Онлайн чтение книги Злодейка, перевернувшая песочные часы The Villainess Reverses the Hourglass
Глава 11

Пусть Ария и заставила Джесси сделать дважды довольно сложное занятие, горничная не сердилась на госпожу, ведь она привыкла к подобному поведению со стороны хозяйки. Именно поэтому девушка спокойно начала разбирать гору одежды и фасовать так, как было развешано раньше.

Хоть это и заняло достаточно много времени, Ария внимательно смотрела на то, как трудится Джесси без малейшего возражения. Вскоре горничная закончила свою работу, и дворянка попросила прислугу покинуть помещение и подождать за дверью. По началу Джесси удивилась из-за столь странного приказа, но сделала так, как говорила леди, выйдя за дверь.

«Где-то здесь должны были быть спички».

Когда-то эти спички были куплены для того, чтобы зажечь ими ароматическую свечу, которую она купила, пытаясь следовать трендам. В то время было популярно среди элегантных дам использовать их, но, насколько помнила Ария, она спрятала их в ящик, ни разу не использовав.

Так как для нее это было больше, чем 10 лет назад, она смутно помнила, куда именно их положила. Но в реальности прошло всего пару месяцев после столь бесполезной покупки.

«Я нашла ее!»

Спичка закатилась в угол ящика вместе со свечей. Они лежали настолько глубоко внутри шкафа, что горничные не смогли убирать там. Ария зажгла только что найденный предмет и бросила в сторону своей гардеробной. Поиски заняли у нее достаточно много времени после того как Джесси покинула помещение, так что той пришлось ждать команду госпожи ещё некоторое время.

Ария, которая решила немного проследить за ситуацией, все же закричала пару раз, пусть и с довольно сдержанным лицом.

Джесси, которая стояла за дверью, услышала крики и забежала в комнату так быстро, как только могла. Увидев устрашающее зрелище, которое сотворила Ария, она спросила:

"Боже, мисс?! Что это…?"

Удивленная Джесси начала поспешно пытаться потушить огонь. Но сразу же после попадания его на быстро воспламеняющуюся ткань, он начал немедленно расти, становясь настолько большим, что в него можно было зайти. Пламя раздалось за шкафом и одеждой. Создавалось ощущение, что в абсолютно любой момент оно могло полностью поглотить комнату Арии.

К счастью, те, кто услышали крики Джесси, сопровождающиеся криками Арии, успели выйти на сцену еще до того как пожар стал настолько велик, что стал бы настоящей угрозой для всего поместья. Так что огонь, который дотла сжёг почти все наряды, вскоре исчез.

Пока пламя полностью не затухло, Ария, сидящая на полу вся в слезах, была окружена разбросанными по полу спичками. "Я совершила ошибку, когда пыталась зажечь ароматическую свечу, – жалобно бубнила девушка. – Прошло достаточно времени с тех пор как я смогла справится с ней… Что мне теперь делать?"

Лицо Арии, когда она говорила это, было очень жалким, а у Джесси как раз таки наоборот. Оно было искажено так, что появились бы сложности при утверждении плакала ли она или же смеялась.

Конечно, никто не ругал Арию, что не было странным, ведь единственный человек, который мог бы наставлять ее в подобные моменты совсем недавно уехал на Север, а Каин покинул особняк и вернулся на учебу. Что насчет графини? Ей попросту не было смысла ругать дочь, а Миэль не могла винить ее ни в чем, так как вряд-ли бы кто поддержал ее.

"Все хорошо, любой бы в твоём возрасте мог совершить нечто подобное. Благо, огонь не успел рассеяться слишком сильно."
"Вся моя одежда сгорела. Что мне теперь делать? Я собиралась выйти…"
"Ты не можешь выйти в домашнем платье... Тебе следует одолжить одежду у кого-то с похожим телосложением."

Графиня быстро поняла намерения своей милой дочери и дала ей ответ, который та ждала.

«Хочешь купить новую одежду?» – думала женщина.

Из всех вещей в комнате пострадала только она. Это не могло быть простое совпадение.

Миэль, поняв, что графиня намекает на нее, прищурилась. Все слуги и горничные смотрели на нее исподлобья, так как не имели права смотреть прямо.

По причине того, что вся одежда Арии была утрачена, девушке нужно сходить в магазин, дабы купить новую.

