Онлайн чтение книги Чемпион! Campione!
9 - 7

Часть 1

— О... Твой вассал явно вступила в бой со служанкой того человека.

Лишь одни они на целом пляже. Афина вдруг улыбнулась.

Это означало, что её дуэль с Кусанаги Годо вот-вот начнётся.

— Служанкой? Ты имеешь в виду Гвиневеру?

— Это у неё имя такое? Она ведьма древней богини-матриарха, наследница Святого Грааля, — подобающе ответила богиня в ответ на вопрос Годо.

Скорее всего, Афина использовала какой-то тип ясновидения, чтобы следить за местонахождением Гвиневеры. Наверное, хотела защититься от грубого вмешательства посторонних личностей в их битву.

Годо же заранее приказал Амэ-но муракумо-но цуруги сообщить ему, если какая-то из его соратниц попадёт в беду.

Он также напомнил Эне воззвать к имени Кусанаги Годо в случае возникновения отчаянной ситуации, чтобы использовать воплощение «Ветра» для их спасения. В настоящий момент никакой информации от них не приходило.

Эна, кажется, приложила все свои усилия, чтобы задержать продвижение Гвиневеры.

— А звать её «служанкой» не слишком? Кроме того, кого ты имеешь в виду под «тем человеком»?

— Героя, который является смертельным врагом всех богоубийц. Мне неведомо, где он покоится. Так или иначе, но он явно пребывает где-то на этом острове.

— Неужели тот самый парень, сильнейший из «Стали»?

Годо вспомнил то, что он слышал раньше от кучки тех старичков Загробном мире.

— Ты знаешь? Кажется, с прошлого нашего боя ты сильно вырос.

— Никакой это не рост, это означает, что я ещё больше во всём этом погряз. В любом случае, даже и не думал, что Гвиневера скрывает такое... — возразив одобрению Афины, Годо продолжил. — Так все её хитрые планы и замыслы вплоть до сего дня, всё ради воскрешения того парня?

— Именно. Тебе следует быть внимательным. Этому человеку самой судьбой предназначено уничтожить всех богоубийц. Если он пробудится, то начнётся война на уничтожение против Дьявольских Королей. И если это случится, ты, несомненно, исчезнешь.

Годо не мог не возразить на столь неожиданное заявление.

«Как можно быть в этом уверенным, даже не попытавшись? Я, может, и пацифист, но если кто-то другой явится убивать по личной инициативе...»

И ещё кое-что, на детском лице Афины ещё ни разу не появлялось такого свирепого выражения.

Перед лицом такой серьёзности Годо даже сказать ничего не мог. А затем уголки рта богини начали приподниматься от удовольствия.

— В общем, не важно, данные слова будут иметь для тебя смысл только в том случае, если ты сможешь выиграть нашу дуэль... К слову, а ты знал? Практически ни один богоубийца не завершил свой путь мирно. Большинство умирает где-то на поле боя. Тебе просто надо идти по стопам своих предшественников!

— Раз на то пошло, то я стану одним из немногих исключений. Начинаем!

Их боевой дух постепенно возрастал.

И в данном случае Годо будет полагаться на этот возросший боевой настрой, чтобы начать битву. Афина в очередной раз взглянула на него пронзительным взглядом змеиных глаз, пока он готовил боевую стойку. И в этот самый момент раздался удар грома.

— Тц! Твоё прибытие ожидаемо, Ланселот дю Лак! — Афина цокнула языком, смотря в небо.

Вверху быстро собирались грозовые тучи, а со стороны шоссе Транс-Токио Бэй в их сторону ударила вспышка белой молнии.

«Осторожно! Этот вот чистая «Сталь», так же, как и я!» — предупредил Амэ-но муракумо-но цуруги из правой руки Годо.

Молния несла с собой кучу всяких предзнаменований и означала прибытие экстраординарного гостя верхом на летающем божественном жеребце.

Всё его тело закрывали белые доспехи. Опущенное забрало шлема закрывало лицо. А в руке у него было сверкающее копьё с платиновым наконечником.

Такие же цвет и блеск уже появлялись за день до этого. А не то ли самое это сияние, что и у белой звезды «Мечей»?!

— Эй, а разве это не?!.

— Да. Личность вон там — это бог войны Ланселот. Являясь подчинённым того человека, он ещё и служанку охраняет. Более того, в качестве обладателя «Меча», он стремится порубить нас на куски!

Отвечая на внезапный вопрос Годо, Афина недовольно кивнула.

«Ланселот. Разве он не из числа рыцарей Круглого стола?»

Над головой шокированного Годо раздался внушающий трепет мужественный голос.

— Афина. Более чем приятно снова повстречаться с тобой до того, как твоя жизнь иссякнет. Богоубийца Кусанаги Годо. И хотя богиня уже назвала его, позволь же имени рыцаря пред тобой прозвучать снова. Ланселот дю Лак. Общеизвестный как Рыцарь Озера.

— Я не помню, чтобы говорил тебе своё имя... — недовольно ответил Годо на это внушительное представление.

Если этот парень и Гвиневера являлись ответственными за происходящее, то причин доверять ему совершенно не было.

— Прошу прощения, у рыцаря пред тобой не имелось намерений оскорбить тебя... И хотя гарантий твоего прощения не существует, извинения всё равно будут принесены. За то, что устроил на тебя засаду и воспользовался преимуществом того, что ты уже был в бою. Подобное поведение, само собой, является оскорблением рыцарской чести. Очень сожалею.

«Да что вообще с этим парнем такое?» — заинтересованно подумал Годо.

Просто экстремальная прямолинейность. И какая-то удивительная харизма, как у Веретрагны, когда тот потерял память.

— Хмф. Не дай сбить себя с толку. И хотя этот парень действительно является солдатом справедливых принципов, он всего лишь глупец, что демонстрирует силу и доблесть лишь ради служанки!

— Возможно. Но если уж на то пошло, то мечи именно такими инструментами и являются, — согласился Ланселот с обвинениями Афины и слегка коснулся пятками своего излюбленного жеребца.

Белая священная лошадь начала медленно спускаться на пляж.

— Так называемые герои стали, — боги-мечи, которые проявляют свойство меча жить только ради битвы. Более того, рыцарь, что перед вами, поклялся использовать свой клинок лишь ради прекрасных женщин.

Амэ-но муракумо-но цуруги отнёс Ланселота к таким же, как он сам.

Выражающий лишь одержимость битвой. Это, наверное, и есть черта чистокровной «Стали».

— Ха. Рыцарь увлечённо проливает реки крови на поле боя, оказавшись напором женского очарования. При этом издёвки других его не волнуют.

Несмотря на его слова, не создавал он впечатления бесполезного мужского существа, которого женщины с ума сводили. Скорее, он походил на того, кому присуще требовать женщин «высокого качества», на Казанову, который специально ставил себе труднопреодолимые задачи.

Может, для престижа бога это как раз и подходило?

— Но кто же знает, одобрит ли подобное кто-либо из вас двоих...

Божественный скакун Ланселота спустился окончательно, все четыре его ноги стояли на пляже.

В одной руке Ланселот держал копьё, а в другой у него был короткий оловянный жезл. По форме он походил на двуглавую змею, и рыцарь нежно покручивал его, словно это был маленький цветок.

— Функционирование Святого Грааля полностью остановилось. Хмм... И хотя излюбленное дитя уже сохранила мощь взятую из него, текущее его состояние бессмысленно.

— И в таком случае, бог войны, чего же ты желаешь?

Говоря, Афина демонстрировала величие богини.

Её прекрасное детское лицо ярко мерцало достоинством боевого духа. Она бросала неприкрытый вызов.

Ланселот же, в свою очередь просто непринуждённо бормотал.

— Хмм, значит, по-другому никак. Твою грудную клетку надо будет разрубить, чтобы рыцарь перед вами смог достать Грааль и сделать всё возможное, чтобы пробудить этот могущественный божественный артефакт.

Совершенно безразличное заявление об убийстве. Истинно соответствует Богу-еретику, тому, кого нельзя недооценивать.

Годо крепко сжал кулаки и уставился на Ланселота.

— Похоже, у вас двоих намечается поединок чести. Вмешиваться в подобную битву рыцарю никак не подобает. Однако рыцарь перед вами уже устал ждать.

Белый рыцарь воздел наконечник копья в небо.

Это действие демонстрировало его очевидную удаль. И его возрастающий боевой дух было невозможно подавить.

— Гвиневера предупредила данного рыцаря перед самым вмешательством. Чтобы перед вашим убийством я дождался, пока вы оба не окажетесь истощены. Однако человеку с копьём и на скакуне никогда не следует действовать подобным образом. Афина, копьё этого рыцаря в очередной раз желает сердечно поприветствовать тебя!

— Хорошо же, прежде чем вступать в бой с Кусанаги Годо, я взыщу с тебя то, что причитается!

Афина обратила свой пронзительный змеиный взгляд на Ланселота. Тот, в свою очередь, повернул свой белый шлем в её сторону.

Годо поспешно встал между ними.

— Твой противник не только Афина. Пожалуйста, позвольте и мне в этой битве поучаствовать.

— О?

— И чего же ты желаешь, Кусанаги Годо?

Белый рыцарь был удивлён, Афина же задала вопрос. Не обращая внимания, Годо продолжил:

— Это, в конце концов, моя с Афиной битва. И нет никаких правил, запрещающих мне помочь в изгнании непрошенного гостя. Или, скорее, можно сказать, что это вполне естественно.

— Естественно? Ха-ха-ха, интересно ты говоришь, это уж точно!

В ответ на заявление Годо шлем Ланселота затрясся от смеха.

Это были не насмешки. Его голос явно переполняла радость и он искренне смеялся от всей души.

— Бог и богоубийца — непримиримые враги, дерущиеся заодно, как такое можно назвать вполне естественным?! Тем не менее, я не могу не мыслить как воин, такому просто невозможно отказать. Этот рыцарь рад твоему присоединению к драке.

Ланселот беззаботно согласился на битву двое на одного.

Воистину бог войны, с такой-то щедростью. Но на самом деле его мнение особой важности не имело.

Проблему представляла заносчивая богиня. Обернувшись к ней, Годо был просто шокирован. На лице Афины явно читалось крайнее удивление.

— А известно ли тебе?.. В битвах прошлого — что сделала та группа людей, чтобы так досадить тому человеку?..

