Онлайн чтение книги Любимая дочь злодея The Villain’s Precious Daughter
1 - 75

     ― У меня впервые появилась семья, поэтому я ничего не пойму, если ты мне не скажешь. На самом деле, я многого не знаю, поэтому невольно совершила кучу ошибок с того момента, как приехала сюда.

     От простого одевания или приёма пищи до разговора или прогулки. Розалия осознавала, что она сильно отличается от людей этого дома.

     ― Если я веду себя слишком навязчиво, и тебе больше нравится, когда я называю тебя дяденькой, как раньше, я так и буду делать.    

     На первый взгляд она казалось уверенной в себе, но герцог вспомнил её подавленный взгляд, который Розалия бросила на него украдкой до этого, пока болтала с ним. Он посмотрел на нее. Девочка не плакала. В её голосе не было даже намёка на слёзы. Она говорила ровно, не избегая его взгляда.

     — Это не так.

     Когда он увидел, что Розалия ведёт себя как ребёнок, который не умеет плакать, у него защемило сердце.

     ― Ты не сделала ничего плохого. Тебе не нужно менять свое поведение. Ты ни разу не ошиблась с того момента, как приехала сюда… Не говори так, ― сдавленным голосом успокаивал её герцог.

     Но Розалия выглядела так, словно больше не доверяла ему и не верила его словам.

     ― …Я хотел тебе кое-что сказать. Раз так сложились обстоятельства, давай воспользуемся моментом и отправимся куда-нибудь ещё.

     ― Не к мистеру Лоренцо?

     ― Верно.

     Они направились в противоположную от комнаты Лоренцо сторону. Розалия последовала за герцогом, словно ничего не могла поделать, хотя выглядела очень несчастной.

     ― Сюда…

     Это была стеклянная оранжерея. Войдя вслед за герцогом, Розалия увидела розы в полном цвету.

     ― Красиво.

     ― Я приказал построить её, как только получил титул герцога, чтобы любоваться розами круглый год.

     Розалия, которая невольно залюбовалась оранжереей, сразу догадалась для кого её построили.

     ― Когда я сказал, что подарю ей кусочек весны, она счастливо улыбнулась. Хотя она так и не смогла тут побывать до самой своей смерти.

     Розалин. Это было место для женщины, которая в итоге Валенсии предпочла Орикс.

     ― Розалия, я вот о чем. Я всегда возвращаю долги. Если кто-то меня обидит, то я их покараю, а если кто-то осмелится меня предать, то найду и оторву руки и ноги.

     ― …

     — Это методы Валенсии, ― герцог, говоривший сухим тоном, повернул голову и посмотрел на Розалию. ― Но я не посмел тронуть одного человека, который сказал мне, что обманул. Когда она сказала, что уже носит ребёнка от другого мужчины… Мне было невыносимо горько, но я смирился.

     ― …

     ― Поэтому… Я хочу сказать, что… ― герцог, который непривычно для себя колебался, вздохнул и потёр лицо. ― Если бы ты сказала, что ненавидишь меня и хочешь отправиться в Ориксу, я бы  отпустил тебя с непринужденным видом.

     ― …

     ― Но, когда ты называл меня папой и охотно следовал за мной, я часто не знал, как себя вести. Также, как у тебя впервые появился отец, так и у меня дочь, которая называет меня папой… Я знаю в теории, какие родители являются хорошими… ― бессвязно проговорил он и нахмурился. ― Мямлю, как идиот.

     Герцог определённо пытался поднять этот вопрос естественно, но не понимал, почему продолжает говорить о том, что выставляет его в неприглядном свете.

     «Всё из-за роз».

     Эти цветы напомнили ему о любимом человеке, а в любви он всегда был неудачником, поэтому придумал массу оправданий. Герцог находился в затруднении, так как не знал, как это исправить.

     ― Так всё это не из-за того, что я тебе не нравлюсь? ― спросила Розалия.

     ― …Верно.

     ― Я думала, что, взрослея, становишься опытным и хорошим во всем. Но папа такой же, как я.

     Особенно такой страшный взрослый, как герцог Валенсия, который, казалось, был идеальным с рождения. Однако он избегал её вовсе не потому, что она ему не нравилась, а из-за того, что он просто был незрелым, на душе у девочки стало намного легче.      Герцог был также неуклюж в таких делах, как и Розалия в письме, каракули которой напоминали дождевых червей.

     ― Тогда я подожду пока ты привыкнешь, папа! И ты тоже.

     Даже увидев улыбающееся лицо девочки, герцог не смог вздохнуть с облегчением, потому что остались ещё вопросы, которые он ей не задал.

     ― Кстати, Розалия.

     ― М?

     ― Где научилась писать?

     ― Писать?

     ― Я слышал, что ты жила в сиротском приюте. Тебя там учили чему-нибудь?

     ― М? Нет, меня никогда этому не учили. Просто это было само собой разумеющиеся, ведь я читаю.

     ― Так и знал, ты гений.

     ― А? Гений? ―Розалия, которая внезапно, не осознавая этого, стала гением, была озадачена. ― Разве это не естественно?

     ― Говоришь, как гений.

     ― Ох, я и гений? Быть такого не может.

