После вопроса Чень Гэ трое людей отреагировали совершенно различно. Старик с пятнами жира на лице начал облизывать свои пальцы, словно бы пытаясь вспомнить вкус той пищи, которую он не успел доесть. Глаза женщины распахнулись, и она ещё сильнее забилась в клетке, как большая рыба, выброшенная на берег. Поведение третьей жертвы было самым странным: этот мужчина постоянно пялился на Чень Гэ, не отрывая глаз.
«Почему эти троих держат здесь взаперти?»
Парень сначала подошёл к клетке старика, около которой стояли две пластиковые миски. Тот не испугался при приближении чужака, а продолжил обсасывать жир с пальцев.
– Это его забрали из первого корпуса. – Чень Гэ, как ни старался, никак не мог заметить в пожилом мужчине ничего странного. – Его волосы обкромсаны в некоторых местах, а в остальных серьёзно отрасли...
Ему вспомнились прибитые к задней поверхности столешницы пучки волос. Одна прядь была покрыта сединой, следовательно, принадлежала старику, сидевшему перед ним.
– Волосы этого человека очень длинные даже в тех местах, где его стригли, получается, он здесь уже давно. – Ещё в первом корпусе Чень Гэ предположил, что пучки должны были принадлежать четырём разным людям. Сейчас он нашёл троих жертв. – Не хватает одного человека.
Затем парень осмотрел женщину, а после неё, наконец, подошёл к мужчине средних лет. Его волосы были длинными и спутанными.
– Кажется, только его не стригли.
Чень Гэ насторожился, сделав такой вывод. Казалось, преступнику нравилось отрезать волосы своих жертв. Таким образом он, возможно, игрался с ними, но почему не тронул этого человека?
Этот заключённый знал преступника? Или был им?
Такие мысли всерьёз встревожили парня. Рядом с переходом между первым и вторым корпусом он увидел в окне над головой странного незнакомца со слегка ассиметричным, искажённым лицом. Тот мог свободно перемещаться по всему больничному комплексу, а также контролировать все передвижения зашедшего сюда Чень Гэ, оставаясь невидимым для того. Одни мысли об этом вызывали страшное беспокойство, но, словно этого было мало, теперь парню, возможно, придётся иметь дело ещё с одним странным мужчиной. Если так подумать, преступников, запирающих своих жертв в клетки, могло быть больше одного.
Крепко сжав молоток, Чень Гэ подумал о наиболее паршивом варианте.
Что если все в этом здании, кроме него, были безумными маньяками?!
Конечно, это было маловероятно.
Поразмышляв ещё мгновение, парень подошёл к женщине. Раз ни старик, ни мужчина не собирались ему отвечать, оставалось только попытаться наладить контакт с ней.
– Не бойтесь, я хочу вам помочь. – Чень Гэ тряхнул замком на клетке. У него просто не было времени пытаться сломать его с помощью молотка.
Молодая женщина, казалось, боялась всех живых людей. Стоило к ней приблизиться, и она начинала ещё отчаянней мычать, дёргать головой и руками.
– Спокойней, я не причиню вам вреда.
Чень Гэ только собрался вытащить наволочку изо рта женщины, как вдруг мужчина средних лет за его спиной внезапно подал голос:
– Не делай этого, она очень шумная.
Повернув голову, парень снова уткнулся в мрачный, настороженный взгляд. Было неясно, испытывал этот заключённый отвращение ко всем людям или только к Чень Гэ, однако на него этот мужчина точно смотрел с какой-то брезгливостью.
– Что значит, «она очень шумная»? – Сам парень предпочитал общение молчанию. В конце концов, он надеялся извлечь хоть какую-нибудь полезную информацию из всего, что эти заключённые могли бы ему рассказать.
– То и значит. – Мужчина говорил короткими, точно обрубленными фразами, словно его тошнило от самого факта общения с живыми людьми.
– Можете назвать мне точную причину? У неё что-то не в порядке с головой?
Чень Гэ задал два вопроса подряд, однако мужчина больше ни звука не подал. Пришлось снова потянуться к кляпу, чтобы добиться от него ещё одного короткого ответа:
– Я не знаю.
– Тогда что вы знаете? Может, расскажете что-нибудь про старика? – Чень Гэ тут же спросил про весьма странную деталь, которая постоянно будоражила его воображение. – Почему у его клетки стоит две миски, а у вас с женщиной – по одной?
– Я скажу, только не вытаскивай кляп. Она очень шумная. – Мужчина постоянно это подчёркивал, отчего парню стало только любопытней. И всё же он согласился:
– Хорошо, но взамен вы не станете мне лгать.
– Я никогда не лгу. – После такого заверения заключённый начал быстро бормотать низким голосом: – Здоровье этого старикашки было плохим, но характер – ещё хуже. Ему хотелось, чтобы его работавший врачом сын помогал ему в старости. Зарплата у молодого человека была невысокой, но её хватало на жизнь. Затем на старика что-то нашло, и он женился повторно. Сын без возражений переехал в другую квартиру и продолжил каждый месяц переводить своему отцу деньги. Но жизнь порой бывает безумна. Прошло всего ничего, как этот молодой человек стал работать врачом. Говорили, он слишком часто разговаривал с помешанными и поэтому тоже сошёл с ума, из-за чего даже ранил нескольких пациентов. Его уволили, однако родственникам жертв этого было мало, так что они через суд добились полного разорения семьи этого врача. Старику пришлось что-то делать с лечением своего сына. Однако плата за содержание в любой государственной психушке составляла не менее 4 000 юаней в месяц. Тут на помощь пришла та частная больница, в которой раньше работал его сын, и старик отдал его туда за символическую плату. Бывший врач стал пациентом, а его крыша начала с каждым днём протекать всё сильнее. Этого человека так и не вылечили до самого закрытия больницы. К тому времени здоровье старика сильно ухудшилось. Вся пенсия уходила на больничные счета, а его самого уже никто не хотел брать на работу. Даже новая жена с ним развелась. Всё это он вывалил на своего вернувшегося из психушки сына, надеясь, что тот придёт в себя и сможет вылечиться сам. Однако тот вскоре укусил кого-то в деревне, где они жили. Этот молодой человек уже не мог контролировать свою жажду разрушения, так что его отцу пришлось соорудить железную клетку и запереть сына там. Всё это сильно сказалось на здоровье старика, так что и он стал совсем плох. Денег не было даже на еду, не то что на лекарства. Иногда старик о чём-то думал, глядя на железную клетку, а затем кое-что решил. Дождавшись начала очередного приступа, он поставил перед клеткой сына две миски: одну с водой, другую – с крысиным ядом, предоставив тому самому выбирать свою судьбу: жить или умереть.
Холодное лицо мужчины, не дрогнувшее на протяжении всего рассказа, побледнело, возможно, потому что ему уже давно не приходилось столько говорить.
– Вот почему здесь стоит две миски.
Когда Чень Гэ услышал эту историю, то вспомнил прочитанную под стойкой сестринского поста фразу: «Я сделаю с тобой всё то, что и ты со мной сделал!»
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления