Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 73

На следующий день, когда Линь Цинъюй пошел во дворец, чтобы измерить у императора пульс, там оказались императрица и наложница Чэнь Гуйфэй. Императрица руководила шестью дворцами, Чэнь Гуйфэй помогала ей. Втроем они обсуждали вопросы, связанные с кануном Нового Года.

Императрица и наложница Чэнь, были красавицами в молодости.  Теперь, когда они стали старше, императрица стала изящной и величественной, она выигрышно смотрелась  в роли правительницы империи и матери страны.  По виду наложницы Чэнь было понятно, что она очень заботилась о своей внешности и ухаживала за собой.  Она выглядела так, словно ей было чуть больше тридцати, и была прекрасна как цветущий пион.

Линь Цинъюй опустился на колени, чтобы поприветствовать всех троих: «Приветствую императора, императрицу и благородную наложницу».

Император и так был недоволен из-за двух женщин слева и справа, а увидев Линь Цинъюй, вдвойне почувствовал, что его жена и наложница создают слишком много шума. Хотя Линь Цинъюй больше не имел официальной должности и был одет в обычную одежду лунно-белого цвета, он все так же привлекал к себе внимание.

Как только императрица увидела его, ее лицо стало более холодным. Благородная наложница Чэнь была с ним вежлива: «В последнее время головная боль Его Величества немного уменьшилась, и все это благодаря работе доктора Линя».

Линь Цинъюй сказал: «Для меня большая честь помогать Его Величеству».

«Я слышала, что в прошлом году, когда на юге свирепствовала сезонная эпидемия, именно доктор Линь нашел лекарство от нее». Благородная супруга Чэнь взяла императора за руку: «Ваше величество, эта наложница хотела бы ненадолго одолжить доктора Линь».

Император небрежно спросил: «Наложница чувствует себя нехорошо?»

«Это не для наложницы, а для кронпринца». Чэнь Гуйфэй нахмурила брови: «С тех пор, как принц… серьезно заболел, его тело уже не такое здоровое, как раньше, никакие лекарства не помогают. После всех процедур и лечения, которые применялись, врачи Императорского госпиталя бессильны, что говорит о их некомпетентности. Они не могут вылечить головные боли императора и не могут восстановить здоровье принца».

Лицо императора нахмурилось: «Я думаю, что наследный принц душевно болен, иначе он не стал бы так небрежно выполнять поручение, которое я ему дал».

Выражение лица благородной супруги Чэнь слегка изменилось, кончики пальцев сжались, и она едва заметно улыбнулась: «Принц, должно быть, пытается хорошо выполнить свою работу, но, возможно, он немного не в состоянии это сделать».

Линь Цинъюй тайком взглянул на императрицу. Императрица очень хорошо скрывала свои эмоции, и не было понятно, была она счастлива или сердита.

«Хорошо...» Император протянул запястье и сказал Линь Цинъюй: «Позже отправляйся в Восточный дворец и проверь здоровье кронпринца».

Линь Цинъюй ответил: «Хорошо».

Императрица на мгновение замешкалась и сказала: «Эта наложница составила список для новогоднего семейного банкета, посмотрите, пожалуйста, Ваше Величество».

Император отмахнулся: «Нет необходимости, я могу быть уверен, что королева справится с этим вопросом».

«Ваше величество, вам стоит взглянуть». Благородная супруга Чэнь поджала губы: «Императрица на этот раз зарезервировала место для шестого принца».

Император был недоволен: «Правда?»

Императрица быстро опустилась на колени, на ее лице больше не было спокойного выражения: «Новый год — это воссоединение семьи. В конце концов, Ли'эр — это кровь императора и этой наложницы, он так же брат всех императорских принцев и принцесс ......».

Император холодно прервал ее: «Шестой принц не понимает этого, так зачем же его возвращать?»

Императрица взмолилась: «Ваше Величество ......».

«Матушка-императрица, перестаньте». Благородная наложница Чэнь выглядела так, будто она любезно хочет помочь: «Император начинает сердиться».

Император был весьма нетерпелив: «Хорошо, вы обе ступайте».

Императрица смиренно ответила: «Эта наложница удаляется».

Как только императрица и благородная наложница Чэнь ушли, Линь Цинъюй измерил пульс императора и сказал: «Причина головной боли императора еще не устранена, поэтому ему следует меньше заниматься тяжелыми государственными делами, а также следует больше отдыхать.»

Император не хотел отдыхать. Когда-то был кронпринц, который мог руководить страной, но сейчас, когда кронпринц болен, о многих делах мог позаботиться только он сам.

Император пристально посмотрел на Линь Цинъюй и вдруг спросил: «Ты уже некоторое время женат на Гу Фучжоу?»

«Да».

«Он хорошо к тебе относится?»

Линь Цинъюй улыбнулся: «Генерал очень хорошо ко мне относится».

Император становился все более нетерпеливым и махнул рукой, отсылая его прочь.

Линь Цинъюй вышел из зала Циньчжэн и направился прямо во дворец Фэн И, чтобы увидеть императрицу. Увидев его, дворцовая прислуга дворца Фэн И даже не стала передавать сообщение и сказала: «Императрица вас не примет, доктор Линь, пожалуйста, возвращайтесь».

Линь Цинъюй ответил: «Я ходил в сад Цзиньян два дня назад».

Дворцовая служанка замерла, не успев отвернуться.

«Я хотела бы кое-что сообщить императрице о его Шестом Высочестве. Пусть служанка передаст мне послание».

После того как дворцовая служанка передала послание, Линь Цинъюй был приглашен во дворец Фэн И. Императрица была опечалена тем, что не смогла воссоединиться с сыном в канун Нового года, но, услышав, что Линь Цинъюй имеет новости о Сяо Ли, она не стала вспоминать о прошлых обидах и спросила: «Что случилось с сыном Ли в саду Цзиньян?»

Линь Цинъюй ответил спокойным голосом: «Кое-что случилось, но ничего страшного не произошло».

«Что ты имеешь в виду?» Императрица резко спросила: «Ли хорошо себя чувствует?»

Линь Цинъюй покачал головой: «Нехорошо, совсем нехорошо. Когда я видел Его Высочество, он сидел на корточках в снегу, даже без пальто. Он копал снег и ел его».

Глаза всегда степенной императрицы мгновенно покраснели: «Как, как это может быть ...... Лай Фу! Приведите ко мне Лай Фу!»

Императрица не могла выйти из дворца, чтобы навестить сына, и могла только время от времени посылать евнуха Лай Фу, чтобы тот отправлял некоторые вещи в сад Цзиньян. Вещи, которые она посылала, были хорошими, Лай Фу каждый раз, возвращаясь, также уверял, что у шестого высочества в другом дворце все хорошо. Она всегда считала, что, хотя ее Ли'эр не так хорош, как императорский сын, выросший во дворце, он все равно живет жизнью богатой и знатной семьи. Кто бы мог подумать, что эти люди посмеют говорить ей в лицо одно, а за спиной делать другое, обманывая ее столько лет.

Столкнувшись с пристрастным допросом императрицы, Лай Фу жалким голосом ответил: «Этого слугу несправедливо обвиняют, Ваше Высочество! Каждый раз, когда я приходил в Сад Цзиньян, Его Высочеству подавали хорошие блюда и хорошо заботились! Я действительно ничего не знаю!»

Императрица уже потеряла терпение и здравомыслие и хотела пытками вырвать у него признание, но Линь Цинъюй остановил ее: «Лай Фу - доверенный помощник Вашего Величества и предан вам. Проблема должна быть в саду Цзиньян. Император уже много лет не был в другом дворце, поэтому слуги в Саду бездельничают и не получают вознаграждения от своих хозяев, поэтому они, естественно, будут пренебрегать своими обязанностями».

Думая о положении сына в Другом дворце, императрица не могла удержаться от слез: «Они издеваются над Ли'эром, пользуясь тем, что он ничего не понимает и не может рассказать...... мой Ли'эр......».

Несмотря на то, что императрица была матерью всей страны, в данный момент она была всего лишь обычной матерью. Она не плакала громко всхлипывая, как большинство людей, а просто тихо вытирала слёзы. Дворцовая служанка протянула ей чистый носовой платок: «Ваше величество, вам нужно беречь свое тело феникса. Если императрица упадет от слез, на кого еще сможет рассчитывать его высочество шестой принц».

