Глава LV

Онлайн чтение книги Золотые мили
Глава LV

Динни купил у одного старого приятеля, от которого отвернулось счастье, разбитый автомобиль и решил научиться водить.

Этот автомобиль наделал ему немало хлопот. То он застревал в своей машине где-нибудь на полдороге из-за прокола в шине или течи в радиаторе, то его заносило в канаву, и он вываливался из перевернувшейся машины на обочину. Раз как-то сорвавшаяся заводная ручка едва не перешибла ему ключицу. Не прошло и недели, как Динни стал клясться, что продаст эту дрянь на лом или отдаст кому-нибудь даром и не будет больше валять дурака — пусть кто-нибудь другой попробует совладать с этой чертовой рухлядью.

— Я буду водить машину, Динни, — сказала Салли. — Бывало, я неплохо правила лошадьми, и мне всегда хотелось иметь машину.

— Вы не сядете за баранку, дорогая, пока машину не приведут в порядок. — Фриско любил показать свою власть возлюбленного, и это безмерно раздражало Динни. — Вот что я тебе скажу, Динни. Я знаю одного малого, он прямо волшебник — чудеса делает со старыми машинами. Пусть-ка он отремонтирует эту штуку, и если все будет в порядке, Салли, пожалуй, может попробовать.

«Волшебник» вдохнул в машину новую жизнь и научил Салли управлять ею. Динни почти жалел об этом. Он был не совсем спокоен, даже когда управлял сам; когда же он сидел на заднем сиденье, а Салли — за рулем, у него и вовсе душа уходила в пятки. Салли отважно неслась вперед, срезая углы и выбирая ту сторону дороги, которая в данную минуту ей почему-либо больше нравилась. Динни всякий раз вздыхал с облегчением, когда она под торжествующий скрежет тормозов останавливала наконец машину.

Фриско, конечно, не мог видеть, что происходит, хотя он и подшучивал над Салли или пытался предостеречь ее, когда машину подбрасывало и кидало из стороны в сторону, точно корабль в бурю, или когда они с Динни чуть не вылетали из машины от толчка на выбоине. Вскоре жители приисков научились уже издалека узнавать о приближении миссис Гауг и очищать ей дорогу. Динни был убежден, что только поэтому она и не натворила больших бед.

Салли признавалась, что когда она ведет машину, то предпочитает иметь в своем распоряжении всю дорогу. Пускай другие машины держатся подальше, пока она не приспособится к нраву «Попрыгуньи Джейн». Они назвали так машину в честь одной особы, которая была хорошо известна всем в давнюю пору возникновения приисков. Будь это строптивый жеребенок, она бы знала, как с ним справиться, говорила Салли. Но всякие иные средства передвижения, кроме лошадей, были выше ее понимания. Однако в ней возродился дух юношеской отваги; она с увлечением училась управлять машиной, и ее привело в восторг предложение Фриско съездить на дальние прииски, как только погода установится и дороги станут проезжими.

— Что вы на это скажете, Динни? — спросила Салли.

Мысль о том, чтобы отправиться без опытного механика куда-то далеко, где нет гаражей, смутила Динни.

— Если ты покажешь нам дорогу, старина, и поможешь в случае поломки, все будет отлично, — сказал Фриско.

После долгих расспросов и споров насчет дороги они установили маршрут, который должен был привести их к Леоноре и Лейвертону, откуда они надеялись выбраться на дорогу, ведущую к Вилуне, и вернуться в Кулгарди через Дэйдоун, Кью, Сэндстон, Пэйн-Файнд, Золотую Долину и Южный Крест. Они захватили с собой продукты и все необходимое для ночлега на случай, если «Джейн» закапризничает и посадит своих пассажиров на мель где-нибудь глубоко в зарослях и им придется проторчать там несколько дней. Салли рассчитывала пробыть в отъезде недели две-три, и Эйли согласилась на это время взять на себя заботу об ее постояльцах.

Динни не устоял перед искушением и засунул в багажник кое-какой старательский инструмент. Фриско же предвкушал возможность разузнать на месте о руднике Закат в Лоулерсе, несколько акций которого он недавно приобрел. Вспомнив былое, он присоединил к старательскому снаряжению Динни свою гитару.

