Онлайн чтение книги Любимая дочь злодея The Villain’s Precious Daughter
1 - 5

- Что, если я не дочь той, кого вы зовете Розалин? Что, если у нее есть настоящая дочь?

Корделия подумала о настоящей Святой. Ее красота была настолько ослепительна, что только этого хватило бы, чтобы ее прозвали Святой, кроме того, у нее был ангельский характер. Вот почему все любили ту девушку и называли Святой.

- А что, если настоящая дочь милее и красивее меня? У меня плохой характер. Мадам говорила, что я та еще мерзавка.

- Вот и хорошо. Мне не нужен хороший ребенок.

- Я не шучу. Она говорила, что я как мерзкая течная кобыла.

- Ты... Ты знаешь, что это значит?

- О. Хм... Разве это не значит, что я не могу стоять на одном месте?

Она слышала много слов, значения которых не знала. Когда герцог увидел, что Корделия в замешательстве закатила глаза, пытаясь увильнуть от ответа, он мог только вздохнуть.

- Это нехорошие слова.  Я не позволю тебе слышать или использовать такие слова.

- Но...

- Тебе не нужно мне все это говорить, чтобы доказать, что ты плохой ребенок. Мне не нужно больше ничего знать. Я уже знаю, что ты такая же милая, как та девочка, кем бы она ни была, так как ты спокойно мне все рассказала.

- Н-ну. Я должна была рассказать об этом дяденьке.

Она обернулась и увидела переулок, где впервые его встретила. Прожив год там, где вежливость считалась чем-то странным, она почувствовала, как ее уши покраснели от стыда.

- Может быть ты и не Святая, но ты точно дочь Розалин. Поэтому не пытайся придумать своим маленьким мозгом, как тебе выбраться из этой ситуации. Я даже отсюда слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове.

- Дяденька, вы наблюдали за мной с рождения? Как вы можете быть уверены, что я ее дочь?

- Потому что я никогда не ошибаюсь.

В его словах абсолютно не было логики, но он настолько был уверен, что он прав, что она ничего не могла ответить.

Она потерпела полное поражение.

Корделия тупо уставилась на герцога. Выражение ее лица кричало: "Что происходит?", в то время как герцог лишь самоуверенно ухмыльнулся.

- Но если ты не дочь Розалин...

- ...

- Тогда это моя вина, что я нашел не того человека. Ты не должна брать ответственность за это. С того момента как я решил забрать тебя, ты под моей ответственностью до самого конца.

Продолжил он спокойно.

- Может, я и выгляжу страшным взрослым, но я не настолько безответственный взрослый, чтобы перекладывать вину на ребенка размером с фасолину.

Корделия посмотрела на герцога Валенсию, широко распахнув глаза. Когда их глаза встретились, она смогла увидеть мягкую улыбку в уголках его рта. Он только слегка улыбнулся, а холодное выражение его лица уже изменилось.

Она потрясла головой, когда он поймал ее на том, что она глазеет на его лицо.

Отвернись, отвернись!

Герцог странно посмотрел на Корделию, увидев, что она настолько быстро повернула голову, что ее волосы взлетели.

- Что ты делаешь?

- Я пытаюсь найти свой разум и рациональность. Сейчас мне нужен спокойный и нейтральный ум.

- Ты знаешь, что это значит?..

Это были довольно сложные слова для восьмилетки.

Может быть потому что ей было стыдно за жаргонные словечки, которые она использовала до этого, она помотала головой в этот раз. Она просто использовала слова, которые где-то услышала. Восьмилетний ребенок, который не мог нормально есть и учиться, не знал бы точного значения этих слов. Она просто использовала эти слова, потому что они звучали хорошо.

- Дяденька, если я пойду с вами, вы станете моим папой?

- Если я тебя удочерю, то да.

- Дяденька, а вы мой настоящий папа?

Корделия притворилась, что она не знает, что он не ее настоящий отец. Она увидела, что лицо герцога помрачнело. Он выглядел так, словно проглотил что-то неприятное. Однако, выражение его лица уже в мгновение ока вернулось к первоначальному.

‘Мне показалось?’