Императрица вытерла слезы и взяла себя в руки: «Вы правы. Эти слуги в саду Цзиньян все еще ждут, когда я наведу там порядок».

Линь Цинъюй сказал: «Даже если императрица заменит всех людей в саду Цзиньян, как она может гарантировать, что новые люди не будут относиться к Его Высочеству так же жестоко, как прежние».

Императрица сверкнула на него глазами: «Тогда что, по-вашему, я должна сделать?»

«Нет лучшего способа, чем забрать Его Высочество Шестого Принца во дворец и позволить императрице лично присматривать за ним».

Императрица странно улыбнулась: «Вы думаете, я не хочу этого? Ты же видел сегодня, что император даже не хочет видеть Ли’эр на новогоднем семейном банкете, как же он может позволить мне держать Ли’эр рядом с собой?»

Линь Цинъюй сделал вид, что задумался: «Его Величество будет трудно переубедить. Возможно, ваше величество сможет поговорить с наследным принцем и попросить его убедить императора».

«Наследный принц?» Императрица холодно ответила: «Напрасно я считала вас умным человеком». Кронпринц и благородная наложница Чэнь не могут дождаться, пока Ли'эр окажется как можно дальше от дворца, как они могут помочь мне в этом вопросе?»

Линь Цинъюй легкомысленно заметил: «Значит, даже если в будущем императрица станет вдовствующей императрицей, ее величеству все так же придется терпеть боль разлуки».

Императрица смутно догадалась, на что намекает Линь Цинъюй. Ее сердце внезапно сжалось. Она попросила остальных удалиться. Она неуверенно спросила: "Вы понимаете, что говорите?"

«После того как наследный принц взойдет на трон, что будет с вами и Шестым принцем? Ваше Величество наверняка думали об этом больше, чем я».

«О чём ты болтаешь!» Глаза императрицы были суровы: «Ты смеешь обсуждать со мной вопрос о наследном принце, неужели ты не боишься потерять голову!»

Линь Цинъюй был спокоен и невозмутим: «Все, что я сказал, — это то, что волновало молодого господина Хоу до его смерти».

Императрица замерла: «Ваньчэн......?»

«Ваше Высочество относилась к молодому мастеру Хоу, как к родному и молодой мастер также всегда думал о Вас и Шестом Высочестве. Он беспокоился о вашем положении во дворце, боялся, что наложница Чэнь может усложнить вам жизнь. Он попросил меня сделать все возможное, чтобы помочь вам».

Императрица холодно посмотрела на него. "Если ты и впрямь хранишь в сердце Ваньчэна, как ты мог выйти замуж за другого, пока его тело не успело остыть!"

Линь Цинъюй тихо вздохнул: «Если бы я этого не сделал, как бы я мог помочь императрице?»

Императрица молча смотрела на Линь Цинъюй. Перед ней стоял высокий, яркий и красивый мужчина. Его глаза были похожи на глубокие озера, манящие к себе, а затем ищущие подходящий момент, чтобы утопить человека.

Линь Цинъюй мог иметь скрытые мотивы, но одно не вызывало сомнений: если Сяо Чэн успешно взойдет на трон, ее Ли'эр никогда не сможет вернуться в домой.

Несколько раз взвесив ситуацию, императрица спокойно спросила: «Что ты хочешь, чтобы я сделала».

Через несколько дней Наньань Хоу попросил аудиенции у императора. Он внес предложение присвоить Сяо Цзе титул принца. Император был немного удивлен. Наньань Хоу никогда не участвовал в политической борьбе. Даже когда борьба за престол была наиболее острой, он никогда не выступал на стороне ни одного из принцев. Почему же сейчас он выступил в поддержку посредственного Четвертого принца?

Наньань Хоу привел причины, которые Линь Цинъюй описал ему заранее. "Кронпринц раньше проявлял талант к управлению страной, но из-за болезни опустил руки. Министр считает, что Ваше Величество может использовать присвоение титула Четвертому принцу в качестве упрека наследному принцу. Хотя борьба между принцами может быть ужасной, она может быть и полезной".