Ярким солнечным утром они с великим шумом промчались по улицам Калгурли и, выбравшись из города, свернули на север; Салли радовало и волновало это путешествие по тем местам, где когда-то пронеслась золотая лихорадка. Сколько раз она слышала эти названия, но они оставались для нее почти такими же далекими и романтическими, как Париж, Нью-Йорк или Лондон.

Динни и Фриско тоже были в приподнятом настроении от того, что им предстояло вновь посетить места первых золотых месторождений, где и они в свое время столбили участки и долгие дни гнули спину без особого толку. Приятно было мчаться по дорогам, по которым они шагали когда-то пешком или погоняли лошадей и верблюдов, мечтая о том, чтобы вдоволь поесть и напиться воды и не погибнуть здесь в серых колючих зарослях боярышника, акации и солончакового кустарника. Они без устали болтали о минувших днях, вспоминали стычки с чужеземцами-азиатами, загрязнявшими водоемы близ Широкой Стрелы, или столкновения с туземцами неподалеку от Бардока, где жило одно воинственное племя, нередко метавшее копья в неосторожных старателей. Динни смеялся от удовольствия и бурно выражал свой восторг, наслаждаясь скоростью, с какою автомобиль пожирал расстояние — ведь когда-то на этот путь у них уходило несколько недель.

— Эх, Фриско, если бы мы могли так двигаться в прежние времена, нечего было бы волноваться насчет жратвы и воды! — орал он, стараясь перекричать треск и фырканье «Джейн», подскакивавшей на ухабах.

— Зато мы бы уж наверняка проскочили мимо многих хороших местечек, — кричал в ответ Фриско.

Ослепительно яркая зелень окружала выбеленные известкой рудничные строения в Комет-Вейл. Листва молодых деревьев блестела в лучах солнца, как стекло, высокие, стройные стволы их казались то красноватыми, то бронзовыми. Кирпично-красную землю покрывала голубовато-серая поросль солончаковых кустарников, кое-где виднелись желтовато-зеленые купы сандалового дерева местной породы, а дальше, вплоть до горбатых темно-синих холмов, резко вычерченных на бледной синеве неба, простирались заросли серо-зеленой и серебристой акации.

— Почему мы говорим, что это серый край? — воскликнула Салли. — Смотрите, сколько красок!

Проехав еще несколько миль, она остановила машину, чтобы подвезти человека, шагавшего со своими пожитками за спиной по направлению к Юндаге.

Усевшись на заднем сиденье, человек тотчас сообщил, что он рудокоп и последние два года работал на Комете.

— Мало, по-моему, сыщется рудников хуже этого, — рассказывал он Динни. — У меня по всему телу пошли язвы и чирьи, и почти у всех то же самое. Это от воды, она так и течет по стенам. Да и опасно: того и гляди вода стены подмоет. За последнее время очень уж много было обвалов и несчастных случаев, мне это совсем не по душе. А тут пришибло моего приятеля, ну я и сказал себе: «Пора уносить ноги, Боб». Вот и все. А обидно, как подумаешь: я работал на богатом участке. Но приходилось залезать на кучу камня, под самый потолок, а до забоя чуть не ползком ползти добрую четверть мили. И такое у меня было чувство, что недолго еще я поработаю, если не выберусь оттуда.

В нескольких милях от Мензиса у них лопнула шина. Салли считала, что им еще очень повезло, так как попутчик-рудокоп помог Динни снять колесо, наложить заплату и поставить колесо на место.

— Мало ли я возился с ними! — весело сказал он. — У моего приятеля тоже была такая колымага — мы ее каждую субботу заводили и отправлялись в ближайший кабачок. Когда добирались, а когда и нет. Иной раз весь день проторчишь на дороге, ковыряясь в чертовой машине. Замечательный парень был этот Берт Паркер…

Боб, как видно, любил поговорить. Он без умолку болтал, пока возился с колесом, да и потом, когда забрался на заднее сиденье и Салли повела машину дальше.