Как и Миэль, все слуги, следовавшие за ней, ужесточили свои лица. Причиной послужило то, что в последнее время Ария казалась довольно покладистой, но сейчас она вновь создавала проблемы их хозяину. Так как слуги не могли смотреть на своего господина без разрешения, косые взгляды падали на виновницу пожара, но даже это не могло скрыть свирепый настрой в их глазах.

«Как ты смеешь? – заметив это, Ария стиснула зубы. – Неужели они и раньше бросали на меня подобные взгляды?»

Она очень ревновала к Миэль, так что тогда малышка не была способна заметить что-то вокруг себя и ощутить подобные взгляды. Все усугубляло ещё то, что вокруг постоянно находились люди, которые хвалили и поддерживали ее, когда та совершала плохие поступки.

Не важно, были ли они людьми Миэль или же нет: пока они были наняты на работу в этом доме, вся прислуга являлась также и ее подопечными.

«Но как они могут выражать столь враждебное отношение?»

Если бы это было возможно, тоже сейчас бы девушка уже схватила всех за волосы и вырвала бы их, но Ария понимала, что подобное действие вызвало бы только увеличение негативных слухов – что ей было невыгодно. Так что ей пришлось изменить свое мышление, просто думая о прошлом. Леди поняла, что было намного больше эффективных способов для достижения своих целей, чем просто выражение недовольства и злобы.

Человек, находящийся позади ее глаз, пользовался этими методами еще задолго до того, как Ария смогла это понять. И то, дошло до нее это только после того, как ее голова была отрублена, будто у идиота.

Глаза Арии стали красными. Тем самым временем, прозрачные слезы начали скатываться по ее щекам. Эти капли жалко падали с её ресниц и, впитывались, касаясь розовых губ. Неловко играя пальцами, ее фигура сразу начала напоминать маленького котенка, промокшего под дождем.

Это маленькое существо, которое выглядело настолько беззащитно, будто сейчас сломается, открыло рот и произнесло: "Миэль, мне действительно очень жаль… Поскольку я подросла, то решила больше не обременять тебя больше, но не получилось. Конечно, ты не хочешь одалживать мне свою одежду. Это очень красивые вещи… Даже если это будет смущающе, – ничего страшного, я просто выйду в домашнем. Если я буду идти быстро, то никто не заметит меня или мое лицо.

«Как жалко!» – это были мысли некоторых свидетелей ситуации в этот момент. Это была очень жалкая сцена, которая заставила их полностью забыть о слухах и действиях, совершенных прежде. Люди выглядели, словно животные, которые зависят от зрения, так что когда они видели что-то маленькое, симпатичное и грустное – это заставляло их проявлять симпатию в сторону этого существа.

В конце-концов, это была Ария – девушка, которая раньше показывала только негативные стороны себя, так что когда она проявила столь слабую – никто не мог не ощутить жалость. Более того, она была всего ребенком, пусть и мысли о Миэль были глубже моря.

Обычно, эта часть её личности не проявлялась. Если было что-то, чего она желала, то девушка получала это. Ария была там типом людей, которым проще было взять что-то в тайне от остальных. Горничные особняка это прекрасно знали, так как видели и слышали об этом весь прошедший год.

«После того, как ей назначили учителя по этикету… Могло ли образование изменить ее настолько?»

Был лишь один итог, до которого можно было дойти – ее происхождение было низким, так что, возможно, она поняла, насколько глупой и недалекой была, вследствие отсутствия образования. Глаза окружающих, которые всегда были переполнены враждебностью, теперь смотрели на нее с жалостью и с сожалением.

Тем временем только графиня радостно наблюдала за играми дочери: «Как ты можешь быть настолько похожей на меня?» – она очень гордилась Арией, которая поняла, что это было глупо – впадать в истерику.

"Миэль, все действительно в порядке. Не беспокойся об этом. Изначально я была простолюдинкой, так что одинаковая одежда в помещении и на улице – не такая уж и большая проблема."

Поскольку Ария продолжала вести себя жалко, Миэль не могла отказаться одолжить свою одежду: если бы она отказала, то ее считали бы беззаботной и эгоистичной девчонкой, которая проигнорировала собственную сестру, нуждающуюся в помощи.