Император выслушал совет, но не стал сразу высказывать свою позицию, сказав лишь: "Позвольте мне обдумать этот вопрос".

В мгновение ока наступил канун Нового года. Наложницы, принцы и принцессы собрались на новогодний ужин. Во время банкета было очень оживленно - звучали песни и разговоры, все танцевали и смеялись…

Видя, что император в хорошем настроении, императрица улыбнулась и сказала: "Четвертому принцу после Нового года исполнится девятнадцать лет. Самое время найти ему наложницу".

Сяо Цзе только взял кусок еды в рот. Он поспешно проглотил целиком: «Спасибо за заботу матери-императрицы, этот сын совсем не торопится».

«Как это не торопится?» Императрица нахмурилась: «Когда твои дяди были в таком же возрасте, как и ты, они уже были женаты, не говоря уже о том, что у некоторых из них уже были дети».

Слова императрицы напомнили императору о прошении маркиза Наньань. Он взглянул на Сяо Чэна и увидел, что тот рассеянно держит бокал с вином и выглядит растрепанным и уже не таким энергичным, как раньше, поэтому он принял решение прямо на месте.

--На новогоднем дворцовом банкете Сяо Цзе был коронован, получив титул принца.

По сравнению с дворцовой суетой в резиденции генерала было гораздо спокойнее: новогоднюю ночь здесь встречали только два хозяина, генерал и его жена. Несмотря на это, Юань Инь основательно украсил весь особняк. На окнах красовались бумажные цветы, а под карнизом висели фонарики, создавая радостную атмосферу.

После того как новогодний ужин был подан, Линь Цинъюй отпустил слуг. Гу Фучжоу перенес стол на веранду, и они сидели под красными фонарями, наслаждаясь луной и выпивкой.

Линь Цинъюй выпил еще несколько чашек, его нефритовое лицо было покрыто румянцем от выпитого, даже слезная родинка под глазом окрасились в алый цвет. Умение пить Гу Фучжоу отточил в военном лагере, и оно было намного сильнее, чем у Линь Цинъюй. Видя, что Линь Цинъюй немного пьян, он сказал: «Может мне отнести тебя в твою комнату?»

Линь Цинъюй подпер голову рукой и посмотрел на него пьяными глазами. Он был словно окутан лунным светом: «Почему тебе так нравится носить меня на руках......».

Гу Фучжоу полушутя ответил: «Потому что я хочу выглядеть привлекательно перед тобой».

Линь Цинъюй улыбнулся и лениво протянул руку к Гу Фучжоу, приглашая его: «Ну, давай».

Гу Фучжоу наклонился и поднял Линь Цинъюй на руки. Между их телосложением была слишком большая разница, а в таком положении Линь Цинъюй казался еще меньше. Среди мужчин его возраста он вообще считался очень стройным.

Гу Фучжоу вернулся в комнату и сел на кровать, но не посадил Линь Цинъюй рядом, а усадил его к себе на колени. «Хочешь выпить отрезвляющего супа?»

Линь Цинъюй обхватил его за шею и придвинулся к его уху, приглушенным голосом поинтересовавшись: «А что это ты ...... так напряжен?».

Гу Фучжоу негромко рассмеялся и с горечью сказал: «Увы, это было обнаружено. Прости, но я ничего не могу с этим поделать». Его голос был низким и хриплым, он царапал слух Линь Цинъюй: «Я просто слишком много думал».

Уголки покрасневших глаз Линь Цинъюй слегка приподнялись: «Думал?»

Гу Фучжоу сглотнул и риторически спросил: «Цинъюй, тебе по-прежнему нравятся только девушки?»

Глаза Линь Цинъюй смущённо затуманились, словно он и сам не знал ответа.

Гу Фучжоу вздохнул и встал, чтобы уложить Линь Цинъюй на кровать, намереваясь попросить слуг сварить отрезвляющий суп. Отвернувшись, он почувствовал, что его дергают за подол рукава, и опустил глаза, встретившись с напряженным взглядом Линь Цинъюй.

Дыхание Линь Цинъюй было жарким от вина: «...... не совсем».