— Сперва мы были откатчиками на Подкове, — доносилось до Салли. — Ну и вонь же стояла в этой дыре! А по стенам полно тараканов, того и гляди сожрут твой завтрак. И от тебя самого так и несет сыростью и плесенью. Вымоешься с головы до ног, побудешь наверху, на чистом воздухе, а все равно воняешь, как крыса. Берт просто не мог этого вытерпеть, и мы убрались оттуда и пошли на Комету.

Он не сказал, что случилось с Бертом, но Салли догадалась, что Берт, должно быть, тот самый приятель, которого «пришибло», и воспоминание о его смерти еще слишком свежо, чтобы Боб мог говорить об этом.

Они с шиком вкатили в Мензис, и Боб простился с ними в кабачке, выпив сперва с Динни и Фриско.

Мензис был расположен на ровной, плоской вершине невысокого кряжа. Кругом голая красная земля да отвалы и копры, четко вырисовывающиеся на фарфорово-синем небе. Отвалы — ярко-желтые, серо-зеленые, коричневые, молочно-белые — вздымались возле шахт высокими валами, холмами, огромными островерхими пирамидами; за ними разбросаны были лачуги рудокопов. Покрытые ржавчиной от времени или выбеленные известкой, они были словно вычерчены в слепящем солнечном мареве. Кругом — ни листика, ни травинки. На главной улице изредка возникали на фоне яркого неба черные силуэты прохожих да вороны выписывали на нем черные иероглифы своего полета; их хриплое карканье звучало зловещим предостережением.

Фриско помнил те времена, когда Мензис соперничал с Калгурли, оспаривая у него право считаться центром приисков; Он сказал, что немцы вложили в местные рудники немалые деньги; впрочем Флори О'Дрискол тоже сумел отхватить себе изрядное количество акров. Динни собственными глазами видел самородки с Квинсленда и с других рудников, видел и источник чистой ключевой воды в восьмидесяти футах от участка Пиктона.

Два кабачка, красная кирпичная ратуша и ряд лавок вдоль улицы придавали городку самодовольный и процветающий вид.

— Хотел бы я иметь сейчас ту пачку акций рудника Леди Шентон, что я сбыл в свое время с рук, — мрачно проговорил Фриско. — По началу дела тут шли неважно, уйма богатой породы пропадала зря, потому что в ней было слишком много ртути, или она была забита грязью и песком. Но при новом управляющем дела поправились; говорят, теперь эта шахта — надежда всего города.

Они остановились на ночлег в кабачке — домике из красного кирпича. Им некуда было торопиться. Динни и Фриско хотели побродить вокруг рудников, а Салли собиралась хорошенько выспаться и отдохнуть.

На другое утро они снова спозаранку двинулись в путь, направляясь к Леоноре. Миновали Ниагару, где на месте некогда процветавшего городка остались лишь груды щебня и осколки пивных бутылок. То тут, то там еще стояла какая-нибудь уцелевшая стена из грязного кирпича, и перечные деревья длинным рядом ярко-зеленых крон отмечали то место, где прежде была улица. Когда-то здесь по вечерам вокруг лавок и кабачков толпились рудокопы. Теперь же только высокие белые отвалы, словно снеговые горы, громоздились возле покинутых построек у старых рудников, свидетельствуя о былой кипучей жизни города.

Не в лучшем состоянии был и Кукини — те же груды щебня и стекла, те же стены из грязного кирпича, осыпающиеся на красную землю. Отвалы вокруг заброшенных рудников были то ядовито-желтые, то серовато-сиреневые, то терракотовые, а иногда и белые. На одной из таких груд Динни увидел пожилого старателя, который сказал, что ему все-таки удается добыть на отвалах кое-какое золотишко. Кроме него, его коз и собаки, кругом не было ни души.

