Онлайн чтение книги Истории клуба классической литературыъ Hyouka
Давайте пойдём на предпросмотр!

Одна поговорка гласит, что все люди рождаются равными. В то же время говорят, что никто не совершенен. Если бы оба этих высказывания были правдивыми, то отбор в рай потерял бы свой смысл. Человеческие ценности у людей, рождённых в разных частях света, разные, и полностью отказаться от них нельзя. Представьте, каково родиться совершенным, ведь жить даже с одним талантом достаточно тяжело. Обычно люди завидуют гениям, а я считаю их таланты просто частью их обычной жизни, так что мне совершенно непонятен весь шум, который вокруг них раздувают.

Конец летних каникул. Я разговаривал со своим старым другом и одноклассником Фукубе Сатоши, который кивал, соглашаясь с моими рассуждениями.

− Вот-вот. За свои пятнадцать лет жизни я не обнаружил у себя ни одного таланта. Говорят, что великий талант раскрывается поздно, но я думаю, что так говорят об образовании, а не о таланте. Так что мечты о талантах остаются лишь мечтами.

− Ну, гении ведь не просто так гении. Если бы у нас, обычных людей, были их таланты, то нам не нужно было бы им завидовать.

− Ого, тебе захотелось стать обычным человеком, да, Хотаро?.. Если подумать, то ты… − и Сатоши выпалил: − Я думаю, ты вполне талантлив.

Я понятия не имел, о чём он говорил. Заметив мой удивлённый взгляд, Сатоши хмыкнул и сказал:

− Я очень хорошо знаю, что я не талантлив, но сказать так о тебе нельзя, Хотаро.

− Чё?

Так как он вечно подшучивал, я немного подумал и решил поверить тем хорошим словам, которые он обо мне сказал. Мне нужно было опровергнуть два момента. Во-первых…

− Если меня спросят, я скажу, что называть тебя обычным человеком рано. Не ты ли хорош в сборе большого количества знаний?

Сатоши пожал плечами.

− Ну, думаю, это правда, но звучит, как хвастовство. Хотя я не буду забегать вперёд и утверждать, что я хорош настолько, чтобы выигрывать викторины. Моих знаний для этого не хватит.

Да?

Ладно, второе опровержение:

− Если я не являюсь нормальным человеком, значит, я никудышен в наблюдении за другими людьми.

− Тогда я больше ничего не скажу. Но я всё равно утверждаю, что у тебя есть талант.

− Ну и где же ты видел его проявление?

− Хмм, где, спрашиваешь?

Он притворился, что думает, а затем показал пальцем на Старшую школу Камияма.

− Здесь.

− В школе?

− Нет, в кабинете геологии, который комната Клуба Классики… Ты проявил себя просто потрясающе, когда разрешил инцидент с «Хёкой». По правде говоря, я от тебя такого не ожидал. Вот почему я сказал, что всё равно утверждаю, что у тебя есть талант, − сказал он, улыбаясь. Я же, в отличие от него, нахмурился.

Инцидент с «Хёкой». Он не был ни уголовным, ни гражданским. «Хёка» - название выпусков антологии Клуба Классики, загадочной организации, частью которой мы сейчас с Сатоши и являемся. Почему её так назвали, в двух словах не объяснить, но причина для этого была веская. Из-за неё мне пришлось заниматься разными надоедливыми делами. И сейчас Сатоши прошёлся по моему участию в этих событиях.

− Именно ты всё это разгадал, − продолжил он.

− Ты преувеличиваешь. Мне просто повезло.

− Повезло, говоришь? Я говорю не о том, каким ты видишь себя, а о том, как я вижу тебя.

И как он так спокойно произносит такие высокопарные речи? Хотя я уже привык к его манере речи и почти не злился.

Хоть он и мой старый друг, Фукубе Сатоши ещё и достойный соперник. Для парня низковат, на вид слабоват, издалека с девочкой перепутать можно. Но дух у него сильный, особенно когда он охотится за тем, что ему интересно. Он настолько упёрт, что ставит это выше того, что назвали бы первостепенной задачей другие люди. И при нём всегда улыбка и мешок на шнуровке. Покачивая его, он спросил:

− Кстати, который час?

− Сам посмотри.

− Да ну, мне влом в сумку лезть, − сказал он, хлопнув по мешку рукой. Сатоши решил, что наручные часы – это вещь, которая может причинять одни проблемы, и поэтому проверял время по встроенным часам своего мобильного.

− Это мне обычно влом.

− «Если мне это не нужно, я этого делать не буду. Если мне это нужно, я беру ноги в руки и за дело». Так ведь?

Высмеяв мой девиз, Сатоши улыбнулся. Я посмотрел на часы и поправил его:

− Там «Если мне это нужно, я сделаю это быстро»… Одиннадцатый час пошёл.

− Ты что, каждое слово запомнил? У тебя же девиз не помпезный там какой-нибудь. Ого, уже десять? Нам бы лучше поспешить. Читанда-сан за опоздание нас, может, и простит, но вот Маяки я боюсь.

Это уж точно. Ибара Маяка может быть страшна в гневе. Не знаю, в курсе ли Сатоши, но у меня такое чувство, что Читанда Эль такая же. Сатоши набрал скорость и я последовал его примеру.

Перейдя дорогу, мы подошли к школьным воротам. Обычный день школы Камияма, школы, в которой учеников полно даже на каникулах.

Во внутреннем дворике было полно учеников, одетых как в школьную форму, так и в повседневную одежду. Было слышно, как играют музыкальные клубы. Во внутреннем дворике воздвигали какой-то монумент, наверно, какой-то клуб решил привлечь к себе внимание. Старшая школа Камияма не пустовала даже на летних каникулах – пышущие энергией ученики готовятся к культурному фестивалю.

Всего в школе около тысячи учеников. Школа давала программу, которой хватало для поступления в университет, а ещё здесь была хорошо развита клубная деятельность. Если бы не хвалёный культурный фестиваль, Камияма была бы обычной школой. На территории школы было три здания: общий блок, в котором находились классные комнаты, спецблок, в котором были расположены специализированные классы, и спортзал. Комната Клуба Классики находилась на четвёртом этаже спецблока.

Под аккомпанемент Клуба Хорового пения и Клуба Акапеллы мы ускорили шаг. Как и сказал Сатоши, мой девиз звучал так: «Если мне этого не нужно, я этого делать не буду. Если мне это нужно, я сделаю это быстро». В общем, я «энергосберегатель». Такой образ жизни полностью отличается от того, который толкал всех на клубную деятельность и проведение культурного фестиваля. Но сейчас у меня нет настроения об этом думать.

Прямо со входа мы направились к коридору, ведущему в спецблок. На лестнице, по которой мы поднимались через четыре ступеньки, что было весьма изнурительно, сушилась длинная картина какого-то клуба. Перед входом в кабинет геологии я вынул из кармана носовой платок, чтобы вытереть пот – стояло позднее лето.

Нас сразу же встретил крик:

– Опоздали!

Посреди комнаты, непоколебимо, как атлант, стояла никто иная как Ибара, человек, занимающийся курированием выпуска Клубом Классики антологии «Хёка»; мы с ней знакомы уже давно.

Ибара Маяка. Мы не то чтобы близкие друзья, но как-то умудряемся постоянно видеться по тем или иным причинам. Она выросла с младшей школы, но личико у неё до сих пор было детское. И это в старшей школе. Но несмотря на такую внешность, она была довольно строгой. Мало того, что она не прощала ошибок другим, от себя она требовала ещё больше. Злилась она по вполне понятной причине: мы договорились, что встретимся здесь ещё в десять утра.

– Фуку-чан, я жду твоих объяснений, – заявила Ибара, по-прежнему сохраняя стойку атланта.

– Ну, мы сегодня не на великах… – сказал Сатоши. Его улыбка одеревенела.

– Тогда вам с самого начала должно было быть понятно, что вы опоздаете!

Кстати, ездить в школу на велосипеде во время летних каникул никто не запрещал, но стоянка была на ремонте, и толку от неё никакого не было.

