Онлайн чтение книги Не стоит подбирать мусор, который уже выбросили I Won’t Pick Up The Trash I Threw Away Again
1 - 247

— У графа Астер начались схватки!

Одной этой фразой императорский дворец перевернулся с ног на голову.

Гесс, проводивший встречу с дворянами, и Эшрамель, готовившая банкет в честь победы, мгновенно побежали во дворец, где была Лейла.

Когда они прибыли, Лейла уже была в комнате.

В родильную комнату могли войти только придворный врач, священник, а также акушерки и служанки, которые помогали при родах.

В результате ни Гесс, ни Эшрамель не смогли войти в комнату, а ждали в комнате ожидания.

Гесс не мог усидеть на месте и беспокойно ходил по комнате.

Эшрамель казалась относительно спокойной, но это не значило, что с ней все в порядке.

Она тоже нервничала.  Это потому, что роды у Лейлы начались на целый месяц раньше предполагаемой даты рождения.

Когда это в первый раз, часто бывает, что ребенок рождается раньше положенного срока, но всем казалось, что на один месяц это слишком рано.

Возможно, все будет в порядке.

Эшрамель, забеспокоившись, тут же встала, думая, что ей нужно немедленно обратиться к дворцовому врачу.

Кто-то опередил её, и это был Гесс.

Гесс, подбежавший прежде, чем Эшрамель смога полностью встать, схватил горничную, только что вышедшую из родильной и спросил:

— С графом Астер все в порядке?

Эшрамель, следовавшая за ним, попросила служанку ответить быстрее.

Один был принцем, который вскоре станет императором, а другой — принцессой и герцогиней.

— Я, я, я, я...

Горничная колебалась, не зная, что делать в ответ на настойчивые призывы двух людей, которым она даже не осмелилась посмотреть им прямо в глаза.

Когда Эшрамель, которая была так расстроена таким поведением горничной, собиралась что-то сказать, вышла придворная врач.

Внимание Гесса и Эшрамель сразу же было обращено на врача.

— В каком состоянии граф?

На этот раз спросила Эшрамель.  В отличие от колебавшейся горничной, придворная врач ответила сразу.

— Я волновалась, потому что роды начались раньше, чем ожидалось, но в остальном все в порядке.

— Ааааах!

Прежде чем врач успела закончить свои слова, сквозь плотно закрытую дверь прорвался слезливый крик Лейлы. Лейла, которая всегда говорила тихим, тихим голосом, которую редко можно было увидеть ее говорящей громко или злящейся, сейчас отчаянно кричала.

Такие стоны означали, что это было чрезвычайно больно, и лицо Гесса побледнело.

— Всё действительно нормально, правда?

Эшрамель тоже удивилась и поддержала его вопрос врачу.

Дворцовый врач неловко улыбнулась и ответила:

— Когда рождается ребенок, большинство женщин так кричат.

— Почему?

— Это потому, что им так больно, Ваше Высочество Принц.

В ответ на вопрос Гесса, информацию любезно предоставила его няня, имевшая опыт родов.

— Родить ребенка так же больно, как резать свои ноги тупым ножом.

— Резать себя тупым ножом…

Гесс нахмурился, потому что было больно даже просто слышать эти слова.

Хотя Эшрамель никогда не сталкивалась с этим, она прекрасно знала, как трудно родить ребенка.

Но на самом деле она узнавала об этом впервые.

— Ах аааааакх!

Рождение ребенка, должно быть, было слишком болезненным опытом.

Эшрамель зауважала всех матерей в мире.

— Так когда же родится ребенок? Он уже скоро появится, да?

Он спросил с надеждой, что Лейла как можно скорее избавится от этой боли, но придворная врач безжалостно покачала головой.

— Сейчас у неё маленькое раскрытие, поэтому ребенку потребуется еще много времени, чтобы выйти наружу.

— Если много, то сколько?

— Что-ж… Я не могу дать вам однозначный ответ, потому что это варьируется от человека к человеку, но самые продолжительные роды, которые я когда-либо видела, длились 16 часов.

«Значило ли это, что ей придется переживать эту ужасную боль в течение 16 часов?»

— Вы не сошли с ума?— Это было настолько нелепо и абсурдно, что Эшрамель выругалась от всей души.

— Ощущение такой боли в течение 16 часов свело бы с ума даже здравомыслящего человека!— Гесс тоже вскрикнул от возмущения.

Она просто рассказала им о своем опыте, потому что они попросили меня рассказать им, но придворная врач, которую критиковали, покрылась холодным потом и поспешно добавила:

— Ну, в случае с той матерью это был совершенно особенный случай, и обычно это не занимает так много времени.

— Правда?

Только тогда Эшрамель, почувствовав небольшое облегчение, громко выдохнула.

— Тогда мне придется на некоторое время отправиться в дворцовый лазарет чтобы она быстрее справилась с этим…

Придворная врач исчезла в коридоре, словно убегая.

Горничная тоже это заметила и быстро вошла в родильную.

— Ух, ааагрх....

Наполненные болью стоны Лейлы доносились из за все еще плотно закрытой двери.

Душераздирающе, что они ничего не могли для нее сделать, когда она испытывала такую сильную боль.

— Что делать? Что делать?

Гесс топал ногами, неоднократно спрашивая, что делать, а Эшрамель тоже нервно сжимала руки и смотрела на плотно закрытую дверь.

— Было бы хорошо, если бы Его Величество тоже был там.

На самом деле присутствие Калиана не имело большого значения.

Потому что никто не мог вместо неё пройти через всю эту боль.

Тем не менее, наличие рядом человека, которого она любит, придавало ей огромную психологическую силу.

Если бы только Лейла родила вовремя, Калиан смог бы быть рядом с ней.

