Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 82

В западной части столицы, всего в одной улице от оживленной улицы Юнсин, стоял небольшой особняк. Сразу после полуночи у его дверей остановился паланкин. Мужчина, одетый как стражник, приподнял занавеску и помог спуститься человеку, находившемуся внутри. "Ваше Высочество!"

Сяо Чэн кашлянул. Он спросил: "Вы все проверили?"

"Да, ваше высочество. Здесь живет У Я, бывшая служанка из бюро Шань И".

Сяо Чэнь посмотрел на закрытую дверь, и его глаза потемнели. "Давайте войдем".

Уже давно миновал комендантский час, и обычные люди мирно спали. Была безлунная ветреная ночь. Изнутри дома пробивался слабый свет, отбрасывая на окно тонкий силуэт, который, казалось, уже давно ждал Сяо Чэна.

Разум подсказывал Сяо Чэну, что это, скорее всего, ловушка. Но сейчас ему было абсолютно наплевать на это. Даже если это была ловушка, он готов был в нее попасть, чтобы узнать, где находится Шэнь Хуайши. К счастью, сегодня он взял с собой группу охранников. Если тот, кто находился в этом доме, хотел убить его, это было бы задачей посложнее, чем подняться на небеса. Ему не о чем было беспокоиться.

Сяо Чэн приказал охраннику открыть дверь. Двое охранников, держа в руках по мечу, толкнули дверь. Среди тишины скрип двери был особенно отчетливым.

Перед ними предстал человек в белом, стоящий посреди комнаты. Свет красиво падал на его прекрасное лицо, его характер был подобен льду и нефриту. Он поклонился Сяо Чэну. "Ваше Высочество!"

Глаза Сяо Чэна посмотрел на него глубоким взглядом. "Кхе-кхе... это ты, Линь Цинъюй".

Линь Цинъюй слегка улыбнулся и насмешливо сказал: "Почему ваше высочество больше не называет меня "Маленький Цинъюй"?"

Сяо Чэн поднял руку. "Все вы, выйдите".

Охранник заколебался. "Ваше Высочество..."

Может быть, из-за повреждений, оставленных мечом Шэнь Хуайши, или из-за того, что он услышал насмешливый тон Линь Цинъюй, несмотря на то что лицо Сяо Чэна было бледным, он не забыл изобразить уверенную ухмылку. "Он всего лишь лекарь, у которого не хватит сил даже на то, чтобы убить курицу. Неужели похоже, что он может угрожать мне? Вы можете просто подождать снаружи".

После того как охранники удалились, в комнате остались только Линь Цинъюй и Сяо Чэн. Сяо Чэн пристально вглядывался в лицо Линь Цинъюй. Раньше его соблазняли глаза Линь Цинъюй, так похожие на глаза Цзин Чуня. Но теперь он понял, насколько нелепо себя вел.

Перед ним был человек, прячущий коварный и зловещий ум, а под его прекрасным лицом скрывались лишь интриги и расчеты. Если Линь Цинъюй появился здесь, значит, за всем этим стоял именно он.

Как такой человек мог быть похож на Цзин Чуня?

Линь Цинъюй сказал: "Похоже, Его Высочество хочет меня о чем-то попросить".

Дворцовый гобелен, который У Я предоставила как доказательство, не принадлежит Цзин Чуню", - сказал Сяо Чэн.

Всего таких дворцовых гобеленовых поясов было три. Один он оставил себе, а два других подарил Шэнь Хуайши и Цзин Чуню в знак их детской дружбы.

Они познакомились в храме Чаншэн - благородный принц, телохранитель из теневой гвардии и маленький монах, оставшийся без матери и отца. Все трое были очень разными: принц - высокомерным и презрительным, охранник - верным и честным, а маленький монах - бесхитростным и невинным. Их личности сильно различались, они никогда не должны были пересекаться и тем более сближаться. Мать-наложница даже наставляла его, говоря, что когда-нибудь он станет кронпринцем, а потом императором, а императору не нужны друзья. Но в то время он был слишком молод. Сколько бы он ни добился успехов, он все равно оставался всего лишь ребенком.

Время, проведенное в детстве в храме Чаншэн, где он укрывался от болезней, было самым спокойным и приятным за всю его жизнь. Ему не нужно было бороться и строить планы против сводных братьев, не нужно было оставаться спокойным и собранным перед матерью императрицей, не нужно было ломать голову над тем, как добиться расположения отца. Тут он был всего лишь ребенком из обычной семьи с двумя хорошими друзьями, с которыми он отлично ладил.

