году он храбро сражался с генералом Овлессером, сейчас ему улыбаться не хотелось.

– Так это и есть печально известные розенриттеры?

– Да, похоже, что так.

– Нужно выйти из боя и отступить. Я слишком стремился к победе и пошёл на поводу у врага, что привело к абордажной атаке на флагман.

– Прошу прощения...

– Вы за это ответственности не несёте. Я слишком погорячился. Дайте мне немного остыть, и мы начнём заново.

Когда Ян услышал о том, что враг отступает, то понял, что Ройенталь обладает не только талантом, но и другими способностями первоклассного командира.

Шёнкопф, вернувшийся в крепость на десантном корабле, немедленно предстал перед Яном, чтобы дать отчёт, в полной броне и со шлемом в руке. Его покрытый кровью доспех и бесстрашное выражение лица делали его похожим на одного из легендарных рыцарей Круглого Стола.

– Я почти взял его, но рыбка ускользнула. Но всё же нам удалось взять флагман на абордаж и вынудить врага отступить, так что не всё так плохо.

– И всё же жаль.

– Верно, хотя, возможно, они сейчас думают о том же. Он оказался достойным противником – поединок был полностью равным.

– В конце концов, изменить историю не удалось.

Ян улыбнулся, и Шёнкопф улыбнулся в ответ. Оба они понимали, что адмирал просто пошутил.

V

Ройенталь проявил необычайные способности. Он вывел свой флот из ближнего боя и перестроил его, несмотря на продолжающийся огонь противника. Разумеется, Ян был бы не прочь воспользоваться отступлением имперского флота для атаки, но, не видя разрывов, в которые можно было бы нанести удар, отказался от этой идеи и вернул свой флот в крепость. Битва закончилась ничьей.

Ян, скрестив ноги, сидел на своём командирском столе, с неудовольствием потягивая из чашки чай. Причиной его угрюмого вида было не положение дел в войне, а вкус чая. Сами по себе листья были неплохими, но он слишком долго заваривал их, и теперь чай оставлял на языке привкус горечи. Воспоминание о том, как здорово получалось заваривать чай у Юлиана, заставляло его ещё больше скучать по приёмному сыну. При этом он прекрасно понимал, что подобные мысли эгоистичны.

– Куда ни глянь, наткнёшься на талантливого врага, – прокомментировал Кассельн, делая глоток кофе, который явно был ему не по вкусу.

Ян свесил одну ногу со стола, чуть толкнув друга в плечо.

– Конечно, было бы лучше, продолжи он атаку, но не зря же его называют одним из лучших полководцев Империи. Победить такого противника не могло быть просто, – Ян никогда не стеснялся хвалить умелых врагов.

– А если бы у нас не было крепости, а было простое сражение флот на флот, удалось бы его победить? – задал острый вопрос Шёнкопф.

– Не знаю. С одной стороны, недавно мы победили Кемпфа, но он уступал Ройенталю в тактической гибкости, да и победа далась нам непросто. Всё зависит от того, как лягут карты.

– Пожалуйста, не разочаровывайте меня. Я говорил прежде и повторю ещё раз: я верю, что вы способны победить Райнхарда фон Лоэнграмма. Но что будет, если вы не сможете одолеть даже его подчинённого?

– Вы можете думать всё, что угодно, но одной уверенности мало для достижения результата.

Ян отвечал не только Шёнкопфу, но и самому себе. Столкнувшись с храбрым Карлом-Густавом Кемпфом из имперского флота он тоже полагал, что разница в силах слишком велика, чтобы справиться с ним, однако каким-то образом им удалось разгромить его. Но теперь, как и сказал Кассельн, ситуация обострилась ещё сильнее, и к ним пожаловал даже более талантливый противник.

Как бы то ни было, после первого столкновения, враги держались на расстоянии от Изерлона. Если бы имперский флот оказался в зоне досягаемости орудий, можно было было открыть огонь или вовлечь его в ближний бой неожиданной атакой, но имперцы никак не реагировали на молчаливое приглашение.

Ян использовал классический метод постепенного развёртывания флота, надеясь выманить противника на дистанцию стрельбы, но безуспешно: дисциплина у имперцев была железная, они отступали и наступали с почти артистической грацией, нервируя защитников крепости, но не подходя достаточно близко, чтобы их можно было достать.

Ещё сильнее, чем прежде, Шёнкопф пожалел, что не смог прикончить Ройенталя, когда у него был шанс.

9-го декабря флот Ройенталя неожиданно перешёл в наступление. Он прекратил свой патруль за пределами досягаемости орудий и, разбившись на небольшие отряды по 500 кораблей, применил тактику «бей и беги», атакуя с близкого расстояния и тут же отступая.

Это была самоубийственная тактика. В случае прямого попадания энергетического луча «Молота Тора» мощностью 924 миллиона мегаватт, эти пятьсот кораблей мгновенно обратились бы в космическую пыль. Никакая скорость и подвижность не спасла бы их, так как периферийные орудия и огневые точки крепости как раз и были предназначены для борьбы с подобными попытками уклонения. И всё же, несмотря на это, Ройенталь начал свою атаку. Таким образом, битва началась снова, с ещё большей ожесточённостью и быстротой.

Орудийные башни крепости получили несколько прямых попаданий, начиная светиться белым и растворяясь, словно соляные столбы. Оставшиеся же ответили, направив в небо стрелы энергии. Кроме того, некоторые небольшие корабли не смогли справиться с искусственной гравитацией Изерлона и выйти из пике, в результате чего разбились о стену крепости. Когда первая волна отступила, её место заняла другая, поливая броню Изерлона непрерывными потоками огня.

Спустя тридцать минут имперский флот потерял более двух тысяч кораблей, а в крепости было зарегистрировано более двухсот сообщений о повреждениях. Расчёт Ройенталя был тонок. С завидным умением его корабли приблизились через слепое пятно башен крепости и, сконцентрировав всю свою огневую мощь смогли проделать брешь в стене, словно скальпелем вскрыв тело крепости.

Хотя рана была и не смертельной, она изрядно потрепала нервы защитникам, которых превзошли тактически.

Хотя Ян и ожидал этой битвы, Ройенталь с самого начала захватил инициативу. Его атаки сметали всё, что вставало у него на пути, а со своими потерями он легко справлялся. Это была работа не художника, а инженера, привыкшего тщательно разрабатывать чертежи. Фредерика про себя волновалась, так как Ян почему-то действовал без обычного блеска и жизненно силы. Хотя провал не был ещё неминуем, он становился всё ближе.

– Впервые участвую в столь скучной битве, – сказал капитан 3-го ранга Оливер Поплан, обедая столовой для пилотов.

Когда они выходили, враг не приближался, а когда враг напал, их не выпускали в космос. Сейчас битву вела лишь артиллерия, а защищала крепость лишь внешняя броня. И в этом не было ни малейшего удовольствия для человека с характером Поплана.

– Самое странно тут – это поведение врага. Он играет с нами? – Иван Конев посмотрел на друга, надеясь, что тот развеет его сомнения.

Поплан запил свиную колбасу и хлеб светлым пивом, а затем ответил:

– Предпочитаю иметь дело с людьми, относящимися к войне как к игре.

– Вопрос был не о твоих предпочтениях. Я беспокоюсь о том, что могли задумать имперцы.

– Я тебя понимаю. Но то, о чём ты волнуешься, наш командир обдумал уже давно.Пусть на любовном фронте он полный ноль, но никто не может превзойти его в талантах стратега. Нашего неуклюжего гения.

– То есть, он твоя полная противоположность?

Конев подумал, что это циничное замечание может задеть его, но молодой ас, хваставшийся своим пилотированием в постели больше, чем в воздухе, спокойной рассмеялся.