– Возьми себя в руки, Фуку-чан! И ты до сих пор не сдал рукопись!

Вытянув руки вперёд, Сатоши попытался отбиться:

– П, погоди, Маяка! А Хотаро что, не опоздал?

Ибара посмотрела на меня и, встретившись со мной взглядом, повернулась обратно к Сатоши:

– Да кому он нужен?

Двойные стандарты?

Ибара уделяла так много внимания Сатоши, потому что он ей нравился. И она не старалась это скрыть. Сатоши и по сей день успешно уклоняется от её ухаживаний. Когда у них это началось, я понятия не имел.

В любом случае, Клуб Классики состоял из четырёх человек: меня, Сатоши и Ибары и президента, Читанды Эль. Но сейчас её не было видно.

– Что за двойные стандарты?!

– Какие двойные стандарты?

Я прервал их бессмысленный обмен любезностями и сказал:

– Эй, Ибара, Читанда тоже отсутствует.

– И откуда у меня могут быть двойные стандарты?.. А? Чи-чан? В принципе, да, она ещё не пришла. Я начинаю волноваться.

– Действительно, какие двойные стандарты? – пробормотал Сатоши.

– Да, это тройные стандарты, – ответила Ибара, непривычно для нас улыбнувшись.

Дверь открылась, и в комнате появилась четвёртая фигура. Как раз вовремя. Это была Читанда.

Читанда Эль. Длинные тёмные волосы, хрупкая фигура – ни дать, ни взять элегантная леди. Так оно, кстати, и есть: она дочь клана Читанда, владеющего обширными полями на окраине города Камияма. Однако при её милой внешности глаза у неё были огромными. Именно они больше всего отражали мне её натуру. И если Ибара была ребёнком снаружи, то Читанда была ребёнком внутри: она испытывала немыслимое любопытство к каждой загадке, которая попадалась ей на её жизненном пути. Но при всей своей детской натуре она была довольно умна, из-за чего бороться с ней становилось ещё труднее.

Часы показывали половину одиннадцатого. Читанда низко поклонилась и сказала:

– Простите, я опоздала.

Да уж, редко увидишь её такой взъерошенной. Да и опаздывала она редко, хоть и не отличалась жёсткой пунктуальностью. Ибара, наверно, подумала о том же и без осуждения спросила Читанду:

– Что-то случилось?

– Да. У нас затянулся разговор.

Какой разговор? Уточни, а то мы ничего не поймём. Не дождавшись моего вопроса, Читанда продолжила:

– Я потом всё объясню.

Да что с ней такое? У меня нехорошее предчувствие.

– Хм… Ну ладно, давайте начнём.

Клуб Классики собрался здесь сегодня полным составом, чтобы обсудить публикацию клубной антологии «Хёка» – какие шрифты использовать, какое будет оформление, в каком порядке расположить статьи и какую использовать бумагу. Я бы оставил всё на Ибару, но она бы не согласилась, заявив, что раз мы вложили в антологию свои деньги и рукописи, то будет справедливо, если мы тоже будем её составлять. Мне не особо хотелось этим заниматься, но на летних каникулах мне всё равно было нечего делать.

Ибара вынула из своей сумки несколько образцов и начала:

– Это самая качественная бумага, которую мы можем себе позволить с нашим бюджетом, а это – самая дешёвая. Они очень сильно отличаются, и не только внешне, но и тем, как на них отпечатываются чернила…

Сатоши и Читанда воодушевлённо слушали её разъяснения. Я, хоть и чувствовал себя маслом в той самой каше, всё ещё пытался слушать, чтобы лишний раз не злить Ибару.

Редакторское собрание закончилось даже раньше, чем мы ожидали, и было это через час после того, как оно началось. Ибара записала себе, что мы утвердили, чтобы потом передать издателю. Быть руководящим редактором, несомненно, трудно, и я соединил ладони в знак благодарности за её тяжелую работу.

Время перевалило за полдень. Мы могли пойти домой, но решили остаться и пообедать, купив в местном магазинчике несколько о-бенто[1] Как только я вынул из заплечной сумки свой бенто, стоивший меньше 400 иен[2], остальная троица последовала моему примеру.

Снимая с рисового шарика оболочку, Сатоши спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну, когда антологию отпечатают?

Конечно, ответить на этот вопрос могла только Ибара, проворчавшая что-то вроде «если б я знала», и она ответила:

– Образец нам должны выслать в начале октября, а остальные до культурного фестиваля мы не получим.

До конца летних каникул оставалась неделя. Как нудно будет опять писать, когда начнутся уроки. Будучи энергосберегателем, я не любил оставлять дела недоделанными, это неэффективно. Намного лучше будет завершить её как можно скорее. Ну, время у нас ещё есть.

Было слышно, как Читанда снимает со своего бенто крышку. В её возрасте девушки обычно покупают небольшие бенто с простыми закусками. Коробка на вид была маленькой, но забита была порядочно. Тушёный подбел, сладкий омлет с вареньем и рублёное мясо. Перед тем, как достать свои палочки для еды, она небрежно спросила:

– Кстати, вы сегодня больше ничем не загружены?

Я был загружен тем, что мне удаётся лучше всего – ничегонеделанием. Естественно, я кивнул. Как и Ибара.

– Мне нужно отнести эти записи издателю, но это только вечером.

Сатоши немного подумал.

– Я подумывал над тем, не пойти ли мне в Клуб Рукоделия и посмотреть, могу я им чем-нибудь помочь ли нет. А то я порядочно времени к иголке не прикасался. Хотя давненько я в исполком не забегал. Но почему бы и нет?

Когда все трое согласились, Читанда выглядела самым счастливым человеком в мире. Увидев её улыбку, я ощутил нехорошее предчувствие. Не берусь утверждать, что оно стало приходить ко мне с опытом, просто у меня нюх на неприятности.

Положив свои палочки, она энергично сказала:

– Тогда давайте пойдём на предпросмотр!

Предпросмотр?

Я понятия не имел, что она имела в виду. Случилось что-то, о чём я не знаю? Я не раздумывая посмотрел на Сатоши, который просто покачал головой, чтобы показать, что он тоже ничего не знает. Как и явно озадаченная Ибара.

– Чи-чан, о каком предпросмотре ты говоришь? Это фильм?

– Да… Ну, это не то чтобы настоящий фильм, скорее, снятый на видеокассету.

На видеокассету? Значит, любительский.

– Его снял Клуб Кинематографов?

Читанда покачала головой.

– Да нет.

– Клуб Кинематографов-любителей?

Не тупи, Сатоши. Мы с Ибарой холодно посмотрели на него, но он продолжал улыбаться, а потом сказал:

– Да он по-любому существует! Если у нас есть Клуб Классики, то должен быть и Клуб Кинематографов-любителей.

Сатоши сразу же закончил шутку, следуя своему девизу: «Шутки нужно придумывать на месте, а недопонимания рассеивать незамедлительно». Раз уж он говорит, что он существует, то он, наверно, и существует. Удивляться было нечему – Старшая школа Камияма отличалась большим разнообразием искусствоведческих клубов.

Но Читанда опять покачала головой.

– Нет, не он. Это демонстрационный фильм класса 2-F.

– Ого, демонстрация класса.

Ибара восторжённо кивнула.

– Да, в моём классе никто демонстрацией заниматься не стал бы, все в своих клубах заняты.

Это точно. Даже в моём 1-B никто не предложил сделать что-то от имени класса, все были заняты клубной деятельностью. Но такая демонстрация должна быть огромной задачей. Если подумать, то Сатоши можно похвалить за то, что он занимается делами Клуба Классики, исполкома и Клуба Рукоделия одновременно.

– В классе 2-F есть несколько учеников, состоящих в спортивных клубах, и они решили, что тоже примут участие в культурном фестивале. А так как я знаю кое-кого в классе 2-F, меня пригласили на предпросмотр их фильма, чтобы узнать моё мнение о нём. Ну так что? Хотите пойти со мной?