— ? Что и... ты о чём? — услышав загадочный вопрос, Годо нахмурился. — В любом случае, я хочу побыстрее избавиться от этого парня. Именно поэтому и прошу биться вместе с тобой. Или это неприемлемо?

— Нет... Если подумать, то это может оказаться хорошей возможностью.

Удивление мгновенно исчезло с лица Афины, и на нём снова возникло выражение бесстрашия.

Годо начал думать, не показались ли ему эти перемены.

— Я уже дала тебе указания, как драться. Так что не стань помехой!

— Как раз собирался сказать тебе то же самое. У меня имеется куда больше сил, чем у той, которая наполовину пациент!

Афина и Годо уставились на бога войны.

Когда-то они бились друг против друга, прилагая все свои силы, а ещё путешествовали вместе. Но вот опыт битвы бок о бок был для них первым. Годо стало как-то легче.

Крайняя заносчивость Афины заставила его побеспокоиться о том, примет ли она предложение о битве двое на одного.

Какова может быть причина того, что она согласилась на взаимодействие в бою?

Из-за того, что Ланселот представляет собой опасного противника, и она предпочла эффективность чести? Или какая-то иная причина есть?

Как бы то ни было, сейчас начинается невиданная смертельная битва.

Часть 2

— Кусанаги Годо, его божественный меч пока что не представляет угрозы.

Афина первой вызвала своё любимое оружие — косу жнеца.

Но она не изменила рост, как делала в предыдущих битвах, и осталась в форме девочки. Возможно, пыталась контролировать недостаток своей энергии.

— Оружие, которое поглощает эссенцию земли для своего пропитания. Пока Святой Грааль в моём теле остаётся неактивным, его меч использовать не получится.

— О? Так ты это поняла. Как раз соответствует богине мудрости, — Ланселот, которого Афина видела насквозь, воздал ей хвалу, сидя верхом. Более того. — А раз так, то нет смысла размахивать реликвией Господина.

Он швырнул копьё в небо, посылая ужасающее оружие в противоположный край облаков.

После этого в его руке материализовалось копьё с шипами.

— Хмм. Всё-таки это более привычное. Так что, Афина, прими же копьё рыцаря пред тобой!

— Ха! Я не верю в то, что проиграю тебе в искусстве войны!

Таким манером бог войны и богиня начали втягиваться в ближний бой.

Жеребец, осёдланный белым рыцарем, начал свой бег, но не на полной скорости, а на уровне прогулочной рыси.

Он бежал к Афине, вооружённой косой. Сидя на своей лошади, Ланселот направил копьё вперёд.

Один, два, три. Годо смог ясно увидеть ровно столько. Но, начиная с этого момента, его глаза больше не могли уследить за действиями воюющей пары.

Подобно ураганному дождю, что изрешетил землю дырами, яростный поток ударов целил в богиню-девочку.

Афина уклонялась от атак минимальными движениями, размахивая при этом своей косой.

Пыталась побороть верховое преимущество врага? Она била косой по передним ногам белого скакуна, по его груди и шее. К тому же она атаковала и ноги Ланселота в стременах, и его руку, орудующую копьём.

Однако её коса каждый раз блокировалась.

Прежде всего, конь Ланселота был исключительно ловок, немедленно отпрыгивая при каждом приближении лезвия. Или же чуть отступал назад или в сторону, умело меняя защитные позиции, чтобы позволить копью хозяина с лёгкостью заблокировать косу Афины. Всадник и его конь действительно действовали как одно целое.

Вдобавок к этому, броня Ланселота была исключительно крепкой.

Белые металлические доспехи, по сути, закрывали всё его тело. Блокировался каждый выпад непроглядно чёрной косы Афины в сторону его ног, рук, перчаток, поножей, а также нагрудника.

— Используй меня, прыгай сюда! — выкрикнул Годо, побежав вперёд.

Прямо перед белым рыцарем и божественной лошадью. Даже чуть спереди от Афины и взмахов её косы.

— Ого. Как храбро с твоей стороны выбегать на рыцаря, даже меч не вытащив!

Ланселот на мгновение отвлёкся.

Не упустив преимущества использовать этот прекрасный шанс, Афина начала действовать. Подпрыгнув высоко в воздух, она стала на плечо Годо, используя его в качестве опоры для следующего прыжка.

Оказавшись выше Ланселота и его коня, Афина высоко подняла свою косу.

— В этот клинок влита смерть, даруемая божеством загробного мира!

Атака в полную силу, несущая в себе слова заклинания, всецело пришлась на грудь белого рыцаря.

И на этот раз она не была отражена. Непроглядно чёрное лезвие неглубоко воткнулось в белый нагрудник. И от места, куда попала коса, начала распространяться коррозия.

— О-о-хх!

Верхнюю часть тела Ланселота жестоко затрясло.

И всего лишь это заставило косу отлепиться от нагрудника, а тело Афины отправило полетать, словно оно было из бумаги сделано.

В прямом противостоянии бог-рыцарь, кажется, не стремился приблизиться к богине войны. Увидев, как Афина приземлилась, словно кошка, Годо приготовился.

Очевидно, что следующей целью бога войны станет он!

— На войне вполне обычно, когда конница превосходит пехоту. И хотя это несколько необычно, но богоубийца в данном случае является исключением!

Выкрикнув эти слова, Ланселот похлопал шею своего коня с одной стороны.

С громким ржанием белый божественный скакун встал на дыбы.

Свободные в данный момент, его передние ноги нацелились в голову Годо.

Страшные подковы лошади представляли собой оружие, не уступающее железным молотам. И эти окованные копыта начали опускаться вниз.

К тому же, это была не обычная лошадь, хотя и выглядела вполне обыденно, являясь при этом священным зверем. Даже непомерно крепкое тело Чемпиона будет с лёгкостью сокрушено этими исключительно сильными ударами ног.

Годо тут же поднял руки, защищаясь, как боксёр.

Против копыт божественного скакуна, Годо не ожидал слишком многого от своей «бумажной» защиты. Но.

Дзынь! Послышался странный звук столкновения металлических предметов.

В настоящий момент руки Годо были тверды, словно сталь. В то же время, он обладал и несравненной силой, которая позволяла ему удерживать позицию в противостоянии с божественным скакуном, бьющим его в полную силу.

— Железные руки с несравненной силой! Это твоя способность?!

Ланселот сделал выпад копьём.

Слишком быстро, чтобы чётко всё увидеть. Но, скорее всего, оно было нацелено в голову Кусанаги Годо. Используя инстинкты Чемпиона ради победы, Годо закрыл лицо правой рукой.

Дзынь! Снова раздался тот же самый странный звук. Это был звук того, как его ладонь блокирует копьё.

— А до этого нельзя было объяснить как следует?..

«Моя тебе помощь? Это же вполне ожидаемо!»

Амэ-но муракумо-но цуруги мысленно ответил на ворчание Годо.

Когда сталкиваешься с врагом подавляющей силы, то второе воплощение Веретрагны, «Бык», даёт просто монструозную силу.

Более того, Амэ-но муракумо-но цуруги обладал способностью поглощать способности богов и Чемпионов, помогая своей силой Годо.

В настоящий момент была поглощена крепость белой брони.

Следовательно, руки Годо приобрели твёрдость стали совместно с влитой в них страшнейшей силой «Быка».

Годо яростно замахнулся левой рукой, нанося удар в грудь белого скакуна.

Импровизированный хук слева. Правда, его железный кулак, наверное, мог разнести чётырёх-пятиэтажное жилое или коммерческое здание.

Вероятно, зная о мощи этого удара, священный конь Ланселота отпрыгнул далеко назад.

— Вот, значит, как... Кусанаги Годо. Ты, вероятно, добыл себе очень полезный инструмент из когорты «Стали», — отметила Афина, недавно отброшенная на некоторое расстояние.

Вместо того, чтобы подходить к позициям Годо и бога войны, она стала на колени прямо там, где приземлилась, и ударила рукой по песку.

— Сочтёмся же! Раз так, то мне не остаётся иного выбора, кроме как явить мощь богини-матери земли!

Вслед за этим тут же началось землетрясение.

Ужаснейшие толчки. Пляжное поле боя жестоко трясло.

Годо не смог сохранить равновесие и ему пришлось упасть на четвереньки. Случись такое землетрясение в деревне или городе, то, скорее всего, было бы разрушено множество домов.

Грохот, грохот и ещё раз грохот — масштаб землетрясения был такой, что звуков, идущих от самой земли практически и не слышалось.

С другой стороны, Ланселот сохранял прямое положение, несмотря на условия.

Он идеально контролировал своего жеребца и не проиграл этому катастрофическому событию. И не только это, его священный скакун подпрыгнул вверх и полетел.

— Точно... он же сюда по воздуху явился, — пробормотал Годо, продолжая лежать на земле ничком.

Стремительный взлёт Ланселота и его священного жеребца был подобен взлёту ракеты, устремившейся к небесам. В данном случае землетрясение становится бессмысленным.

Но пока Годо размышлял, Афина резко встала.

— Хо-хо-хо, Рыцарь Озера. Может, ты и являешься несравненным воином на земле, но как ты в небе сражаешься?!

Пока дрожь земли сходила на нет, Афина бесстрашно улыбнулась, и это сопровождалось появлением крыльев у неё за спиной.

Не ангельских белых, а коричневых крыльев с бесчисленными пятнистыми узорами.

«Ясно», — пока Годо поднимался, до него дошло.

Обличья Афины не были ограничены лишь змеиными. Это были крылья совы.

Священная птица, свободно бороздящая ночной небосклон. Символ мудрости. А заодно вестник смерти из загробного мира. Обличье любимой хищной птицы богини!

— О, ночь. Это время правления королевы загробного мира. Ответь же на моё приглашение и опусти занавес небес! — уставив свой указательный палец вверх, Афина отдала приказ небу.

Яркий свет мгновенно исчез. Утреннее солнце было сокрыто, и день превратился в ночь.

Если данное катастрофическое событие произошло только на этом пляже, то, наверное, правду о нём будет проще скрыть. Годо не мог не взмолиться об этом кому-то иному, но только не богам.

— О. Это тьма, навлечённая королевой неба, земли и загробного мира?! Раз так, то рыцарь перед вами призовёт себе в напарники молнию, это же вполне естественно — долги возвращать!

Голос Ланселота доносился сверху. И в это же время, разрывая ночное небо, раз за разом сверкали вспышки белого света.