Когда возвращаться стало безопасно, они с Шэнь Хуайши попрощались с Цзин Чунем и вернулись во дворец. Как принц, он не мог покидать дворец, а вот Шэнь Хуайши - мог. Каждый раз, выходя из дворца, он отправлялся в храм Чаншэн, чтобы навестить Цзин Чуня, и иногда приносил письма, которые писал ему Цзин Чунь. Однажды Шэнь Хуайши не смог найти Цзин Чуня в храме Чаншэн. Спросив о нем, он узнал, что Цзин Чуня нашли его биологические родители и вернули домой.

Море людей огромно. Двум молодым людям было нелегко найти Цзин Чуня. Ни он, ни Шэнь Хуайши не думали, что в следующий раз они увидят Цзин Чуня во дворце.

Группа молодых, только что отобранных дворцовых евнухов выстроилась возле Си Лицзянь, ожидая, пока старый евнух очистит их тела. Когда Шэнь Хуайши проходил мимо, он услышал знакомый всхлип и остановился, чтобы посмотреть, и увидел доброго друга его и Его Высочества в оборванной одежде. Слезы текли по его лицу, нос покраснел от плача.

Шэнь Хуайши спас Цзин Чуня и отвел его к Сяо Чэну. Во дворце царили строгие правила, и людям сомнительного происхождения там не было места. Сяо Чэн хотел выслать Цзин Чуня из дворца, но Цзин Чунь зарылся в объятия Шэнь Хуайши и плакал до потери дыхания. Он сказал, что не хочет покидать дворец, не говоря уже о том, чтобы идти домой и быть избитым своим отцом. Он хотел остаться во дворце со своими друзьями.

Евнухи периодически проверяли свое тело. Цзин Чунь мог сбежать только один раз, но не навсегда. Они не могли допустить, чтобы Цзин Чуня кастрировали, поэтому Сяо Чэн использовал некоторые средства, чтобы Цзин Чунь заменил маленькую дворцовую служанку, которая внезапно умерла от болезни. Молодой Сяо Чэн и не подозревал, что заложил семя неизмеримых проблем в будущем, и даже почувствовал себя самодовольным от того, как тщательно все устроил.

С тех пор во дворце продолжалась дружба между ними тремя. Год за годом, незаметно, отношения портились.

По мере того, как Сяо Чэн рос, он делал все, чтобы обеспечить себе положение кронпринца. Секта Небесной Тюрьмы была верна и предана ему, но он был готов отказаться от них, если ему прикажут. Однако единственное, от чего он не мог отказаться, — это детская дружба.

Из-за их преданности его отец хотел уничтожить всю Секту Небесной Тюрьмы. Он все спланировал, и, хотя из-за Шэнь Хуайши его сердце смягчилось, и в он заколебался, он не смог помешать этому. К счастью, ему удалось спасти Шэнь Хуайши. Но именно из-за его мягкосердечной нерешительности отец был им очень недоволен. Поэтому, когда король Севера попросил руки Цзин Чуня, Сяо Чэн ничего не смог сделать.

Он бесчисленное количество раз думал - смог бы он удержать Цзин Чуня рядом с собой, если бы не спас жизнь Шэнь Хуайши?

Странно, но сколько бы он ни думал об этом, он ни разу не пожалел о своем решении.

Накануне свадьбы Цзин Чуня все трое тайно встретились. Цзин Чунь обнял его и Шэнь Хуайши со слезами на глазах. Он крепко сжал в руках дворцовый поясок, символ их детской дружбы, и сказал, что покончит с собой прежде, чем король Севера узнает, что он мужчина и он даже не оставит после себя тела, которое можно было бы найти. Таким образом, они не будут замешаны, а Дайюй и Северная граница не будут из-за него воевать.

В день свадьбы Цзин Чуня, выдавая его замуж за Северного короля он своими глазами видел, как Цзин Чунь надевал дворцовый поясок. Позже он узнал из лагеря Тяньцзи, что дела у Цзин Чуня идут хорошо и король Севера всячески его опекает. Однако он не знал, раскрыл ли Цзин Чунь свою личность. Таким образом, этот вопрос стал тяжелым камнем, который мог навалиться на него в любой момент. Только взойдя на трон как можно скорее, он мог защитить себя и Шэнь Хуайши, когда это дело станет известно.

Дворцовый гобелен, который предъявила У Я, не принадлежал ни Цзин Чуню, ни ему. Значит, он мог принадлежать только Шэнь Хуайши. После отъезда Цзин Чуня Шэнь Хуайши замкнулся в себе и общался только с Сяо Чэном. Единственным человеком, с которым он имел дело кроме него, был Линь Цинъюй.

Линь Цинъюй... знал о местонахождении Шэнь Хуайши.

Глаза Сяо Чэна горели, как будто он видел человека насквозь. "Где он?"

Линь Цинъюй покачал головой. "Не знаю".

"Прекрати нести чушь!" Дыхание Сяо Чэна участилось: "Если ты его не видел, то откуда у тебя этот дворцовый гобелен?"

"О чем говорит Его Высочество?" Линь Цинъюй сказал: "Дворцовый поясок был найден У Я в его комнате после свадьбы принцессы Цзин Чунь".

На лице Сяо Чэна появилась зловещая улыбка. "Ты можешь обманывать других, но не можешь обмануть меня. Цзин Чунь взял с собой на Северную границу свой дворцовый пояс. Даже если бы у тебя был прямой доступ к высшей власти, ты не смог бы заполучить его в свои руки. А тот, что ты отдал У Я, принадлежит Шэнь Хуайши".

Линь Цинъюй тоже улыбнулся. "Ваше Высочество говорит об этом с такой уверенностью. Тогда почему бы вам не рассказать об этом императору, чтобы он наказал меня за то, что я обманул императора".

Сяо Чэн скрипнул зубами. "Линь Цинъюй...!"

Лицо Линь Цинъюй улыбалось, но в его улыбке чувствовалось неописуемое коварство. "Ах да, наложница Чэнь... Нет, теперь я должен называть ее Чэнь Ши. Чэнь Ши признала себя виновной, неоднократно заявляя, что это дело ее рук и что Его Высочество не знал о ее поступке. Если вы пойдете к Его Величеству, чтобы разоблачить меня, вы также разоблачите себя как обманщика. Разве это не будет пустой тратой сил Чэнь Ши?"

Во рту Сяо Чэна появился привкус крови. Он хотел лишь одного: разорвать на куски этого ядовитого красавца, переломать ему все кости и развеять его прах. Его бледные губы окрасились в алый цвет, и он холодно сказал: "Я спрошу тебя еще раз - где Шэнь Хуайши?"

"И я снова отвечу вашему высочеству. Ваше Высочество должно внимательно слушать". Линь Цинъюй ответил: "Я не знаю, где он. Этот дворцовый гобелен мне дал кто-то другой".

Грудь Сяо Чэна тяжело вздымалась: "Невозможно!"

"Почему это невозможно?" Линь Цинъюй шагнул вперед. Как Ваше Высочество думает, что я узнал правду? Его меч не смог лишить вас жизни. Не смог он и лишить вас положения наследного принца. Значит, он может придумать только другой способ, вы так не считаете?"

"Заткнись!" Сяо Чэнь яростно закашлялся, его глаза налились кровью. "Как бы сильно Шэнь Хуайши меня ни ненавидел, он никогда не захочет лишить меня жизни!"

В этот момент Сяо Чэн даже забыл о почетном титуле, который символизировал его статус, и, казалось, что он уже был близок к тому, чтобы полностью потерять контроль над собой.

Линь Цинъюй сдержанно усмехнулся. Теперь он знал ответ на вопрос, промахнулся ли Шэнь Хуайши тот день случайно или из-за своей мягкосердечности.

"Этот дворцовый поясок действительно был добровольно передан мне Императорским Стражем Шэнь. Императорский страж Шэнь чрезвычайно искусен и мастерски скрывает себя. Даже лагерь Тяньцзи не в состоянии обнаружить его местонахождение. Простой врач, у которого не хватит сил даже на то, чтобы убить курицу, не смог бы заставить его отдать это". Линь Цинъюй с глазами, так похожими на глаза Цзин Чуня, холодно смотрел на этого "главного героя", окутанного ореолом. "Ты говорил, что он никогда бы не пожелал лишить тебя жизни, но именно из-за его меча ты стал таким слабым. Твое состояние теперь гораздо хуже, чем у покойного молодой мастер Хоу. Так что, в конце концов, он был мягкосердечным или жестоким?"

