Онлайн чтение книги Любимая дочь злодея The Villain’s Precious Daughter
1 - 28

Сладкий аромат пирожных витал по всей столовой. Однако, атмосфера, царившая в комнате, была не такой же приятной.

― ...

― ...

Герцог Валенсия и Джулиан ― два человека, которые впервые за долгое время сидели друг напротив друга в одной комнате, не могли скрыть неловкость между ними.

Если бы кто-то спросил их, плохо ли они относятся друг к другу, те бы сказали, что это не так. Скорее наоборот, герцог Валенсия и Джулиан были в очень хороших отношениях. Но они не испытывали друг к другу особой любви и привязанности. Это были просто отношениями между членами одной семьи. Поэтому они оба жили каждый в своем особняке и не виделись друг с другом без особой на то надобности.

Однако, внезапно они оказались за одним обеденным столом, поэтому ни герцог Валенсия, ни Джулиан не знали, что сказать.

― Ням, ням, ням.

Посреди этого неловкого молчания было слышно лишь, как Розалия счастливо уминает пирожные. Она уже поела их, когда они с герцогом гуляли, но Розалия была твёрдо уверена, что есть на улице и в доме ― это совершенно разные вещи.

Взгляды этих двух смущённых мужчин устремились на Розалию. Они смотрели, как она счастливо ест свои пирожные, набивая свои щечки, как хомяк.

― А? Почему вы не едите? ― Розалия поочередно посмотрела на герцога Валенсию и Джулиана. Она внезапно забеспокоилась из-за того, что ест одна.

Герцог Валенсия смущенно отвел взгляд, а Джулиан ей ответил:

― Благодаря тебе я могу насладиться вкусной едой, но мой дядя сладости не...

― Джулиан, ― герцог Валенсия поспешно перебил племенника, пока тот не проговорился, что герцог ненавидит сладкое. ― Я съем.

Герцог, который был единственным, кто пил горький кофе, немедленно взял пирожное с кремом и откусил кусочек. Глядя на него, Розалия удовлетворенно улыбнулась.

― Похоже, вы сильно изменились, ― заметил Джулиан.

― Видимо, так оно и есть... ― ответил герцог.

― Кстати, вы получали письмо от моего отца? Кажется, он принял решение.

― Если ты говоришь об удочерении Розалии, то да, я получил его.

Девочка навострила ушки, услышав свое имя.

― Император, который был так против этой идеи, с готовностью согласился. После этого Папа внезапно отступил.

― ...

― Я уже подал необходимые документы, так что можно с уверенностью сказать, что Розалия теперь официально Валенсия.

― Я рад.

― Как тебе удалось уговорить его? ― герцог пристально посмотрел на неторопливо потягивающего чай Джулиана, который выглядел так, словно он ожидал, что всё так и будет.

Папа рвал и метал, не скрывая своего недовольства, и недавно устроил огромный скандал. В конце концов, Император изначально был на его стороне, и он затянул вопрос об удочерении.

― Я просто сказал, что мне понадобится много времени на восстановление. Около трёх лет.

― И это всё?

― Я также добавил, что в последнее время мое состояние ухудшилось. И что я собираюсь немного изменить мнение парламента, ― произнес Джулиан, герцог Валенсия поджал губы. ― Думаю, в конце концов, я самый настоящий сын своего отца. Я сказал ему, что это моя последняя просьба, и он её выслушал.

Джулиан широко улыбнулся. Он совсем не походил на больного и слабого человека, находящегося на грани смерти.

Конечно же, Джулиан солгал, написав, что умрёт через три года, но даже по прошествии трёх обещанных лет нетерпеливый Император не станет открыто убивать его. Только так его любимый сыночек точно сможет унаследовать трон. Какой сын будет обещать свою жизнь отцу в качестве залога?

― Тебе не нужно было вмешиваться в это дело.

― Так уж случилось, что я тоже в этом заинтересован.

 Глаза Розалии и Джулиана встретились, пока она жевала пирожное с кремом. Девочка быстро прожевала и проглотила то, что у неё было во рту, и спросила:

― Джулиан, тебе очень больно? Змея тебя беспокоит?

― Нет, со мной всё в порядке. Она меня ещё не беспокоила.

― Не болей. Будет плохо, если ты заболеешь. Поэтому тебе надо поесть.

«Ешь. Ешь и побольше».

Среди присутствующих только Розалии нужно было есть побольше, но как только она услышала, что Джулиан болен, то начала заботиться о нем с большим энтузиазмом.

«Когда я болела, я не могла нормально питаться».

Розалия судила по своему собственному опыту, поэтому считала, что это единственный правильный вариант.

― Теперь, когда всё уже решено, нам нужно сделать объявление. Чтобы все тебя знали в лицо, и ты не попала в такую же ситуацию, как в прошлый раз.

Герцог Валенсия уже слышал о том, что Розалию оскорбили на глазах у многих людей из-за того, что она была сиротой. Как только её лицо станет всем известно, такого больше никогда не повторится. Однако, вместо этого им может начать надоедать семейство Ориксов, но они решили не обращать на это внимания.

Пока герцог Валенсия мучительно размышлял, как бы получше это устроить, ему в голову внезапно пришла одна идея.

― Ты случайно не знаешь, в какой день ты родилась?

― Нет, не знаю.

― Может хотя бы приблизительно? В какое время года?