– Да, я пойду! – сказал Сатоши, не дрогнув веком. Всё, что его интересует, вызывает у него именно такую реакцию.

Ибара приподняла брови и спросила:

– А что за фильм?

– Ну-у-у, мне сказали, что детектив.

Этого ответа хватило для того, чтобы удовлетворить Ибару.

– Звучит интересно. Ну, тогда и я пойду.

– Я думал, что ты ненавидишь художественные фильмы, Маяка.

– Я их не ненавижу… А этот ещё и сделан людьми, интересующимися фильмами.

И конечно, никто не подумал о том, что они хотят посмотреть фильм, который сняли люди, которые лишь «хотели принять участие в культурном фестивале».

Ну а что насчёт меня?

Если честно, фильмы меня не особо интересуют. Мне никогда не хотелось посмотреть ни один фильм, ни артхаус, ни блокбастер. Почему? Сам не знаю. Наверно, потому что просмотр фильмов занимал слишком много времени, и мне сказали, что так я теряю половину веселья своей жизни. Не то, чтобы я совсем не любил смотреть фильмы, некоторые я даже находил вполне себе ничего…

Ладно, пойду-ка я, наверно, домой.

Не дав мне высказаться, Читанда радостно открыла рот:

– Тогда решено! Тогда идём все!

– Нет, я…

– Ну, мне просто сказали взять с собой ещё трёх человек. Я подумала, что вас трое в Клубе Классики; как раз нужное число.

Она даже не слушает.

Озорно улыбнувшись, Сатоши показал на меня большим пальцем и сказал:

– Читанда-сан, похоже, Хотаро хочет что-то сказать.

– Ореки-сан, ты идёшь, да?

Ух.

– Идёшь?

Аррр.

И почему я каждый раз не могу понять, как справиться с Читандой? Какие бы отговорки я не придумывал, она заставляла меня идти. Конечно, я мог без всякого сожаления отказать ей, но не мог придумать ни одной причины для этого.

Я пожал плечами, показывая, что мне всё равно. Даже дома мне всё равно будет нечего делать.

В зрительном/слушательном зале шторы были опущены, не пропуская в комнату свет начавшего заходить солнца и погружая комнату во тьму. Из этой тьмы неожиданно появилась ученица. Такое впечатление, скорее всего, появлялось из-за того, что на неё было надето тёмно-синее платье, сливающееся с тьмой.

– Я пришла, как ты и просила, – обратилась к ней Читанда.

Девушка подошла к нам и я смог рассмотреть её.

Её рост почти совпадал с ростом Читанды, может, она была чуть повыше и потоньше. Её маленькие глаза были чуть навыкате, а лицо было утончённым. Она была вполне симпатичной, хоть и показалась мне довольно мрачной. Хоть по ней нельзя было сказать, что она на год старше нас, от неё исходила аура величества и важности. Она выглядела скорее не как ученица старшей школы, а как стереотипный офицер полиции или учитель… Нет, больше похоже на женщину рангом не ниже майора, служащую в силах самообороны Японии.

– А, вот и вы, – сказала она успокаивающим мягким голосом. Оглядев всех нас, она продолжила: – Спасибо, что нашли время.

Читанда медленно представила нас одного за другим:

– Это Ибара Маяка-сан, Фукубе Сатоши-сан и Ореки Хотаро-сан. Они, как и я, члены Клуба Классики.

Пока Читанда представляла нас, девушка как-то неясно смотрела на нас. Я не мог понять, улыбалась она или была подавлена. Но вскоре она вернулась к прежнему выражению лица и поклонилась нам.

– Рада познакомиться… Меня зовут Ирису Фуюми.

Когда она представилась, Сатоши сразу же отреагировал и возбуждённо повысил голос:

– Как я и думал, вы Ирису-семпай! Я был уверен, что где-то вас уже видел.

– Ты Фукубе Сатоши, да? Прошу прощения, мы встречались?

– Вы были на собрании организационного комитета культурного фестиваля в конце июня, да?

– Я точно не помню, что-то случилось? – ответила Ирису. То ли и правда не помнила, то ли прикидывалась. Сатоши охотно продолжил:

– Я видел, как вы уладили конфликт между музыкальными и театральными клубами. По правде говоря, я был впечатлён! С тех пор я хотел встретиться с вами хотя бы ещё раз!

– А, теперь помню, – прямо ответила Ирису. – В тот раз я не сделала ничего особенного.

– Нет, правда, это было здорово. Я до сих помню, как вы трижды советовали председателю поддерживать правильный порядок, чтобы представители клубов могли высказаться так, чтобы их не прерывали. В конце концов, конфликт уладили меньше, чем за пять минут. Внутри себя я даже встал и зааплодировал, потому что тогда именно вы были больше похожи на председателя, чем он сам.

Если Ибара не была человеком, использующим в своей речи комплименты, то Сатоши редко кого-то так восхвалял. Интересно, как на такой комплимент отреагирует Ирису Фуюми? Я старался не пропустить ни одного слова.

Проигнорировав восхищённый взгляд Сатоши, она безразлично сказала:

– Да?

– Ирису-сан, ты говорила, что школьные дела тебя не очень интересуют? – спросила Читанда. Ирису кивнула.

– Фукубе-кун заменял меня на том собрании, так что оно точно было. Так что прошу, не удивляйся его словам.

– Ясно. Но я и не удивилась особо.

После этих слов Сатоши приуныл. Ибара спросила Читанду:

– Чи-чан, откуда вы друг друга знаете?

– Ирису-сан?.. У наших семей довольно близкие отношения. Ирису-сан часто присматривала за мной, когда я была маленькой.

Оказывается, у клана Читанда есть компания друзей детства, клан Ореки себе такого удовольствия позволить, ясное дело, не мог. Это на самом деле знаменитый клан. А клан Ирису так же известен? Не уверен. В любом случае, Ирису Фуюми пока не приложила к этому никаких усилий.

– Так или иначе, – Ирису вернулась к повестке дня и показала нам предмет, который держала в руке. Этот прямоугольный предмет был очень похож на видеокассету. – Вас пригласили для того, чтобы вы просмотрели эту кассету. Как вам уже, я уверена, рассказала Читанда, это видео – фильм, который снял наш класс. Я хочу, чтобы вы посмотрели его и высказали о нём своё честное мнение.

– Мы этого и ждём, – сказала Читанда.

Ну да, выглядело всё, как настоящий предпросмотр фильма. Но зачем? Как только этот вопрос возник у меня в голове, я спросил:

– Это всё, что нам нужно сделать?

Ирису посмотрела своим мрачным взглядом прямо на меня. Чувствуя давление, исходящее от этого взгляда, я продолжил:

– Просто посмотреть, а потом оставить отзыв?

– Это так странно?

– Даже если мы его раскритикуем, вы ведь его всё равно не измените, так ведь? Я уверен, что главная цель этого предпросмотра – разрекламировать фильм нашими отзывами. Я прав?

Ирису, почему-то удовлетворённо, кивнула.

– Хороший вопрос. Действительно, нет никакого смысла в том, чтобы просто посмотреть фильм. Я отвечу на твой вопрос, но будет лучше, если я сделаю это после того, как вы посмотрите фильм. Хорошо?

Хм, я чувствую, что что-то не так. Но после такого умного ответа я ничего не сказал.

Увидев, что я согласен, Ирису продолжила:

– Мы ещё никак не назвали этот фильм. Сейчас мы называем его рабочим названием «Загадка». Когда он закончится, я у вас кое-что спрошу, так что нам нужно, чтобы вы его посмотрели.

На этот раз была очередь Ибары говорить:

– Если он называется «Загадка», то фильм детективный?

– Можно и так сказать.

– Тогда можно делать заметки по ходу фильма?

– Конечно. Записывайте, сколько хотите.

А все свои вещи мы оставили в кабинете геологии. Как только Ибара собралась попросить разрешения сходить за сумками, Сатоши сказал:

– Тогда делать заметки буду я.

И он очень вовремя вынул блокнот из своего мешка на шнуровке, который всюду таскал с собой… Я и не заметил, что он его принёс.