     Осознав неожиданный факт, Розалия растерялась и заметалась. Тогда для нее в этом не было ничего особенного, ведь для девочки это было естественно, как дышать. Но, когда они заговорили об этом, она подумала, что это странно.

     ― Связано ли это с тем, что на последнем ужине ты сказала, что тебе двадцать лет? ― наконец спросил герцог.

     Он старался не выдать себя выражением лица и думал, что всё прошло вполне естественно. Хоть это было немного сложно, но «естественность», которую подчеркивала Эмма, была важна. Герцог ожидал, что Розалия скажет, что это ерунда какая-то и никак с этим не связано, а затем поведает ему настоящую историю, стоящую за этим. Однако желаемый ответ не последовал. В этот момент в голове Розалии внезапно промелькнула мысль.

     «Я знаю просто потому, что усердно изучала буквы, когда читала книгу?»

     Розалия серьёзно ломала голову над этим вопросом. Небольшая проблема заключалась в том, что она настолько была поглощена этим, что забыла о существовании герцога Валенсии, стоявшего прямо перед ней.

     ― Розалия?

     Девочка стояла, скрестив руки на груди, и говорила: «Хм…хм-м», и не откликалась, как бы он её ни звал. Герцог решил, что Розалия избегает его вопроса, потому что ей сложно ответить. Понаблюдав за девочкой, которая все больше и больше погружалась в свои мысли, он достал медальон. Герцог всегда носил его с собой, потому что дорожил, как сокровищем, но никому не показывал.    

     ― Посмотри на это, Розалия.

     Герцог потряс медальоном перед лицом девочки, и она пришла в себя.

     «Ох, это!»

     Розалия сразу же узнала эту вещь, потому что однажды пыталась украсть её, но остановилась. Медальон с щелчком открылся.

     ― Каждый человек скрывает что-то. И я не исключение.

     Внутри медальона по-прежнему лежали рыжие волосы. Розалия предположила, что они принадлежат дорогому для герцога человеку.

     ― Мой секрет, о котором я никому не рассказывал, заключается в том, что я дал клятву. Однажды обладательница этих волос пришла ко мне и попросила защитить её дочь, несмотря ни на что.

     Единственным человеком, который был дорог герцогу Валенсии, была Розалин.

     ― Вскоре после этого ребёнок исчез, и я отправился на его поиски. Я думаю, что это дитя ― ты.

     Вера герцога казалась непоколебимой, хотя Розалия несколько раз отрицала это. Обычно она бы просто посмеялась над этим, но поскольку именно сейчас девочка задумалась о своей личности, то рефлекторно помотала головой.

     ― У меня нет матери…

     ― Дети не появляются из воздуха, ― прервал её герцог. ― Мое предположение может быть ошибочным. Но я надеюсь, ты не будешь отрицать, что у тебя есть мать.

     Он привёл Розалия в оранжерею не только для того, чтобы рассказать о своей незрелости. Все обстоятельства указывали на то, что она была дочерью Розалин. Её настоящее имя было Корделия, и у нее были голубые глаза, как у Розалин.

     «И она похожа на этих чёртовых Ориксов».

     Учитывая совпадение между побегом Розалии из приюта и временем, когда герцог чуть не поймал похитителя, он был убеждён в своих подозрениях.

     ― Если бы они увидели, как ты говоришь, что родилась без родителей, то загрустили бы.

     ― Кто?

     ― Твои биологические родители. И тебе тоже будет грустно.

     ― Почему мне? Мне всё равно. Возможно, мои родители бросили меня, потому что ненавидят. Так что, думаю, вместо того чтобы грустить, они будут рады.

     ― А ещё существует вероятность, что они разделились с тобой против своей воли. Что за плохая привычка поспешно считать, что кто-то тебя ненавидит?

     «Но обычно люди действительно ненавидели меня».    

     Розалия проглотила эти слова.

     ― Хотя ты говоришь, что тебе всё равно, но ты также хотела иметь всё то, что есть у других, верно? Именно поэтому ты последовала за мной, разве не так?

     Герцог, как обычно, серьёзно отвечал на её вопросы. Что бы она ни говорила, он никогда не пропускал это мимо ушей. Герцог внимательно её слушал, даже если это было немного нелепо и незначительно.

     «Разве он не поделился со мной секретом, который не раскрывал другим?»

     Его отношение помогло Розалии принять решение.

     «Если я расскажу ему это, он не будет смеяться. Теперь…я верю».

     Приняв решение, Розалия сжала кулаки.

     ― Не ожидай слишком многого. На самом деле я не её дочь.

     — Это нам предстоит выяснить.

     ― Нет, я знаю, потому что я читала книгу.

     ― Книгу?

     ― Да. Там есть папа, Джулиан и я тоже. И в этой книге рассказывается, как я умираю.

     «Само существование такой книги нелепо, но кто, чёрт возьми, читает такое ребёнку?»

     Хотя упоминание о книге было несколько неожиданным, герцог, потрясённый упоминанием Розалии о её собственной смерти, неразборчиво пробормотал:

     ― Кто, чёрт возьми…

     ― Папа.

     ― …

     ― Папа убил меня.