Онлайн чтение книги Это был всего лишь брак по контракту It was just a contract marriage
Глава 13

Принцесса дрожала, когда говорила, ее голос едва превышал шепот.

— Я могу рассказать вам о необычайных изменениях, происходящих в моем теле.

Нойер приподнялся на троне, его глаза сузились.

— Ты можешь поклясться перед богами?

— Я клянусь, — ответила принцесса, на этот раз ее голос был более твердым.

— И это не просто временная мера, чтобы избежать казни? — требовал Нойер.

— Об этом судить вашему величеству, — ответила принцесса, слезы наполняли ее глаза.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое только отдаленным звоном колоколов. Он пробил двенадцать раз, отмечая полдень. Казнь была запланирована на этот момент, но было ясно, что она не состоится. Советники Нойера обменялись беспокойными взглядами, напряжение в комнате было ощутимо.

Если они не казнят принцессу, это повлечет за собой последствия. Варвары, которые были ее похитителями, будут в ярости и потребуют ее освобождения. Но если они казнят ее, то есть шанс, что они так и не узнают истинную природу ее состояния.

Нойер задумчиво постучал по подлокотнику трона.

— Не мне судить, принцесса, — наконец сказал он. — Это должен сделать герцог.

Он хорошо знал характер Резетта Кирстана. Хотя он и не участвовал в тех ужасающих деяниях, о которых ходили слухи, Резетт был безжалостным и расчетливым. Если кто-то или что-то мешало ему, он безжалостно уничтожал его, будь то человек, животное или предмет. Приняв решение, он никогда не оглядывался назад.

Даже если бы слова принцессы были ложью, герцог не стал бы появляться в этом месте. В лучшем случае от его имени будет сделано заявление.

Но что, если в словах принцессы есть доля правды?

— Если по какой-то случайности это правда, то это прекрасная возможность добиться расположения, — подумал Нойер. Преемник Резетта Кирстана стоил гораздо больше, чем просто кусок земли.

Поэтому Нойер решил подождать и посмотреть. Время покажет, насколько обоснованными были слова принцессы.

Нойер еще глубже погрузился в свой трон, и в комнате воцарилась тишина. Внезапно дверь в зал для аудиенций распахнулась без предупреждения.

Элис, закрыв глаза в попытке прояснить свое размытое зрение, вновь открыла их и увидела внушительную фигуру, нависшую над ней. Ее тело начало дрожать несмотря на все ее старания оставаться спокойной.

— Шорох шагов..., — шептала она себе в ум.

На протяжении всего путешествия в Ван Йелу она бесчисленное количество раз прокручивала в голове этот момент: что сказать, чтобы одержать верх, как сориентироваться в ситуации и как ответить на вопросы императора. Но на самом деле, эти вещи были не такими уж и пугающими, как этот момент.

Больше всего пугала реакция Резетта Кирстана. Как он отреагирует на такой беспрецедентный поворот событий?

Холодный голос прервал ее мысли.

— Вы вызывали меня, ваше величество?

Нойер выпрямил спину и взглянул на часы. Прошел всего час с момента, как прозвучал полуденный колокол? Резетт, одетый в официальный наряд, как будто готовился отправиться в Ротиару, прибыл раньше. Нойер предполагал, что он может вообще не прийти, но, кажется, он ошибался. Неужели...?

— Вы, вероятно, в курсе ситуации. Герцог, пожалуйста, объясните, — заявил Нойер. — Это правда, что принцесса сказала?

Челюсть Резетта сжалась, и его пронзительный взгляд упал на стоящую на коленях принцессу.

Элис с трудом выдержала его пристальный взгляд. Даже не гляда на него, она чувствовала это. В его глазах отражались гнев и презрение, она не могла набраться смелости, чтобы поднять голову и подтвердить то, что уже знала.

Ей не было страшно, но было трудно выносить презрение, лишившее ее последнего остатка достоинства. Несмотря на обстоятельства, связанные с жизнью и смертью, ее охватило отвращение к самой себе.

Стыд, вина и унижение обрушились на неё одно за другим. Этот абсурдный обман не только пятнал честь Резетта; ебыло бы лучше, если бы она оказалась правдой. Она превратилась в вынужденную пленницу, заманившую герцога в ловушку своих желаний. Даже если бы она попыталась доказать, что соблазнила его первой, результат остался бы неизменным.

— Встань, — приказала Резетт.

Элис с трудом поднялась на ноги, так как слезы затуманили ее зрение. Она даже не поняла, что слова были обращены к ней, пока ее правую руку грубо не схватили. Смутившись, она посмотрела на него, но его взгляд был обращён не на неё.