Их создавали грозовые тучи, призванные в момент первого появления белого рыцаря. И хотя битвы между богами и Чемпионами и так заходили слишком уж далеко, внутренние разногласия между богами были в равной степени ненормальными или даже хуже...

От серии этих катастрофических событий удивление Годо уже через край хлестало. Это просто ну слишком уж нелепо.

Пребывая в неведении относительно подобных мыслей Годо, Афина расправила свои совиные крылья и взлетела. Гладко скользя, словно по льду, она пересекала ночное небо.

— Мои оперённые крылья могут считаться пернатыми правителями неба, бог войны!

— Ну, раз так, то сполна вкуси молнии рыцаря пред тобой, богиня!

Во время непрерывного сверкания и взрывов молний в ночном небе как раз была организована сцена перехода жестокой конфронтации богов в воздушную битву.

Ланселот и его божественный скакун просто летали по прямой.

Бросались на богиню, словно стрела, нацеливая на неё прямые удары копья. И рыцарь, и его излюбленный жеребец были окутаны сверкающими молниями и звуками грома.

Грациозно смещаясь в стороны, Афина избегала лобовых атак.

Эта гладкая траектория полёта походила на движения охотящейся морской птицы. Она словно нацеливалась на косяки рыб у поверхности моря, безмолвно ныряя и нанося удар клювом.

— Как я и думала, небо не твоя стихия. У тебя полно дыр в защите!

Кружа и уворачиваясь от атаки, Афина залетела Ланселоту за спину.

В её тонких красивых руках оказался серебряный лук со стрелами.

Вид Афины, пускающей стрелу, являлся напоминанием о ещё одной греческой богине — охотнице Артемиде.

— Ха-ха-ха. Возможно, ты права. Кто знает, может, рыцарь пред тобой был рождён неуклюжим, но вот полёты я точно никогда не изучал тщательным образом. Правда, этого недостаточно, чтобы одолеть меня!

В соответствии со сказанным, Ланселот и его священный жеребец увернулись от удара V-образным манёвром и смогли избежать попадания стрелы со спины.

Резкое и вынужденное изменение траектории разительно контрастировало с грациозными манёврами Афины.

Скорость его полёта тоже уменьшилась. Добивавшаяся этого Афина снова вытащила лук. Вторая стрела ударила в белый шлем Ланселота, но была отражена с резким звоном.

Поняв намерения Афины, Годо кивнул.

Битва на земле давала рыцарю преимущество. Но в воздухе они были равны.

Выпуская стрелы из своего серебряного лука, Афина представляла собой сову, скользящую по ночному небу в безмолвном грациозном полёте.

В противоположность этому, сила Ланселота была не в полёте.

Скорее всего, он не мог летать по иным траекториям, кроме прямых (по сути он выписывал параболы).

Следовательно, Ланселот мог менять направление движения только V-образными манёврами. Даже если его максимальная скорость и могла сравниться со скоростью Афины, ему приходилось замедляться при поворотах, и поэтому у него не было возможности сохранять преимущество.

При этом наличие у него исключительно прочной брони, означало, что и невыгодного положения у него нет.

— И всё же, если они продолжат буйствовать у меня над головой, летая туда-сюда, я никак помочь не смогу, — ворчал Годо, наблюдая за воздушной битвой.

Его железные руки с монструозной силой не могли дотянуться до такой высоты... Хотя, нет, неужели он не может придумать способ? Значит, проблемой является поиск подходящего снаряда. И только Годо начал осматривать пляж...

— Бог войны Ланселот... Я в курсе того, что моё оружие не в состоянии разрушить твою сталь. Тем не менее, эта стрела не такая. Она лишь выглядит, как стрела, но стрелой не является. Это искушение смерти, высвобожденное ряди королевы загробного мира. По сути, это сама смерть.

Произнося свои слова, Афина спокойно летала, уклоняясь от атак Ланселота и кружа вокруг его головы.

Своей правой рукой богиня наложила стрелу на длинный серебряный лук.

Оперение стрелы было сделано из совиных перьев. Наконечник вырезан из обсидиана. Всё это материалы Каменного века.

— Герои «Стали» действительно бессмертны на поле боя. Однако, как насчёт чумы? Или, возможно, угрозы уничтожения из древних веков?!

Пальцы Афины спустили тетиву. Обсидиановый наконечник летел прямо в находящегося снизу Ланселота!

И в этот самый момент белый рыцарь и священный скакун исчезли.

Годо наблюдал за тем, как чёрная стрела бесцельно пролетела по небу, упав на пляж. Вдобавок ко всему, окружающее пространство неожиданно накрыл крайне плотный туман.

— Ч-что это?

«Должно быть, Ланселот воспользовался защитой бессмертия», — поведал Амэ-но муракумо-но цуруги в ответ на удивление Годо.

«Похоже, этот парень слился с туманом, чтобы укрыться. Туман ни проткнуть, ни порезать нельзя. Даже проклятия не на него не влияют. Хотя, его всё ещё можно разогнать штормовым ветром».

— Если этот парень спрятался в тумане, то, это значит, что он может устроить засаду мне или Афине, так?

«Невозможно. Чистокровная «Сталь» не станет устраивать подлости подобного сорта. Устроить нападение ночью или утром — это предел. Быть славным до самого конца, битвы таких, как я, всегда напряжённые, сродни молнии. Когда он снова перейдёт в наступление, туман точно рассеется».

Всё тот же близкий по духу настрой, да? Звучало так, словно меч о себе самом говорил.

Раз так, то до возвращения рыцаря из тумана у них будет какая-никакая передышка. В голову Годо пришла одна мысль. Ему прямо сейчас надо найти ту штуку. Где же она была?

В густом тумане с видимостью менее пяти метров он мог полагаться лишь на инстинкты Чемпиона.

Движения бога — разыскивая божественную силу, Годо начал концентрироваться.

В воздухе клубится огромная масса энергии. Это должна быть Афина.

В то же время, где-то вверху ощущался ещё и осадок слабой энергии. Возможно, это Ланселот в его туманной ипостаси. Ясно. Раз его можно ощутить таким образом, то нечего беспокоиться по поводу неожиданных атак.

К тому же, ощущалось ещё одно присутствие.

Даже ближе, чем боги в небе, что-то, что упало на землю.

Хорошо, что в море не утонуло. Годо начал передвигаться в тумане, разыскивая присутствие божественной силы. К счастью, его поиски принесли плоды в считанные минуты.

— Такая холодная?!

Подняв её с пляжного песка, Годо был просто шокирован. Холоднее, чем сухой лёд.

— Раз такое дело, то это явно очень опасный объект...

Годо холодным потом покрылся.

Если бы у него сейчас не железные руки были, кто знает, может, он бы уже пострадал?

Эффект тут явно не был настолько простым, как холодный ожог. Травмы определённо оказались бы гораздо хуже... Стоило Годо вздрогнуть от этого, как туман мгновенно рассеялся.

«Король, что-то приближается! Этот парень залетел в грозовые облака. Следующим ударом он намерен уничтожить эту богиню-мать земли — нет, всех нас!»

Годо и без предупреждения божественного меча это знал.

Небо покрывали тёмные тучи, как и прежде. Но ни единого проблеска молнии видно не было.

«Должно быть, он силу копит», — догадался Годо.

Инстинкты Чемпиона или, возможно, опыт, полученный в результате предыдущих адских испытаний, позволили ему немедленно понять происходящее.

Годо поискал позицию Афины, которая всё ещё должна быть в небе.

Вон там. Делая медленные взмахи своими совиными крыльями, она зависла в ночном небе.

Но на её юном и прекрасном лице лежала печать смертельной решимости, а её взгляд был свиреп, как у хищной птицы. Она уже знала, что это решающий момент.

Годо без промедления побежал в сторону Афины.

Часть 3

Как есть, прекрасная битва...

Ланселот с превеликим удовлетворением наслаждался остротой битвы, по которой он сильно соскучился.

В настоящее время он скрывался в грозовых тучах. Вокруг него трещали прыгающие разряды молний, яростно взрываясь. Более чем знакомая картина.

Вместе со своим белым священным жеребцом они пробрались сюда, превратившись в туман.

Защищать свою любимую женщину вполне приемлемо, но этого было мало, чтобы удовлетворить свой голод. Ни одно место, кроме поля боя, не позволяло ему всецело применять свои умения и таланты.

Вести подобный образ жизни до самой смерти, чего не получится сделать без орудий войны и скакуна.

Он более тысячи лет охранял Королеву-ведьму, божественного предка. По ходу дела также оказывал небольшую помощь ведьмам, которые достигли вершин мастерства небес и земли.

Нельзя сказать, что проводить дни в подобной манере являлось несчастьем. Но разве неистовый воин, несущийся в атаке на поле боя, может удовлетвориться подобной жизнью? Нет, это невозможно.

Ланселот ощущал, как пробуждаются его разум и тело.

— Иметь противниками бога и богоубийцу, демонстрировать доблестную мощь, когда находишься в невыгодном положении один против двоих. Это давно лелеемое желание. Хо-хо-хо, это напомнило мне битвы прошлого, — сказав это самому себе, Ланселот в очередной раз посмотрел на мир внизу.

Используя око разума, он засёк две сущности.

А именно, богиню Афину и богоубийцу Кусанаги Годо. Каждый из противников имел удивительно высокий боевой дух.

— Вот уж где действительно хотелось бы наслаждаться подобной битвой целую вечность. Но, как бы то ни было, это не в рыцарском стиле. Пришло время нестись вперёд галопом.

Плотный туман исчез. Пришпорив священного белого жеребца, Ланселот снова принял форму доблестного рыцаря.

Находясь внутри грозовой тучи, он легонько потрепал шею своего товарища.

— Моя незавершённая форма, вероятно, не сможет выдержать дальнейшей битвы. Если слишком долго наслаждаться данным боем, то моё сердце начнёт терять собранность. Возможно, это ускорит наступление того дня, когда придётся оставить излюбленное дитя. Верно, приливу настало время уйти.

Прекратив бормотать, Ланселот тут же заставил свою божественную силу воспламениться.

В прошлый раз падение метеорита, сопровождаемое молнией, одолело Афину. И ради этой атаки в полную силу на максимальной скорости...

Он начал приготовления ещё тогда, когда превратился в туман.

Чтобы достичь скорости молнии, божественной скорости, требовалось поглотить огромное количество молний.

Именно поэтому он забрался внутрь грозовых туч.

