Онлайн чтение книги Поворот Turning
Глава 211

Судебный процесс между кавалерией во главе с герцогом Пелеттой и домом Апето закончился поражением последних, как многие и думали. Однако поднятая им буря превзошла все ожидания.

Семья Апето, которая считала, что даже в случае проигрыша не понесет серьезных потерь, была приговорена к штрафу на астрономическую сумму и конфискации примерно трети официальных активов. Десятки причастных к этому делу были осуждены и приговорены к ссылке или тюремному заключению. Число людей, признанных косвенными соучастниками и получивших относительно легкое наказание, исчислялось сотнями.

Герцог Апето, естественно, пытался противиться приговору, но натиск императора Кейлусы и Кишиара был таким, как будто они предвидели все возможные пути отступления. Пока герцог колебался, не уверенный, стоит ли ему проглотить свою гордость и обратиться за помощью к другим герцогским домам, сторонники императора, проводили “беседы” с захваченными членами и последователями Апето.

Из-за вспыльчивого темперамента, присущего их семье, в доме Апето было мало тех, кто изначально обладал глубокой преданностью. Те, кто последовал за ними из жажды денег или страха, охотно приняли предложение смягчить их приговор в обмен на дачу показаний о преступлениях Апето.

В то время как с одним предателем можно было легко совладать, справиться с десятками или сотнями предателей, которые не стали молчать, было сложнее. В одно мгновение массивные ветви дома Апето были обрублены, начиная с самых крайних.

К тому времени, когда герцог Апето пришел в себя, все уже было кончено. На первый взгляд казалось, что он сам и ключевые члены его семьи избежали наказания, но они были не более чем туловищем, оставшимся без конечностей.

Более того, ситуация ухудшилась, когда миру стало известно, что герцог, который продолжал утверждать, что не имеет к этому делу никакого отношения, на самом деле напрямую поддерживал Белтрейла. Поднялся шквал критики и негодования по поводу того, что герцог, который должен был нести ответственность за семью, не понес никакого наказания. Многочисленные слухи, связанные с записями Белтрейла, раскрытыми во время судебного разбирательства, также навлекли позор на дом Апето. Это было невыносимо для тех, кто превыше всего ставил свои репутацию, честь и происхождение.

В такой ситуации произошел еще один инцидент. Убийца проник во дворец наследного принца, который уже некоторое время бездействовал, оставив после себя подозрение, что принц и был настоящим убийцей Ленора Шан Апето. К счастью, наследный принц не пострадал, но был ранен отравленным кинжалом, и ему посоветовали некоторое время отдохнуть.

Убийца покончил с собой сразу после поимки, не оставив никаких зацепок относительно того, кто его нанял. Однако символ цветка, выгравированный на имеющемся у него значке, который, предположительно, должен был остаться в случае успеха миссии, стал горячей темой обсуждения среди населения.

Цветок назывался дулакурле. Скорбящие родители традиционно клали его на могилу ребенка в империи, поэтому он получил прозвище “цветок скорби”.

Герцог Апето утверждал, что не отдавал такого приказа, но ему никто не верил. Герцог Диака был так разгневан, что, не соответствуя своему прозвищу “старый енот”, направил герцогу Апето официальное письмо протеста.

Было неясно, было ли это причиной, но вскоре герцог Апето потерял сознание из-за рецидива хронической болезни, которую, как он думал, полностью излечил в детстве. Будучи не в состоянии служить опорой семьи, все его полномочия были переданы его единственному оставшемуся преемнику, первому молодому господину Эйшесу.

Эйшес, получив власть, о которой давно мечтал, незамедлительно начал безжалостную кампанию по избавлению от тех, кто был на стороне его отца и восстал против него. Те, кто отпускал ехидные замечания о том, что его слабое здоровье не позволит ему нормально управлять делами семьи, вскоре были изгнаны, опозоренные.

Большинство людей, которые не знали о ситуации в целом, высоко оценили тот факт, что Эйшес был единственным, кто сохранил свое положение, не вовлеченный в семейные скандалы, и теперь взял руководство семьей в свои руки.

Юдер Айл молча наблюдал за происходящими изменениями, стоя в стороне и пряча свой пронзительный взгляд.

***

Юдер поднялся на пятый этаж и постучал в дверь кабинета командира. Вскоре после этого дверь открылась, и в проеме показался Натан Цукерман. Высокого светловолосого мужчины, который обычно присутствовал в кабинете, нигде не было видно.

Отточенным движение Юдер собрал кучу разбросанных по столу писем и спросил:

— Командир еще не проснулся?

— Да.

За тот короткий период, что мир стремительно менялся, Кишиар также достиг предсказанного ранее “цикла”. Он активно руководил и подбадривал вовлеченных в судебный процесс над семьей Апето до тех пор, пока тот не был почти завершен, но последние несколько дней его редко видели на улице.

«И тем не менее я пришел в кабинет командира слишком рано… — сегодня был третий день, как Кишиар начал поздно вставать, и стало все труднее увидеть его даже мельком в кабинете. — Я даже не знаю, стоит ли мне быть здесь».

