Онлайн чтение книги Повелитель Тайн Lord Of The Mysteries
Выбор жертвы паразитирования

Аарон Церес и Вилма Глэдис стали укачивать, убаюкивать младенца, и вот, наконец, успокоили.

– Уф... – Худой, рослый Аарон облегчённо вздохнул и встал. Приподняв повыше на носу очки в золотой оправе, кивнул с извиняющимся видом гостю. Несколько секунд подбирал слова, потом проговорил:

– Прошу прощения за это. Дети, они часто такое вытворяют.

– И не говорите, – улыбнулся Клейн в ответ, показывая, что это его ничуть не возмутило.

А затем перевёл разговор на другое, продолжал рассказывать о пережитом в Восточном и Западном Баламе.

В это время Клейн применил ещё раз свои силы Потустороннего, наведя на всех присутствующих в комнате иллюзию. И тогда взял недоеденное мороженое, поменял ложечку и с улыбкой встал. Подойдя к кроватке, спросил нежно:

– Уилл, хочешь попробовать?

Не дожидаясь, когда ответит этот пухлощëкий малый, закутанный в серебристые шелка, Клейн сказал тихим, нежным голосом:

– Вот, теперь вы родились и должны уже уметь складывать бумажного журавлика. Так мне не нужно будет вас часто навещать. Вы наверняка представляете, насколько это подозрительно.

Уилл Осептин Церес сверкнул на него глазами, ничего не ответив.

Клейн был непоколебим, достал листок высококачественной бумаги и положил в кроватку.

Затем наклонился, зачерпнул мороженого.

– За то, что даётся судьбой, всегда взыщется плата, не так ли? – усмехнулся Клейн, покачивая ложечкой в руке.

Уилл в кроватке поднял правую ручку, вытер ещё не успевшие высохнуть слëзы и пробормотал:

– У Потусторонних пути Судьбы принято, что условленную цену нужно платить вперёд, не дожидаясь выдачи.

Сказав это, пухлощëкий младенец схватил лист бумаги и с большим трудом сложил журавлика.

Клейн стоял перед кроваткой и старался удержать ложку, с улыбкой наблюдая эту сцену.

...

С улицы Пинстер, направляясь к Собору Святого Самуила, выехала карета.

Проезжая мимо дома 160 по улице Бьëклунд, Леонард Митчелл выглянул в окно и словно пробормотал про себя:

– И Дуэйн Дантес тоже вернулся.

В голове Леонарда зазвучал пожилой голос:

– Судьба в конечном итоге вплетëт свою нить.

– Старик, вы после своего пробуждения становитесь похожи на шарлатана, – не мог не посмеяться над ним Леонард.

Паллез Зороаст хмыкнул, но ничего не ответил.

Приехав в Собор Святого Самуила, Леонард, ведомый священником, вошёл в кабинет архиепископа Бэклэнда святого Антония.

Антоний Стивенсон был в чёрном облачении с красноватой поволокой. Гладко выбритый, с глубоко-загадочными глазами, он стоял у шкафа и отбрасывал тень, похожую на некую неведомую сущность, за всем наблюдающую из тьмы. В каждом, кто её видел, эта тень пробуждала страх.

– Ваша Милость, вы меня вызывали? – хоть Леонард это уже предчувствовал, он всё же поклонился как-то слегка, довольно формально.

Архиепископ чуть кивнул и отвечал:

– Вы уже выслужили достаточно, чтобы стать Последовательностью 5 – Духовным Чародеем. Однако вы ещё не усвоили до конца зелье Увещевателя Душ, а посему я удалю вас из команды Соэста и поручу вам некоторые отдельные задания.

Леонард отвечал, как принято по протоколу:

– Слушаюсь.

Архиепископ взял со стола стопку бумаг и сказал:

– Вот это дела о предполагаемой сверхъестественной активности. Вам необходимо расследовать каждое и в основном заодно усмирять или зачищать эти явления. Если потребуется содействие, то можете выбрать помощников из команды Ночных Ястребов каждого участка.

– Да, Ваша Милость, – Леонард выполнял бы подобные задачи, даже если бы Святой Антоний об этом не распорядился. А потому ничуть не возражал против такого распоряжения.

Получив пачку бумаг, Леонард легко и бегло пролистал их и спросил:

– Ваша Милость, а чем сейчас занимается команда капитана Соэста?

Поэт был в последние полгода сосредоточен на мести и потому казался рассеянным, несколько оторванным от действительности и замкнутым. Оттого и не складывалось у него крепких дружеских отношений с товарищами по команде Красных Перчаток, но всё же это были его проверенные в бою товарищи. И теперь он не мог не беспокоиться о них, не интересоваться их судьбой.

– Их распределили на подмогу Крестету в завершении его задачи, – Архиепископ не стал вдаваться в подробности.

– Его Превосходительство Сезимир тоже в Бэклэнде... – Леонард более не расспрашивал, только осенил себя знамением из четырёх точек по часовой стрелке на груди.

– Да благословит всех Богиня.

– Хвала Госпоже, – повторил Стивенсон тот же жест.

Выйдя из кабинета архиепископа, Леонард отправился вниз, в подземное помещение. Хотел отыскать тихую комнату и там разбить свою предстоящую задачу на пункты, перебрать все их по оговоренному порядку.

Спускаясь по лестнице, на полпути бессознательно взглянул на цветные стëкла окон наверху.

В них светило солнце, отчего сложенная из цветных стёкол картина казалась ещё торжественнее, праздничнее. Солнце к тому же высвечивало и мельчайших мушек, и пыль, что парили в воздухе.

Это зрелище вдруг напомнило Леонарду о том, как Старик описывал Амона. У поэта возникло необъяснимое чувство, будто Еретик повсюду.