— В текущем состоянии один рывок с максимальной скоростью, скорее всего, полностью истощит все силы. Провал означает поражение и повторение прошлого. Идти в атаку надо внимательно.

Предостерегая самого себя, Ланселот легонько коснулся пятками боков священного жеребца.

Сначала следует пронзить Афину в небе, а затем надо расплющить Кусанаги Годо. Решив, что делать, белый рыцарь и его священный жеребец мгновенно ринулись вниз с молниеносной скоростью.

Они превратились в белый метеор, вылетающий из грозовых туч...

Зная, что Ланселот наступает, Годо бежал изо всех сил.

А в это самое время Афина неожиданно застыла на одной позиции вверху и зачитала слова заклинания:

— Эгида Горгоны, защищай же меня до самой своей смерти!

Серебряный лук, ранее находившийся у неё в руках, превратился в массивный щит.

Прямоугольный щит, достаточно большой, чтобы закрыть собой всё тело Афины-девочки. На поверхности щита было изображение демонической змеи Медузы.

Высоко подняв обращённый к небу щит, Афина приняла защитную стойку.

Отказалась от оружия и достала щит. Должно быть, решила, что в ином случае мгновенно потерпит поражение. Неужели это всё ещё великая и напористая богиня?!

И в момент удивления Годо сверху явилась белая вспышка.

Ланселот и божественный жеребец врезались в Афину практически безо всякого промедления.

Что за невероятная скорость. Это действительно была атака с божественной скоростью, быстрая, словно молния!

Галопом несясь на белом священном коне, Ланселот сделал выпад копьём, которое держал одной рукой, во второй у него находился щит в форме ромба. Поверх его брони была надета парадная накидка. Безупречно вооружён до зубов.

К тому же, всё его тело испускало электрический свет.

Исключительная разрушительная мощь, которая несла с собой невиданный жар и ударную волну.

Используя свой массивный щит подобно покрывалу, что защищает землю, Афина заблокировала эту атаку.

Кончик копья Ланселота воткнулся в щит Горгоны, пытаясь пройти насквозь. Но, имея защиту Медузы, защитное вооружение скрипело, сопротивляясь.

— Ооох! Как никогда невероятная атака!

— Что?! Рыцарь пред тобой открыто выражает восхищение. Ты дважды блокировала мой самый быстрый и мощнейший натиск, что вполне ожидаемо от богини из рода матриархов, а также богини войны!

Бог войны и богиня, которая заблокировала его скоростной спуск, оказались заперты в замок.

Силовое противостояние в реальности богов, сравнимое со столкновением метеорита и поверхности земли.

Тем не менее, кажется, что преимущество у Ланселота? Годо ощущал беспокойство.

Было вполне очевидно, что Афина сдерживает спуск Ланселота, используя всю свою силу. И наоборот, Ланселот создавал впечатление того, кто ещё не разошёлся на полную катушку.

Если бы рыцарь ударил в землю, то результатом стала бы трагическая катастрофа уровня падения огромного метеорита.

Уверенный в своих догадках, Годо поднял руки над головой.

Бог войны и богиня столкнулись где-то в сотне метров выше.

А, значит, нет проблем. Раньше Годо был бейсбольным игроком, более того, он даже имел позицию принимающего и обладал сильным броском.

Даже и не сосчитать сколько раз он срывал скоростным игрокам планы по захвату базы. Годо был абсолютно уверен в скорости, силе и точности своих подач.

А ещё у него всё ещё оставалась монструозная сила, предоставленная воплощением «Быка» Веретрагны.

Значит, его бросок точно достигнет своей цели. Кроме того, Ланселот и Афина неподвижно висели в одной точке, толкая друг друга изо всех сил.

Говоря языком сумо, это фаза захвата. Идеальная цель. Увернуться будет невозможно!

— Яааааааа! — выкрикнул Годо, бросая снаряд из обсидиана.

Та самая стрела, которую выпустила Афина, и от которой Ланселот увернулся, превратившись в туман. Это был её наконечник, который Годо отломал. Именно эту милую штучку он искал в тумане.

Камень. Наверное, самое примитивное оружие, которое когда-либо держали человеческие руки.

Независимо от ситуации, камнем можно пользоваться в качестве оружия для битья, просто держа в руке. А если его бросить, то он окажется превосходным снарядом.

Сначала Годо хотел запустить один из бетонных блоков, что использовались на пляже в качестве волноломов. С его текущей силой поработать катапультой было простой задачей.

Но он помнил о крепости белой брони, а также о назначении наконечника стрелы.

После броска изо всех сил, кусок обсидиана, был запущен в небо. Точно в цель, он ударил в белый шлем Ланселота, давившего на щит Афины и пытавшегося пересилить её.

— Гх! Это недавняя стрела?!.

— О! Просто превосходно, Кусанаги Годо.

В момент удара Ланселот оказался шокирован, а Афина озвучила свою похвалу.

Обсидиан разлетелся на тысячи кусочков, распылившихся внутри доспехов рыцаря. В дополнение к этому появилась чёрная аморфная тень, окутавшая плечо и спину Ланселота.

Эта чернота являлась эквивалентом самой смерти.

Ещё более чёрная, чем окружающее ночное небо, об этом говорили ощущения Чемпиона.

Тень, что чернее непроглядной ночи. Истинная тьма, затмевавшая саму черноту.

Она была специально создана с целью отправки Ланселота прямиком в могилу, скорее всего. В любом случае, похоже на тот случай, когда Афина собралась пробудить спящий вулкан ради уничтожения Персея.

— Гхоооооооооо!!! — Ланселот взревел, словно дикий зверь.

Звук похожий на жалобный плач кита. Громкий крик, который выражал страдания гораздо сильнее, чем любой возглас боли.

Годо ощущал, что божественная сила, излучаемая белым рыцарем, значительно ослабла. Скорее всего, его сила и выносливость, оказались полностью истощены.

Та сила, которую рыцарь, наверное, использовал для подпитки своего метеоритного падения.

Афина, которая уже приближалась к пределу использования своих возможностей и уже практически готовая быть разрубленной, налегла на щит, чтобы оттолкнуть Ланселота и его копьё, после чего произнесла слова заклинания:

— Медуза, одно из олицетворений моих! Настало время сковать этого врага!

На поверхности щита было отлито изображение змеиной демоницы.

Несмотря на то, что она являлась прекрасной девушкой, вместо волос у неё на голове росло бесчисленное множество змей.

Сверкая золотым светом, её глаза уставились на ослабленного бога войны Ланселота и его священного белого жеребца!

Священный скакун был мгновенно обращён в камень, из пышущей жизнью белой лошади он превратился в статую несущейся галопом лошади. Левая рука, левая нога и броня Ланселота тоже окаменели.

«Исход битвы предрешён, точно...»

Эта мысль на мгновение возникла в голове Годо до того, как он поменял своё мнение. Несмотря на то, что рука, нога и белый конь окаменели, рыцарь не остановил свой натиск. Он продолжал давить на щит с Горгоной.

Его целью было насадить Афину на копьё и расплющить Кусанаги Годо!

— Столь решительное сопротивление на пороге смерти непременно заслуживает моей похвалы! Но, бог войны, есть ли у тебя способ переломить данную неудачную для тебя ситуацию?!

— Охмммм.... Этот второй...

На вызов Афины Ланселот ответил слабым стоном.

Он и так уже находился в ненормальном состоянии. Превозмогая «Смерть», насланную подземным божеством, лишённый сил, — просто пальцем пошевелишь, и уже истощение наступает. Все движения несли с собой тяжелейшую нагрузку.

А ещё он чувствовал холод, как никогда раньше.

Вероятно, подобный холод можно сполна ощутить перед самым моментом замерзания до смерти.

Каким же облегчением будет просто лечь и вот так умереть. Тем не менее, Ланселот не остановил свой натиск, вливая то, что осталось от его божественных сил, в излюбленного, но окаменевшего жеребца, заставляя свою левую руку и ногу двигаться, продолжая действовать в качестве белого метеора.

В такое действительно было трудно поверить. Его тело в подобном состоянии, и, всё же, сердце рыцаря продолжало стремиться в битву!

Возможно, именно данная гибельная ситуация побуждает его заставлять себя драться до последней искры. Это талант рыцаря, стиль воина!..

— Рыцарь пред тобой приносит извинения за недавнюю грубость. У меня не было намерений обманывать тебя...

— Хмм?

Пока Афина выражала удивление, наступая на Ланселота, он продолжал свой натиск на щит с Горгоной.

Хотя, текущее его состояние правильнее было бы описать как «падение». В это самое время он обратил свой взор вверх. В место ещё выше облаков. Туда, где в настоящий момент парил объект его внимания.

— Сначала я полагал, что для данной битвы эта вещь не понадобится, поэтому выкинул её. Никаких скрытых мотивов у меня нет, тут уж ничего не поделаешь, так как иных козырей у меня не имеется. Уверен, что с того направления ты блокировать не сможешь, так что я воспользуюсь данным преимуществом!

— Бог войны, неужто ты...

На прекрасном лице Афины явно отразилось понимание. Тем не менее, было слишком поздно.

Божественное копьё, которое перед битвой было брошено в небе. И хотя оно вылетело за границы грозовых туч, но при этом осталось неподвижно висеть в воздухе.

Однако призванное мыслями владельца, к которому было привязано магией, копьё начало двигаться.

Ланселот незаметно начал читать слова заклинания.

«Явись, Божественный Меч Спасения. Священный меч, что обрушивает звёзды с небес».

Платиновый клинок, упал с высоты неба.

И точно пронзил беззащитную спину Афины.

Богиня начала слабеть. По мере того, как поглощались её жизненные силы, её состояние становилось таким же, как и у Ланселота. В текущей битве она уже израсходовала большую часть своих оставшихся сил. После использования своего тела для блокировки белого метеора, богине, скорее всего, уже не хватало сил для защиты против Божественного Меча Спасения.

Как только сверкающий клинок нанёс Афине удар, из тела богини мгновенно вырвался золотой свет.

Часть 4

Святой Грааль был создан почти полторы тысячи лет назад.

Но Божественный Меч Спасения существовал даже до этого. Король, который является в конце эпох — бог войны, который и есть изначальный владелец божественного клинка. И что же это означало?

Иными словами, Божественный Меч Спасения можно использовать даже без Грааля.

До прежних инкарнаций Гвиневеры и до того, как к нему присоединился Ланселот, Король Завершения уже бесчисленное число раз использовал божественный меч.