Жаль, что это не так, поэтому Эшрамель глубоко вздохнула.

Затем она вдруг заметила, что Гесс, который все это время был шумным, замолчал, и она посмотрела на него.

Затем она увидела, как Гесс тупо смотрит куда-то.

— Почему ты так туда смотришь, хах...!

Эшрамель повернула голову, чтобы проследить за взглядом, и застыла от удивления, когда увидела человека, стоящего за спиной.

*****

Я слышала, как люди громко разговаривают, но не могла понять, что они говорят, потому что мне было очень больно.

Однажды у меня сильно болел живот после приема лекарства для пищеварения, приготовленного из пайзо, но сейчас боль была в несколько раз, а то и в десятки раз сильнее, чем раньше.

В пояснице и тазу ощущалась неописуемая боль.  Было трудно дышать.

Боль периодически утихала, но перерывы были настолько кратковременными, что не было времени ни о чем подумать, ни расслабиться.

Моя голова была настолько забита мыслями о Калиане, что у меня не было на это сил.

— Я скучаю по вам, Ваше Величество.

Тоска и печаль, настолько сильные, что казалось, что скучаю по нему, до сих пор были всего лишь детской шуткой, нарастающей приливами.

Я очень обижалась на него за то, что он не был рядом со мной, когда мне было так больно и я страдала.

Конечно, я знала, что не должна винить Калиана.

Это было не потому, что он этого хотел, а потому, что у него не было выбора.

Ради меня и моего ребенка.

Более того, это была жертва ради будущего империи.

Кроме того, он и так сделал все возможное, чтобы сдержать данное мне обещание.

Если бы я родила в положенный срок, он бы был рядом со мной во время родов.

Поэтому я подумала, что не должна винить его, но печаль, сопровождаемая болью, вскоре заставила эту мысль исчезнуть.

— Ха, Калиан, Калиан…

Я осмелилась произнести имя императора и пролить слезы.

Если бы это было в любой другой раз, я бы сказала, что не посмею просто произнести имя императора, но вместо этого все заверяли меня, что все в порядке.

Со временем боль не уменьшилась, а наоборот, усилилась.  Мое сознание было затуманено.

— Не теряйте рассудок, граф!

— Ещё немного, ещё немного продержитесь!

Я тоже хочу продержаться, но у меня нет сил.

Мой разум играл со мной, застилая все перед моими глазами белым, а затем черным и повторяя это снова и снова.

Мои веки отяжелели, как будто на них лежали большие камни.

Я старалась держать глаза открытыми, но веки продолжали опускаться против моей воли.

— Калиан......

В этот момент, когда я собиралась закрыть глаза, назвав имя человека, которого хотела увидеть больше всего, кто-то схватил меня за руку.

Я думаю, что это мужчина, потому что его руки относительно большие и крепкие.

«Это дворцовый врач?  Или священник?»

Учитывая это, было странно, что было так много мозолей.

Можно сказать, что это была рука, держащая недавно меч.

«А ещё этот знакомый запах тела... правда?»

Это не могло быть возможно.  Потому что недавно он захватил королевство Стелла и сейчас только возвращался в империю.

Как бы быстро он ни ехал, он не сможет преодолеть такое большое расстояние всего за неделю.

Если это Калиан, то возможно, если он использует свою способность передвигаться по воде.

Когда мои мысли достигли этой точки, я собрала все силы, которые у меня были  и попыталась открыть глаза, которые с трудом открывались.

Красивое лицо заполнило мое размытое зрение.

Когда я несколько раз моргнула, мои глаза сфокусировались, и я смогла рассмотреть красивое лицо более четко.

Это действительно был Калиан.

— Как....

— Я ведь обещал.— Калиан слабо улыбнулся, вытирая мой мокрый от пота лоб.— Я сказал, что вернусь до того, как ребенок родится.

Несмотря на это, я никогда не думала, что он действительно придет.  Я была удивлена, рада и обеспокоена.  Потому что его лицо было очень худым.

Надеюсь, он больше не впадет в кому.

— Уф......

На мгновение я забеспокоилась, но затем стиснула зубы, когда боль вернулась.

— Не кусай губы.— Калиан просунул длинный указательный палец между моих губ.— Укуси лучше меня за руку.

Укусить его за руку? Это было еще смешнее.

Я хотела отказаться, но у меня не было сил говорить, поэтому я просто взволнованно вздохнула.

— Все в порядке.—  Калиан, почувствовавший мои чувства, крепко сжал мою руку другой рукой и сказал— По сравнению с той болью, которую ты испытываешь, это ничто.

— ...

— Все в порядке, так что не смотри на меня так.

— Вы должны уйти сейчас же, Ваше Величество.

Придворная врач вежливо заговорила с Калианом, тот нахмурился и посмотрел на врача.

— Я останусь здесь.

— Но принято…

— Вы сказали, что будете защищать место, где родится мой ребенок, так почему вы сейчас придираетесь к таким вещам, как обычаи?

Даже пока Калиан спорил с придворным врачом, боль то утихала, то нарастала, как прилив.

Раньше было больно и я переживала, смогу ли родить, но не сейчас.

Я набралась смелости думать, что, во что бы то ни стало, смогу добиться успеха.

А мне хотелось поскорее родить прекрасного ребенка и показать ему его.

Я и плод нашей любви, наш ребенок.

— Когда родится ребенок…— Калиан, споривший с дворцовым врачом, посмотрел на меня.— Сначала... обними меня…

Выражение лица Калиана на мгновение стало мутным.

— Меня и нашего ребенка… Пожалуйста, сначала обними нашего ребенка.

Он выглядел так, словно собирался заплакать, и поцеловал меня в лоб, покрытый холодным потом.

— Конечно. Я обещаю.