Ирису посмотрела на свои простые серебряные наручные часы и сказала:

– Что же, начнём. Прошу садиться.

Мы сели на ближайшие к нам места. Пока Ирису шла в аппаратную, Сатоши открыл свой блокнот. Перед тем, как войти в железную дверь, она оглянулась на нас и сказала:

– Наслаждайтесь фильмом.

Как только она закрыла дверь, послышался механический гул. Перед нами медленно опускался белый экран. Мы надлежащим образом выпрямились и наклонились назад так далеко, как могли.

Кстати, Ирису к этому просмотру явно не до конца подготовилась. Хоть бы попкорн нам приготовила.

Фильма без названия не должно существовать. Но перед нами появилась картинка. На ней было ни что иное как Старшая школа Камияма, которую все мы уже сто раз видели. На экране была классная комната с аккуратно расставленными столами и стульями. Вид из окна показывал, что там у них был уже закат.

Рассказчик начал говорить хриплым мужским голосом.

– Всё началось, когда несколько определённых учеников из класса 2-F решили принять участие в фестивале Канья, чтобы оставить воспоминания о своей жизни в старшей школе. И однажды после школы они собрали встречу, чтобы решить, что им сделать.

Кстати, «фестиваль Канья» - это прозвище культурного фестиваля Старшей школы Камияма, но Клуб Классики его так не называет. Почему – отдельная длинная история.

На экране появилось несколько учеников. Их было шестеро, и они сидели за столами так, чтобы быть лицом друг к другу. Должно быть. это и есть встреча, о которой только что сказал рассказчик. Затем камера показала каждого человека отдельно, а рассказчик их представлял.

Сначала показали «Кайто Такео», мускулистого парня, выглядевшего так, будто он состоит в какой-нибудь команде восточных единоборств. Он был пострижен под ёжик и был самым высоким в этой шестёрке.

Вторым был «Сугимура Джиро», тощий ученик и единственный очкарик из всех. Он не мог оставаться спокойным. Наверно, из-за того, что его снимали.

Третьей была «Яманиши Мидори», загорелая девушка с крашеными коричневыми волосами до плеч. Камера показала её несколько раз с разных ракурсов за несколько секунд, и, похоже, её волосы за это время немного отросли.

Следующей была «Сеноуэ Мамико», низкорослая девушка с немного широковатой талией. Хотя эффект полноты больше создавало круглое лицо.

После неё был «Кацуда Такео», довольно красивый парень. Хоть его волосы были покрашены в рыжий цвет, выглядел он довольно серьёзным учеником.

И, наконец, «Коносу Юри», просто одетая девушка, которая выглядела расслабленной, хоть на неё и была направлена камера. Она была самой низкой девушкой.

Пока персонажей представляли, Сатоши быстро чёркал их имена в блокнот. На слух, так что большинство иероглифов он додумал.

После представления показали, как говорит очкарик Сугимура:

– Как насчёт посетить район Наракубо?

Я услышал громкое «Охх» Ибары. Я её прекрасно понимал – парень произносил свои реплики совершенно без выражения.

– Район Наракубо? – спросила Яманиши, длина волос которой в каждой сцене менялась. Рыжий Кацуда ответил:

– Кажется, я слышал о том районе, это в деревне Фуруока, если я правильно помню.

– Именно, это заброшенная шахтёрская деревня. Её основали во время бума горнодобывающей отрасли в этом районе, но сейчас в деревне, должно быть, никого нет.'

Весь диалог шёл совершенно бесстрастно, но этого можно было ожидать. Всё-таки, Читанда говорила, что они члены спортивных клубов, решившие принять участие в культурном фестивале. Нельзя было ожидать от них игры уровня Театрального Клуба.

Хорошо сложенный Кайто поднял руку, чтобы высказаться:

– Исследование в заброшенной деревне, да? Мне нравится.

– Хорошо бы туда хоть раз сходить, у неё есть притягательность, делающая её достойной посещения. Деревня с историей, это звучит интересно.

Эта реплика Яманиши звучала чуть получше, потому что она добавила в неё немного эмоций. Наверно, она и в жизни так к этому месту относится. В это время круглолицая Сеноуэ, довольно хорошо играя, ответила:

– Материал может получиться интересным, но это же просто заброшенные руины, не так ли? Не люблю я такие места.

Коносу, сидевшая всё это время, опустив глаза, вставила:

– Я знаю, как попасть в Наракубо… Это далеко в горах. От ближайшей автобусной остановки до Наракубо час ходьбы.

– О-о-о.

Этот звук Яманиши издавала не очень довольным голосом. Наверно, её персонаж часто жалуется. С другой стороны, Кайто даже расслабился.

– Если всего час, то мы справимся. Мы можем поехать туда на велосипедах или даже устроить там пикник.

– Тогда решено. Нашей выставкой на культурном фестивале будет исследование истории района Наракубо.

Затем Сугимура высказал своё особое мнение, призвав к тому, что простой репортаж о заброшенной деревне не будет достаточно интересным. Его поддержала Яманиши, которая хотела сходить в другое место. Сеноуэ предложила подать историю с интересного ракурса, чтобы сделать интереснее. Когда кто-то спросил, как это сделать, Сугимура предложил выставить это как приключенческую историю, но его предложение отклонили, назвав слишком традиционным. Коносу предложила сфокусироваться на оккультной стороне района, и это предложение одобрили, назвав интересным. Хотя Сугимура возразил, сказав, что тогда нужно будет больше исследовать, потому что историй о призраках из того района он не слышал. Затем последовала череда взаимных уступок между одноклассниками, возбуждённо спорившими между собой о том, какие идеи принять, а какие отклонить. Это и была суть начальной сцены. Когда экран потемнел, вновь заговорил рассказчик.

– Через неделю эта группа отправилась в район Наракубо в деревне Фуруока.

На экране вновь появилась картинка, на этот раз вместо школьных декораций на нём был горный лес, объятый летней жарой.

Я знал, где находится деревня Фуруока. В двадцати километрах к северу от Камиямы. Когда-то, благодаря богатым залежам в соседних шахтах свинца или какого-то другого металла, это был процветающий город, но когда залежи истощились, для него, как и для любого зависящего от своей промышленности города, настали трудные времена. Но что стало с районом Наракубо?

Об этом Ибара с Сатоши и говорили.

– Фуку-чан, ты знаешь о Наракубо?

Неудивительно, что Сатоши знал.

– Да, это был основной район добычи, принадлежащий Шахтам Фуруока. Хоть туда и неудобно добираться, но на пике своей популярности он процветал, – затем он перечислил имена нескольких знаменитых певцов энка[3]: – Даже таких знаменитостей туда выступать приглашали.

Ибара немного удивилась. Как и я, потому что люди, которых перечислил Сатоши, были довольно известными.

– Однако…

Читанда быстро прервала Сатоши:

– Начинается.

Картинка, двигаясь по глухому лесу, показала группу учеников. Они, естественно, были в одежде, наиболее подходящей для такой жаркой погоды. У каждого за плечами висел рюкзак, но мы понятия не имели о том, что в них находится.

Яманиши остановилась и сказала:

– Вот жара. Мы уже давно идём, ещё не пришли?

– Почти, – ответил Сугимура. – Минут пять еще идти, наверно.

– Ты это уже говорил недавно. Чёрт, слишком жарко, я уже устала.

– Ну, не одной тебе жарко, так что прибавь шагу.

Это сказал Кайто. И они снова тронулись, камера следовала за ними.

Район Наракубо действительно выглядел так, будто был расположен глубоко в горах. Вдоль дороги виднелись следы человеческой деятельности, но они, по большей части, были скрыты лесом. Изредка среди кустов мелькали виды улиц деревни Фуруока, лежащей у подножия горы. Дорога была мощёной, но и на ней были видны следы разрушений. Асфальт на обочине выглядел так, будто прямо на глазах разломится на части размером с кулак. Наверно, из-за таких плохих пешеходных условий камера всё время и тряслась. Оператор, как и актёры, был новичком. Даже такой непрофессионал, как я, мог сказать, что камера ведёт себя необычно, в результате чего на картинку было тяжело смотреть.

