Онлайн чтение книги Почему вы одержимы безответной любовью? Why Are You So Obsessed With Rejecting Affection?
1 - 11

Мне хотелось верить, что его мнение будет отличаться от суждений директрисы. Но герцог смотрел на юбку очень недовольно. Сверлил своим взглядом так, словно мог видеть мои ноги под ней.

– Гелцог?

Он не отреагировал. Вместо этого подтянул сервировочную тележку ближе к постели и аккуратно потянул меня за руку, усадив на стул, на котором сидел ранее сам.

– Открой рот.

– Плостите?

Я хотела узнать, что он собирается делать. Но великий герцог был быстрее. В мгновение ока аристократ снял крышку, прикрывающую блюдо на тележке, а затем скормил мне ложку супа.

– Ах!

Думаю, суп приготовили недавно. Он был очень горячим. Слёзы навернулись на глаза, и я инстинктивно разомкнула губы. Бульон потёк жидкой струйкой.

– Шуэлина! – воскликнул поражённый мужчина, убирая ложку.

Я посмотрела на него блестящими от влаги глазами.

– Слишком голячее! - произношение стало ещё ужаснее из-за обожжённого языка. – Моя пижама…

Я опустила голову, ожидая увидеть испорченную одежду, но та оказалась на удивление чистой. Всё благодаря быстрым действиям герцога. Он поймал суп руками в тот же момент, как я его выплюнула.

– Лазве не голячо? - спросила я, беспокоясь за его ладони.

«Бульон действительно был очень горячим…»

Что, если на его руках останутся ожоги? Он выгонит меня за то, что я стала виновницей его ран?

– Одежда? Сейчас это не имеет значения! Скорее высунь свой язык, - великий герцог выглядел расстроенным и говорил излишне резко.

«Не думаю, что мой язык сильно пострадал. Ничего подобного раньше не случалось…»

К моему удивлению, похоже, герцог искренне переживал за меня. Интересно, у отца настоящей Шуэлины, который отверг её, могла бы быть такая же реакция?

Я не могла описать, какие эмоции испытывала сейчас. Чувства смешались, и глаза наполнились очередной порцией слёз. Мы оба - герцог и я - были взволнованы и не знали, как поступить.

К нам подошла Люси, закончившая уборку в ванной.

– Что происходит? Ох, боже, ваша светлость, вы разлили суп, пытаясь покормить миледи?

Служанка вытащила носовой платок из фартука и протянула своему господину.

– Люси, думаю, Шуэлина всё ещё больна. Я начал кормить её супом, но её неожиданно вырвало.

– О нет, миледи. Вы в порядке?

Глупый герцог! Я выплюнула суп из-за его температуры, а не потому, что меня тошнит. Решив, что дальше буду есть самостоятельно, я заодно наябедничала:

– Хнык, Люси, я хочу есть сама, - проговорила я, затем раскрыла рот и показала ей покрасневший язык, а потом повернулась к герцогу. - Зачем вы так сделали, великий гелцог? Суп был слишком голячим. Вы даже не пледупледили меня.

Всем своим видом я демонстрировала обиду и готовность вот-вот заплакать. Думаю, в такой ситуации он вряд ли станет меня выгонять.

Герцог стоял с мрачным выражением лица…

Люси, взглянув на него, опустила голову и пробормотала:

– Всё потому, что у его светлости нет дочери, и он не мог знать, насколько нежны девушки. - Она похлопала меня по спине и дала выпить холодной воды. – Вы хорошая девочка - плакали совсем недолго.

– Это плавда больно…

– Ах, ваша светлость, вы должны кормить её аккуратней. Вот так.

Люси подула на жидкость в ложке пятнадцать раз и протянула мне. Я проглотила предложенное сразу и только потом поняла, что служанка проигнорировала моё намерение есть самостоятельно. Но я хотела сделать всё сама! К чему этот урок кормления?

– Разве всех девочек кошачий язык*? – пробормотал герцог, не скрывая своего удивления.

*П.р: У человека кошачий язык – выражение, описывающее человека, который не может пить или есть что-то горячее. Произошло от того, что кошки тоже не переносят горячую пищу.

Нет, это не моя вина или особенность, во всём виноват ты!

– Кто угодно обожжёт язык, если съест что-либо такой температуры, ваша светлость.

– Уиндерт и Дилан не обжигались…

Несмотря на попытку Люси объяснить ситуацию, герцог продолжал недоумевать. Я, подумав, решила, что это, скорее всего, потому, что мальчики, как и великий герцог, обладают чудовищно сильными телами.

Что ж, по крайней мере, он поступил так без злого умысла. Теперь нужно решить, успокоить ли его, удивлённого слабостью большинства обычных людей?

