Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 116

Лай Фу поспешно упаковал багаж императора, чтобы тот мог покинуть дворец. Вдовствующая императрица больше всего на свете хотела последовать за императором в генеральский особняк, но из-за беспокойства за свою репутацию решила отказаться от этого. Вместо этого она приказала Сюй Цзюньюаню сопровождать императора.

Сяо Сунцзы отмыла грязные руки Цзян Сина. Затем, по милости слуг, его заставили переодеться в обычные одежды. Затем Лай Фу помог ему забраться в карету. Пока они не обращали на него внимания, безразличные глаза Цзян Сина вдруг налились умом, что быстро заметил Сюй Цзюньюань. Сюй Цзюньюань, все поняв, сказал: "Я поеду с императором. Его величество будет в полной безопасности под моей опекой".

Они отправились в особняк генерала. Лай Фу и Сяо Сунцзы сидели снаружи, управляя каретой, а Сюй Цзюньюань и Цзян Син сидели внутри. Они старались говорить потише, и стук лошадиных копыт заглушал их разговор.

"Этот скромный министр ошеломлен доверием вашего величества". Сюй Цзюньюань беспомощно сказал: "Вы даже не предупредили меня заранее. Вы не боялись, что я проболтаюсь Ее Высочеству вдовствующей императрице?"

Цзян Син сказал: "Разве ты не всегда стоял на стороне Чжэнь? К тому же, даже если бы ты рассказал ей правду, вдовствующая императрица не обязательно поверила бы тебе".

Сюй Цзюньюань притворно вздохнул. "Вся мудрость императора уходит на то, как жениться на премьер-министре Линь. Если бы Его Величество склонил свой ум к государственным делам, какое благословение было бы для Дайюй".

"Придется подождать, пока я не выйду за него замуж". Цзян Син небрежно ответил: "Однако мне все равно интересно, почему ты всегда помогаешь нам?"

Сюй Цзюньюань спокойно ответил: "Потому что удел Цзян Гунцзы - быть правителем всего поднебесного, хозяином трона. Раз уж мне посчастливилось быть посвященным в эту тайну, известную только Небу, то, естественно, я буду помогать Цзян Гунцзы. Может быть, если сын неба будет доволен моей службой, он сочтет нужным распорядиться о ремонте храма Чаншэн. - Честно говоря, комната для медитаций, где я занимаюсь культивированием, маловата".

Цзян Син насмешливо хмыкнул: "И это все?"

"Так и есть". Сюй Цзюньюань улыбнулся и сказал: "Императору нет нужды высоко обо мне думать. В конце концов, я всего лишь человек, занимающийся культивацией".

Цзян Син рассмеялся, не желая пререкаться с Сюй Цзюньюанем. Только самый глупый из глупцов поверит в такую чушь. За эти пять долгих лет Сюй Цзюньюань ничуть не изменился. Он по-прежнему оставался загадкой в загадке.

Как бы то ни было, его цель была достигнута. Еще несколько дней назад вдовствующая императрица придумывала всевозможные способы, чтобы помешать ему общаться с женой, а сегодня она практически толкала его в дом жены. Не зря же он играл с грязью, которой хватило бы на строительство еще одного дворца Синьцин.

После того как новость о болезни Линь Цинъюй распространилась, многие чиновники прислали письма с пожеланиями навестить больного. Однако всем было отказано. Подарки, которые они посылали в особняк, возвращались один за другим.

Когда императорская карета остановилась у ворот генеральского особняка, Линь Цинъюй как раз готовил зимнее гнездо для двух малышей Гу.

Он не знал, было ли это влияние Цзян Сина, но ему начинала нравиться такая неторопливая жизнь. Не нужно было ходить ко двору, беспокоиться о государственных делах и встречаться со всевозможными придворными чиновниками. Когда ему нечем было заняться, он читал медицинские книги или составлял рецепты; иногда он беседовал о Гу с гениальным врачом с южной границы. Он даже мог пойти в Императорский медицинский кабинет, чтобы провести несколько занятий. Это было гораздо интереснее, чем быть премьер-министром двора.