Глаза Сяо Чэна широко раскрылись. Его некогда очаровательное и красивое лицо исказилось в отвратительной гримасе. В его глазах, прежде легкомысленных и непостоянных, теперь читались только злоба и ненависть.

Линь Цинъюй улыбнулся: "Возможно, он действительно не хотел тебя убивать. Ты спас его. Но ведь из-за тебя погибла вся Секта Тесной Тюрьмы. После того как ты спас его, ты относился к нему по-доброму? Ты относился к нему как к своей исключительной собственности, без конца унижал его в постели. И даже вне постели ему приходилось рисковать жизнью, выполняя твои приказы. Из-за тебя он получил бесчисленные раны, большие и маленькие. Несколько раз он был близок к смерти. Даровать тебе смерть одним ударом меча - какой в этом смысл? Смотреть, как ты терпишь всевозможные мучения, как против тебя выступают все, как тебя бросают друзья, как тебя бросает Император, как тебя бросает Дайю, как тебя превращают в мусор. Разве это не было бы приятнее?!"

Сяо Чэн не смог удержаться на ногах и сделал шаг назад. Он прислонился к колонне в комнате. Его губы задрожали, и он в ужасе сказал: "Нет... он... он не мог..."

"Я уже рассказал Вашему Высочеству о фактах". Линь Цинъюй спокойно сказал: "Верить или не верить - выбор вашего высочества".

Лицо Сяо Чэна стало багровым. Он поднял глаза и посмотрел на слезинку-родинку в уголке глаза Линь Цинъюй. Из уголка рта принца потекла струйка крови, и он пробормотал. "Стража..." Кровь продолжала течь изо рта, пропитывая изображение когтистого дракона на его груди: "Стража!"

Стражники, ожидавшие за дверью, услышали звук движения и немедленно бросились внутрь. "Ваше Высочество!"

Двое стражников поддерживали Сяо Чэна слева и справа. Третий выхватил меч и приставил его к горлу Линь Цинъюй. "Ты, возмутительный убийца! Что ты сделал с Его Высочеством!"

Линь Цинъюй посмотрел сверху вниз на Сяо Чэна и сказал: "Если ты причинишь мне хоть малейший вред, ты больше никогда не увидишь его в этой жизни".

Сяо Чэн закрыл глаза. "...Возвращаемся во дворец".

Линь Цинъюй сухо улыбнулся. "Берегите себя, Ваше Высочество. Простите, что не провожаю вас".

Время шло к третьему часу. Гу Фучжоу спокойно ждал в боковой комнате, слушая как разыгрывается большая драма. Он знал, что сегодня будет только словесная битва, никакого насилия не будет. Однако на всякий случай он окружил резиденцию своей надежной охраной.

Ему было немного не по себе, когда в дом ворвались стражники. Но его жена была действительно достойна быть его женой. Всего несколько слов, и ему удалось уйти невредимым.

Линь Цинъюй открыл дверь в боковую комнату, и Гу Фучжоу поприветствовал его зевком. "Закончил?"

Линь Цинъюй кивнул: "Сяо Чэна вырвало кровью".

Рвота кровью в те времена была серьезным делом. Линь Цинъюй однажды видел, как после того, как человека начало рвать кровью, состояние его организма быстро ухудшилось, и через несколько месяцев тот умер прямо на глазах Линь Цинъюй.

Гу Фучжоу снял плащ и накинул его на Линь Цинъюй, нежно положив руку ему на волосы. "Пойдем домой".

После возвращения Сяо Чэна в Восточный дворец он тяжело заболел. Все думали, что он, должно быть, получил огромный психологический удар от изгнания Чэнь Ши в Холодный Дворец. Хотя кронпринц превратился в банку с лекарствами после своей "внезапной болезни" в прошлом году, императорские врачи также говорили, что, пока он отдыхает в покое, он может прожить еще несколько десятилетий. На этот раз его внутренняя энергия была настолько взбудоражена, что старая травма повторилась, и он впал в кому. Все указывало на то, что шансы на выживание у него очень малы.