Весь этот день «Джейн» честно катила все вперед и вперед и как раз вынырнула из-за крутого черного утеса — горы Леоноры, — когда с Сынов Гвалии, большого рудника в дальнем конце кряжа, выходила смена. Рудокопы, толпой поднимавшиеся на поверхность, были насквозь мокрые и покрыты грязью с головы до ног; в ярком свете солнца они казались черными призраками с восковыми, мертвенно бледными лицами. Одни валились на землю тут же возле шахты, не в силах двинуться дальше, другие направлялись в раздевалку и оттуда по домам — к белым хижинам, ряды которых тянулись вдоль дороги у подножия горы. Странно чужими казались здесь эти нарядные домики с выкрашенными в яркую краску дверями, сплошь обвитые зеленью — диким виноградом и бугенвиллеей. Белые козы возвращались домой — наступал час доения.

— Этот поселок называют «Маленькой Италией», — сказал Динни. — Почти все рудокопы на Гвалии — итальянцы или сицилийцы.

Наземные постройки большого рудника громоздились высоко на склоне горы. Выбеленные известкой, иссеченные дождем и ветром сараи и конторы, обогатительные фабрики, бункера для руды и плавильные цехи, гигантские штабели дров и груды серого шлама возвышались над высохшим соленым озером; оно блестело в предвечернем свете, точно до краев наполненное чистой водой.

Скалистый красновато-коричневый гребень кряжа поднимался над черным железняком долины. Леонора растянулась по обеим сторонам кряжа почти на две мили. Убогий городишко, в котором было несколько лавок, два-три кабачка, церковь, школа, больница, кинематограф и карусель на площади, являлся своеобразным аванпостом цивилизации для рудокопов Гвалии и старателей, приходивших сюда с участков, разбросанных на много миль к востоку среди зарослей акации и голых, плоских равнин.

Фриско помнил другую Леонору — шумный старательский лагерь, вокруг которого расстилались превосходные пастбища. После хорошего дождя озеро обычно разливалось на целую милю и равнины устилал пышный ковер трав и полевых цветов. Несколько предприимчивых людей, любителей жизни на лоне природы, устроили здесь скотоводческие фермы; кое-кто из них еще и сейчас владеет сотнями акров, причем на тридцать акров приходится одна овца, а то и меньше. Фермеры могут считать себя счастливцами, если после долгой засухи им удается прокормить хоть несколько голов скота.

Фриско рассказал, что в былые времена гуртовщики пригоняли скот в Леонору из Квинсленда. Путь их тянулся больше чем на две тысячи миль по северным районам страны. Теперь, когда земля здесь сухая, точно плиты, которыми вымощен ад, трудно представить себе, как могли осилить такую дорогу люди и животные. Это возможно было лишь в благоприятное время года. После десяти лет засухи этот край превратился почти в пустыню, дюны наступали на дороги, песком засыпало колодцы.

— Был один гуртовщик, который командовал всей Леонорой, стоило ему только попасть сюда, — со смехом припоминал Фриско. — Бешеный был негодяй, никакого удержу не знал, все его боялись — и пьяного и трезвого. Расхаживал по лагерю с револьвером и готов был палить во что попало, лишь бы набить себе руку. Я видел раз, как он пристроил на голове туземца консервную банку и выстрелил. Он выстрелил бы и в муху, если бы она ему надоедала.

У первых поселенцев по леонорской дороге кто-то угонял скот, и они догадывались, кто этим занимается. Этот самый Джек Ястреб, как его прозвали, появлялся со стадом, распродавал его по скотоводческим станциям, оставляя себе лишь несколько животных получше, и возвращался по тракту восвояси. По пути он прихватывал не клейменный еще молодняк, ставил свое клеймо и через несколько месяцев появлялся с новым стадом. Все знали про дела Ястреба, но никто не решался взяться за него. Здешний полицейский выпивал с ним в кабачке. Ястреб пел, веселился, угощал всех посетителей, потом вдруг исчезал. Он был приятный малый, умел, когда нужно, расположить к себе, и старику Доли, полицейскому, не хотелось рисковать своей шкурой, чтоб только доставить удовольствие поселенцам. Так оно и шло из года в год.

Дорога на Лейвертон, пыльная, изрезанная колеями, вилась и петляла по красной равнине, усыпанной черной галькой железняка, по бесконечным пространствам, поросшим отцветающей акацией, красной от придорожной пыли. Кисти коричневых и желтых цветов торчали в небо.

