Онлайн чтение книги Не стоит подбирать мусор, который уже выбросили I Won’t Pick Up The Trash I Threw Away Again
1 - 129

В кольце, которое я надела, был парализующий яд.

Как и веер, это— предмет самообороны, который я сделала, чтобы защитить себя.

Он хорошо сбил с ног преследующего нас священника, но возникла другая проблема.

Священники, которые поняли, что я пропала, пошли меня искать. Что еще хуже, как раз в этот момент был найден парализованный священник.

— Она не должна далеко сбежать!

— Найди ее!

Я спряталась с ребенком в секретной комнате, о которой мне рассказал малыш, и прислушивалась к ситуации снаружи.

Я слышала, как деловито двигались священники.

«Как долго это продолжится?»Снаружи все стихло.

Я заглянула в щель в двери. Возможно, они все ушли, снаружи я никого не видела.

«Я могу сбежать.»

— Пойдем.

Когда я протянула руку, ребенок нежно взял меня за руку, в отличие от того, что было раньше. Его глаза, смотрящие прямо на меня, ничуть не дрожали.

"Кажется, теперь он доверяет мне. Какое облегчение."

Я взяла ребенка и вышла из тайной комнаты. Когда я проверила, в коридоре было тихо. А чуть дальше был Открытый зал.

Мне нужно встретиться с бароном Делрондом. После этого мы должны немедленно покинуть храм.

Это было непросто, но необходимо.

Когда я сделала несколько осторожных шагов в сторону Открытого зала. Кто-то выскочил из-за угла.

— …!

Это была жрица Адрина с взлохмоченными короткими рыжими волосами.

Я была удивлена, увидев ее, но она также была удивлена, увидев меня, и остановилась. Жрица Адрина уставилась на меня, затем перевела взгляд на ребенка, крепко сжимавшего мою руку. Ее темные красновато-карие глаза дрожали.

Я была готова использовать парализующее кольцо в любой момент. Даже если это не убьет ее, я не хотела использовать его как можно дольше, так как это все равно был яд, но у меня не было выбора.

Жрица Адрина, которая некоторое время смотрела на ребенка, крепко закрыла глаза и закричала.

— Здесь никого нет!

И быстро прошла мимо нас.

" Она делает вид, что не видит нас сейчас? Почему? Может быть, это в обмен на носовой платок, который я дала ей раньше?"

Мне было интересно, но мне повезло.

— Пойдем.

Я взяла ребенка и направилась в Открытый зал.

После все прошло гладко. Я не встретила ни одного священника, пока не добралась до Открытого Зала.

— Вот она!

Как только я достигла цели, сзади появились священники. Но там, где я сейчас была, был Открытый зал. Они не смогли бы легко подойти ко мне, когда вокруг так много народу.

Как и ожидалось, они только замялись и остались на месте. Они стояли издалека, наблюдая и бормоча. Вероятно, они обсуждают, что делать.

— Барон Астер?

Когда я обернулась на знакомый голос, то увидела, что барон Делронд смотрит на меня с недоумением. Рядом с ним был священник Миллон.

Священник Миллон смотрел на ребенка, держащего меня за руки, горящими глазами.

Ребенок вздрогнул и впился в мои руки. Я обняла ребенка и посмотрела на священника Миллона.

— Почему вы так смотрите на ребенка?

— Я тоже очень хочу спросить у барона Астера. Почему вы с ребенком?

— Я заблудилась и случайно встретила его.

— Заблудились?—как будто это была чепуха, священник Миллон нахмурился и переспросил в ответ.

— Да. Я потерялась.

Я ответила нагло, не моргнув глазом.

— Ха, значит, вы заблудились и вошли в Тайный Зал?

— Это Тайный Зал? Я понятия не имела.

Когда я снова ответила спокойно на этот раз, священник Миллон закрыл рот и задрожал.

Увидев его таким, я огляделась.

Прежде чем я успела это осознать, люди уже собрались вокруг, глядя на нас и перешептываясь.

Священник Миллон глубоко вздохнул и сказал с улыбкой.

— Я понимаю. Я знаю, что ребенок тоже потерялся, так что вы двое потерялись и встретились? Странно.

В отличие от уголков его губ, которые рисовали яркую улыбку, его взгляд на меня был холодным и свирепым.

— Тогда мы заберем это

" Не "вернуть его", а "забрать это"?"

От его слов вырывался смех. Священник Миллон казался слишком гордым, чтобы относиться к ребенку как к человеку.

— Сестра…— ребенок позвал меня, так как он был в ужасе и крепко схватил мою одежду. Его маленькие плечи дрожали.

— Не волнуйся. — сказала я твердым голосом, держа дрожащего ребенка за плечо. — Я никому не отдам тебя.

Даже если бы мне пришлось раскрыть здесь все свои карты и столкнуться с ними, я не собиралась отпускать этого ребенка.

— Простите, но я не могу позволить вам забрать ребенка.

При моих словах священник Миллон снова спросил меня, как будто это было смешно.

— Вы забыли, что хранителем ребенка является храм?

— Согласно имперскому закону, если опекун оскорбляет ребенка, которого он/она должен защищать, он/она немедленно лишается опеки и обвиняется в преступлении.

Тяжесть наказания варьируется в зависимости от тяжести злоупотребления, но было точно, что лишение опеки.

— Поэтому отныне храм больше не является опекуном этого ребенка.