Каково это – насильно высвобождать переполняющую твое тело энергию? Хотя он слышал об этом ранее, ему было нелегко представить это, потому что он никогда не испытывал этого сам. Кишиар не искал Юдера, поэтому тот воздерживался от разговоров, но сейчас он был уже немного обеспокоен.

Когда-то оживленный офис, где всегда находился человек, который, казалось, постоянно работал, не отвлекаясь на сон, теперь казался обманчиво пустым, и только волшебный камин потрескивал и источал свет. Бросив мимолетный взгляд на божественный меч Орр, возложенный на плиту, Юдер сел за небольшой письменный стол рядом со столом командира и приступил к своей работе. С тех пор, как закончился фестиваль и его отгул, связанный с проявлением, он был полностью поглощен сортировкой писем.

Прочитать все письма, пришедшие на имя Кишиара, классифицировать их и выбрать наиболее срочные, было несложной задачей, но отнимало довольно много времени.

«Даже сегодня большинство из них – это приглашения...»

Однако благодаря возросшей репутации кавалерии после фестиваля больше не поступало грубых просьб прислать пробужденного для использования в качестве клоуна или организовать встречу с молодым и красивым пробужденным для  бесполезного дела.

Юдер быстро просмотрел все письма, отложив те, которые не были приглашениями на балы или односторонними любовными письмами к Кишиару. И это уменьшило стопку примерно на восемьдесят процентов.

Как раз в тот момент, когда он собирался всерьез приступить к чтению оставшихся писем, Натан Цукерман, который ранее вышел из кабинета, вернулся с чашкой чая и поставил ее рядом с ним. К чаю прилагалась гора шоколадных конфет.

— Пожалуйста, угощайтесь.

— ...

Юдер посмотрел на гору шоколада, а затем на Натана. Вчера он угостил его пятью кусочками торта, а позавчера – разноцветным печеньем с джемом. Сколько бы раз Юдер ни говорил ему, что в этом нет необходимости, Натан всегда отвечал кратко, что просто выполняет приказы.

— Командир приказал вам дать мне и это тоже?

— Да.

Видя, как каждый день по его приказу ему приносят новые сладости, Юдер, испытывая подобное впервые, чувствовал себя странно, задаваясь вопросом, а не кажется ли это странным самому Кишиару.

Юдер взглянул на Натана, гадая, скажет ли он еще что-нибудь о Кишиаре, но выражение лица Натана было таким же бесстрастным, как всегда.

— Пожалуйста, подождите, — в конце концов, окликнул Юдер Натана, прежде чем тот развернулся и исчез. — Мне будет слишком тяжело съесть все это в одиночку, так что не могли ли бы вы присоединиться ко мне?

— Я думал, этого количества как раз хватит на вас одного, но...

Взгляд Натана скользнул по горке шоколадных конфет. Юдер вспомнил десертные тарелки, которые он молча опустошал в прошлом, и после минутного молчания заговорил снова:

— ... Есть кое-что, о чем я хотел бы спросить.

— Понятно.

Только тогда Натан Цукерман сел напротив него. Он не притронулся ни к чаю, ни к шоколаду, вместо этого сохраняя рыцарскую позу и пристально глядя на Юдера.

— Так о чем  вы хотели спросить?

— Когда приближался цикл командира, я спросил, есть ли что-то еще, о чем мне нужно помнить, вы сказали мне, что беспокоиться не о чем.

Этот разговор произошел, когда Юдер вернулся к своим обязанностям, со всей ответственностью сортируя письма. Натан сказал, что это то, с чем они уже давно знакомы, и что другим нет необходимости проявлять чрезмерную осторожность.

— Да.

— Так это тоже нормально?

— Если вы имеете в виду чрезмерную сонливость и дистанцирование от людей... Да. Это обычное явление.

Становится чрезмерно сонным и дистанцируется. Юдер обдумал его слова и кивнул.

— Вот как. Понятно.

Если это было что-то, что уже происходило в прошлом, то не было необходимости беспокоиться. Юдер понял, что это был первый раз в этой жизни, когда он столкнулся с такой ситуацией, а вот в прошлой жизни он привык к тому, что Кишиар мог исчезнуть на несколько дней без следа.

Кишиар уже объяснил и предупредил его о надвигающемся цикле. Он держался на расстоянии не только от Юдера, но и всех вокруг него, так что не было особой необходимости беспокоиться.

Пока он был погружен в эти мысли, Натан внезапно открыл рот и задал вопрос:

— ... Беспокоитесь?

— Конечно, я волнуюсь. Я уже слышал об этом, но сам сталкиваюсь с этим впервые, так что хочу быть уверен, что все в порядке.

Если что-то случится с Кишиаром, это также повлияет на новое будущее, выбранное Юдером Айлом. Само существование Кишиара было синонимом будущего.

Услышав ответ Юдера, Натан плотно сжал губы.

— Это удивительно.

Прошло некоторое время, прежде чем Юдер повернул голову к Натану, который наконец заговорил. Натан смотрел на Юдера, и в его глазах плескалась смесь любопытства и каких-то необъяснимых эмоций.

— Вы думали, я совсем не беспокоился о командире?

— Честно говоря… Мне так показалось.