Кое-где в зарослях были расчищены участки под пастбища, и раз Динни заметил двух овец, которые тыкались носом в каменистую почву в поисках семян или клочка сухой травы. Непонятно было, как они уцелели. Жители Леоноры, пришедшие сюда с первыми старательскими партиями, говорили, что никогда город не был в таком запустении. Динни тяжело вздыхал, глядя на расстилавшуюся перед ним иссушенную зноем равнину.

«Джейн» эти места тоже пришлись не по вкусу. Она все чаще фыркала и явно протестовала. Динни вылез из машины, осмотрел радиатор, обнаружил в нем течь и возблагодарил судьбу за то, что в багажнике у него припасен бачок с водой. Проехали еще немного, и раздался звук, похожий на пистолетный выстрел: опять лопнула шина. Динни и Салли бодро принялись исправлять повреждение. Оказалось, что в шину вонзился острый шип акации, крепкий, как сталь. Фриско хохотал во все горло, когда им пришлось возиться со вторым и третьим проколами. Салли и Динни снимали колесо, накладывали заплату и опять ставили колесо на место. Потные и грязные, они все же не теряли хорошего расположения духа, весело перебранивались с Фриско и поддразнивали друг друга.

Они надеялись найти в Малколме какого-нибудь мастера, который починил бы им радиатор. Но и здесь они увидели лишь развалины обезлюдевшего рудничного городка. От большой гостиницы из красного кирпича остался один остов без крыши; уцелевшую стену, возвышавшуюся над грудой щебня, еще украшала вывеска банка, и куда ни глянь — только заброшенные рудники и битые бутылки.

В Мэррине было не лучше. Когда они подъезжали к Моргансу, «Джейн» уже ковыляла, как хромая утка, хотя они и останавливались то и дело, чтобы дать ей охладиться, а Динни в это время возился с радиатором. Морганс тоже опустел, и только в одном руднике на горе, по-видимому, еще шла работа. О некогда процветавшем городке напоминали лишь груды щебня и стекла да стоявшие без крыши облупленные стены гостиницы с уцелевшими кое-где в бывших номерах, вылинявшими обоями. Розовый дом пустыми синими глазницами смотрел на окружающее запустение.

Динни и Фриско, вскарабкавшись по склону к руднику, встретили старика рудокопа, который сказал им, что работы под землей почти не ведутся. Он сейчас занимается тем, что следит, чтобы козы не свалились в чаны с цианидом, Козы остались здесь после того, как рудники закрылись и рабочие с семьями уехали из городка. Теперь тут развелось целое стадо коз, и это форменная напасть. Старик считал, что здесь едва ли кто-нибудь сумеет починить им радиатор, кроме разве парня, который водит грузовик к руднику, но он как раз уехал в город.

Оставалось только наполнить бачок водой и тащиться дальше, чтобы до ночи добраться до Лейвертона.

Они проехали по скалистым кряжам, пересекли многомильные заросли акации, казавшиеся с высоты огромным серым озером. На горизонте появилась гряда холмов; издали голубоватые, они, по мере приближения к ним, становились все более темными, густо-синими. Салли, усталая и сердитая, все же нашла, что на эти синие холмы отрадно смотреть. Она решила добраться до вершины. Там, на плато, дремал городок Лейвертон.

Ближе к вечеру загрохотал гром, и Динни вдруг встревожился. Он был уверен, что они сбились с тракта. Тут «Джейн» подскочила и замерла на месте. Что за черт! Динни обследовал машину и не мог найти никаких повреждений. Фриско высказывал различные предположения. Динни и Салли заползли под машину и, лежа на спине, разглядывали ее сложное запыленное механическое нутро. Но было уже почти совсем темно, да и выходки «Джейн» им опротивели.

— Придется тут ночевать, а утром посмотрим, что можно сделать, — хмуро сказал Динни.