Божественный Меч Спасения питался жизненной силой земли...

Но как он получал её до того, как был создан Святой Грааль?

Ответ прост. Король Завершения, сильнейший из «Стали», сам её давал.

Так называемые герои стали являлись воинами, боровшимися против богинь-матерей земли. В мифах они получали силу, одолевая отчаявшихся богинь, которые превращались в драконов и змей. Более того, эти герои часто брали побеждённых в качестве любовниц или, если богини превращались в девочек, заставляли служить их в качестве поддержки.

Большинство из принадлежащих «Стали» обладают атрибутом эксплуатирования земли.

В данном свете, тому человеку очень идёт называться сильнейшим. Фактически, не было ни одного бога войны, который мог бы превзойти его в данном аспекте.

Так называемый Святой Грааль представлял собой божественный артефакт, дарованный Королю Завершения с целью снизить степень его нагрузки.

Ланселот впервые использовал силу эксплуатации своего господина.

— Так как я жажду победы. Дай же мне позволение разграбить священное!

Вместе воюя с этим человеком на поле боя, скача плечом к плечу, Ланселот никогда не думал, что между ними возникнут подобные взаимоотношения.

Как он собирал силу, как он сражался, всё это чётко врезалось в память Ланселота.

Более того, Ланселот тоже был из «Стали». Он верил, что несомненно способен добиться того же. Сделав ставку на свою веру, он выкрикнул слова заклинания — и это ожидаемо сработало.

Золотой свет ключом бил из хрупкого тела Афины.

Это сверкающее великолепие являлось эссенцией богини-матери земли, жизненная сила несравненной чистоты.

Божественный Меч Спасения поглотил её и начал пробуждаться. За этим последовала вспышка золотого света. Жизненная сила покидала тело Афины так, словно при взрыве динамита.

От Афины вместе с Божественным Мечом Спасения образовалась «дорожка» к Ланселоту.

Эта «дорожка», поглощавшая жизненную силу богини, воплощения самой земли, являлась довольно узкой и слабой. Это ведь всё-таки была всего лишь имитация. Разница в способностях с исконным владельцем оказалась непреодолимо огромной.

Однако этого оказалось достаточно, чтобы использовать божественный меч...

Отброшенный взрывом золотого света, Ланселот кивнул. Мысленно транслируя свою команду, он велел Божественному Мечу Спасения вернуться.

А в это время Афина рухнула на землю.

Будь то белый метеорит, падение которого было остановлено, или крылатая богиня — всё оказалось снесено взрывом золотого света.

— Чёрт. Она проиграла?! — выкрикнул Годо, несясь к месту будущего падения Афины.

Он успел в последний момент. Прямо перед тем, как она чуть не рухнула на пляж, Годо поймал её.

И хотя у неё было всего лишь хрупкое тело маленькой девочки, при падении с такой высоты Годо, наверное, не смог бы подхватить её с такой лёгкостью, не будь у него силы «Быка».

— Совсем не в нашу пользу, Кусанаги Годо... Тот клинок атакует нас ещё раз... — обратившись к Годо, на руках которого она лежала, Афина застонала.

Он впервые видел на лице богини уязвимое выражение, которое как раз подходило её юной внешности.

Вдобавок ко всему, его рука, которая поддерживала спину Афины, оказалась мокрой. От крови. Кровь шла из раны на её спине, а крылья совы уже исчезли.

— Это Ланселот сделал?

— Да. Тебе было нелегко запечатать Святой Грааль. Но тот рыцарь воспользовался своей собственной силой, чтобы поглотить мою жизнь. Если бы я не была ранена, то подобной недоразвитой способности получилось бы более-менее противостоять...

У неё больше не оставалось сил, чтобы гордо держать высоко поднятую голову.

Шепча, Афина обессиленно прижалась к Годо. И пока его одолевало удивление от необычности ситуации, он увидел в небе сверкающее белое солнце.

Сейчас была ночь. Ночь, специально вызванная Афиной.

Однако в воздухе висела белая звезда, ярко освещая местность.

— За то, что моя сильнейшая атака на полной скорости была впервые заблокирована, ты достойна похвалы рыцаря пред тобой, Афина. Молодой богоубийца, Ланселот рад, что может биться с тобой!

Вдобавок ко всему послышался мрачно бормочущий голос, будто призрак умершего говорил.

Должно быть, в какой-то момент Ланселот успел приземлиться. С окаменевшими левой рукой и ногой он стоял в нескольких десятках метров впереди.

Он говорил далеко не весёлым и властным голосом, но при этом всё его тело выражало радость от битвы.

Может, у него просто не осталось сил, чтобы говорить беззаботно. К тому же, он весь ранами был покрыт. Но это копьё — в его руке был Божественный Меч Спасения. У него всё ещё имелось подавляющее преимущество.

— Продолжительная битва — это не в моём стиле. Давай же решим всё прямо здесь. О, меч, рассеки же землю!

В ответ на слова заклинания, белая звезда испустила вспышку белого цвета, напоминавшую луч лазера.

Годо стиснул зубы. Он не хотел пользоваться этим воплощением из-за временных ограничений. Тем не менее, ради выхода из сложившейся ситуации, сейчас выбора не было!

Седьмое воплощение Веретрагны, «Хищная птица». Это означало отказ от текущей огромной силы, но взамен Годо получал божественную скорость и такое же восприятие.

Сжав Афину в объятиях, Годо отскочил вбок, уклоняясь от вспышки света.

— Данную скорость я уже видел ещё вчера. Хо-хо-хо, ты действительно думаешь, что у рыцаря пред тобой нет никаких умений против этого?

Произошедшие изменения совершенно не повлияли на Ланселота.

Годо был в этом уверен. Даже если бы рыцарь не беспокоился о том, чтобы видеть каждое движение Кусанаги Годо, он бы всё равно смог рассмотреть их, будто наблюдая за происходящим с большой высоты.

Такое чувство, что даже если полностью высвободить божественную скорость, его движения всё равно будут очевидны...

Годо переполняло беспокойство. Как... Нет, ошибки тут нет. Должно быть, этот парень способен использовать око разума. Божественное умение, которое Лю Цуйлянь и Сальваторе Дони мастерски освоили после суровых и беспощадных тренировок!

Если Годо будет действовать безрассудно, его мгновенно порубят.

Правда, если на месте стоять, то его тоже нашинкуют как капусту.

У него холодный пот на спине выступил. Что делать? Нельзя в такое время отчаиваться. Думай!

— Поверь моим словам, беги... Даже если это великий меч Ланселота, ты точно сможешь от него уклониться, — тихо прошептала богиня.

Божественное предвидение или дьявольское искушение? Годо сделал глубокий вдох. Сомневаться нет нужды. К этому моменту они двое уже в одной лодке.

В тот самый миг, как белая звезда снова начала метать клинки света, Годо отпрыгнул назад.

Меня видели насквозь. Меня видели насквозь. Эта конкретная фраза заполнила его мысли.

Каждое движение Годо после появления в мире божественной скорости Ланселот мог видеть целиком и полностью. Как бы он ни двигался, как бы ни уворачивался, его всё равно разрубят!..

— О, вот как. Призыв тьмы ради этого, как осмотрительно, — проворчал Ланселот.

Инстинкты Годо не ошибались. Божественная скорость «Хищной птицы» была приблизительно на том же уровне, что и сверкающий меч света. В соревновании чисто на скорость победить мог любой, в зависимости от обстоятельств. Но око разума Ланселота явно позволяло рыцарю порубить Годо, несмотря на божественную скорость последнего.

— Будь спокоен. Пока что позволь моей тьме мешать зрению Ланселота. Но рыцарь такого уровня довольно скоро должен будет приспособиться...

Слушая шёпот Афины, Годо понял.

Тьма, по сути, являлась тем, что крало у других существ их зрение, если не считать ночных животных.

Позволить наступить ночи, чтобы мешать другим видеть, также являлось частью сил Афины. В таком случае даже ясность зрения бога войны может быть нарушена. Именно поэтому Годо мог уклоняться от белого меча.

«Неужели она призвала тьму ночи, предвидя подобную кризисную ситуацию?»

— Что же, тогда ради обретения победы следует прибегнуть к количеству... Беспорядок начнётся, но, прошу, и вы меня поймите, — не замедлил ответить Ланселот в такой вот манере.

Звезда высоко вверху снова начала выстреливать светом, но на этот раз он имел форму шаровых молний, а не лучей света.

Диаметром около двух метров. И летящих с молниеносной скоростью. Появилось четыре таких шара.

Они летели к Кусанаги Годо и Афине с четырёх различных направлений.

— Да ладно, неужели он не может нападать с меньшим самообладанием?!

Скорее всего, божественный рыцарь любил начинать действовать быстро и решительно.

Годо ворчал сам себе, наблюдая за тем как четыре шаровых молнии атаковали с четырёх направлений: сверху, справа, слева и последний — по диагонали сверху.

Он останется невредимым только если увернётся от всех сразу. Сделав подобный вывод, Годо отпрыгнул далеко назад.

Где-то метров на десять. Воплощение «Хищной птицы» предполагало лёгкость тела, как у птицы. Шары из молний спускались к последнему местонахождению Годо и Афины.

Но они немедленно сменили направление, чтобы последовать за отступившей добычей, догоняя её со скоростью молнии.

Годо поднял свою божественную скорость до максимальной и понёсся через пляж. Если бы он остановился хоть на одно мгновение, в него бы угодила любая из шаровых молний.

На взгляд обычного человека, текущие события, должны казаться довольно устрашающими и в то же время фантастичными.

Нечто неопределённое носилось вокруг с молниеносной скоростью. Какой-то объект, силуэта которого даже не увидишь, бесконечно летал повсюду, меняясь от света к электричеству, разбрасываясь искрами…

Но у этой битвы не было наблюдателей. Единственные, кто знал о данной странной ситуации, были её участники.

Годо особенно бесил тот факт, что Ланселот орудовал священным мечом не расточительно. Он не использовал поглощённую у Афины жизненную силу, чтобы бесполезно стрелять беглым огнём, вместо этого он эффективно пользовался шарами из молний. Если бы он безрассудно проводил затратные атаки, Годо бы нашёл уязвимость!

Он отчаянно убегал от шаровых молний, которые окружали его подобно сети.

Если бы Афина не мешала зрению Ланселота, Годо бы уже не раз был на куски порублен.