Леонард внутренне затрепетал, в голову пришла одна мысль. И поспешно проговорил приглушённым голосом:

– Старик, у меня вопрос.

– Какой же? – размеренно отвечал Палец Зороаст.

Леонард всё так же приглушëнно продолжал:

– Почему вы в своё время не вселились как паразит в какую-нибудь букашку? Они, букашки, мельче, и прятаться им легче. Вы запросто бы скрывались в храмах, не боясь, что Амон вас обнаружит.

– А сколько живёт букашка? Менять хозяев то и дело – это невероятная нагрузка для организма паразита. Так не только не сможешь восстановиться, в букашку вселившись, но ещё и ухудшишь своё состояние, и укоротишь себе жизнь, – презрительно хмыкнув, сказал Зороаст.

Для Леонарда что-то прояснялось, и он продолжал настойчиво расспрашивать:

– Ну а что насчёт других существ? Тех, что живут относительно дольше и могут входить в храм незамеченными.

Паллез Зороаст тотчас фыркнул и отвечал:

– Похоже, ты не усвоил, не принял всерьёз того, что я тебе говорил. А это тебе в будущем сослужит исключительно дурную службу!

Чем выше Последовательность, тем сильнее склонность к потере контроля, и тем больше накапливается безумие. Это черта признака Потустороннего, и этому можно только сопротивляться, только подавлять это. Совсем уничтожить это никак нельзя.

А потому Паразиту при выборе цели необходимо это всё учитывать. Когда паразитируешь на обычных животных, это ещё на короткое время нестрашно, но если это продолжается долго, то попадёшь под воздействие телесного склада и гормонов. Хе-хе-хе, всё обоюдно, не так ли? Паразит может действовать на жертву, но и жертва так же может действовать на Паразита.

Когда паразитируешь на обычном животном, очень нужно постоянно с кем-то говорить, чтобы не дать себе забыть прежнюю личность. Так необычайно велик риск, что тебя раскроют, а если этого не делать, то хозяин наверняка подействует на Паразита и лишит его дара речи. Это запутает его существование до такой степени, что он и не будет знать, кто он. Что в итоге повлечёт за собой безумие и потерю контроля, и Паразит будет этим всём раздавлен.

В Леонарда эти слова вселили тревогу. Он слегка кивнул:

– Я понял... Потому вы так строги в выборе жертвы паразитирования.

– Пытаешься похвалить себя? – Паллез Зороаст поцокал языком. – Для нас лучшая жертва паразитирования, несомненно, Потусторонний того же пути. С ним всё будет слажено во всех отношениях, и, подпитывая хозяина по Последовательностям, при помощи него можно восполнить недостающие у тебя силы Потустороннего. Это будет лучшим лекарством и заведомой возможностью захвата тела.

Услышав, как Старик столь спокойно говорит о таких гадких, ужасных вещах, Леонард чуть нахмурился, про себя тайком вздохнув с облегчением, ведь это значило, что с ним Старик подобного не сотворит.

Паллез продолжал:

– Вторыми идут Потусторонние путей Провидца или Ученика. Впитывание их сил не ложится слишком большим грузом на Паразита и позволяет быстро восстановиться.

Третьи – умные Потусторонние других путей. По крайней мере, с ними будет легко общаться, и возможно сотрудничество.

И для тебя самого неплохо, хе-хе...

Леонард было собрался возразить Старику, как вдруг увидел спускающегося с верхних этажей епископа. Поскорее приумолк, взялся за перила и ускорил шаг.

…

Половина восьмого вечера, улица Бьëклунд, 39, дом Члена Парламента Махта.

Облачëнный во фрак Клейн сошёл с кареты, застегнулся. Под лучами от фонтана с подсветкой ступил в фойе и встретил там Маури Махта, одетого в оливково-зелёную военную форму с оранжево-красной орденской лентой на талии. Грудь Махта была вся увешана медалями за воинские заслуги.

Жена Маури, Риана, была в платье с открытыми плечами. Она с улыбкой приветствовала Дуэйна Дантеса:

– Добро пожаловать, дорогой наш путешественник. Все ждут, когда же вы расскажете, каковы ваши впечатления от Балама на сей раз.

– Мне, пожалуй, нужно завести рубрику о путешествиях в газете? – шутливо отвечал Клейн.

Махт знал, что Дуэйн Дантес ездил на Южный континент по делам, а дело, к тому же, запустил своё собственное. Потому, улыбнувшись в ответ, подошёл поближе, обнял Дантеса и приглушëнным голосом сказал:

– Молодец вы!

Клейн, кивая, улыбнулся и спросил:

– Как вам подарок?

Он имел в виду бутылку вина из винограда Речной Долины, на котором можно было приготовить кислый коктейль.

– Отличный. Вкус до сих пор с нежностью припоминаю, – честно отвечал Махт.

Клейн собирался войти в зал и тут заметил, что кого-то не хватает. Бегло огляделся и недоуменно полюбопытствовал:

– А мисс Хейзел нет? Её отправили в школу для девочек?

Риана со вздохом покачала головой.

– Да нет, всё болеет. Только в сентябре отправится в школу.

– Простудилась? – выразил Клейн приличествующую гостю обеспокоенность.

Махт отвечал с совсем растерянной улыбкой:

– Нет, её укусила бешеная крыса где-то в окрестностях поместья. Рана ещё не зажила, как следует.

– Хейзел укусила... бешеная крыса... – кивал в задумчивости Клейн.

– Хейзел осматривал врач? О, а крысу поймали?

– Врач сделал Хейзел укол, чтобы никакие инфекции не развились, – отвечал Махт кратко. – Ту крысу так ещё и не нашли. Наверное, нам нужно завести в поместье ещё нескольких котов.