Салли сочла, что это хорошая мысль. Они разожгли костер, вскипятили котелок воды для чая, испекли в золе пресные лепешки и разогрели мясные консервы на ужин — совсем как в былые времена. Чувствуя себя совершенно счастливой, Салли прилегла, постелив плед, и стала смотреть в темную синеву ночного неба, осыпанную алмазной звездной пылью. Динни нарвал листьев акации и сделал для Салли «перинку» на ночь. Можете быть уверены, бывалый старатель уж как-нибудь устроит вас с удобствами, сказал Фриско. Он попросил Салли принести ему гитару. Когда он начал перебирать струны и запел, Салли уже не сомневалась, что это лучшая часть их путешествия.

— В конце концов, — лениво сказала она, — я не прочь, чтобы «Джейн» продержала нас тут денек-другой.

Фриско пел: «Славная девушка, милая девушка, косы, как смоль» и, не закончив, затягивал другую песенку:

Малютка Джейн, красотка Джейн,

Я жду, не бойся встречи,

Приди на луг, малютка Джейн.

В душистый летний вечер.

— Все это очень хорошо, — буркнул Динни, — но, по мне, куда лучше двигаться в самую засуху с караваном верблюдов.

Поднявшись пораньше, он сразу взялся за машину и провозился с ней все утро. Салли помогала ему как могла, пробуя все средства привести «Джейн» в движение. Она старалась задобрить ее и взять лаской. Динни пускал в ход пинки и брань. Но, как доложил он Фриско, эту «упрямую бабу» невозможно заставить сдвинуться с места.

— Ничего страшного, — беспечно сказал Фриско. — Кто-нибудь проедет и поможет нам или подвезет до Лейвертона.

— На этой дороге можно проторчать неделю — и ни одной живой души не увидеть, — проворчал Динни.

— Если вся беда в том, что нет воды…

— Потише, — пробормотал Динни, — миссис Салли услышит.

Следующий день они провели на том же месте и не видели ни одной машины — ни легковой, ни грузовика. После полудня загремел гром и упало несколько капель дождя. Весь день, в нестерпимую жару, Динни сидел под палящим солнцем, не сводя глаз с дороги, и Салли начала догадываться, что его тревожит. К вечеру опять загромыхал гром и молния сверкнула над холмами. Когда гроза замерла вдали, Динни, молчаливый и угрюмый, присел на корточки в темноте, у последних угольев догоревшего костра. А Фриско все так же пел и бренчал на гитаре, любезничал с Салли и подшучивал над их великолепным путешествием.

На четвертый день положение стало серьезным: в бачке оставалось совсем мало воды, а в мешках с провизией набралось муки лишь на небольшую лепешку. Но в этот вечер с устрашающей силой прозвучали раскаты грома, ослепительные молнии прорезали небо. Потом хлынул дождь; он хлестал пересохшую землю, низвергаясь сплошной стеной. В нескольких шагах уже ничего не было видно.

Динни мгновенно выставил под дождь бачок, а заодно и все котелки и тарелки, какие только нашлись. Салли и Фриско забрались в машину, потом туда залез и Динни, промокший до костей но «Джейн» оказалась ненадежной даже в качестве убежища. Дождь захлестывал внутрь и просачивался сквозь потрепанный верх. Он лил всю ночь, но Динни только ухмылялся и радовался.

— Давай, давай пуще! — кричал он, по обычаю всех старателей Кулгарди и Хэннана.

Салли и Фриско, промокшие и озябшие, скорчившись на переднем сиденье, прижались друг к другу и просидели так до рассвета. Салли пыталась вздремнуть, положив голову на плечо Фриско, а Динни мирно храпел, лежа на груде вещей, наваленной на заднем сиденье.

Поутру он разжег костер. Салли с Фриско стояли у огня, стараясь обсушиться; в это время на дороге показался грузовик, и они услышали веселый оклик:

— Все в порядке?

— Черта с два! — заорал Динни и кинулся к шоферу с расспросами.

Молодой парень окинул «Джейн» опытным глазом, заполз под нее и вылез через минуту, весь покрытый красной грязью.

— Похоже, что-то с карданом, — сказал он. — Попробую взять вас на буксир, чтобы дотащить хоть до Лейвертона.