Отдохнув несколько дней, он по-новому взглянул на словосочетание "соленая рыба". Быть "соленой рыбой" — это не значит ничего не делать. Скорее, это свобода от давления внешних сил, свободное время в собственном распоряжении. Хобби Цзян Сина были игры и сон. Если бы ему не давали играть и спать, он бы устал. В то время как его хобби была медицина. Если бы его заставили отказаться от медицинских навыков и сосредоточиться на других вещах, он бы тоже устал.

Таким образом, он тоже хотел стать соленой рыбой. Жаль, что кто-то из них с Цзян Сином должен был заботиться бы о "внешних силах", чтобы другой мог быть соленой рыбой, не отвлекаясь ни на что другое.

"Цинъюй". Матушка Линь вошла с миской супа: "Пойдем, мама только что приготовила его. Попробуй".

Матушка Линь узнала, что ее старший сын болен, и отправилась навестить его в особняке генерала. Когда Лу Ваньчэн скончался от болезни, Линь Цинъюй серьезно заболел. Видя, что приближается годовщина смерти генерала Гу, она сильно переживала.

К счастью, Линь Цинъюй лишь страдал от легкой сезонной простуды, и его состояние было далеко не лежачим. Мать Лин не знала, почему Линь Цинъюй солгал, что серьезно болен, но у него должны были быть на то причины. Она и ее муж никогда не вмешивались в решения старшего сына.

Линь Цинъюй облегченно улыбнулся. "Спасибо, мама".

Мать Линь стала матерью премьер-министра и, соответственно, титулованной дамой, но ее жизнь продолжалась как обычно. Она постоянно думала о том, что сделать что-нибудь для своих сыновей. О некоторых вещах семье следовало рассказать заранее.

Линь Цинъюй сделал пару глотков и сказал: "Матушка".

Как только матушка Линь услышала тон Линь Цинъюй, она поняла, что он хочет что-то сказать. Она мягко спросила: "В чем дело?"

Линь Цинъюй обдумал свои слова: "Я... хочу в последний раз выйти замуж".

Матушка Линь была на мгновение ошеломлена. Вспомнив причину второго брака Линь Цинъюй, она нервно спросила: "Тебя опять кто-то заставляет?"

Линь Цинъюй улыбнулся и покачал головой. "Нет. На этот раз я делаю это совершенно по собственной воле".

Он искренне хотел жениться на Цзян Син, и не из-за императорского указа, и не для того, чтобы избежать внимания кого-то, кто его жаждал - он искренне хотел выйти замуж за Цзян Сина.

Матушка Линь была удивлена и одновременно озадачена. Она хорошо знала характер своего старшего сына. Он был холоден и равнодушен к окружающим, а нежность проявлял только к тем, кто был ему дорог. Очевидно, что он принял в свое сердце и Лу Ваньчэна, и Гу Фучжоу, так как же кто-то смог обойти двух своих предшественников и заставить Линь Цинъюй произнести слова "совершенно по собственной воле"?

Но когда она увидела непроизвольное выражение нежности на лице Линь Цинъюй, ее сердце смягчилось. Она не стала расспрашивать ни о чем, лишь сказала: "Раз уж ты так хочешь, не думаю, что молодой мастер Хоу и генерал Гу стали бы возражать". Она видела, с каким уважением эти двое относились к Линь Цинъюй.

Линь Цинъюй улыбнулся. "Действительно".

Пока мать и сын разговаривали, снаружи послышался голос Хуань Туна: "Госпожа, император здесь!"

Матушка Линь удивилась. "Зачем Его Величеству приходить в генеральский особняк?"

Линь Цинъюй тихонько рассмеялся. "Кто знает? Пойдемте, посмотрим".

Линь Цинъюй взял с собой всю семью, чтобы забрать его у дверей. Увидев Цзян Сина, он тихонько кашлянул, опустился на колени и отдал честь. Слабым голосом он сказал: "Этот скромный министр приветствует Его Величество".

В мрачных глазах Цзян Сина мгновенно появился блеск. Линь Цинъюй стало смешно - с таким актерским мастерством ему было не сравниться.

"Премьер-министр Гэгэ", - Цзян Син при всех обнял Линь Цинъюй за талию и с улыбкой сказал: "Теперь я тебя поймал".

Линь Цинъюй изо всех сил старался выглядеть удивленным. "Ваше Величество?"

Все в ужасе посмотрели друг на друга. Только Сюй Цзюньюань вздохнул и сказал: "Такова воля Небес".