— Слишком большой прессинг… Невозможно контратаковать, — тихо ворчал Годо во время бега.

Как только глаза Ланселота привыкнут к тьме, он располовинит Годо одним ударом. Поэтому было крайне важно организовать нападение до этого самого момента. Но как атаковать?

Даже если бы его руки были прочны, подобно железу, не создавалось впечатления, что они способны сокрушить белую броню.

Если уж на то пошло, то прототипом прочности как раз и послужила крепость Ланселота. В лучшем случае руки Годо окажутся на одном уровне твёрдости с бронёй.

— За спрос не бьют. Если ты поглотишь возможности моей «Хищной птицы», это поможет прямо сейчас?

«Пользы не будет. Или, скорее, этого сделать не выйдет. Поглощение твоей активной способности окажется исключительно болезненным. И её не получится использовать в течение нескольких дней».

На вопрос, заданный Амэ-но муракумо-но цуруги, был получен ожидаемый ответ.

Годо не сдавался. Он знал, что если бы вышеупомянутое помогло, то этот назойливый меч уже бы сам начал действовать.

— У меня имеется план, Кусанаги Годо.

Голос, который звучал словно издалека. Двигаясь с божественной скоростью, Годо именно так воспринимал голоса других людей.

Очевидно, что это был шёпот Афины.

Годо удивился тому, что она неожиданно к нему обратилась. А суть её предложения оказалась ещё более шокирующей. Есть ли вообще пределы безрассудству? Но как только Годо всё услышал, он тут же понял.

«Ясно. Эта богиня воистину живёт в полном соответствии званию великой богини войны…» — подумал Годо про себя.

В результате он почти сразу же ответил:

— Хорошо… ладно.

Бегая туда-сюда по всему пляжу, Годо прижимал Афину правой рукой.

Уникальной особенностью «Хищной птицы» являлась способность делать лёгким всё, чего касался пользователь.

Богиня всецело вверила себя Годо и прижалась своей головой к его лицу. Он не видел её выражения, но был уверен.

Прямо сейчас Афина точно удовлетворённо улыбается.

Годо безмолвно подвинул руку, чтобы коснуться её хрупкой спины и начал нежно поглаживать её. А затем глубоко вонзил эту руку внутрь.

— Охх!

Афина начала негромко стонать. От боли она покрылась капельками пота.

Не обращая на это внимания, Годо полностью раскрыл ладонь руки, которую воткнул в тело богини.

Крови не было. Да и открытой раны на прекрасной спине богини тоже не было. Рука Годо была впущена в тело Афины по её собственной воле.

Правая рука. Амэ-но муракумо-но цуруги. Рука-смертельный враг, внутри которой находилась запретная сталь.

— Меч, который берёт силу внешних врагов-еретиков и использует себе во благо… Я должна влить в него жизненную силу и энергию великой богини-матери земли. В совокупности с моими тайными техниками, будет выкован клинок, что способен разрубить землю и небеса надвое!.. Вперёд же, богоубийца, бери свою победу! — шепча невыразительным голосом, Афина терпела боль.

Божественная сталь, которая конфликтует с богинями-матерями земли. Когда подобная сущность вторгается в её тело, это должно быть очень больно.

— Ранее ты упоминал. О том, чтобы найти способ спасти меня в Загробном мире. Хо-хо, честно говоря, это единственный способ выжить. Отказаться от своих еретических черт, стать отшельницей на границе между жизнью и бессмертием. В таком случае моя связь с землёй будет разорвана, и соединение со Святым Граалем тоже исчезнет…

Превозмогая данную пытку, Афина решительно улыбалась.

— Или же, так получится, что я подумаю о выборе иного пути… Как бы то ни было, когда всё уже до такого дошло, у меня больше нет иных вариантов. Вместо того, чтобы Афине отказаться от пути Афины, я предпочитаю кончину, достойную такой богини, как я.

Годо остановил бег, прекратил использовать божественную скорость и вытащил свою руку.

Когда он положил Афину на землю, подготовка к перехвату врага была завершена.

— Кусанаги Годо. Бейся этим мечом, вместо меня…

— Так и будет. Прошу, потерпи немного, так как после этого мы, наконец, разберёмся между собой.

На глазах у Афины Годо поднял свою правую руку.

И в этой руке у него появился божественный клинок Амэ-но муракумо-но цуруги. Его лезвие, как всегда, имело непроглядно чёрный цвет, но на этот раз оно, вдобавок, полыхало чёрным пламенем.

Это были редкие потусторонние всполохи, которые не имели эффекта обжигающего жара.

Наоборот, пламя было холодным, как лёд. От чёрных всполохов веяло порывами исключительно морозного воздуха. При контакте они явно вызовут морозные ожоги.

И в этот самый момент появились четыре шара из молний, контролируемые Ланселотом.

Годо даже не стал махать Амэ-но муракумо-но цуруги. Окутанный тёмным пламенем чёрный металл автоматически поглотил шаровые молнии. Они просто исчезли.

— Хмм… Атака Божественного Меча Спасения была отражена, да?

Стоя прямо под белой звездой, Ланселот пребывал в сомнениях.

— Не совсем отражена. Но твоя небольшая демонстрация силы была нейтрализована, более или менее. В настоящее время этот меч имитирует те же принципы работы, что и твой, — спокойно объяснил Годо.

Время истекало. Битву надо завершить как можно скорее.

Часть 5

— Этот там твой меч или копьё... Оно довольно мощное, так?

— Хмм. В легендах о господине рыцаря пред тобой, эту сталь называли Калибурн, Экскалибор, Экскалибур и иными именами. Ценнейшее апокалиптическое оружие, которое способно рассечь небеса, землю и планеты, — негромко ответил Ланселот на вопрос Годо.

Он находился меньше, чем в двадцати метрах от белого рыцаря. Если использовать «Хищную птицу», то это расстояние можно покрыть в мгновение ока.

— Правда? У моего меча такой способности нет, судя по всему. Хотя, вроде как, Афина говорила, что он способен дать начало небесам и земле, или нет? Но, в любом случае, мой меч твоему не уступит.

— Так и есть. Стальное тело рыцаря пред тобой ощущает страх, пробирающий до костей.

Годо разговаривал и в это же самое время искал возможность кинуться в атаку. Крепко сжимая рукоять Амэ-но муракумо-но цуруги, он держал его так, словно это бейсбольная бита.

Но этого вполне достаточно. У него не было намерений демонстрировать фехтовальные умения. Он будет махать им самым умелым образом именно в той манере, которую знает. Это самое важное.

В ответ Ланселот направил кончик своего платинового божественного копья в живот Годо.

Стойка для атаки на средней высоте. Белый свет сверкал, испускаемый яркой звездой сверху. Поглотив этот свет, клинок копья сверкал сейчас с такой интенсивностью, словно был солнцем.

«Противник думает о том же?» — губы Годо раскрылись в хищном оскале.

Ланселот тоже был в курсе того, что битва достигла той фазы, когда тактика бесполезна, и уже нет времени думать наперёд, предугадывая движения врага. Что касается Годо, то у него не очень-то и много времени оставалось. С другой стороны, Ланселот был весь покрыт ранами. Именно поэтому они двое пришли к одному и тому же выводу.

— Амэ-но муракумо, отправь-ка ты его полетать, да побыстрее!

— О, Божественный Меч Спасения, продемонстрируй же богоубийце великолепную мощь!

Как только эти двое в одночасье выкрикнули свои слова, меч и копьё одновременно атаковали.

Двигаясь с божественной скоростью, Годо повернул лезвие Амэ-но муракумо-но цуруги вперёд. Ланселот просчитал его движения при помощи ока разума и намеревался ударить противника лезвием божественного копья.

Во время своего движения Годо «выключил» божественную скорость, чтобы замедлиться, планируя снова ускориться, когда рыцарь будет застигнут врасплох.

Но перед тем, как подобное случилось, Ланселот, чтобы помешать Годо, выстрелил молнией из божественного копья.

Увернувшись от молнии, Годо снова ускорился. Амэ-но муракумо-но цуруги, был в каких-то сантиметрах от белых доспехов рыцаря, когда в последнее мгновение Ланселот использовал платиновое лезвие божественного копья, чтобы заблокировать чёрный металл, пылающий тёмным пламенем.

В результате чёрная и белая божественная сталь схлестнулись в жестоком противостоянии.

Божественный Меч Спасения. Клинок уничтожения, который способен разрубить всё сущее.

И в противовес ему, получив жизненную силу и тайные техники Афины, тёмный клинок Амэ-но муракумо-но цуруги затягивал внутрь себя всё. Подобно сверхмассивной чёрной дыре, он стремился поглотить всё сущее.

Превращать в своё питание всё поглощённое и самостоятельно преобразовывать это в новую жизнь. Как старые звёзды взрываются сверхновыми, а их останки превращаются в материал для образования новых небесных объектов.

И хотя это происходило в очень мелком масштабе, но всё равно имитировало жизненный цикл звёзд.

Из чего следует, что этот чёрный металл, который способен дать начало небесам и земле...

Вокруг безумно сверкали вспышки белого света и били молнии, они не только освещали пляж и поверхность моря платиновым светом, но и полярное сияние в небе создавали.

Затем Амэ-но муракумо-но цуруги поглотил всё это, чтобы создать сферическое пространство чистой тьмы.

Подобно белой звезде, созданной Божественным Мечом Спасения, в ночном небе повис объект, похожий на чёрную дыру.

Божественная белая звезда и божественное тёмное пространство сошлись в страшном ударе, взрываясь, перемешиваясь, испуская разрушительный свет и гравитационные импульсы, после чего, наконец, исчезли. Взаимное уничтожение.

И в этот самый момент к пляжу ринулась взрывная волна.

Изменение ландшафта — не только, — её мощи хватило на то, чтобы стереть этот ландшафт без следа.

Ланселота снесло зрелищно.

Годо же нёсся с божественной скоростью, пытаясь убежать от этой взрывной волны, но в результате его всё равно накрыло.

Хотя и не таким же самым образом как и белый рыцарь, но Годо, в общем, тоже отправился полетать. При этом он всё равно ухитрился схватить лежавшую на земле Афину, защитив её своим телом в тот самый момент, когда его снесло.

Благодаря произошедшему, один из пляжей Кисарадзу был уничтожен.

Образовалась пустошь, о прежнем ландшафте которой догадаться было невозможно, она вся была затуманена поднявшейся пылью и обломками.