Сяо Чэн был так болен, что больше не мог управлять делами государства. Император приказал отобрать у него власть над отрядом Тяньцзи. В это время королю Нин, Сяо Цзе, было приказано расследовать деятельность шпионов Западного Ся, но у него не хватало людей, чтобы сделать это должным образом. Теперь же в руки Сяо Цзе попала организация теневой стражи, которая всегда работала на королевскую семью.

Но несчастье никогда не приходит одно. Над Восточным дворцом нависли темные и мрачные тучи, а в зале Циньчжэн уже много дней не появлялся Сын Неба. С началом лета погода постепенно становилась жаркой. Состояние императора не только не улучшалось, но, наоборот, становилось все хуже и хуже. Весь Императорский госпиталь, включая Линь Цинъюй, не занимавшего никакой официальной должности, был вынужден работать круглосуточно из-за состояния этих двух персон. Но результатов не было.

Головные боли смертельно мучили императора. Ему казалось, что в его голове находится лопата, наносящая удар за ударом по мозгу. Стоны императора раздавались в его опочивальне днем и ночью. Постепенно он потерял даже силы стонать.

Императорские врачи были бессильны, и император мог надеяться только на Линь Цинъюй. Он надеялся, что Линь Цинъюй сможет спасти его во второй раз, и даже предоставил ему официальную должность помощника главы Императорского госпиталя. Линь Цинъюй оправдал его надежды и прописал ему новое лекарство. После того как император принял его, головная боль прошла. Однако затем наступила продолжительная сонливость. Целыми днями он пребывал в оцепенении, а когда просыпался, то был настолько растерян, что даже не мог отличить день от ночи: казалось, он не чувствует боли.

Линь Рушань, как глава императорского госпиталя, мог знать, какое лекарство принимает император. Он нашел Линь Цинъюй и нерешительно сказал: "Цинъюй, лекарство, которое ты дал Его Величеству..."

Линь Цинъюй ответил: "Его величество сказал, что не хочет больше боли, и я сделал так, чтобы ему не было больно. Я выполнил императорский указ. Отцу нет нужды беспокоиться".

Линь Рушань все же беспокоился. "Ты действительно понимаешь, что делаешь? Наследный принц и Чэнь Ши ничего не скажут. Но если императрица и король Нин узнают, разве они позволят тебе это сделать?"

Линь Цинъюй ободряюще улыбнулся: "Отец, не волнуйся. Я уже все обдумал. Ты можешь не беспокоиться об этом вопросе".

Линь Рушань вздохнул. "Хорошо. Я никогда не мог контролировать тебя. Но будь осторожен во всем".

Император и кронпринц заболели один за другим. Тяжелая ответственность за управление страной, естественно, легла на плечи короля Нин. В прошлом Сяо Цзе не имел при дворе абсолютно никакого веса. Его родная мать была скромной, а сам он не обладал ни талантом, ни добродетелью. Никто и представить себе не мог, что однажды Дайюй окажется под его контролем. Министры, приближенные к Сяо Чэну, поначалу сопротивлялись, но он доказывал, что способен справиться с каждым заданием, которое поручал император. Им ничего не оставалось, как смириться.

Занятый государственными делами, Сяо Цзе уже много дней не возвращался в особняк короля Нин. Он взял с собой Си Жуна и поселил его в боковом зале зала Циньчжэн. Управляя страной, он не забывал прислуживать императору-отцу во время его болезни и выражать почтение императрице-матери. Через несколько месяцев Сяо Цзе приобрел репутацию не только трудолюбивого правителя, но и преданного и почтительного сына.

В этот день Линь Цинъюй был приглашен королем Нин в зал Циньчжэн. Посыльный сказал, что король Нин внезапно почувствовал недомогание и попросил осмотреть его. Когда он прибыл в боковой зал зала Циньчжэн, то увидел, что Сяо Цзе лежит на письменным столе и крепко спит, а в его руке вяло держится перо. На носу у него было несколько чернильных пятен.

Линь Цинъюй негромко позвал: "Ваше высочество?"

Сзади раздался голос Си Жуна. "Доктор Линь, вы пришли".

Линь Цинъюй обернулся и посмотрел на него. Раньше они с Си Жуном часто встречались во дворце. По сравнению с тем временем, Си Жун был занят в несколько раз больше. Однако он совсем не чувствовал усталости. Напротив, его лицо было ярким и сияющим. Похоже, он наслаждался каждым днем.

Линь Цинъюй многозначительно рассмеялся. Си Жун лично налил ему чашку чая и вежливо поинтересовался: "Над чем смеется доктор Линь?

"Забавно, но управляющий Си и генерал - две крайности". Линь Цинъюй взял чай, протянутый Си Жун: "Чем больше занят управляющий Си, тем больше он сияет. Если бы на вашем месте был генерал, то боюсь, не прошло бы и двух дней, как он уже начал громко жаловаться бы и стенать".

В глазах Си Жун быстро промелькнуло странное выражение. Было ли сравнение Линь Цинъюй случайным или он упомянул об этом имея в виду нечто большее?

"Генерал Гу уже давно работает на благо страны и мира на Северо-Западе. Чтобы генерал мог спокойно отдыхать, принц уже освободил его от участия в ежедневном утреннем суде". Си Жун с улыбкой сказал: "А может, у императорского доктора Линь есть какие-то другие просьбы?"

"Нет, все в порядке". Линь Цинъюй посмотрел на Сяо Цзе: "Управляющий Си, можно ли позволить Его Высочеству так спать? Хотя сейчас лето, по утрам и вечерам все еще холодно. Его Высочество не может позволить себе заболеть в это время".

"Императорский лекарь Линь, пожалуйста, подождите минутку".

Си Жун подошел к Сяо Цзе, наклонился и взял его на руки. Сяо Цзе проснулся. Увидев лицо Си Жуна, он ошарашенно позвал: "А Жун". Си Жун тепло сказал: "Я отнесу тебя в спальню, чтобы ты поспал".

Сяо Цзе кивнул, обнял Си Ронга за шею и снова закрыл глаза.

Си Жун уложил Сяо Цзе и вернулся в комнату. Он извинился перед Линь Цинъюй: "Императорский доктор Линь, простите, что заставил вас ждать".

Линь Цинъюй уже выпил половину чашки чая. "Если управляющий Си хочет что-то спросить, пожалуйста, скажите мне".

Каждый из них получил то, что ему было нужно, и они уже давно состояли в союзе. Си Жун сказал: "Его Высочество уже некоторое время руководит страной, интересно, все ли устраивает императорского доктора Линь?"

"Слова управляющего Си интересны". Линь Цинъюй сказал: "Устраивает все или нет - не стоит ли задать этот вопрос Его Величеству? Почему ты спрашиваешь у меня?"

Си Жун с улыбкой сказал: "Тогда кто же, по мнению императорского доктора Линь, подходит для того, чтобы выразить эти слова?"

Линь Цинъюй поднял на него глаза. "Что вы имеете в виду?"

"Нам нужно, чтобы кто-то выступил. Лучше всего, если это будет гражданский министр, которому доверяет Его Величество, посредник, не слишком близкий к наследному принцу или королю Нин". Си Жун сказал: "Болезнь Его Величества прогрессирует с каждым днем. Время, когда он бодрствует, становится все меньше и меньше. Я надеюсь, что, пока Его Величество в сознании, он сможет дать Его Высочеству надлежащий титул. Императорский лекарь Линь обладает исключительным умом, вы должны понять, что я имею в виду".

Линь Цинъюй медленно сказал: "Управляющий Си был в состоянии покоя много лет, как он мог потерять терпение в такой момент?"

Си Жун был одет в роскошную одежду, он явно был евнухом, но при этом казался рожденным на голову выше остальных и больше походил на принца, чем Сяо Цзе. "Это потому, что я много лет пребывал в спячке и слишком долго ждал, поэтому не хочу ждать сейчас".

Линь Цинъюй сказал: "Чем больше спешишь, тем медленнее продвижение. Управляющий Си, сохраняйте спокойствие. Не будьте нетерпеливы".

Си Жун поклонился и отдал честь со скромностью и уважением. "В таком случае я хотел бы поблагодарить доктора Линь".

Линь Цинъюй и Гу Фучжоу уже давно строили планы, каждый шаг был связан с другим. Теперь они были всего в одном шаге от достижения своей цели. Титул, который хотел получить Си Жун, был не более чем императорским указом, определяющим наследника.

Это было несложно. Любой проницательный человек мог заметить, что фракция кронпринца больше не может держаться на плаву. Даже если бы император проявил заботу об их связи как отца и сына, оставив его кронпринцем, как долго он смог бы оставаться на троне, учитывая состояние его тела? Даже если император уйдет первым, и кронпринц сможет взойти на трон, как сможет новый император, которому недолго осталось жить, удержать эту огромную страну? Теперь нужно было просто найти человека, который подтолкнет императора к мысли о смене наследника.

В армии каждый солдат откликнется на призыв Гу Фучжоу. Хотя, если именно он и выскажется, то, если он будет хоть немного неосторожен, его могут обвинить в мятеже и принуждении императора к отречению от престола. Сплетни - страшная вещь. Линь Цинъюй было наплевать на других, но он терпеть не мог, когда критиковали его мужа. Лучшим кандидатом был тот, кто настоял на том, чтобы Сяо Цзе стал королем, - Наньань Хоу. Си Жун намекнул ему, что нужно пойти к Наньань Хоу и попросить его написать указ о смене наследника.

 Нетерпение Си Жуна свидетельствовало о его амбициях. С другой стороны, Линь Цинъюй в это время никуда не спешил. Сейчас Сяо Цзе руководил страной, а за спиной Линь Цинъюй стояли Гу Фучжоу и императрица, в его руках находился тяжело больной император. Стороны оказались равны, поэтому у Си Жуна хватило смелости дать ему указания. Когда Сяо Цзе станет кронпринцем, со временем у него вырастут крылья и Линь Цинъюй останется только мечтать, чтобы быть наравне с ними.

Не ради этих сводных братьев они с Гу Фучжоу приложили столько усилий, чтобы затащить императора и его сына в глубокую воду.

Линь Цинъюй отставил чайную чашку: "Я еще не закончил говорить. За что управляющий Си благодарит меня?"

Си Жун поднял брови и сказал: "Значит, императорский лекарь Линь имеет в виду...?"

"Я могу дать Его Высочеству этот титул, но у меня есть три условия".

"Императорский доктор Линь, пожалуйста, говорите".

"Во-первых, я хочу получить командование над отрядом Тяньцзи".

Выражение лица Си Жуна слегка изменилось, и он с ухмылкой сказал: "И?"

"Во-вторых, помимо лагеря императорской кавалерии, императорские гвардейцы во дворце также должны быть под командованием генерала Гу". Линь Цинъюй сказал: "В-третьих, если принцу удастся взойти на трон в будущем, он должен позволить нынешней императрице, будущей вдовствующей императрице, слушать суд из-за ширмы".

Улыбка исчезла с лица Си Жуна, и он медленно сказал: "Императорский лекарь Линь так амбициозен, почему бы ему самому не стать императором?"

Линь Цинъюй ответил: "Вы сами называете меня "императорским врачом Линь". Как может простой императорский врач стремиться к трону?"

Си Жун легкомысленно сказал: "Боюсь, что императорский врач Линь не говорит правду".

"Я ясно выразился. У управляющего Си и Его Высочества еще есть время, чтобы все обдумать, прежде чем сообщить мне о своем решении". Линь Цинъюй сказал: "Но лучше не заставлять меня и генерала ждать слишком долго. Долгая ночь чревата сновидениями. Может наступить день, когда Его Величество проснется". "

Си Жун смотрел, как Линь Цинъюй идет к двери. Он вдруг сказал: "Императорский лекарь Линь, пожалуйста, подождите. У меня есть еще одно дело, о котором я хотел бы спросить императорского лекаря и генерала".

"Что это?"

"Дело принцессы Цзин Чунь было раскрыто на севере. Должен ли двор нанести упреждающий удар? Как единственный король Дайю, принадлежащий к другому клану, Король Севера всегда представлял собой скрытую опасность."

"Нет, у нынешнего двора не хватает войск и провизии. Их хватит только на то, чтобы справиться с войной на северо-западе". Линь Цинъюй сказал: "Пока Цзин Чунь на стороне Короля Севера, Северная граница не вторгнется в пределы двора".

Си Жун спросил: "Откуда императорский лекарь Линь это знает?"

Линь Цинъюй ничего не ответил. Он спрашивал Гу Фучжоу о том же, и Гу Фучжоу ему сказал:

Если история Сяо Чэна и Шэнь Хуайши — это ведро помоев садистской любви, собирание осколков и начало новой жизни, то история Короля Севера и принцессы Цзин Чунь — это сладкое печенье, история любви от начала и до конца. Для них любовь друг к другу – это самое важное.