Так он и сделал. И это было жестоким испытанием для нервов Салли — следить за грузовиком впереди и приноравливать «Джейн» к изменчивой поступи их добросердечного спасителя.

Салли испытала огромное облегчение, оставив Джейн у кузницы и условившись с помощником кузнеца, который был «отчасти и механиком», что он приведет машину в порядок.

Вся прелесть придорожного ночлега поблекла. Даже Фриско и Динни радовались ванне и удобной постели в лейвертонской гостинице. Прошло несколько дней, прежде чем «Джейн» опять готова была двинуться в путь. Но Салли неплохо провела это время, гуляя по широкому плоскогорью, откуда открывался вид на сотни миль вокруг—на привольно раскинувшиеся равнины и курчавую поросль кустарников, которые после дождя окутывались туманом и становились дымчато-лиловыми. Громадный синеватый утес, служивший ей ориентиром в пути, теперь был у нее под ногами. Глубоко в недра его зарылся рудник Ленсфилд. За ним рассыпались хижины рудничного поселка.

Фриско и Динни почти все время проводили на окрестных участках, беседуя со старыми золотоискателями. Салли слышала их разговоры о Ручье Черепов, получившем это название потому, что немало туземных черепов было омыто его струями. Когда-то, в давние времена, туземцы убили копьями лошадей у старателей, и старатели жестоко отплатили им.

Кто-то вспомнил Джимми Пьяницу, туземца, которого повезли в Леонору вскоре после того, как была построена железная дорога. Скованный по рукам и ногам, он выскочил из окна вагона и удрал—скрылся в зарослях, в еще не исследованных горах на севере. По словам Фриско, туземцы в окрестностях Лейвертона всегда были жестоки и вероломны.

Теперь не могло быть и речи о поездке в Вилуну. Дождь размыл дороги, и озеро Вайолет наверняка разлилось. Кроме того, Салли утратила доверие к «Джейн», Динни сомневался даже, не рискованно ли возвращаться на ней в Калгурли.

— Конечно, она может завязнуть в трясине, или у нее сломается ось, — весело заявил Фриско. — Но не забывай, старина, что мы поехали забавы ради. И мы все-таки повеселились за свои денежки. Во всяком случае, Салли это дело понравилось.

— Это правда, вам понравилось? — спросил Динни.

— Я ни за что на свете не отказалась бы от этой поездки, — заверила его Салли. — Так приятно было побывать на Лейвертонских холмах и проехаться по всем этим золотым краям! А ведь за этими холмами еще столько миль золотоносных земель!

— Я и сам впервые забрался так далеко, — признался Динни. — И ей-богу, охотно остался бы тут и поразведал насчет золота.

— Но это невозможно, Динни, — запротестовала Салли. — Нам с Фриско вдвоем не управиться с «Джейн».

На другое утро они пустились в обратный путь. «Джейн» летела, как птица. Повсюду среди акаций уже проросли пучки дикого шпината. То и дело через дорогу проносились стайкой похожие на ласточек черноголовые пичуги, или стая маленьких зеленых попугаев с пронзительным криком взлетала в серебристо-серой и зеленой листве, дочиста вымытой дождем. Бледно-голубые дальние холмы превращались вблизи в красную землю. На горизонте их волнистая линия прочерчивала небо, а в глубоких лощинах между ними залегала пурпурная дымка.

В нескольких милях от Леоноры дорога пошла низиной, и «Джейн» увязла в мягкой красноватой грязи. Динни хотел уж было идти в город за грузовиком, чтобы вызволить злополучную машину, но тут на дороге показался караван верблюдов. Динни попросил старшего погонщика-афганца дать ему пару самых сильных верблюдов, чтобы вытащить машину из грязи. Афганец отказался. Он пробурчал, что верблюдов можно вьючить, но не запрягать. Динни сказал, что он лучше знает: они отлично вытянут машину, как только сзади них заревет мотор. Бумажка в фунт стерлингов убедила погонщика. Перед колесами «Джейн» постелили брезент и одеяло, и когда заработал мотор, верблюды с перепугу одним рывком вытащили ее из грязи.