Но несмотря на это, Ланселот всё равно встал, опираясь на божественное копьё и ища врагов. Кусанаги Годо тоже в очередной раз положил Афину и шёл, используя Амэ-но муракумо-но цуруги в качестве костыля.

Тело Годо было покрыто ранами не менее серьёзными, чем у врага.

Его правая рука, наверное, была сломана у локтя. Грудь, за которую он схватился рукой, болела. Сколько рёбер сломано? Внутренние органы были травмированы, Годо кашлял кровью. Ещё его очень сильно подташнивало. Сердце невыносимо болело, что, скорее всего, означало скорое приближение временного лимита на использование воплощения «Хищной птицы». Царапины, шрамы, внешние и внутренние кровотечения — их вообще не сосчитать.

В общем, это было похоже на попадание в эпицентр взрыва бомбы террористами... Чудо, что вообще жив.

Ещё и Амэ-но муракумо-но цуруги напополам разломался. Слишком уж безрассудный.

Годо больше не слышал надоедливого голоса божественного меча. Очевидно, что какое-то время он функционировать не будет. Невероятно, но он не испытывал даже малейшего порыва сбежать.

Приближаясь к Ланселоту, Годо шаркал ногами.

Оппонент же, демонстрируя свою волю сражаться, поднимал копьё трясущимися руками. Этот парень оказался неожиданно схож с ним своим темпераментом.

— Сэр Ланселот. Ваша подопечная Гвиневера уже сбежала с поля боя. Какие шаги предпримет ваше божественное сиятельство? — когда битва уже была готова продолжиться, раздался голос Эрики.

Годо повернул голову, чтобы увидеть приближение долго отсутствовавшей Эрики Бланделли в компании с Эной, которую поддерживали Лилиана и Юри.

Успокоив мысли, Годо вспомнил свою цель...

Сейчас как раз тот момент, когда на первый план должна выйти забота об Афине. Если он заставит бой продолжиться, то в его текущем состоянии, времени ему не хватит в любом случае.

— А? Излюбленное дитя рыцаря... Сконцентрировавшись на битве, неужели я о ней позабыл? — Ланселот, кажется, тоже успокоился.

Предостерегая себя порцией бормотания, бог войны вяло повернул свой белый шлем в сторону моря. Почти создавалось впечатление, что он хотел описать Кусанаги Годо как человека, который ему больше всего импонирует.

— Юный богоубийца, тут наши пути расходятся, так как есть иные дела, коими стоит заняться... Да, и хотя логически рыцарь пред тобой недостаточно квалифицирован, чтобы говорить подобное, но Афину стоит оставить на тебя. Прошу, даруй великой богине достойное и зрелищное прощание.

— Мне твои подсказки не нужны. Разберёмся между собой при нашей следующей встрече.

Это был второй раз, когда Годо пообещал богу вторую битву.

Отреагировав на эти слова звуком «хмм», силуэт Ланселота постепенно исчез. Принесённый ветром, появился тот же туман, что и раньше.

Вскоре этот плотный туман рассеялся, и фигура белого рыцаря исчезла.

— Простите. Я много чего хочу вам всем сказать, но не могли бы вы пока покинуть нас?

Времени действительно не осталось. Годо делал просьбу в спешке.

И хотя во взглядах Юри и Лилианы виднелся вопрос, они хранили молчание.

Судя по виду, совершенно опустошённая и измождённая Эна кивнула, всецело соглашаясь.

— Хорошо. Поступай, как того желаешь. Я, Эрика Бланделли, не настолько глупа, чтобы делать безответственные замечания по поводу битв между великими богоубийцами Дьявольскими Королями и богами, — заявила Эрика своим обычным чарующим голосом.

— Ты... как-то ты неожиданно энергична, нет?

Афина, которая должна бы лежать, уже встала. Её голова гордо поднята вверх, а спина идеально прямая. Увидев её такой, Годо высказался вслух.

Когда Эрика и другие девушки ушли, они с Афиной снова остались наедине.

Покров ночи, белая звезда и тёмная сфера — всё исчезло. Над образовавшейся пустошью светило полуденное солнце.

— Само собой. Ты за кого меня, богиню, принимаешь? Я королева небес, земли и подземного мира, а ещё богиня войны, или ты не знал? Без удовлетворения своего последнего желания, как я могу уснуть вечным сном? — высокомерно ответила Афина.

И хоть Годо знал, что она пытается храбриться, было такое чувство, что богиня говорит правду.

Чтобы использовать Божественный Меч Спасения, была отнята огромная часть её бессмертной жизни. Более того, она даже позволила Годо и Амэ-но муракумо-но цуруги поглотить её жизненную силу и способности великой богини-матери земли.

Будет совсем не удивительно, если она в любой момент упадёт. Находиться в подобном состоянии вполне естественно.

— Только что ты продемонстрировал хорошую работу с мечом, что даёт начало небесам и земле. Хмф... И даже довольно удачно вышло, что моё тело два раза было проткнуто Божественным Мечом Спасения. Благодаря этому, получилось раскрыть его секреты, что позволило выковать подобный ему клинок, хоть и вышел несколько самовлюблённый экземпляр. Да, можно сказать, что твой меч выкован руками Афины.

Гордое и спесивое заявление о её успехе.

Как и ожидалось, Афина осталась неизменной до самого конца. Желание Годо спасти её, если возможно, всё ещё не утратило своей силы...

Но он не мог поверить, что мог с такой лёгкостью лелеять такое доброе желание.

«Буду придерживаться своего стиля делать вещи. Но ведь и Афина тоже будет придерживаться своего».

Исходя из результата, каждый из них доставил проблем другим и являлся неуправляемой сущностью, не способной мирно жить в упорядоченном мире. И для неуправляемых соратников соответствующее им решение будет вполне естественным.

— В общем, к этому моменту ты и сама уже должна была понять. Сейчас нам нет смысла сдерживаться.

— Так и есть. Настало время начать.

— Да.

Короткий обмен фразами.

Само собой, бодрый вид Афины был наигранным. Тело Годо тоже начало вступать в фазу паралича — результат побочного эффекта от применения «Хищной птицы». Его ноги уже не могли двигаться, а боль в сердце становилась всё более сильной.

Но он всё ещё мог успеть.

Годо посмотрел на восток, туда, где вставало солнце.

— Ради победы, явись мне! Бессмертное солнце, прошу, одари меня сияющим жеребцом. Священная лошадь торжества, что скачет с удивительно божественной грацией и несёт круг света, который символизирует господина! — Годо воззвал к третьему воплощению Веретрагны, «Белому жеребцу».

Части солнца сошли с неба в форме сильнейшей огневой мощи Годо. Пламя, перед которым представали великие грешники, доставлявшие людям проблемы и страдания. Козырная карта, которую избитое тело Годо всё ещё сумело использовать.

— О, тьма! Излюбленная мной, священное убежище, что связано с самим моим существованием. Лояльный защитник последних часов перед смертью королевы. Повинуйся же божественным приказам!

Афина также призвала защитный барьер тьмы.

Полусфера из тьмы образовалась в воздухе над богиней.

До того, как белое свечение, идущее с востока, испепелило этот кусок пустоши дотла, тьма преградила продвижение всепожирающего пламени, блокируя его.

Соперничая за господство в небесах, свет и тьма боролись друг с другом, столкнувшись лоб в лоб.

Годо вливал остатки своей магической силы в белый сверкающий свет — в пламя «Белого жеребца». Афина тоже вкладывала всю свою силу, используя остатки мощи для поддержания тьмы.

То, что казалось бесконечностью, на самом деле длилось всего лишь очень краткий миг.

В конце концов, свет и огонь были полностью поглощены тьмой, исчезая. Годо оказался первым, для кого наступил предел. И сразу же за этим покров тьмы рассеялся словно туман.

Тело Годо было уже настолько измотано, что он даже пальца поднять не мог. Он со шлепком упал спиной на землю, обернувшись к небу лицом.

И в этот самый момент Афина напала на Годо, держа руку для рубящего удара ладонью, как в карате.

— Так как, Кусанаги Годо?.. Это же считается моей победой, так?

— Ну, кажется, что так…

Поставленный перед вопросом, который был эквивалентом объявления победы, Годо выдал обтекаемый ответ.

Рука-нож Афины могла быть использована в качестве смертоносной гильотины. Ей всего лишь надо было взмахнуть рукой, и жизнь Кусанаги Годо точно оказалась бы сорвана, подобно сорняку.

Наконец, рука-нож вспышкой приблизилась к шее Годо.

Тем не менее, рука богини остановилась перед тем, как коснуться этой самой шеи.

— Надо же, судя по всему, время вышло. Я больше не могу откладывать наше расставание.

Явно имея достаточно времени, чтобы отсечь ему голову, Афина всё равно поступила таким вот образом. Такое ощущение, что у богини не было желания делать этого.

— Правда? И хотя отношения у нас были странные, мне будет одиноко. Даже сейчас, честно говоря, я всё ещё не сильно уверен была ли встреча с тобой очень хорошей или очень плохой вещью.

— Хмф. И хотя то была неудачная судьба, что не смогла исправить себя, именно твоя глупость послужила тому, что ты стал связан со мной подобным образом.

Даже не пытаясь как-то завуалировать все свои предположения, она, вместо этого, отругала его.

— Итак, чтобы проявить своё величие в качестве одержавшей победу. Мой честный тебе совет, который следует принять всем сердцем. Бог войны Ланселот, тот, что ушёл недавно, он всё ещё был в не полностью завершённом состоянии. Можно описать его как травмированное.

Затем Афина стала гладить лицо неподвижно лежавшего Годо.

«И при этом он такой силищей обладал?!» — Годо в ужас пришёл. Поверить было трудно, но иного выбора у него не было.

В конце концов, это же честный совет Афины в её последние мгновения. Хочешь не хочешь, а поверишь.

— Когда я уйду, Святой Грааль вернётся во внешний мир и обратно попадёт в руки божественного предка. Несомненно, истинно бедственный сосуд был создан.

Годо согласно кивнул на слова Афины.

— Твой будущий путь исполнен цветом смертельных битв. Будь предельно осторожен. В конце концов, ты же богоубийца, что живёт в той же стране, что и та самая личность — король, который является в конце эпох! Да, и в данном случае это единственный прощальный подарок.

Поглаживая лицо Годо руками, Афина ласково смотрела на него.

За поведением богини скрывалась некая нежность. Ощущение тоскливого нежелания расставаться.