Затем группу показали с другого ракурса, сзади. Вскоре Сугимура, который вёл группу, поправил очки о показал пальцем вперёд.

– Мы на месте. Это Наракубо.

Все проследили за его взглядом, включая камеру, и мы увидели впадину внутри горы. В центре этой впадины находились руины.

Любому человеку, живущему в современном городе, мысль о том, что в двадцати километрах от его дома могут находиться такие руины, покажется сюрреалистичной. Здесь было много домов с разбитыми стёклами и ветхими крышами. Некоторые уже были фактически разрушены. Если здесь находятся рудники, то это дома шахтёров. В добавок к отсутствию признаков отсутствия людей, стены домов толстым слоем заросли плющом. Эмалированная табличка, котрую можно было разглядеть возле здания, бывшего ранее магазином, еще больше подчёркивала заброшенность окружающего ландшафта. Да, Сугимура не соврал – туда действительно стоит сходить.

Камера быстро показала несколько панорам этого места. То ли чтобы не заострять внимание на неопытности оператора, то ли чтобы скрыть паршивую игру актёров. Во всяком случае, следующая сцена была довольно насыщенной.

Даже актёры были поражены обстановкой. Когда камера показала, что они видели, было слышно, как каждый шепчет: «Ух ты». Похоже, этого не было в сценарии.

Но вот следующий диалог был.

– Понятно. Это хорошее место для сбора материала, – сказал Кацуда, вынул из кармана фотоаппарат и стал снимать виды города. Сеноуэ достала блокнот и начала писать.

После короткой паузы Кайто начал громко отдавать указания:

– В любом случае, нам нужно найти место, в котором можно переночевать. После этого мы и начнём исследования.

– Тогда как насчёт этого? – Коносу указала на один из заброшенных домов Наракубо. Когда камера показала, на что она указывала, мы увидели большое здание, которое, по всей видимости, было театром.

– Там мы сможем укрыться от дождя.

– Понятно. Тогда пойдём.

Шестёрка пошла вниз с горы и экран потемнел.

Следующие кадры показывали вход в театр. Группа стояла перед двумя его стеклянными дверьми и смотрела на здание. Камера захватила его грязные стены. С такого ракурса – здание было показано снизу немного криво – театр выглядел сюрреалистично.

Затем камера вернулась к группе. Кайто открыл дверь и все вошли за ним в театр. Последней шла Коносу, опустив глаза. Она пробормотала:

– У меня почему-то плохое предчувствие.

Затем она вошла в театр и шестёрка исчезла в темноте. Эта сцена закончилась.

Неожиданно Сатоши с Ибарой повысили голос. Сатоши радостно, а Ибара раздосадовано.

– Ага, «особняк»[4], да?

– Пфф, всего лишь «особняк»?

Следующая сцена происходила внутри особняка… то есть театра. Так как в заброшенной деревне электричества быть не может, в здании было темно. По сравнению с силуэтами зданий снаружи, которые были ясно видны под лучами летнего солнца, обстановка внутри была почти не видна, но не настолько, чтобы лица актёров нельзя было различить. Судя по звукам их шагов, пол был каменным.

– Как здесь пыльно…– пробормотала Яманиши, отряхивая одежду и играясь с волосами. Экран тоже был нечётким из-за пыли. Пройдя рядом с ней, Кацуда осмотрелся и сказал:

– Похоже, здание ещё крепкое.

Сеноуэ, у которой в руках по-прежнему был блокнот, повернулась и спросила Сугимуру:

– Они тут, в горах, и театр построили, да?

– Жила, всё-таки, давала неплохой доход. Когда-то. И именно из-за того, что шахта находится глубоко в горах, они и решили построить что-то такое, чтобы развлечь себя.

– А…– прошептал Сатоши, которого интересовали такие мелочи, и сказал мне: – А теперь они интересные вещи говорят.

Да мы и не ожидали интересного диалога.

Кайто топнул ногой, создав громкий звук, эхом отразившийся от стен зала. Пока я думал, что происходит, камера увеличила изображение чего-то, лежащего под ногами актёров и отражающего тот слабый свет, который был в помещении. Кажется, это были осколки стекла.

– Хоть мы и хотим тут заночевать…– Кайто приподнял бровь и продолжил: – Тут может быть небезопасно, кругом сплошные осколки.

Камера развернулась. Почти ничего видно не было, но если это театр, то они сейчас находятся в вестибюле. Отсюда было видно второй этаж, два лестничных пролёта и одну комнату. Камера ещё раз показала второй этаж. Похоже, вестибюль окружал атриум. Затем заговорили Сугимура и Кацуда в этом же порядке.

– Тогда нам нужно найти место, в котором можно будет спать.

– Ты прав, до темноты.

Кивнув в знак согласия, Кайто оглянулся и сказал:

– Тогда давайте разделимся для поиска. Тут есть какая-нибудь карта?

– Эта подойдёт? – Коносу поманила всех к стене у входа, и начался следующий кадр.

Он показал схему театра, на которую смотрела Коносу. Так как было темно и плохо видно, кому-нибудь стоило бы посветить фонариком.

– Ага, карта! – радостно воскликнул Сатоши и принялся перерисовывать её в блокнот. Детали трудно было различить, но слова ещё можно было разобрать, потому что экран был большим. Схему показывали секунд тридцать, и Сатоши успел перерисовать её вовремя.

Судя по карте, театр состоял из двух этажей. От входа начинался вестибюль, в котором группа сейчас и находилась. Возле вестибюля был кабинет. Дальше была стена с рядом дверей в зрительный зал и, естественно, в конце была сцена. Вдоль обеих сторон зрительного зала тянулись два коридора с двумя аппаратными с каждой стороны. В конце этих коридоров находились закулисные помещения. С правой стороны зрительного зала были «Правые подмостки», с левой – «Левые подмостки».

Два лестничных пролёта по обе стороны от входа вели на второй этаж. Правая лестница вела к осветительской, в которой находилось оборудование для освещения сцены. Над кабинетом находилась техническая аппаратная, а напротив осветительской – звукоинженерская. Обе лестницы вели в одно и то же место, и к технической аппаратной можно было попасть с обеих сторон.

Группа тоже должна была смотреть на карту.

Когда Кайто заговорил, камера повернулась к нему.

– Тогда давайте разделимся и посмотрим, что внутри.

– А это не опасно? – спросил Кацуда.

– Тут только руины, чего в них опасного? – спросил Кайто.

– Но если мы хотим войти в комнаты, нам ведь нужны ключи? – спросила Сеноуэ.

– С этим проблем не будет, – ответила Коносу вместо Кайто. – Они должны быть здесь…

Затем она вошла в кабинет. Удивительно, но сам он не был заперт. Камера последовала за Коносу в кабинет. Там Коносу два-три раза оглянулась, пока не заметила висящий на стене ящик для ключей.

– Что ж.

Затем она вышла из кабинета с одним набором ключей, оставив второй внутри ящика, с которого камера не съезжала. Несмотря на то, что в комнате было темно, на держателе было чётко видно надпись «Мастер-ключ».

– Используя их, мы сможем осмотреть здание.

Коносу вернулась в холл и показала набор ключей Кайто, тот кивнул и взял один ключ.

– Тогда давайте возьмём по ключу и поищем комнату, в которой сможем устроиться. Если придётся спать раздельно, то ничего страшного. А ещё поищите комнату, в которой можно разжечь огонь, ну, или просто безопасную.

Все быстро разобрали ключи у Коносу из рук.

– Знаешь, – сказал Сатоши, улыбнувшись, – в жизни никто бы в такой ситуации не захотел разделиться.

– А войти в заброшенный дом само по себе не является нереалистичным действием?

Сатоши улыбнулся ещё шире:

– Да нет, в этом нет ничего особенно неправильного. Ведь если бы они не разделились, не было бы загадки. А теперь она точно будет.