В Леонору и в Гвалию приехали, когда солнце уже село. Равнины были синие, как море, белые хижины рудокопов на скалах вокруг рудника розовели в отсветах закатного неба.

В городе все ликовали по случаю дождя. В гостинице, где они остановились на ночлег, Динни и Фриско рассказывали всем о том, что видели в глубинке. На утро поднялись пораньше и пустились в путь. Салли была рада возвращению домой.

— «Джейн» бежит к дому, как двухлетка, — ликовал Динни.

— Сплюньте, чтоб не сглазить, — умоляюще сказала Салли.

— Я буду петь, чтоб она не сбавила ходу, — смеялся Фриско. — Это отличный способ подбодрить лошадь, когда она вымоталась.

Но ни пение Фриско, ни сплевывание Динни не помогли: в этот день у «Джейн» девять раз лопалась шина, а миль за пять до Калгурли сломалась ось.

Это было постыдное возвращение из дальних странствий: повозка дровосека тянула их на буксире, и «Джейн» ковыляла по Хэннан-стрит еще более неуклюжая, чем всегда, и такая перемазанная, точно ее нарочно вываляли в красной грязи; все прохожие провожали ее хохотом и грубоватыми насмешками.

— Ладно уж, — со вздохом облегчения сказал Динни, вылезая из машины. — Она сделала почти все, что могла, разве только шеи нам не сломала.

— Не чересчур ли ты строг к старушке, Динни? — засмеялся Фриско. — Что ни говори, а разве плохо было немножко прокатиться по диким местам?

— Да, да! — весело воскликнула Салли, когда Эйли, Том и дети вышли и обступили ее. — Мы замечательно провели время! Только дожди слишком размыли дороги и нельзя было съездить в Вилуну. Месяца через два мы опять прокатимся на север.

— Надеюсь, что нет, — пробормотал Динни.


Читать далее

Катарина Сусанна Причард. ЗОЛОТЫЕ МИЛИ. Роман
1 - 1 04.04.13
ОТ АВТОРА 04.04.13
Глава I 04.04.13
Глава II 04.04.13
Глава III 04.04.13
Глава IV 04.04.13
Глава V 04.04.13
Глава VI 04.04.13
Глава VII 04.04.13
Глава VIII 04.04.13
Глава IX 04.04.13
Глава Х 04.04.13
Глава XI 04.04.13
Глава XII 04.04.13
Глава XIII 04.04.13
Глава XIV 04.04.13
Глава XV 04.04.13
Глава XVI 04.04.13
Глава XVII 04.04.13
Глава XVIII 04.04.13
Глава XIX 04.04.13
Глава XX 04.04.13
Глава XXI 04.04.13
Глава XXII 04.04.13
Глава XXIII 04.04.13
Глава XXIV 04.04.13
Глава ХХV 04.04.13
Глава XXVI 04.04.13
Глава XXVII 04.04.13
Глава XXVIII 04.04.13
Глава XXIX 04.04.13
Глава XXX 04.04.13
Глава XXXI 04.04.13
Глава XXXII 04.04.13
Глава XXXIII 04.04.13
Глава XXXIV 04.04.13
Глава XXXV 04.04.13
Глава XXXVI 04.04.13
Глава XXXVII 04.04.13
Глава XXXVIII 04.04.13
Глава XXXIX 04.04.13
Глава XL 04.04.13
Глава XLI 04.04.13
Глава XLII 04.04.13
Глава XLIII 04.04.13
Глава XLIV 04.04.13
Глава XLV 04.04.13
Глава XLVI 04.04.13
Глава XLVII 04.04.13
Глава XLVIII 04.04.13
Глава XLIX 04.04.13
Глава L 04.04.13
Глава LI 04.04.13
Глава LII 04.04.13
Глава LIII 04.04.13
Глава LIV 04.04.13
Глава LV 04.04.13
Глава LVI 04.04.13
Глава LVII 04.04.13
Глава LVIII 04.04.13
Глава LIX 04.04.13
Глава LX 04.04.13
Глава LXI 04.04.13
Глава LXII 04.04.13
В ГОРНИЛЕ НОВОГО ВЕКА 04.04.13
Глава LV

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть