Онлайн чтение книги Поворот Turning
Глава 105

– Я понял. Прости меня. Я все объясню должным образом, так что разожми кулак. Он аж пылает. Хм. Наметан глаз... То как это понимаю я. Ты, Юдер, спокойно оцениваешь ситуацию независимо от того, какой она может быть. Касается ли она врага, союзника или даже тебя самого.

– Любой разумный человек может так.

– К моему сожалению, я так не могу.

Юдер совершенно точно не ожидал услышать такой ответ, а Кишиар в этот момент поднял руку, подзывая его ближе. Юдер взглянул на роскошную белую перчатку, обтягивающую его руку, затем медленно двинулся к нему.

Даже когда он почувствовал, что подошел достаточно близко, мужчина продолжал жестом приглашать его приблизиться. Нахмурившись, Юдер обошел большой стол и встал прямо перед Кишиаром. Внезапно протянутая рука потянула его к Кишиару.

Через несколько мгновений Юдер обнаружил, что сидит на коленях у Кишиара, заключенный в его объятия.

– ... Что вы делаете? К тому же средь бела дня.

– Видишь, я принимаю совершенно эгоистичные решения, – нежный голос прошептал ему на ухо. – Но ты способный. Нам нужен кто-то вроде тебя в качестве следующего командира кавалерии. Кто-то, кто может понять, что происходит вокруг него при любых обстоятельствах. Разве это не значит, что твой глаз наметан?

– Я точно могу сказать, что для объяснения этот метод слишком… не самое лучшее решение.

– Я же сказал.

Несмотря на упрек в словах Юдера, Кишиар беспечно ухмыльнулся. Юдер терпел, когда Кишиар нежно гладил его по щеке, зная, что это единственное место, которое было ранено во время его дуэли с другими.

– Это, должно быть, было больно.

– Все было не так уж плохо. Я использовал немного святой воды с целебными свойствами, так что она скоро заживет.

Из-за гладкой кожаной перчатки прикосновение Кишиара всегда было холодным. И был только один случай, когда это было не так.

Время, когда они были вместе наедине в комнате непроглядной ночью.

– Ты, кажется, немного... похудел.

– Не уверен.

– Сбрось обороты на тренировках. Иначе нам придется перешивать твою форму перед церемонией инаугурации командующего.

Пока он говорил, рука, которая слегка поглаживала ребра Юдера сквозь одежду, скользнула вниз и обхватила его за талию. Дыхание, которое касалось макушки волос Юдера, пока он вдыхал и выдыхал, стало замедляться и редеть.

Прислушиваясь к медленному и глубокому дыханию, которое чувствовалось так, словно он принюхивался, Юдер тихо вздохнул, стараясь сделать это как можно беззвучней.

Бывали случаи, когда Кишиар возвращался после своих вылазок, звал Юдера и вел себя как животное, обнюхивая его. Поэтому, когда он подозвал его поближе, Юдер подготовился к еще одному подобному событию и был рад, что интуиция его не подвела.

Почему он так себя вел, когда наверняка знал, что Юдер не излучает никакой особой энергии или запаха, как другие пробужденные с проявленным вторичном полом?

Несмотря на свое любопытство, он решил ничего не спрашивать, ведь знал, что ответа он не получит. Однако от этого положение не становилось менее неловким.

В их общении Кишиар, как правило, был первым, кто начинал разговор. Поэтому подобные моменты, наполненные тишиной, когда Кишиар закрывал рот, всегда заставляли Юдера чувствовать себя неловко. Несмотря на то, что он уже прикасался к его обнаженному телу, нынешняя ситуация, казалось, заставляла его чувствовать себя более беспокойно, чем в те моменты.

– … Юдер. Тактическая игра, которой я учил тебя раньше. Ты помнишь?

Наконец, Кишиар, который только медленно и тихо дышал, открыл рот. Юдер инстинктивно повел плечом и ответил.

– Да.

– А правила, связанные с особыми фигурами?

– Я помню.

Не так давно Юдер научился у Кишиара тактической игре для двух игроков. В этой игре было нечто, называемое “особой фигурой”. Это не обычная фигура, которая раздается в самом начале, а своего рода секретное оружие, которое игрок тайно выбирал из числа обычных фигур перед началом игры.

Хотя особая фигура имела привилегию, превышающую ее первоначальный лимит движения, из-за характера игры, в которой два игрока играли по очереди, как только она использовалась, противник всегда выбивал ее с поля.

Поэтому чаще всего ею, хорошо спрятанной до этого, пользовались только в решающий момент, когда победа была почти обеспечена. Поскольку потеря особой фигуры означала необходимость вернуть часть взятых фигур противника, многие даже не обозначали ее в самом начале.

Пока Юдер вспоминал эти правила, Кишиар продолжил свои слова.

– Худшее, что ты можешь сделать при использовании особой фигуры, - это быть пойманным врагом до того, как использовал ее. Потому что понесешь большие потери. Так что, если я чувствую, что моя особая фигура вот-вот будет раскрыта, я беру инициативу в свои руки и выставляю ее в качестве приманки перед врагом.

– Разве такая очевидная стратегия работает?

На его скептический вопрос последовал ответ, сопровождаемый смехом.

