Онлайн чтение книги Детектив уже мертва The Detective is Already Dead
5 - 30

Открыв дверь в палату, я обнаружил девушку, лежащую на кровати, как и прежде.

– Я вернулся.

Позвал я её, глядя на её спящее лицо.

Прошло две недели с нашей последней битвы против СИД, но Нагиса Нацунаги все еще не подавала признаков пробуждения.

– Не очень удобно, да?

Хотя Сайкава и Шар подтолкнули меня прийти сюда, не было никакого чуда в том, что Нацунаги только что проснулась. Тем не менее, я просто хотел, чтобы она меня выслушала, поэтому я сел на стул рядом с Нацунаги.

Прошло четыре дня с тех пор, как я был здесь, и до отъезда в Нью-Йорк я много раз посещал эту больничную палату и часто ругал её.

– Ты знаешь, Нацунаги?

Увидев твое спящее лицо, я снова вспомнил об этом вопросе, и в итоге опять пожаловался. Я сказал, что хочу вернуть Сиесту, но не хочу потерять взамен тебя.

Нацунаги не обращала внимания на мой гнев и мирно спала с милым личиком.

– ...Нацунаги, как ты думаешь, что мне делать?

У неё вырвался вздох, и в поле зрения попала красная ленточка на подушке.

Сиеста вернулась к жизни, а Нацунаги умерла вместо неё. Нацунаги должна была унаследовать жизнь и волю Алисии и Хель и вернуться к нам снова, но она все еще спит, а тем временем Сиеста снова покинула нас, и вероятно, исчезнет и из этого мира.

– Что это с вами, люди?

Почему вы всегда так беспокоите меня? Это раздражает.

Почему вы двое не можете быть в безопасности? Почему вы не улыбаетесь и не смеётесь?

Серьезные, вы, знаменитые детективы, всегда...

– Нет, я знаю. Это моя вина.

Вся причина, по которой Нацунаги оказалась в таком положении, заключалась в том, что я неправильно оценил её силу воли. Мое желание вернуть Сиесту к жизни любой ценой было тем, что было и у Нацунаги.

Я не учел ситуацию, в которой оказалась Сиеста... с "семенем" внутри её тела, я вернул её к жизни только из эгоизма. И вот результат... Сиеста пытается исчезнуть сама, пока не превратилась в монстра.

– Прошло всего две недели.

Именно через столько я смог снова встретиться с Сиестой. В течение первой половины этого времени я был госпитализирован из-за последствий битвы с СИД, поэтому я почти не мог с ней разговаривать. В конечном счете, все, чем я пожертвовал - это несколько дней воспоминаний, чтобы уменьшить мое сожаление и печаль от второго прощания.

– Что, по-твоему, я должен делать, Нацунаги?

Зная, что ответа не будет, я все равно спросил снова. Я рассказал Сиесте то, что не мог сказать ей раньше, и Сиеста приняла мои мысли и чувства... Но все же она собиралась принять вариант исчезновения из нашего присутствия.

В ответ Сайкава сказала мне, что если Сиеста сделала такой выбор, то и я могу сделать свой собственный... но я задумался, действительно ли это правильный выбор. Нет, я не хотел сказать, что совет Сайкавы неправильный.

Я просто сомневался, стоит ли снова отказывать Сиесте. Это правда, что однажды я сам превзошел намерения Сиесты. Но если это результат этого, то я должен признать, пусть и с неохотой, что решение Сиесты было более правильным, чем мое.

– Ответ уже есть, не так ли?

Это всё, что мне нужно было спросить у себя в этот момент. Я был неправ, а Сиеста была права. Мне не нужно было размышлять об этом. Она всегда была права все эти три года и никогда не ошибалась, ни разу.

...Но если вернуться на год назад, в день смерти Сиесты. В тот момент мне захотелось хоть раз ошибиться. Конечно, это всего лишь мои детские эмоции. Мне не нужно, чтобы кто-то говорил мне об этом.

– И все же я хотел, чтобы Сиеста жила...

Я знал, что совершаю ошибку, и был уверен, что мое желание - не что иное, как самонадеянность. Мое желание так ясно, но я не мог придумать, как воплотить его в жизнь. Я кусал губы, впивался ногтями в ладони, а глаза чернели от мысли, что ничего не изменится.

– ...Что же мне делать, знаменитый детектив?

Если кусание губ ничего не меняло, то я, по крайней мере, говорил.

Да. Перед моим приходом Шар толкнула меня в спину, как бы упрекая за то, что я такой побитый. Она сказала, что если я не смогу найти ответ, мне следует обратиться к другому известному детективу.

И я прижался к ней, хотя знал, что это неправильно. Если впивание ногтей в ладони ничего не изменило, то, по крайней мере, я могу сказать...

– Пожалуйста, знаменитый детектив, спасите Сиесту.

Затем я разжал свой окоченевший кулак и схватил левую руку Нагисы Нацунаги, которая спала в своей кровати.

– Если ты хочешь, чтобы я выступила в роли твоего детектива, я сделаю это.

Я вдруг услышал знакомый голос.

Он звучал как разговор, который мы вели в классе в сумерках.

Или, возможно, я был тем, кто произнес подобную фразу.

Затем я почувствовал, как моя левая рука схватила ее, и она сжала мою руку в ответ.

– Ты держал мою руку вот так тогда, не так ли?

Я поднял глаза из своего лежачего положения и увидел девушку, которая смотрела на меня с ободряющей улыбкой на лице.

Её слова напомнили мне о том дне. Это было больше года назад. Тогда я держал её за руку, когда она была Алисией, на больничной койке.

– Нацу, Наги...?

Мне удалось выдавить слабый голос из своего горла.

Увидев меня, Нагиса Нацунаги улыбнулась, ложась обратно.

– Ты идиот, Кимизука.

Затем она медленно развязала наши руки и провела по моему лбу средним пальцем, сказав:

– Я не хочу, чтобы ты продолжал говорить о других женщинах, когда приходишь ко мне в гости.