– Я не столь ограничен и выделяюсь в обеих сферах. А излишнее человеколюбие является недостатком для кого-то вроде меня.

Как и сказал Поплан, мотивы действий имперского флота не были загадкой для Яна. Но он также знал, что ничего не может поделать, в результате чего на его сердце лежал тяжкий груз. Точно так же, как он сделал в прошлом году, разгадав стратегию и тактический план Райнхарда с государственным переворотом в Союзе, он сделал и на сей раз. Но что это дало? Разве не лучше быть участником, чем предсказателем? Ведь это гарантирует куда более значимую роль.

Будь рядом Юлиан, он сказал бы: «Депрессия тоже ничем не поможет». А я Яна действительно была депрессия. Столь сильная, что ему хотелось закричать: «Да вы хоть знаете, что скоро случится с Союзом Свободных Планет?!». Больше, чем когда бы то ни было он хотел, чтобы светловолосый юноша был сейчас рядом с ним. Он глубоко сожалел, что отпустил Юлиана. И ещё более досадным было то, что он никак не мог понять, было ли его сожаление обоснованным.

VI

Атака флота Ройенталя на Изерлон закончилась неудачей 9-го декабря. Несмотря на полученные повреждения, Изерлон в очередной раз доказал свою неприступность, и Ройенталю пришлось отвести свои корабли. Но такое развитие событий лежало на поверхности и было ожидаемым. Основная задача имперского флота изначально состояла в том, чтобы нанести мощный удар по крепости, а затем сделать неудачу этой попытки известной Союзу и Феззану.

Это был эпический, но горький спектакль. Правительство и граждане Союза, а за ними и Феззана должны были оказаться введены в заблуждение, что приведёт к ускорению исторических перемен.

Командующий имперскими силами в Изерлонском коридоре адмирал флота Оскар фон Ройенталь сообщил в столицу о крепкой обороне крепости и запросил подкреплений у герцога Лоэнграмма. Райнхард выразил сожаление по поводу трудностей подчинённого и заявил высокопоставленным офицерам имперского флота о своём желании захватить Изерлон одним сильным ударом. Адмирал флота Вольфганг Миттермайер, адмирал Нейхардт Мюллер и прочие командиры, чьи корабли находились в режиме готовности в ближайших к столице звёздных системах, получили приказ выступать.

– Отправляйтесь в Изерлонский коридор и постарайтесь максимально эффективно выполнить свои обязанности. Если же вам понадобятся дополнительные силы, я лично покину столицу и присоединюсь к вам.

– Так точно! Мы сделаем всё, что в наших силах!

Адмиралы знали, что в приказе Райнхарда одно прилагательное было неправильным и речь шла совсем о другом коридоре.

Райнхард провожал Миттермайера и остальных, отправлявшихся с главного военного космодрома Одина. Рядом стояла его секретарь Хильдегерде фон Мариендорф, вместе с ним наблюдая за тем, как флагманский корабль Миттермайера «Беовульф» прорывается сквозь плотные слои атмосферы, направляясь к звёздам.

– Началось, не так ли?

Взглянув на Хильду, одетую в чёрно-серебряную униформу и ведущую себя как настоящий офицер, Райнхард кивнул с мальчишеским энтузиазмом.

– Да, это начало конца, фройляйн.

Хильда посмотрела на Райнхарда, и в её памяти неожиданно всплыл образ её кузена, барона Хайнриха фон Кюммеля. Восемнадцатилетний дворянин страдал от врождённого нарушения обмена веществ и не мог, подобно Райнхарду, оторваться от земли. Наоборот, он едва мог поддерживать собственную жизнь. Хильда пообещала себе, что перед отъездом обязательно навестит юношу, а потом снова подняла глаза к ночному небу.

Далеко за пределами того, что могли увидеть их глаза, простирался бескрайний океан звёзд, которым вскоре суждено было быть завоёванными.