— Я не знаю, о чем говорит барон. — сказал священник Миллон, нахмурившись. Итак, вы утверждаете, что в храме жестоко обращались с этим ребенком?

— Вы правильно поняли.

— Ха!— Священник Миллон резко выдохнул, словно был сбит с толку. — На основании каких доказательств вы делаете такое заявление?

— Доказательством является этот ребенок. Разве священник Миллон не видит его состояния?— я указала на тощее тело мальчика и бесчисленные шрамы на руках и ногах.

Увидев их, священник Миллон покачал головой.

— О боже. Кажется, возникло какое-то недоразумение.

"Недоразумение?"

— У ребенка анорексия, он плохо ест. Вот почему он худой.

Это не было даже забавным оправданием, но я промолчала, думая, что сейчас услышу больше.

— А шрамы на его теле — результат членовредительства.

— … членовредительства?

— Да. Он причиняет себе вред из-за анорексии.— священник Миллон положил руку ему на голову и покачал головой. — Мы тоже недоумевали по этому поводу. Раны на теле можно исцелить божественной силой, но раны на сердце исцелить трудно.

"Это все правда."

Когда я кивнула в знак согласия, священник Миллон широко улыбнулся.

— Теперь, когда вы понимаете нашу позицию…

— Тогда почему вы не лечили его? — закричала я, показывая священнику Миллону бесчисленные шрамы на руке ребенка.— Если вы говорите, что можете исцелить раны на теле божественной силой, почему вы не залечили раны на руках и ногах этого ребенка?! Как вы могли не обратить внимания на шрамы на его ногах?

Мой голос эхом разнесся по Открытому залу.

Священник Миллон сделал паузу на мгновение, а затем снова извинился.

— Это недавние раны…

— Неужели священник Миллон думает, что я настолько глупа, что не могу отличить новую рану от старой?

Если бы он сказал «нет», то стал бы отрицать то, что сказал ранее, а если бы сказал «да», то оскорбил бы меня, поэтому священник Миллон ничего не мог сказать и держал рот на замке.

Ко мне подошел барон Делронд, наблюдавший за ситуацией.

Под взглядом барона Делрона ребенок впился мне в руки.

— Все нормально.— я нежно погладила ребенка по спине.— Этот человек на нашей стороне. Он никогда не причинит тебе вреда.

— Как она и сказала.— барон Делронд присел, согнув колени и наклонившись на уровень глаз ребенка, мягко улыбнулся.— Я на твоей стороне. Я здесь, чтобы спасти тебя.

Он погладил ребенка по головке. Ребенок вздрогнул, но не избежал руки барона Делронда. Он просто смотрел в лицо барона Делронда своими прозрачными ясными глазами.

Барон Делронд, наблюдавший за состоянием ребенка, встал.

— Есть, конечно, новые раны, но есть и много старых. Некоторые раны были добавлены еще до того, как другие зажили.— барон Делронд уставился на священника Миллона.— Что случилось, священник Миллон?

Священник Миллон на мгновение задумался, затем открыл рот с долгим вздохом.

— Правда в том, что над этим ребенком жестоко обращались.

" Что? Он, наконец, решил сказать правду? Если так, то с этого момента то, что сказал священник Миллон, будет важным доказательством, поэтому я выслушаю его.

— Это сделал младший священник, который отвечал за ребенка. Архиепископ, который с опозданием узнал об этом, потом отлучил священника.

"Это то, что он сказал, но это история, которая мне не нужна. Теперь священник Миллон пытался отбросить хвост, потому что ситуация обернулась против них. Я не позволю ему ускользнуть. Я уже зашла так далеко, поэтому я не позволю ему отрезать себе хвост, как ящерице, и убежать."

— Я не могу поверить в то, что сказал священник Миллон, поэтому я хотела бы увидеть других детей, которых опекает храм. Если не будет никаких признаков жестокого обращения с этими детьми, тогда я поверю священнику Миллону.

— Я согласен с бароном Астер.

Барон Делронд проголосовал за мое мнение.

— Точно нет. Тайный Зал — это контролируемая зона, куда никто, кроме священника, не может войти.

Однако священник Миллон был не из тех, кто так легко ушел бы в отставку.

— Даже если это Его Величество Император, это пространство, в которое нельзя безрассудно входить. А вы хотите туда? Такая ерунда.

— А кто сказал, что я хочу туда?

— Тогда…?

— Вы можете забрать детей оттуда.

— …!

Глаза священника Миллона расширились, как будто он этого не ожидал. Другие жрецы тоже начали недоуменно роптать.

Священник Миллон с явным недоумением сказал:

— Привезти сюда столько детей, это уже слишком…

— Я знаю, что в этом храме менее 50 детей. Я не думаю, что Открытый зал достаточно мал, чтобы вместить всех этих детей.

"Если вам есть что сказать, говорите. Потому что, что бы вы ни сказали, я опровергну это."

Я уставилась на священника Миллона горящими глазами. Священник Миллон держал рот на замке, не зная, что сказать.

— Они действительно издевались над детьми в храме?

— Посмотрите на этого ребенка. Он такой жалкий…

Окружающие бормотали, глядя на священника Миллона. Общественное мнение изливало сочувствие к ребенку.

— Покажите нам детей прямо сейчас!

— Если вы так уверены, не было бы причин не показывать их!

Люди всех возрастов кричали и требовали, чтобы священники показали им детей. Их крики стали огромным эхом и раздавались по всему Открытому залу.