– Другими словами…

– Скоро что-то произойдёт. Бьюсь об заклад, что когда они соберутся вместе, кого-то будет не хватать.

Ибара, сидевшая рядом с Сатоши, хмуро на меня посмотрела. Наверно, она хотела сказать: «Хватит болтать о всякой ерунде, смотри уже фильм!..» А ведь разговор начал не я.

Экран показывал, как члены группы искали на карте комнаты, к дверям которых подходили их ключи, и по одному исчезали в темноте. Первым ушёл Кайто, за ним Сугимура, Яманиши, Сеноуэ, Кацуда и Коносу. В вестибюле никого не осталось. Экран продолжал показывать пустой вестибюль ещё несколько секунд, а потом потемнел.

В это время рассказчик вновь заговорил:

– Инцидент произошёл здесь.

– Точняк, – сказал Сатоши.

Заткнитесь! – вновь посмотрела на нас Ибара.

Следующая сцена показала вестибюль.

В нём опять никого не было.

Коносу вернулась первой по правой лестнице.

Затем появилась Яманиши из левого коридора.

Кацуда вышел оттуда же и спросил первых двоих:

– Ну и как?

– Полно осколков от зеркала,– мрачно ответила Яманиши. – Пока мы их не выметем, туда и соваться не стоит.

Коносу тоже покачала головой.

– Ясно. У меня то же самое.

Затем по левой лестнице спустилась Сеноуэ. Дойдя до остальных, она скрестила руки, показывая, что её поиски также не увенчались успехом.

Кацуда посмотрел вверх и камера тотчас же последовала за его взглядом. Стало видно техническую аппаратную. Камера довольно долго показывала её окно, пока Кацуда не крикнул:

– Сугимура, как у тебя там?

Сугимура высунул голову из окна и закричал:

– На удивление симпатично, но огонь разжечь не из чего.

– Понял. Ладно, спускайся.

– Сейчас.

Сугимура быстро спустился вниз. Теперь в вестибюле находилось пятеро человек. Похоже, вернулись все, кроме одного. Ясно, значит, «жертва» уже выбрана.

– Где Кайто-кун? – спросила Яманиши.

Кацуда покачал головой.

– Ну, раз уж мы все здесь, давайте поищем его. Он ведь в ту сторону пошёл, да? – он показал на правый коридор. Остальные согласно кивнули. Группа, возглавляемая Кацудой, вошла в правый коридор, камера следовала за ними. Чем дальше они заходили, тем темнее становилось, и вскоре ничего не было видно.

Кто-то включил фонарик и осветил дверь в начале коридора, которую открыл Кацуда. Это была аппаратная; на её стенах висели рамы зеркал, а на полу были разбросаны забытые костюмы. Внутри никого не было.

– Странно.

– Может, он где-нибудь за кулисами?

Приняв во внимание это предложение, все пошли ещё дальше по коридору, и стало ещё темнее.

Фонарик включили ещё раз, направив на дверь, ведущую к правым подмосткам. на ней была табличка «Только для персонала». Кацуда попробовал повернуть ручку, но дверь не открылась.

– Что такое?

– Не открывается. Может, заперто?

– Что нам делать?

– В кабинете есть ещё один набор ключей, может, кто-нибудь принесёт?

Не зная, к кому конкретно обращаются, кто-то убежал. Было слышно, как звуки шагов перекрывают друг друга; похоже, за ключами побежали двое. В следующей сцене показали, как ключом отпирают дверной замок и группа входит в дверь.

В комнате, ведущей к левым подмосткам было окно. Шторы не были опущены, и в комнату светило солнце. И в центре залитой светом комнаты на полу лежал человек. Естественно, это был Кайто.

– Кайто!

Сугимура бросился к нему, за ним бежал Кацуда. Сугимура упал на колени перед Кайто и попытался поднять его, но почувствовал что-то у себя на руках. Камера захватила его руки, чтобы показать, что именно. С таким слабым освещением почти ничего видно не было, но похоже, что ладони Сугимуры были покрыты пятнами.

– Кровь… – пробормотал он.

Кто-то закричал. Камера повернулась к трём девушкам, стоящим у входа. Яманиши не находила нужных слов и стояла, закрыв рот рукой, Сеноуэ сцепила руки в замок, а Коносу сжала кулаки. Из-под живота обмякшего Кайто текла лужа крови; глаза парня были закрыты. Вот и хорошо, иначе его паршивая актёрская игра дала бы о себе знать, реши он их не закрывать. Затем камера показала, что сбоку от Кайто лежит его отрезанная рука. Наверно, бутафорская. Тёмное освещение помогло накалить обстановку, когда камера медленно показала, что эта рука сжимала ключ, который Кайто забрал с собой.

– Ах…

Кто-то при виде всего этого в ужасе раскрыл рот. Это была Читанда.

А в фильме Кацуда закричал:

– Кайто! Чёрт! Кто-нибудь, помогите!

Он быстро встал и подошёл к окну, чтобы попробовать открыть его. Оно было сконструировано так, что открыть его можно было, только потянув вверх. Но так как окном не пользовались много лет, не похоже было, что оно вообще может открыться. Кацуда надавил на раму изо всех сил и окно с громким скрежетом открылось. Открыв, наконец, окно, Кацуда высунулся из него и осмотрелся. Камера показала, что снаружи не было ничего, кроме высоких зарослей дикорастущей травы.

Кацуда вернулся внутрь и повернулся к сцене. Когда камера переместилась из освещенной зоны в неосвещённую, экран неожиданно потемнел, но было ясно, что она следует за Кацудой, который бежал к левым подмосткам, где ему пришлось остановиться. Дверь, соединяющая левые подмостки с левым коридором была заблокирована несколькими квадратными деревянными досками.

– Не может быть…

Экран потемнел.

И затем

Фильм, кажется, кончился.

– …

Мы ещё немного подождали, но на экране ничего не появлялось.

– Что, всё? – раздосадовано прошептала Ибара.

– Похоже на то.

И как только Сатоши ответил, послышался механический звук и экран стал подниматься. Будто пытаясь помешать ему, Читанда горестно протянула руки вперёд.

– А? Что? Но он же не закончился!

– Может, у них какие-то технические проблемы? – сказал я ей, но голос, раздавшийся сзади, ответил:

– Нет, это неверно.

Когда мы повернулись, Ирису уже вышла из аппаратной и стояла перед нами с кассетой в руке.

– Запись заканчивается именно здесь, – спокойно произнесла она. Ну, она-то точно должна это знать.

– Вы этим и думали закончить? – спросил Сатоши.

– Конечно нет.

Значит, запись не завершена. В первый раз слышу о том, чтобы людей звали на предпросмотр недоснятого фильма.

Бормоча себе под нос, я спросил:

– Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, что происходит. «Предпросмотр» ведь на этом не заканчивается, верно?

Ирису кивнула, не сводя с меня глаз.

– Конечно нет. Но перед этим я хочу кое-что от вас услышать… Что вы думаете о фильме, который только что посмотрели? С технической точки зрения.

Мы переглянулись. Не знаю, как Читанда, но остальные точно были согласны насчёт одного пункта. Ибара ответила за всех нас:

– Если честно, то мы думаем, что он сделан криво.

Вполне себе ожидаемый ответ.

– Я тоже так думаю… Вы, может, уже знаете, но фестиваль Канья устраивается, главным образом, для искусствоведческих клубов. Деятельности отдельно взятого класса на нём нет места. Но наш класс с этим не согласен. Мы не смогли заручиться поддержкой людей с нужными нам умениями, но всё равно решили что-то сделать. Мы просто хотели показать всем результат нашей страсти и тяжёлой работы.

Она описала такую горькую действительность в спокойной манере, избегая эмоций.

Но удовлетворило ли их лишь это? Пока я думал над этим, Ирису вновь заговорила:

– Я думала, что раз всем нравится то, что они делают, и то, что они делают это сами, то этого будет достаточно. И хоть то, что у них получилось, и будет высмеяно, они не обратят на это никакого внимания, потому что их легко удовлетворить. Я знаю, что это глупо, но всё же попрошу вас закрыть глаза на то, как криво был снят этот фильм.

– То есть это не важно?

Ирису кивнула Ибаре в ответ.

– Я не так уж и много прошу, правда? Если бы он был сделан хорошо, их удовлетворение было бы на более высоком уровне. Хотя сущность их стремлений от этого не меняется… Как вы думаете, что будет, если во время съёмок фильма произойдёт нечто губительное?

Сатоши немного подумал и ответил:

– Фильм не будет закончен.

– Именно. И этим мы не удовлетворимся. Но мы не можем его закончить. Как вы видели, место съёмок довольно специфическое, и мы можем ездить туда только на летних каникулах.

– У вас проблемы со съёмками? – взволнованно спросила Читанда.

– Такая проблема остаётся, но я уверена, что с этим они успеют разобраться. Если учитывать наш бюджет и сроки написания сценария, то по графику мы должны съездить на съёмки дважды. Следуя нашему плану, в это воскресенье мы должны доснять фильм.

– Но произошло что-то ещё?

Оказавшись лицом к лицу с моим холодным замечанием, Ирису ответила искренне:

– Да, мы не ожидали, что если переложить работу на новичков, всё закончится таким напряжением. Когда мы решили снять фильм, мы решили, что это будет детектив. Но никто из нас не мог написать сценарий для детектива. Только один человек из нас имеет опыт в такого рода делах; её зовут Хонго Маю. Она уже писала сюжет для манги, поэтому мы вверили ей написание сценария для фильма, который будет длиться один час.

Никогда прежде ничего не сочиняя, я не знал, насколько тяжёлым было такое задание, но я заметил, как Ибара вскинула бровь. Она тоже писала мангу, так что сейчас, должно быть, она на стороне Хонго.

– Хонго была потрясающа. Она смогла написать сценарий, хоть и никогда не читала ни одного детективного романа. Однако она была на пределе и, дописав сценарий до того места, которым закончился фильм, она свалилась.

Это значит, что она не в порядке. Читанда прерывисто вздохнула и спросила:

– Что с ней случилось?

– Гастрит из-за стресса, это такой вид депрессии. Ничего серьёзного, но выполнять возложенное на неё задание она не может, поэтому мы ищем ей замену.

Прозвучало так, будто съёмки – это поле битвы.

– Вы ведь нас не просите этим заняться, а?

Стать их сценаристом?

Ирису мягко засмеялась и сказала:

– О, нет. Так сильно навязываться мы бы не стали. Я просто пригласила вас на предпросмотр и хочу задать вам один вопрос… Как вы думаете, кто убийца?

Если подумать, то, несмотря на то, что этот фильм детективный, в нём нет ни одного похожего на детектива персонажа. Наверно, проблема в том, что ничего больше не получается, возникла, главным образом, из-за этого. А вторая причина в том, что каждому персонажу отведено практически одинаковое экранное время и понять, кто играет детектива, зрители не могут. Однако… Я всё ещё был далёк от уверенности, когда Ибара ответила:

– Семпай, в фильме ведь должны быть сцены, по которым мы сможем вычислить убийцу?

Ирису покачала головой и сказала:

– Об этом можете не беспокоиться. Хонго сказала, что успела написать каркас развязки, так что мы успеем всё вовремя доснять.

Затем Сатоши принялся выяснять:

– Но если сценарий написан новичком в детективах, то она должна была вставить какие-нибудь подсказки перед развязкой, иначе как-то неудобно получится.

– Об этом Хонго тоже позаботилась. Она смогла вставить всё, что подсказал ей её разум. Всё-таки, она сказала, что прочитала о том, как нужно писать детективы. Я уверена, что она следовала десяти заповедям Нокса и Чендлера и двадцати правилам Ван Дайна.[5]

При упоминании десяти заповедей Читанда выглядела удивлённой; я, наверно, тоже.

– Десять заповедей? Это из тех, которые «Не поминай имя Господа нашего всуе»?

И почему из всех заповедей она выбрала такую незначительную?

– Нет, это десять заповедей Моисея, – уверенно ответил Сатоши. – Мы говорим о десяти заповедях написания детектива Рональда Нокса, вроде «В истории не может быть китайца». Хонго должна была выучить эти правила, чтобы всё было по-честному и зритель мог заранее решить загадку.

Интересно, почему в детективе не может быть китайца? Неужели их появление, даже самое впечатляющее, противоречит политическим или каким-либо ещё причинам? Но в научной фантастике этому правилу тоже часто следуют… Хотя я не думаю, что честность к этому вообще имеет какое-то отношение. Интересно, смогу ли я разгадать загадку, если прочту этого Нокса?

Пока я над этим размышлял, Ирису заключила:

– В общем, все зацепки должны быть показаны… Так как вы думаете, кто убийца?

Ты спрашиваешь нас, кто может быть убийцей в заброшенной горной деревне? Смешно, смешно.

Сатоши, Ибара и Читанда переглянулись.

– Вы меня спрашиваете? Это же тяжело. По одной лишь базе данных нельзя делать выводы.

– Ты прав, я не уверена, что смогу решить эту загадку… Хотя пара вещей мне показались странными.

– Эм, а Кайто-сан точно умер?

Высказавшись, все трое одновременно повернулись ко мне. Когда их взгляды остановились на мне, я почувствовал, как понемногу слабеет моя спина. Я попытался посмотреть выше их взгляда и сказал:

– Что?..

– Ничего, я просто подумал, что эта работа как раз для тебя, – как всегда нахально улыбнулся Сатоши.

– Какая ещё работа?

– Работа детектива, конечно.

Я всецело представлял себе, какое выражение появилось на моём лице; Сатоши быстро описал его:

– У тебя такое лицо, будто тебе это не нравится.

Я молча кивнул. Как нормальный старшеклассник и пылкий энергосберегатель, я не мог позволить себе влипнуть в такую выходящую за рамки историю. И меня угнетало, когда меня переоценивали.

– Наверно, это выражение лица означает, что ты невнимательно смотрел фильм, – влезла Читанда, повысив голос. – Так давай ещё раз посмотрим.

Она серьёзно?

Будто прочитав мои мысли, Ирису вмешалась и сказала:

– Я лишь спросила, возможно ли это. Вам не нужно относиться к этому так серьёзно.

– Да? Тогда я думаю, что убийца – Яманиши.

Читанда повернулась ко мне и спросила:

– Почему?

– Она плохо ко всему этому относится.

– Ореки! – резко взвизгнула Ибара, но я ничуть не испугался. Ибары стоит бояться только когда ты совершил серьёзную ошибку, но эта догадка не была явно неверной.

– Тогда Кацуда, он довольно сильный на вид.

Сатоши вздохнул и сложил руки на груди.

– Хм, а ты не слишком ли увлёкся? Даже мне хочется сказать: «Кончай нести чушь».

Это не совсем чушь, но одними этими словами ничего не добьёшься, они не убедительно звучат. Я решил кое-что уточнить у Ирису.

– Могу я задать один вопрос?

– Прошу.

– Почему вы просите об этом посторонних людей? Раз уж кашу заварил класс 2-F, то ему же её и расхлёбывать, разве нет?

Как и раньше, Ирису кивнула и ответила:

– Мы разбирали этот вопрос между собой, но хотим получить как можно больше версий от посторонних. Сколько бы теорий мы не придумывали, ни одна из них не подходит. Как я уже говорила, работу может выполнить лишь тот, кто умеет её выполнять.

– И вы не можете?

– К сожалению, нет. Я хочу выяснить, кто убийца, больше всех. К тому же мне нужно позаботиться о съёмках, а времени осталось немного.

– А почему тогда вы не начали с начала новый проект?

Разговор становился всё более похожим на перекрёстный допрос. В первый раз Ирису опустила глаза, по-прежнему отвечая твёрдо:

– На стадии планирования я отсутствовала, уезжала на Хоккайдо на три недели. Режиссёр рассказал мне об этой проблеме, только когда я вернулась в Камияму, а попытаться разрешить эту проблему я согласилась только позавчера. Если бы я присутствовала с самого начала, то никогда бы не согласилась на детектив.

То есть ты не виновата и делаешь это из жалости к своим одноклассникам, да? Вслух я это, естественно, не скажу.

Так что я чуть скорректировал свой вопрос.

– Во-вторых, почему мы? Я знаю, что ты знакома с Читандой, но у меня такой чувство, что ты хотела, чтобы пришли все мы. В школе Ками около тысячи студентов, почему ты выбрала именно Клуб Классики?

– Ну, то, что я знаю Читанду, это неоспоримый факт.

Наверно, мы пришли сюда именно потому, что она догадывалась, что Читанда этим заинтересуется.

Ирису встретилась со мной взглядом и продолжила:

– К тому же, ты.

– Я?

А вот тут я удивился. Я чувствовал, что Читанда, Сатоши и Ибара смотрят на меня. Все, кто занимался инцидентом с «Хёкой», были удивлены тем, как он разрешился, но тогда большую роль сыграла удача. Но как об этом узнала Ирису?

Ирису медленно объяснила:

– Мне рассказывали о тебе три человека: Читанда, кое-кто не из школы и Тоогайто Масаши. Я уверена, что вы уже встречались.

– Кто?

– Ореки! Как ты мог забыть?! Он же президент редколлегии стенгазеты!

А! Он. Теперь вспомнил. Его имя меня обескуражило.

Тоогайто был третьеклассником, с которым пересеклись наши пути. Если коротко, то я узнал о его грязном секрете и использовал это, чтобы шантажировать его. Не люблю я это вспоминать. Казалось, что Ирису умеет читать мои мысли, потому что она сказала:

– Не бойся. Тоогайто не питает к тебе отрицательных эмоций.

Передай ему, что я благословляю его добрую душу.

– Когда я обнаружила, что способностей к тому, чтобы закончить историю, больше ни у кого нет, то сразу же подумала о тебе. Возможно, именно ты сможешь сыграть роль «детектива».

– …

– Потрясающе, Хотаро! Твой талант признали!

Я мельком глянул на Сатоши и со вздохом вернул взгляд к Ирису. Я? Детектив? Я честно ответил:

– Мне очень неловко от того, что на меня возлагают столько надежд.

К моему удивлению, Ирису быстро пошла на попятную.

– Ты прав, – она вздохнула и продолжила: – Я рискнула пригласить тебя сюда в надежде на то, что так проблема разрешится быстрее всего. Но это было наивно… Приношу свои извинения за то, что отняла ваше время.

Она поклонилась.

– У вас есть ещё какие-нибудь вопросы?

Даже имея несколько вопросов, я молчал, благоговея перед её силой.

Убедившись, что вопросов нет, Ирису быстро закончила встречу:

– Тогда предпросмотр окончен. Спасибо, что пришли.

Однако на этом ничего не закончилось. Я совсем забыл о присутствии одного человека. Конечно же, это была Читанда Эль, воплощение самого Любопытства, которая зайдёт как угодно далеко, чтобы решить каждую загадку, которую ей подкинет Вселенная.

Когда Ирису собралась уходить, Читанда окликнула её:

– Подожди, пожалуйста!

– В чём дело?

– Ну, а чем тогда закончится история? Что произойдёт дальше?

Обернувшись, Ирису сказала:

– Мы не знаем, мы ещё работаем над этим. Будь готова принять то, что она вообще не закончится.

– Это будет ужасно.

Ужасно?.. Ну, Ирису тоже чувствует себя ужасно. Затем Читанда стала приводить свои аргументы:

– Ирису-сан, если то, что ты сказала, правда, то будет печально, если фильм не будет закончен. Я не хочу этого.

Как и Ирису, но даже если ты так говоришь…

– Кроме того, кроме того…

Я начал беспокойно поднимать брови. Это плохо, сейчас что-то случится. Возможно, Ирису правильно поступила, втянув Читанду в решение своей проблемы.

– Почему автор сценария Хонго Маю-сан решила, что возложенная на неё задача так важна, что работала над ней, пока не свалилась?.. Это никак не выходит у меня из головы.

Заговорил стоявший около меня Сатоши:

– Хотаро, пусть всё это и называют «детективом», но данных для решения этой загадки у нас недостаточно, ты так не считаешь?

– Считаю.

– Это значит, что нам нужно лишь самим найти подсказки, верно?

Легче сказать, чем сделать.

Услышав это, Читанда быстро и с силой повернулась к нам (как, видимо, Сатоши и задумывал) и сказала:

– Ореки-сан, давай сделаем это! Мы должны найти наследие Хонго-сан!

– Хонго ещё жива.

Я не уверен, что наша леди услышала это тихое замечание Ирису.

Сатоши вновь заговорил:

– Маяка, как там антология? Как ты думаешь, мы сможем выделить недельку на решение этой загадки?

– Единственный, у кого всё стоит, это ты, Фуку-чан, – кисло ответила Ибара. – У меня всё уже готово.

– Н-не разменивайся по мелочам.

– Я тоже хочу, чтобы фильм закончился, – добавила Ирису будто про себя. – Хоть он и снят плохо, я никогда не думала, что заброшенная деревня может выглядеть так ошеломляюще.

А я…

Я никогда не мог справиться с Читандой. Раз уж всё дошло до этого, то даже если я откажусь, мне не уйти от неё. Если я попытаюсь уйти, то только потрачу много энергии. А я не люблю напрасную трату энергии.

Но сейчас…

Я просто чувствовал, что не могу принять предложенную Ирису роль «детектива». И дело было в моём девизе, а совершенно в другом. Не знаю, поняли ли это остальные трое, но даже если поняли, я решил проигнорировать их, холодно сказав:

– Допустим, мы примем вызов. Но что если мы не справимся? Будем кланяться в знак извинения перед недовольными учениками класса 2-F?

Для начала, мы члены не Клуба Изучения Детективов, а Клуба Классики, деятельность которого вообще никому не известна. Лично я твёрдо верю в то, что инцидент с «Хёкой» был разрешён, главным образом, благодаря удаче. Ирису в ответ на свою просьбу почти ничего нам не предложила, так почему мы должны брать на себя проект класса 2-F?

Услышав эти жёсткие слова, Читанда выглядела так, будто на неё ведро воды вылили. Я чувствовал, что Ибара собирается дать мне отпор, она уже открыла рот.

И тут Ирису очень вовремя предложила пойти на компромисс.

– Тогда мы больше не будем просить тебя сыграть «детектива». Тем более, что в моём классе есть люди, которые сами хотят занять эту роль. Что ты думаешь о том, чтобы стать «экспертом» и решить, каким их идеям можно уделить внимание?

Экспертом, да? Если это нужно, чтобы найти убийцу, то эта роль похожа на роль судьи или жюри. Раз так, то наше бремя будет значительно легче.

Будучи энергосберегателем, я лишь сильнее захотел отказаться, но судя по тому, что в глазах Читанды появились блики, это её не убедит.

И я неохотно сказал:

– Думаю, это мы сможем.

Услышав это, Читанда вновь улыбнулась, Ибара скрестила руки, Сатоши показал мне большой палец, а Ирису восторженно склонила голову. Чёрт, снова я ввязался во что-то утомительное. Ну и ладно, вздохнул я и подумал, что если нам нужно только сидеть и слушать, то я справлюсь.

…Кстати, подняв голову, Ирису секунду выглядела так, будто успешно что-то завершила. Или мне показалось?

***

Готовые обеды, запечатанные в герметизированных упаковках.

Около 120 рублей.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Энка

Один из видов детективов закрытого типа - https://ru.wikipedia.org/wiki/Детектив#.D0.94.D0.B5.D1.82.D0.B5.D0.BA.D1.82.D0.B8.D0.B2_.D0.B7.D0.B0.D0.BA.D1.80.D1.8B.D1.82.D0.BE.D0.B3.D0.BE_.D1.82.D0.B8.D0.BF.D0.B0