– Удивительно, но это работает. Даже если они думают, что фигура, лежащая прямо перед ними, может быть особенной, они продолжают сомневаться из-за потенциального наказания, которое может последовать, если это не так. Это особенно хорошо работает на тех, кто считает, что чем откровеннее раскрывается соперник, тем менее ценно это. Чтобы что-то сохранить, иногда просто необходимо выставить самое ценное напоказ.

Он думал, что Кишиар упомянул о тактической игре, чтобы сказать что-то важное, но оказалось, что речь шла всего лишь об игре.

В любом случае, поскольку Кишиар часто говорил о подобной чепухе, Юдер не был сильно разочарован и отвечал небрежно.

– Если это сработает, это хорошая тактика. Я не думаю, что это жестокий метод…

– Но с точки зрения особой фигуры, разве это не было бы жестоко? Предполагается, что это фигура, к которой относятся бережно и которая, в конце концов, занимает самую важную часть доски.

Юдер на мгновение засомневался, не пьян ли Кишиар. Действительно ли он говорил, что предмет из твердого камня, используемый в игре, был достоин жалости?

– Разве она изначально не выбиралась для таких целей? Как пользоваться фигурой, зависит от человека, играющего в игру.

– Ты прав.

– Зная это, зачем тогда спрашиваете? У вас внезапно появилась любовь к этим фишкам из камня?

Кишиар некоторое время молчал. Как раз в тот момент, когда Юдер практически забыл об их бессмысленном разговоре и начал думать о надвигающемся беспорядке, с которым ему придется иметь дело, Кишиар мягко подтолкнул его в спину, побуждая встать.

– Хорошо. Теперь мы можем вернуться.

Лицо Кишиара, когда Юдер встал и повернулся, выглядело таким же спокойным, как всегда. Однако Юдеру показалось, что по какой-то причине его красные глаза, пристально смотревшие на него, казались странно подавленными.

***

Первое, что он увидел, открыв глаза, была не казарма, где Юдер всегда засыпал и просыпался, а высокий потолок, расписанный красивым золотым символом солнца.

Юдер моргнул, уставившись в потолок, который он устал видеть в своей прошлой жизни, прежде чем медленно принять сидячее положение.

«Так... это комната для гостей в главном здании кавалерии. Почему я здесь?»

Его голова была пустой и вялой, возникло мгновенное замешательство. Однако, когда он опустил взгляд на одеяло, которое держал обеими руками, его память внезапно прояснилась.

«Ах, верно. После лечения Кишиара я сказал, что вернусь в свою комнату…»

Юдер не упал в обморок, пока пятно на его руке не уменьшилось до первоначального размера, как он и сказал Кишиару. Ужасное испытание было перенесено в тишине, подвиг настолько впечатляющий, что даже Натан Цукерман, который просто наблюдал, не смог скрыть своего восхищения упорством Юдера.

Проблема возникла после окончания лечения. Он намеревался встать и уйти, как только снова оденется, но в тот момент, когда он попытался встать, силы покинули его.

Так он и оказался здесь.

Он, должно быть, рухнул сразу же, как только попытался встать. Учитывая сложность перемещения человека в отключке в казармы, они, должно быть, оставили его здесь. Хотя он мог примерно понять последовательность событий, это только усилило его отвращение к самому себе.

Даже когда его пытали, отделяя плоть от костей, он не терял сознание. Но упасть в обморок из-за того, что божественной силой было исцелено пятно на руке, было постыдно. Он не хотел даже представлять, что об этом думают Кишиар и Натан.

Напрягая слух, он понял, что снаружи невероятно тихо. Судя по темноте, видневшейся за занавесками, была ночь, и, скорее всего, Кишиар сейчас спал в своей комнате.

«Возможно, это к лучшему…»

Решив, что будет лучше осторожно вернуться в свою комнату, пока Кишиар спит, Юдер поднялся с кровати и ступил на пол. Его зрение на мгновение затуманилось, но он смог удержаться от того, чтобы снова не упасть в обморок, прислонившись к стене.

Внезапно он вспомнил сон, который ему приснился. Это был не совсем идеальный сон, скорее краткое воспроизведение момента, который он разделил с Кишиаром в своей прошлой жизни. Поскольку это было так давно, некоторые воспоминания были настолько размытыми, что он не был уверен, были ли они реальными, но Юдер думал, что, вероятно, были.

– Я не помню подробностей... но Кишиар обучал меня тактическим играм.

Кроме того, в те дни, когда он был кандидатом на место командира, его коллеги действительно постоянно затевали с ним драки.

«Тогда... Я действительно был слишком молод. Мне было так трудно игнорировать подобные комментарии».

Хотя сейчас внешне ему было двадцать, внутренне он был опытным ветераном, он был уверен, что сможет справиться с теми же проблемами, не выходя из себя. Однако тогда это было совсем не так.

Несмотря на то, что это был сон, редко удавалось объективно наблюдать за собой со стороны. В конце концов, именно эти моменты сформировали из него того, кем он был сегодня. Юдер заново ощутил, насколько впечатляющим было для Кишиара, который всегда терпеливо улыбался, обучение молодого Юдера Айла.

Кишиар похвалил наметанный глаз Юдера, но, с точки зрения Юдера, именно Кишиар им обладал.

«Но я не уверен, почему мне сейчас приснился тот период. Интересно, почему?»