Видя это, Лай Фу быстро отправил кого-то обратно во дворец, чтобы доложить вдовствующей императрице. Услышав это, вдовствующая императрица испытала смешанные чувства. Национальный учитель был прав, Линь Цинъюй - единственное лекарство императора. Спустя долгое время она вздохнула. "Пока император здоров, Айцзя больше не заботится ни о чем другом".

На этот раз она действительно смирилась с этим. Пока болезнь потери души императора не повторится, он может цепляться за кого хочет.

После этого вдовствующая императрица отправила сообщение в генеральский особняк, попросив Линь Цинъюй переехать во дворец на время его выздоровления. Однако Линь Цинъюй отказался, сославшись на то, что "сторонним министрам не разрешается оставаться во дворце на ночь". Вдовствующая императрица была озадачена. Линь Цинъюй прожил во дворце гораздо дольше, чем день или два. Какой смысл было вспоминать об этом правиле в данный момент? Линь Цинъюй не хотел идти во дворец, а император не мог без него обойтись. Поэтому единственным решением было заставить императора часто посещать генеральский особняк. Разве это не было еще большим пренебрежением правилами?

Через несколько дней новость о частых визитах императора в генеральский особняк распространилась как лесной пожар. Многие из тех, кто не одобрял Линь Цинъюй, внезапно прозрели. С самого начала это был не премьер-министр, превысивший свои полномочия, а император, пристававший к жене своего министра.

В это время Цзян Син находился в особняке генерала Гу, положив голову на колени своей "жены министра". Выслушав доклад Сяо Сунцзы о столичных сплетнях, он сказал: "Пора. Пора переходить к следующему шагу. "

Линь Цинъюй сказал: "Сяо Сунцзы, пойди и пригласи Шэнь Гунцзы сюда".

Сяо Сунцзы подчинился. Затем он услышал, как император спросил его: "Как ты нашел Шэнь Гунцзы раньше?"

Сяо Сунцзы ответил: " Шэнь Гунцзы купил двор в столице. Этот слуга обычно посылает туда гонца, чтобы тот его разыскал".

Цзян Сина охватил каприз. "Цинъюй, ты так долго живешь в этом особняке. Разве тебе не скучно? Почему бы нам не отправиться в небольшое путешествие? Отнесись к этому как к визиту к другу".

Друг... Шэнь Хуайши действительно был другом для них обоих.

Линь Цинъюй кивнул и приказал Юань Инь приготовить подарок для друзей.

Вдвоем они переоделись и отправились к карете. Двор Шэнь Хуайши находился в довольно отдаленном районе, даже на лошади дорога заняла бы час. Прибыв на место, Цзян Син первым вышел из кареты. Затем он повернулся и протянул руку. Линь Цинъюй вышел из кареты, держась за его руку. Они посмотрели на стоящий перед ними дом.

Это был простой и безыскусный дом, похожий на жилище богатого, но обычного горожанина. То, что он находился вдали от шума и суеты толпы, также соответствовало молчаливому характеру Шэнь Хуайши.

Сяо Сунцзы уже собирался постучать в дверь, когда услышал изнутри безумный и отчаянный голос.

"Ради тебя я бросил все, даже свою страну! Я оставался взаперти в этом ужасном месте два года, только чтобы увидеть тебя, но ты даже не посмотрел на меня! Ладно, ладно! Но теперь ты хочешь уехать? Куда ты пойдешь? -- Шэнь Хуайши, за кого ты меня принимаешь? За собаку, которая присматривает за твоим домом!"

(п.п.: и вот тут переводчик офигел… Это то, о чем я подумала???)

Линь Цинъюй и Цзян Син посмотрели друг на друга с выражением лиц, которое было трудно описать.

"Хватит болтать!" Шэнь Хуайши спокойно сказал: "Здесь кто-то есть".

После этого в доме стало тихо. Вскоре после этого дверь открылась. Увидев их, Шэнь Хуайши ничуть не удивился: "Ваш подданный приветствует Ваше Величество и Ваше Превосходительство".

Линь Цинъюй спросил: "Как ты узнал, что это мы?"

Шэнь Хуайши ответил: "Звук шестеренок императорской кареты отличается от звуков других карет - Ваше Величество, премьер-министр Линь, пожалуйста, проходите внутрь".