― А мне надо это знать? ― девочка удивленно склонила голову набок. Розалия никогда в жизни не праздновала день рождения, поэтому ей не нужно было знать, в какой день она родилась.

― Тогда давай сделаем день, когда я внес тебя в семейный реестр, твоим днём рождения? Устроим банкет по этому случаю и пригласим гостей, чтобы они отпраздновали это событие с нами.

― Банкет по случаю дня рождения?

― В этот день мы будем праздновать твое рождение. Придет много людей, чтобы отпраздновать твой приход в этот мир. И тебе подарят множество подарков.

― Понятно.

«Какой чудесный день».

Розалии это казалось нереальным, потому что она никогда не видела и не была сама на банкете по случаю дня рождения. Но она подумала, что будет просто чудесно, если все будут звать её «Розалия фон Валенсия».

― Так вы теперь будете моим папой?

Герцог замер, услышав, как Розалия сказала слово «папа». Но девочка, погруженная в свои мысли, не заметила этого. Она напряженно думала над одним вопросом.

«Папа, папа, папа».

Однажды мадам Памела сказала им, чтобы они называли её мамой, поэтому Розалия иногда так её называла. Конечно, так называла мадам не только она, но и другие сироты.

― Хм. Па... ― пробормотала Розалия себе под нос.

В столовой стало тихо, даже дыхания не было слышно. Хотя герцог притворялся, что не слушает, он всё равно напряг слух.

― Па...

― ...

― Па... Кхм, ― Розалия не могла внезапно назвать герцога «папой». Она пришла к этому выводу, пытаясь несколько раз произнести это слово. ― Всё-таки дяденька ― это дяденька.

 Слово «папа» было для неё не таким привычным, как «дяденька». Розалия кивнула головой с серьёзным видом, придя к этому умозаключению. Она думала, что тихо размышляла над этим вопросом, но герцог Валенсия и Джулиан тоже всё слышали.

Джулиан посмотрел на явно разочарованного герцога Валенсию и подавил смех.

― Обращение ― это, конечно, показатель уровня отношений, но это не главное. Поэтому ты можешь обращаться к дяде так, как тебе будет удобнее, верно?

― Да... Не имеет значения, как ты будешь меня называть, важнее то, что ты уже принята в семью.

Хотя герцог так сказал, Джулиан заметил, что тот расстроен, что Розалия не назвала его «папа». Мальчик с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Джулиан был единственным, кто находил эту ситуацию забавной, потому что не имел к ней никакого отношения.

― Ах, да. Я же не попробовала печенье, которое мне прислали в качестве подарка. Я хочу попробовать его.

― Ты имеешь в виду то, что прислал тебе Лампейдж?

― Да.

Счастливое и довольное выражение исчезло с лица Джулиана, сменившись недовольным и каменным.

― Выбрось.

― А?

― Выбрось всё. Прошло уже много времени с тех пор, как тебе его прислали, поэтому оно всё зачерствело.

Розалия занервничала, потому что Джулиан говорил твёрдо и решительно. Словно он не примет «нет» в качестве ответа.

― Мы должны их все выбросить?

― Ты не можешь есть несвежую и испорченную еду. Вместо этого я приготовлю тебе что-нибудь повкуснее.

― Ты сам?

― Да, сам. Иногда я что―нибудь готовлю, это мое хобби. Ты придёшь, если я приглашу тебя?

Голубые глаза Розалии заблестели от предвкушения. Она украдкой взглянула на герцога Валенсию, словно спрашивая его разрешения. Тот поочередно смотрел то Джулиана, то на Розалию, а затем кивнул головой в знак согласия. Прошло совсем немного времени с тех пор, как они помирились, и Розалия бы обиделась снова, если бы он отказал.

― Но тебе придётся взять с собой сопровождение.

― Это само собой разумеется, ― Джулиан лучше всех знал, в каком он положении. Эти условия были вполне приемлемы для него, поскольку они учитывали её безопасность.

― Вы собираетесь позвать на банкет по случаю дня рождения Розалии всех аристократов?

― Верно.

― Как насчёт того, чтобы исключить наследников семей Лампейдж и Петрос? Лорд Петрос в прошлом причинил вред Розалии, а лорд Лампейдж не любит такие мероприятия.

―  Лорд Петрос не сможет присутствовать, потому что он сидит под домашним арестом. И я сошлюсь на твои слова в отношении лорда Лампейджа.

Ориксы были естественным образом исключены из списка приглашённых. Герцог даже не подумал бы послать им приглашение, потому что они были в плохих отношениях. Лорд Петрос был для него бельмом на глазу, а лорд Лампейдж, кажется, сбежал из-под наблюдения и тайком встретился с Розалией, поэтому он ему тоже не нравился. Похоже, герцог собирался также исключить этих двоих из списка приглашённых.

Герцог Валенсия и Джулиан были удивительно единодушны в этом вопросе, как будто между ними и не было никакой неловкости. Розалия даже не вмешивалась в их разговор, просто со всем согласившись. В конце концов, она и сама хотела держаться подальше от лорда Петроса и лорда Лампейджа.

Однако, воля этих двух наследников герцогских семей была довольно сильной. И спустя две недели подготовки к празднованию дню рождения Розалии черноволосый и рыжеволосый мальчики с гордостью ступили на территорию поместья Валенсия.