– Всё в полядке, ведь вы сделали это не специально! - Повисла тишина. – Но почему вы вдлуг лешили наколмить меня?

Мужчина осторожно взял меня за запястье и уставился на кожу, буквально “прилипшую” к костям.

– Ты тощая, поэтому обязана хорошо питаться и набирать вес.

Значит, он поступил так не из-за отвращения. Я захихикала, почувствовав лёгкое облегчение, охватившее меня.

– Даже если я в особняке?

– Считаешь, что не должна хорошо выглядеть, если находишься внутри особняка? Так все будут думать, что я бессовестный человек, который не кормит маленькую девочку, – сказал герцог серьёзно, полностью уверенный в весомости своего аргумента.

– Дилектлиса говолила, что девочкам нужно оставаться худыми. В плотивном случае они будут плохо выглядеть.

И вновь я упомянула ту женщину. Откровенно говоря, я не собиралась оставлять её в покое вне зависимости от того, как сложится моя судьба. Отношения между мной и ею были похожи на отношения с Телин - она мне мешала. Уиндерт уже плохого мнения о директрисе, нужно лишь убедить великого герцога сменить эту бестию на кого-то другого.

– То, что говолите мне вы, совелшенно отличается от слов дилектлисы.

От моего замечания герцог поморщился, фыркнул, скрестил руки на груди, а затем задал вопрос:

– Кому ты больше веришь? Директрисе или мне?

Не рановато ли говорить о доверии? Мы знаем друг друга всего несколько дней. Но мужчина выглядел так, словно готов был обидеться, если я выберу директрису, а не его.

– Нууу…

Я намеренно тянула, следя за тем, как меняется выражение его лица. Герцог явно был шокирован тем, что его имя не прозвучало сразу же. Это я и хотела увидеть.

– Ох, конечно вам, ваша светлость. Но если вы будете так сбивать с толку столь хорошую девочку… - прервала наше противостояние Люси.

В руках служанки был кувшин с водой. Великий герцог покачал головой и вымыл руки.

– Ей следует понимать различие между добром и злом. Иначе как она сможет выжить в этом жестоком мире? Просто маленький ребёнок, – сказал он.

Я заплакала, стиснув зубы и сжав руки в кулаки от очередной волны эмоций. Ведь я не знаю, как относиться к кому-то, кто добр ко мне. Тем не менее, я хочу быть полезной, а также желаю остаться с ними на долгое время.

– Тогда… я стану холошим лебёнком и буду помогать великому гелцогу.

«Поскольку они не причиняют мне вреда, я хочу отблагодарить»

Герцог смотрел на меня с нечитаемым выражением лица. Но, по крайней мере, я была уверена, что он не в плохом настроении.

– Тебе просто нужно делать то, что хочется, - сказал он мне тоже самое, что и Уиндерт.

Старший сын словно маленькая версия своего отца.

«Вы действительно глупы… люди, называющие эту семью злодеями в то время, как они столь милы.»

Из-за проклятья глупое общество не может увидеть их настоящими. Шуэлина уже повидала многих негодяев в своей жизни. И разница была очевидна.

– Послушай, Шушу. Если очень плохой человек учит тебя чему-то, стоит ли ему верить?

– Эм, нет.

– Ты не стройная, а тощая. И это плохо. Тогда должна ли ты верить словам директрисы?

– Я не должна?..

– Правильно. - Великий герцог слегка похлопал меня по голове.

На самом деле он пытался погладить меня по волосам, но у него не вышло так, как это делают обычно. Больновато, но мне понравилось. Я попытаюсь привыкнуть к его прикосновениям.

– Хорошо, тогда… ты должна слушать великого герцога или директрису?

– Великого гелцога!

Он казался неуверенным, назвав себя великим герцогом. Но других подходящих определений не имелось, поэтому он был вынужден назвать себя великим герцогом, как называю его я.

– Правильно, ты ещё очень маленькая, поэтому должна хорошо питаться и расти.

– Я больша-а-а-я!

Мужчина посмотрел на меня с грустью, как если бы смотрел на самую жалкую вещь на свете.

– Сейчас ты можешь есть только суп и принимать лекарства. Я дам тебе кое-что повкуснее, когда тебе станет лучше. Дети тоже не могут ничего тебе давать.

- Мне нлавится, – сказала я и посмотрела на ложку супа, которая опять находилась в руках герцога. – Тепель, я собилаюсь поесть. Спасибо за обед!

– Ху-у, ху-у, – вырвалось из сложенных трубочкой губ мужчины.

Он действительно подул пятнадцать раз, как это делала Люси.

– Поторопись и выздоравливай.

Я открыла рот и съела суп. Слегка остывший, он казался тёплым и вкусным.