Герцог Валенсия, увидев восторженный и предвкушающий взгляд Корделии, ответил с некоторым колебанием.

- Нет... Это не я.

- Вы сказали, что искали меня пять лет. Почему же вы искали меня, если вы не мой настоящий отец?

- Твой отец пропал. Я просто делаю то, о чем меня просила Розалин – твоя мама, которой больше нет с нами.

- В каких отношениях были мама и дяденька?

- Мы друзья... Мы были очень хорошими друзьями.

Это случилось опять. Герцог Валенсия, ответивший ей словом «друзья», выглядел встревоженным.

[Я встану перед тобой на колени, только не уходи к нему. Я даже проползу перед тобой, как пес.]

[Скажи этому ублюдку, что любишь меня, а не его. До твоего последнего вздоха я буду единственным, кто выполнит твою последнюю просьбу.]

‘Он так это говорит, кажется, он все еще влюблен в нее.’

Это была и его первая любовь, и безответная. И это была любовь, у которой никогда не будет продолжения. Герцог Валенсия, определивший их отношения как "дружеские", почувствовал острую боль в груди. У него было такое чувство, будто ему в сердце вонзили кинжал.

- Я прошел тест на удочерение?

Она знала, что он спрашивает, есть ли у нее еще вопросы и если есть, то она может спокойно задать ему. Он, должно быть, чувствовал себя обремененным назойливыми вопросами Корделии, но все же отвечал ей искренне. Если бы она задала эти вопросы мадам Памеле, у нее наверняка уже была бы большая шишка на голове.

‘Настоящая Святая еще не объявилась. На этот раз я ухвачусь за его руку, потому что мне представилась такая возможность.’

Он сказал, что даст ей новую комнату с большой и мягкой кроватью, теплую еду, кукол, новую одежду и даже внимание, которое должно было достаться настоящей Святой.

Корделия знала, что это плохая идея – связываться с четырьмя герцогствами и Святой.

Однако, факт оставался фактом – она была ребенком, который нуждался в опекуне. И хотя она знала будущее из книги, которую прочла, она все еще была восьмилетним ребенком, который стал немного более зрелым из-за содержания книги, которое постоянно всплывало у нее в голове.

Он нежно прошептал ей, что даст ей всё, что она захочет, поэтому у нее не хватило духу хладнокровно отказаться. Она задумчиво пошевелила пальцами, прежде чем принять окончательное решение.

- Тогда, пожалуйста, пообещайте мне кое-что.

- Что именно?

- Если вы обнаружите, что я не настоящая Святая или не дочь Розалин, не убивайте меня, пожалуйста.

- Что, черт возьми...

Герцог Валенсия шокировано посмотрел на Корделию, услышав ее слова.

- Если дяденька мне не поклянется своим именем, тогда я вообще с места не сдвинусь.

Голубые глаза Корделии сияли твердой решимостью, но ее руки, сжимающие куколку, побелели от волнения. Казалось она напугана тем, что не может сбежать прямо сейчас.

Герцог Валенсия сразу же заметил ее состояние.

Она все еще ребенок...

‘Но она боится, что я ее сразу же убью.’

Он не думал, что кажется пугающим для Корделии. Он даже не потрудился подумать о мужчинах, которые использовали ругательства по отношению к Корделии. Он также не понимал, что то, что он был весь в крови уже было достаточно пугающе. Он не мог думать настолько глубоко.

Герцог Валенсия, который не знал, что с ним с самого начала было что-то не то, потянулся к маленькому существу, которое притворялось, что не напугано.

- Алехандро фон Валенсия. Это мое имя. Я клянусь именем Валенсия, что не убью тебя.

Если аристократ клялся своим именем и семьей, это означало, что он рискует всем. Особенно это касалось четырех герцогов, чье имя и семья имели иной вес по сравнению с другими дворянами. Обещание, данное их именем, приравнивалось к клятве, которая никогда не будет нарушена.

Корделия посмотрела на огромные руки перед ней. Кровь на них могла принадлежать кому-то еще.

- У меня... Нет имени. Я скажу его вам, когда придумаю.

Сказала она, пытаясь схватить герцога за руку.

‘А? Что такое?!’

Герцог отдернул руки, в такой серьезной ситуации никто так не должен делать, но...

- Это немного смущает.

- Ч-что?

Ч-что такое? Какие-то проблемы?

Он посмотрел на Корделию, которая в смятении пыталась придумать куда ей деть руки. Он намеренно заговорил с ней мрачным тоном.

- Не могу поверить, что у тебя нет имени. Нам нужно полное имя для удочерения.

- Значит меня нельзя удочерить?

- Верно.

Корделия печально склонила голову. Она даже не поняла, что ее голос был полон разочарования и печали.

- Но это не значит, что способа нет.

- Ч-что за способ?

- Если у тебя нет имени, ты можешь придумать его сейчас. Если ты не возражаешь, я хотел бы дать тебе имя в качестве подарка, чтобы отпраздновать, что ты стала моей дочерью...

- Мне не нравится имя Корделия.

Перебила Корделия герцога Валенсию.

Я действительно ненавижу имя Корделия.

Если появится настоящая Святая, ее снова будут звать фальшивой Корделией. Она совсем этого не хотела.

Герцог Валенсия покорно принял ее условия.

‘Я думала, он будет настаивать на имени Корделия.’

Он подумал, что раз уж она его ненавидит, то он не станет настаивать на имени Корделия. Таким образом, он смог увидеть, как сверкающие глаза Корделии округлились и стали больше.

- Ох! Дяденька, ваши руки кровоточат!

И только в этот момент она поняла, что кровь на тряпичной куколке была герцога, а не рабочих Хамфри. Корделия, с опозданием заметившая рану на руке герцога, подскочила от удивления.

- У меня не осталось одежды, которую можно использовать! Что мне делать?

Корделия попыталась пройти туда, где лежали рабочие Хамфри. Однако, прежде чем она это сделала, ее с силой дернули назад. В то же время она взлетела, а глаза ей прикрыли.

- А? Что?

Это был герцог Валенсия. Он пытался скрыть от Корделии, что случилось и где лежат рабочие Хамфри. Не заметив его намерений, Корделия упала в руки герцога.

- Ты пахнешь розами.

‘А? Розами? Но я могу же пахнуть только кровью и сигаретами?‘

На самом деле, заброшенный склад пропах сигаретами, особенно после того, как рабочие Хамфри только что покурили. Однако герцог Валенсия выглядел так, словно пытался поймать запах чего-то давно исчезнувшего.

- Розалия.

- Как тебе имя Розалия?

Герцог Валенсия убрал руку, закрывающие ее глаза. Она видела свое отражение в его красных глазах, куда более необычные, чем розы.

- Красиво. Хм...

- Тебя, должно быть, понравилось это имя.

Розалия. Конечно, имя было тоже красивым. Но когда Корделия сказала «красиво» она имела в виду не имя, а глаза герцога Валенсии. Но она не могла сказать правду герцогу Валенсия, который считал, что она называет имя "Розалия" красивым.

Она верила, что, если она скажет эти слова, тогда все исчезнет, как иллюзия. Даже обещание, что он ее не убьет. Поэтому Корделия просто посмеялась над этим. Мадам Памела говорила им, что никто не плюнет в улыбающееся лицо. Поэтому, если что-то пошло не так, сначала они должны были встать, а если это не удалось, то они должны были засмеяться.

[Если ты улыбнешься и притворишься, что ничего не знаешь, тогда ты сможешь сбежать и двигаться дальше.]

Поэтому она улыбнулась настолько широко, насколько могла, вспомнив, как мадам говорила ей, что это будет особенно эффективно, потому что она ребенок.

- Да, мне нравится...

Но Корделия, нет, Розалия, не смогла закончить предложение.

Шлеп-шлеп-шлеп.

‘Н-не может быть!’

Вопреки мольбам Розалии, золотые монеты, которые она тайно припрятала во внутренних карманах, падали одна за другой, как дождь с неба.

Шлеп.

Шмяк, бамс, шлеп.

- А... Это...

‘Я обречена.’

В заброшенном складе было слышно только, как с грохотом падают золотые монеты, которые она украла у герцога.