И чувство возникало такое, что эта тоска несколько увеличивалась…

Такое у Годо впечатление внезапно возникло.

— И хотя говорят, что чем больше оружия, тем лучше, в настоящий момент ты не готов. Но в один особый день, это, всё-таки, может оказаться полезным. И до того, как это время настанет, просто храни это.

Прекрасное детское лицо Афины стало ближе и она прижала свои губы к губам Годо.

Возникло такое чувство, что у него в голове и на сердце что-то выгравировали, где-то глубоко внутри тела Чемпиона.

Скорее всего, тайные техники Афины. Вероятно, какое-то заклинание. Или же она даровала ему направляющую мудрость. Что же касается непосредственно содержимого, Годо вообще не мог его расшифровать.

В точности, как она и сказала, наверное, для нынешнего Годо это бесполезно.

Отбросив мысли об этом, Годо решил запечатлеть в своей голове то величие и храбрость, которые Афина сохраняла перед лицом неизбежной смерти.

— В прощании нет необходимости. Однажды я вернусь, возродившись и разыскивая тебя с целью отомстить. Ты должен заплатить то, что причитается. Не имеет значения когда это будет, но единственная, кому позволено одолеть Кусанаги Годо — это богиня перед тобой, еретическая Афина!

Их взгляды встретились, когда богиня делала своё смелое заявление.

Она смотрела на Кусанаги Годо с надменным выражением лица. А затем улыбнулась. Это была невероятно завершённая улыбка, словно она, наконец, чего-то добилась.

Видя её в подобном свете, Годо ощутил, словно ему кусок сердца вырезали, очень заметное чувство потери.

«Да… она же должна уйти…»

Но если бы боги и богоубийцы не были непримиримыми врагами, возможно, существовали бы иные, более подходящие способы расставания.

Поэтому Годо безмолвно отметил про себя: «Увидим, когда время придёт».

И хотя она не могла этого слышать, Афина сохраняла неустрашимый и храбрый вид, улыбаясь ещё шире. Затем её внезапно не стало.

Её тело опало подобно песку и рассеялось морским бризом.

Она знала, что так выйдет, но, тем не менее, ради сохранения чести в свои последние моменты, превратила свою же бессмертную жизнь в оружие, тем самым оканчивая своё продолжительное существование в качестве богини Афины.

Часть 6

Когда в мире умирает Бог-еретик, что потом происходит?

Боги неуничтожимы. Даже если потеряны жизнь и тело, их существование всё равно продолжится.

Прежде всего, есть так называемая душа. Не неся с собой никакой эктоплазмы, она переносила священную себя на границу между жизнью и бессмертием. Уже оттуда она добиралась до Владений бессмертия.

Владения бессмертия — иными словами, это сами мифы.

Потеряв тело и душу после смерти, боги могли продолжить существование лишь в мифах.

А затем, по случайному стечению обстоятельств, они снова могли становиться Богами-еретиками.

И в этот момент божественность освобождалась из Владений бессмертия, образуя мощную эктоплазму и превращаясь в божественный дух.

Затем на земле формировалось материальное тело, —так и происходило явление. То, что известно под божественностью, например, можно описать как нечто, вбирающее в себя все мифы, которые касаются этого конкретного божества.

Такова была правда мира, которую знала Афина...

Встретив свою смерть на Дальнем Востоке, она утратила материальное тело.

Пока что находясь в состоянии божественного духа, она сохраняла сознание. Но очень скоро даже это исчезнет.

До того, как этот богоубийца умрёт жалкой смертью, она хотела ещё раз вернуться в этот мир.

Подобное можно доверить лишь колесу судьбы.

В процессе исчезновения мысли Афины пришли в смятение. В настоящий момент её божественный дух уже не над землёй находился, а погружался в бездонные глубины земли. Впереди себя она видела золотой свет.

«Вижу. Значит, такова истинная форма Святого Грааля...»

Эта мысль длилась всего мгновение. Она тут же ощутила полнейшее безразличие.

Её сознание, воспоминания и личность Афины медленно рассеивались.

Когда Афина ушла, паралич Годо прекратился.

Эрика вместе с Юри, Лилианой и Сэйшууин Эной вернулись на это опустошённое поле боя.

— Твоё Величество, неужели ты чувствуешь одиночество?

— Нет, ничего такого. Судя по всему, она завершила всё то, что и хотела, а благодаря всеобщей помощи и я смог сделать всё, что хотел.

Вопрос Эны, кажется, был задан за всех девушек, которые хотели знать, как стоит относиться к смерти Афины.

Ответил Годо прямолинейно. Богиня такой улыбкой улыбалась... А раз так, то не стоило ничего утаивать.

Сначала он ожидал безразличия в их словах и выражениях лиц, но реакция девушек оказалась невероятной.

Эна улыбалась, словно успокаивая его, на её лице было такое выражение, которое, казалось, стремилось снизить степень его истощения.

Лилиана хранила молчание, но в её взгляде было полное понимание. Юри нежно улыбалась, словно демонстрируя всепоглощающее принятие.

Ну и Эрика озвучила окончательное мнение:

— В общем, Годо по-боевому ответил Афине, которая жаждала жить и умереть, согласно своим взглядам. Может кто и захочет лезть не в своё дело с неуместной критикой, но, по меньшей мере, это буду не я.

С точки зрения убеждений девушки-рыцаря решение Годо никогда бы не было признано мудрым.

Возможно, все уже заметили.

Из-за смерти врага, связанного с ним самой судьбой, Кусанаги Годо испытывал какое-то ощущение потери. И, очевидно, заставлял всех беспокоиться.

Годо считал, что эти девушки его очень хорошие соратницы, и чувствовал себя обязанным выразить им свою благодарность.

Он определённо был виноват, с его-то противоречивым выбором действий. Годо склонил голову перед Лилианой и Юри.

— Я прошу прощения за проблемы, доставленные конкретно вам двоим. Это моя вина. Прибегнуть в результате к ставке на удачу в освобождении вас от окаменения... Когда явно существовала более безопасная альтернатива. Я оказался не прав, действуя подобным образом.

— Так и есть. Но, к большому сожалению, именно я твой рыцарь, а не ты мой. Каким бы жестоким и беспощадным ни был Дьявольский Король Кусанаги Годо, я жизнью клянусь в вечной преданности тебе, — несмотря на то, что Лилиана озвучила своё недовольство, её взгляд снисходительно выражал полное приятие. — К тому же, каким бы ни был сам процесс, истиной также является и то, что из этой кризисной ситуации я была спасена тобой. А раз так, то наши взаимные долги компенсируются.

— Ясно... В любом случае, извини...

Улыбка Лилианы вызвала ответную виноватую улыбку Годо.

Годо знал, что она выдвигала подобную логику, чтобы уменьшить его чувство вины. И ведь довольно утешительные слова получились.

Я просто хочу выразить свою благодарность Годо-сану и совсем не собираюсь пенять. К тому же...

Когда Юри начала осторожно говорить, Годо испугался.

Он не ожидал, что ему удастся отделаться так легко, но вместо этого снисходительность девушки доставила ему немалую радость.

А что там с этим её «К тому же...»? Кажется, у неё было что добавить.

— Будь то уничтожение территорий или создание проблем другим, пожалуйста, не мешкай с тем, чтобы высказаться. Если дело касается Годо-сана, пусть всё будет так, как обещано ранее. И куда бы тебе ни пришлось отправиться за наказанием, я составлю тебе компанию. Можешь говорить мне в любое время.

— По словам Каору-сан и так всё уже было просчитано.

— Ну, и хотя я тоже верю в необходимость безупречности методов сокрытия истины, если надо будет отбыть наказание, то не только Марии Юри, но и мне пойти вместе стоит.

— Точно. Раз так, то и Эна тоже пойдёт. Это ведь вроде общественного события.

— Вы... я действительно благодарен.

Снисходительные слова Юри прозвучали словно из уст целомудренной жены, проявляющей заботу о провинившемся муже. А в совокупности с Лилианой и Эной, которые выразили свою поддержку, — вид действующих заодно девушек действительно представлял собой умиротворяющее зрелище.

Всё это заслужило называться большой удачей. Но факт того, что Годо зачем-то измерял своё счастье, остался тайной.

— Кстати, в результате ты вернулась немедленно.

— Да. Успела до того, как главные события завершились. Это свидетельство нашей превосходной удачливости, и твоей и моей. Естественно, твоя удачливость и так очевидна из того факта, что я, Эрика Бланделли, являюсь твоей соратницей.

Когда Годо заговорил с Эрикой, она ответила ему своим обычным тоном.

Она отсутствовала всего лишь около двух недель. Но даже если и так, Годо ощущал невероятное удовлетворение просто вот так перешучиваясь с ней. То же можно было сказать и об Эрике, она хихикнула и начала улыбаться.

Всего лишь простой обмен фразами.

У Годо не было дальнейших тем для разговора, чтобы как-то поднять настроение, и он не чувствовал, что надо обнимать её от радости воссоединения.

Но при этом у него было ощущение, что этого достаточно. Такова природа его взаимоотношений с Эрикой.

— Что?.. Амакасу-сан, что случилось?

Взгляды всех присутствующих оказались направлены куда-то туда, куда неожиданно указала Эна.

Специальный агент Комитета компиляции истории, который всегда был одет в потрёпанный костюм. На самом деле он являлся самым лучшим ниндзя Японии. А заодно практиковал оммёдо. Именно это Годо слышал от двух химе-мико ранее.

И именно этот самый Амакасу Тома в настоящий момент приближался к ним нетвёрдым шагом.

Такое впечатление, что его организм пострадал от сильного удара электрическим током, поэтому даже просто идти обычным шагом ему трудно было.

— Что случилось, Амакасу-сан?

Годо подбежал к нему, буквально таща своё измождённое тело.

— П-простите, Кусанаги-сан... Та, та вещь была украдена...

— Та вещь... Речь о Небесном копье, так?!

Амакасу слабо кивнул, подтверждая его вполне очевидную догадку.

Группа Гвиневеры? Притворились, что отступают, а на самом деле нацелились на Амакасу?

Но узнав подробности, Годо понял, что его подозрения оказались ошибочны. Когда он узнал имя и подноготную преступника, Годо удивился до глубины души.

— Эта личность явилась в Японию, значит... Воистину неожиданно, —пробормотала шокированная Эрика.

Развитие событий, которое превзошло ожидания даже гениального Красного Дьявола.