Они вошли во двор. Кроме Шэнь Хуайши, они никого не увидели. Шэнь Хуайши пригласил их в гостевой зал. Он заварил чайник и сказал: "Здесь только грубый чай. Премьер-министр Линь возможно, к нему не привык".

Линь Цинъюй взял чашку. "Только что я слышал, как кто-то сказал, что вы уходите. Куда вы направляетесь?"

Цзян Син небрежно ответил: "А куда ему еще идти? Он хочет вернуться на Северо-Запад".

Шэнь Хуайши поджал губы. "После смерти генерала Гу генералу У было приказано остаться и охранять Северо-Запад. Если я вернусь, то смогу ему помочь".

Линь Цинъюй был задумчив. "Я хотел, чтобы ты восстановил Секту Небесной Тюрьмы. Но если ты настаиваешь на отъезде..."

Шэнь Хуайши был ошеломлен. "...Восстановить Секту Небесной Тюрьмы?"

"Хотя Се Мин и лагерь Тяньцзи хранят верность только Сыну Неба, я все равно не могу им доверять из-за дела Си Жуна и смены власти во дворце. Я надеюсь, что после восстановления Секты Небесной Тюрьмы она сможет конкурировать с отрядом Тяньцзи и даже превзойти его".

Цзян Син пошутил: "Это твой пожизненный долг - возродить славу Небесной Тюрьмы".

Линь Цинъюй сказал это так неожиданно. Шэнь Хуайши был совершенно не готов. Он немного подумал, а потом нерешительно сказал: "Ваше Величество, премьер-министр Линь, не дадите ли вы мне несколько дней на раздумья?"

"Конечно. Хочешь ли ты уехать или остаться, зависит только от тебя". Линь Цинъюй заметил: "Тебе не нужно принимать во внимание никого другого".

Цзян Син сказал: "Кстати, в этот раз мы пришли сюда, чтобы попросить тебя еще кое о чем".

В день годовщины смерти Гу Фучжоу дворец пригласил именитых монахов из храма Чаншэн, чтобы они воспели священные писания и помолились за Гу Фучжоу в знак утешения его ушедшего духа. У Чжань, У Гогун, Шэнь Хуайши, Ли Чан и другие получили разрешение вдовствующей императрицы прийти в Императорский храм предков, чтобы принять участие в церемонии и возжечь благовония для Гу Фучжоу.

Линь Цинъюй - жена Гу Фучжоу и его единственный член семьи, но он не смог присутствовать на таком важном дне из-за болезни. После этого Ли Чан предложил им отправиться в генеральский особняк, чтобы навестить премьер-министра. Если бы он пошел один, премьер-министр Линь, скорее всего, не стал бы с ним встречаться, но при таком количестве доверенных лиц премьер-министр Линь, должно быть, примет их.

Шэнь Хуайши поднял голову и посмотрел на падающий с потемневшего неба снег. Он сказал глубоким голосом: "Год назад сегодня, в такой же снежный день, генерал..."

На сердце у всех было тяжело, и они смотрели друг на друга, не в силах ничего сказать.

Шэнь Хуайши продолжил: "Вчера мне снова приснился генерал. Генерал спрашивал о премьер-министре Линь. Он спрашивал, как он провел этот год. Ему не нравилось, что премьер-министр Линь болеет от тоски по нему. Он не хотел, чтобы тот остался один и умер в одиночестве".

У Чжань был очень тронут. Безрассудно указывая на себя, он сказал: "Он мне тоже снился! Генерал хочет, чтобы мы напали на столицу Ся, вырвали язык короля Ся, поджарили его и запили вином!"

После того как Шэнь Хуайши закончил говорить заранее заготовленные слова, он не знал, что еще сказать. Поколебавшись мгновение, он сказал: "Мой сон казался таким реальным…".

"Мой сон казался более реальным". У взрослого мужчины, У Чжаня снова покраснели глаза: "Генерал, должно быть, вернулся, чтобы увидеть меня..."

У Гугун, похоже, решил, что сон Шэнь Хуайши больше похож на реальность, и сказал: "Прошел год, период супружеского благочестия премьер-министра Линь миновал. Пришло время исполнить последнее желание Фучжоу".