— Я прошу аудиенции у ее высочества принцессы, — потребовал Резетт, все ещё удерживая трепещущую руку Элис.

— Сначала ответь на вопрос, герцог, — твердо ответил Нойер.

— Я получил лишь несколько слов от посланника. Дайте мне время разобраться в ситуации, — ответил Резетт, его тон был уважительным, но все же требовал разрешения. Глаза Нойера метнулись к принцессе, но прежде чем он успел заговорить, Резетт вмешался.

— Тогда я буду считать это разрешением, — заявил он и, отпустив запястье Элис, повернулся к ней лицом, крепко схватив ее за предлечье.

Нойер следил за своим младшим братом, когда тот покидал парадный зал, волоча за собой принцессу, словно тряпичную куклу. Рыцарь, который следил за надзирателем снаружи, застыл неподвижно, не зная, что делать.

— Рубен, войди сюда! — крикнул Нойер, не отрывая взгляда от закрытой двери.

Рыцарь вскочил на ноги и поспешно опустился на колени перед троном. Не отрывая взгляда от двери, Нойер отдал распоряжение.

— Предоставьте подробный отчёт обо всём, что произошло между принцессой и герцогом, от границы Арган до Императорского дворца. Укажите каждую деталь, какой бы незначительной она ни была.

***

— Ты с ума сошла? — рявкнул Резетт, выводя Элис из парадного зала.

И снова Элис не успела ничего ответить, как была отброшена к каменной декоративной колоне. Её тело ударилось о твердую поверхность, издав громкий, болезненный звук, но она подавила крик. Сейчас было не время и не место проявлять слабость.

— О чём ты думала? — гнев Резетта кипел, как бушующая буря. Это был третий раз, когда он выпустил свой гнев на неё, но в отличие от предыдущих случаев, он не собирался останавливаться. Впервые с тех пор, как они встретились два месяца назад, герцог был открыто враждебен.

— Я задал тебе вопрос, Ваше Высочество. О чём ты думала и что планировала? — строгая формальность, которая всегда была характерна для их общения, нарушилась, что явно свидетельствовало о том, что самообладание Резетта пошатнулось.

— Уверена, мы оба знаем, что такое невозможно? — дрожащим голосом прошептала Элис, когда гнев Резетта пронзил ее, словно острый клинок, пронзающий грудь.

— Простите, ваша светлость. Я прошу прощения...— прошептала Элис, ее голос едва превышал шепот.

— Извинения за причиненные неприятности - это не то, чего я хочу, — прорычал Резетт, в его голосе звучала угроза. — Скажи мне, почему ты солгала. Я спрашиваю уже третий раз.

Горло Элис стянуло. — Ты знаешь, чего я больше всего хочу.

— Говори прямо. Я не пойму, если ты будешь скрывать.

— Я хочу жить. Я хочу жить, — умоляла Элис её тело извивалось в руках Резетта. Внезапно она вырвалась и рухнула на землю.

— Это всё? — спросил Резетт, его голос стал мягче, но всё ещё был пропитан злобой. Неужели она действительно хотела жить вот так, без самоуважения и достоинства? Залитые слезами щеки Элис подтвердили серьезность ситуации. Ей нужно было жить, несмотря ни на что. Она должна была что-то сделать, и не могла позволить, чтобы ее тянули вниз тяжелые кандалы на запястьях.

— Это то, с чем ты должна справиться сама. Не стоит втягивать меня в это, — ответил Резетт, его голубые глаза смотрели с упреком.

Элис горько рассмеялась. — Если бы я попыталась найти другой путь, ты бы просто стоял и смотрел, верно? — спросила она.

— По крайней мере… — Резетт опустил глаза и надолго зажмурился, прежде чем снова их открыть. — По крайней мере, если бы я знал, что ты планируешь что-то подобное, я бы попытался придумать альтернативу.

Элис покачала головой, слёзы тёкли по ее щекам.

— Нет. Это не так. Не лги, — пробормотала она. — Ты бы даже не притворился, что слушаешь. Какие бы уловки я ни пробовала, какие бы слова ни говорила, ты бы закрыл на это глаза, не так ли? Ты уже сказал, что не намерен мне помогать. Ты...

— Ваше Высочество, — начал Резетт.

— Думаю, мне стоило умереть на площади сегодня утром.

На этот раз Резетт не ответил сразу. Он лишь выдал короткий, удушливый вздох, подтверждая опасения Элис.

Резетт Кирстан откладывал казнь почти два месяца - проявление милосердия, которое было столь же жестоким, сколь и добрым. Элис знала, что его кажущаяся доброта по отношению к ней - всего лишь попытка дать возможность человеку, которому предстоит умереть, как можно дольше насладиться оставшимся временем.