Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 79

Доверенные солдаты Гу Фучжоу не заставили себя долго ждать. После двухнедельных поисков они привезли в столицу хорошие новости.

"Мы последовали указаниям генерала и отправились на юг. В конце концов мы нашли господина Шэнь в рыбацкой деревне на южной границе. Мы показали ему жетон господина Линь и сказали, что тот желает встретиться и поговорить. Он без колебаний согласился на встречу". Стражник достал из кармана секретное письмо. "Это то, что господин Шэнь просил передать господину".

Рыбацкая деревня на южной границе была тем местом, где Гу Фучжоу попросил своих доверенных охранников сосредоточить поиски. В оригинальной книге именно в этой рыбацкой деревне Шэнь Хуайши обрел первого в своей жизни друга. Он жил с простыми рыбаками, постепенно забывая о своем прошлом и ведя спокойную жизнь в течение трех лет, пока его не обнаружил отряд Тяньцзи.

В книге, спасаясь от преследования отряда Тяньцзи, Шэнь Хуайши покинул рыбацкую деревню и снова пустился в бега. Сяо Чэн, который к тому времени уже был императором, не мог дождаться его возвращения и даже покинул столицу, чтобы лично отправиться на его поиски. Силой он вернул его обратно и заточил во дворце.

Говорят, что, когда Сяо Чэн увидел откровенную ненависть в глазах Шэнь Хуайши, он сказал: "Хотя ты ненавидишь меня, но по крайней мере, я все еще у тебя в глазах. Я могу смириться, что ты будешь ненавидеть меня до конца своих дней, но я не могу смириться с тем, что тебя нет рядом со мной".

В настоящее время Гу Фучжоу первым нашел Шэнь Хуайши, в то время как отряд Тяньцзи все еще тщетно искал его на севере. Поначалу Сяо Чэн лишь наполовину верил, что Шэнь Хуайши находится на севере. Но теперь с севера дошли слухи о том, что принцесса Цзин Чунь - мужчина, и это укрепило его подозрения в том, что Шэнь Хуайши действительно там. В конце концов, единственными людьми в столице, знавшими истинную личность Цзин Чунь, были он и Шэнь Хуайши.

Линь Цинъюй открыл письмо. В нем было написано всего четыре слова: Пробуждение насекомых, прежнее место.

День "Пробуждения насекомых" был через три дня. А прежнее место - храм Чаншэн, где они с Шэнь Хуайши неоднократно встречались.

Гу Фучжоу сказал: "Молодец, иди и получи свою награду".

После того как стражники удалились, Гу Фучжоу задумчиво сказал: "Похоже, ты являешься важным человеком для Шэнь Хуайши. Он вернулся в столицу, несмотря на опасность, по первой же твоей просьбе. Его даже не остановила опасность быть пойманным отрядом Тяньцзи. Ты был холоден к нему, говорил резкие слова, так почему же у него осталось такое хорошее впечатление о тебе?"

Линь Цинъюй сжег секретное письмо в пламени свечи. "Я лечил его раны и можно сказать, я спас ему жизнь. Я рассказал ему правду об уничтожении Секты Небесной Тюрьмы. Кроме того, все мои резкие слова и строгий взгляд были направлены на то, чтобы он как можно скорее увидел истинное лицо Сяо Чэна. Я напомнил ему, что он не должен так дешево себя ценить. Шэнь Хуайши - верный и честный человек. Вполне разумно, что он относится ко мне хорошо".

Гу Фучжоу играл с огоньком свечи, водя пальцами над пламенем. "Я все еще думаю, что главная причина в том, что ты красив. Если бы ты, будучи кем-то другим, попробовал вразумить Шэнь Хуайши, то тебе бы крупно повезло, если бы он тут же не выхватил меч. По приглашению же великого красавца человек придет даже ценой своей жизни".

Линь Цинъюй возразил: "Может, Шэнь Хуайши и гей, но я не из тех, кто ему нравится".

"У тебя какое-то неправильное представление о себе?" Гу Фучжоу улыбнулся: "С такой внешностью, как у тебя, ты нравишься всем".

Через три дня Линь Цинъюй, как и договаривались, пришел в храм Чаншэн. Гу Фучжоу сопровождал его. Линь Цинъюй спросил: "Как думаешь, Шэнь Хуайши согласится помочь нам дать показания?"

Гу Фучжоу даже не стал раздумывать. "Нет. Независимо от того, есть ли у него чувства к Сяо Чэну, чтобы защитить Цзин Чуня, он не откроет правду".

Линь Цинъюй задумался: "Тогда как мы можем использовать Шэнь Хуайши для подтверждения этого вопроса?"

Гу Фучжоу улыбнулся и сказал: "Назови меня «Лао Гун» (п.п.: муженёк на современном сленге), я помогу тебе найти способ".

Настроение Линь Цинъюй внезапно испортилось. Он уже признался в своих чувствах к Гу Фучжоу, а Гу Фучжоу все еще думал о том, чтобы отправиться во дворец и стать евнухом. Неудивительно, что даже после подтверждения их чувств он был готов лишь поцеловать его в лоб и не хотел сделать шаг навстречу.

Неважно. В конце концов, сексуальная страсть и такого рода вещи не важны. Пока они любят друг друга и могут оставаться вместе, этого было достаточно. Оставалось надеяться, что все это лишь разговоры Гу Фучжоу, а на самом деле он не собирается калечить себя.

Линь Цинъюй без всякого выражения на лице сказал: "Муженёк". Гу Фучжоу не удовлетворившись, поддразнил: "Как-то равнодушно получилось. Нужно немного смягчить голос, иначе я ничего не почувствую. Попробуй еще раз, у тебя получится".

Линь Цинъюй не поддался на уговоры. "Так ты придумаешь что-нибудь или нет?"

Увидев, как потемнело лицо красавца, Гу Фучжоу перестал настаивать и сказал: "Когда встретишь Шэнь Хуайши, тебе не нужно будет его заставлять, просто..."

Шэнь Хуайши доверял Линь Цинъюй и не стал бы раскрываться, если бы рядом был Гу Фучжоу. В парадном зале они расстались, и Линь Цинъюй в одиночестве направился в заднюю часть храма. Шэнь Хуайши был из тех, кто держит слово. Возможно, он даже следил за ним в этот момент и ждал, когда наступит подходящий момент, чтобы появиться перед ним.

Линь Цинъюй, сказав, что плохо себя чувствует, попросил у монаха провести его свободную комнату, чтобы немного отдохнуть. Он ждал в комнате примерно столько, сколько нужно, чтобы сжечь палочку благовоний, как вдруг налетел порыв ветра, заставив окно заскрипеть. Линь Цинъюй подошел к окну и закрыл его. Обернувшись, он увидел, что перед ним стоит еще один человек.

Шэнь Хуайши, которого он не видел долгое время, казалось, полностью изменился. Его внешность не претерпела особых изменений, разве что он стал более загорелым. Но больше всего изменился его характер. Последний раз Линь Цинъюй встречался с ним, после нападения на Сяо Чэна. Тогда Шэнь Хуайши только что узнал правду, которую хотел донести до него Линь Цинъюй, и был подавлен и удручен. Но сейчас, когда эти глаза смотрели на него совершенно спокойно, словно безмятежное море.

"Императорский страж Шэнь". Линь Цинъюй сказал: "Приветствую".

Шэнь Хуайши слабо улыбнулся. Казалось, он уже давно не улыбался, движение в уголках губ было скованным. "Доктор Линь".

Линь Цинъюй посмотрел на обычного человека, стоящего перед ним. Было бы ложью сказать, что он ничего не почувствовал в своем сердце. Как сказал Гу Фучжоу, Шэнь Хуайши уже обосновался на южной границе, но из-за его приглашения вернулся в столицу. Эта дружба, действительно, была непростой.

Они сели друг напротив друга. Линь Цинъюй заварил чай и поставил чашку перед Шэнь Хуайши. "Должно быть, у тебя было трудное путешествие".

Шэнь Хуайши уставился на нефритово-белые тонкие руки Линь Цинъюй. Он тихо спросил: "Доктор Линь... Как вы нашли меня на южной границе?"

"Если бы я сказал, что это совпадение, ты бы мне поверил?"

Шэнь Хуайши на мгновение замешкался, а затем кивнул.

Линь Цинъюй вздохнул: "Ты просто веришь в то, что тебе говорят другие. Как тебе удалось дожить до этих лет?"

Шэнь Хуайши был немного ошеломлен. "Наверное, потому что я хорошо владею боевыми навыками".

Линь Цинъюй усмехнулся. "Что ж, ты прав". Несомненно, это была одна из причин, но главная заключалась в том, что Шэнь Хуайши, как и Сяо Чэн, был главным героем этого мира.

От улыбки Линь Цинъюй в простой и ничем не украшенной комнате стало светлее. Шэнь Хуайши смотрел на него и не мог не вспомнить Цзин Чуня. Их глаза были так похожи, что каждый раз, когда он видел Линь Цинъюй, у него возникало чувство близости.

Они с Цзин Чунем выросли вместе. Даже когда между ними появился Сяо Чэн, его желание защитить Цзин Чунь не изменилось.

Шэнь Хуайши сказал: "Ваш посланник сообщил мне, что у доктора Линь есть дело, связанное с жизнью и смертью, в котором вам нужна моя помощь. Может ли это быть..." Шэнь Хуайши сделал паузу: "Этот человек снова доставляет вам неприятности?"

Линь Цинъюй равнодушно ответил: "Сяо Чэн больше не питает ко мне подобных мыслей".

Услышав имя Сяо Чэна, глаза Шэнь Хуайши слегка потемнели. "Это хорошо".

"Теперь он сосредоточился на том, чтобы найти тебя". Линь Цинъюй, наблюдая за выражением лица Шэнь Хуайши, сказал: "Судя по его действиям, похоже, он никогда не сдастся, пока не найдет тебя. Жаль, что ты не смог его прикончить. Если бы его не было, думаю, сейчас не было бы всей этой суматохи".

Шэнь Хуайши был ошеломлен. Через некоторое время он тихо сказал: "Я бесполезен, я даже не смог отомстить за Секту Небесной Тюрьмы".

"А если я дам тебе еще один шанс отомстить?"

Зрачки Шэнь Хуайши сузились. "...Доктор Линь?"

Линь Цинъюй отвлекся от основной темы: "Позволь спросить, принцесса Цзин Чунь - мужчина или женщина?"

Шэнь Хуайши внезапно встал. Он встал так резко, что случайно ударился о стол, и чайные чашки со звоном столкнулись. "Откуда ты знаешь?"

"Я не знаю. Я слышал, что на севере ходят такие слухи". Линь Цинъюй сказал: "Судя по твоей реакции, этот слух, похоже, правда".

Шэнь Хуайши поджал губы, плотно сжав их в прямую линию.

Линь Цинъюй добавил: " Ты всего лишь теневой страж, не думаю, что ты мог скрыть правду о Цзин Чуне. Чтобы это дело оставалось тайным столько лет, не могло обойтись без участия в нем Сяо Чэна".

Тон Шэнь Хуайши стал немного жестче. "Если доктор Линь искал меня именно по этому вопросу, то простите, но я ничем не могу вам помочь".

Линь Цинъюй посмотрел на него. "Это ради Сяо Чэна или ради Цзин Чуня?"

"Я и Его Высочество... Мы с Сяо Чэном уже свели счеты, когда я ранил его мечом". Но Цзин Чунь не имеет к этому делу никакого отношения, и я не могу его вовлекать во все это".

"Свели счеты?" Линь Цинъюй свирепо сверкнул глазами: "Вся твоя семья трагически погибла из-за клана Сяо, а ты один раз ударил его мечом и считаешь, что отомстил?"

"Я не знаю..." Шэнь Хуайши закрыл глаза от боли: "Теперь я просто хочу жить спокойно. Доктор Линь, не заставляйте меня".

Отказ Шэнь Хуайши не стал неожиданностью. Линь Цинъюй понимал, что уговаривать его бесполезно. "Если ты настаиваешь на том, что теперь вы квиты, как я могу тебя заставить? Прости, что заставил тебя совершить это путешествие. Тебе пора идти".

Шэнь Хуайши хотел было заговорить, но заколебался. Его руки сжались в кулаки, а затем разжались: "Мы еще увидимся".

"Подожди". Линь Цинъюй снял с пояса золотой камень, служивший ему украшением: "Возьми. Если захочешь найти меня в будущем, предъяви этот камень в качестве доказательства. И дай мне что-нибудь свое".

Шэнь Хуайши взял камень и аккуратно убрал его. Поколебавшись мгновение, он достал из кармана пурпурный гобелен. Вручив его Линь Цинъюй, он торжественно сказал: "Доктор Линь, что бы вы ни хотели сделать, пожалуйста, не причиняйте вреда Цзин Чуню".

Линь Цинъюй всегда было все равно, умрут другие или выживут, лишь бы цель была достигнута. Но, глядя в умоляющие глаза Шэнь Хуайши, Линь Цинъюй все же пообещал ему: "Не волнуйся. У Цзин Чуня есть муж, который балует его и любит, как свою жизнь. Ему не причинят никакого вреда. Если у тебя есть время на беспокойство, то лучше побеспокойся о себе. Я уже подкинул отряду Тяньцзи информацию, что ты мог отправиться на север. Позаботься о себе".

Шэнь Хуайши сложил руки в знаке прощания. "Спасибо, доктор Линь".

Подул порыв ветра, и Шэнь Хуайши исчез.

Линь Цинъюй вернулся в главный зал, но не увидел Гу Фучжоу, который должен был ждать его здесь. Он спросил монаха о местонахождении Гу Фучжоу, и ему ответили, что тот находится на горе за храмом и общается с Учителем Нации.

Линь Цинъюй вспомнил, как они с Гу Фучжоу в последний раз вместе приходили в храм Чаншэн. Тогда Гу Фучжоу тоже встретил Сюй Цзюньюаня. Сюй Цзюньюань много лет жил в уединении, и даже императрице было нелегко его увидеть, но Гу Фучжоу каждый раз удавалось повидаться с ним. Так было и с Гу Фучжоу, и с Лу Ваньчэном.

Сюй Цзюньюань был непостижим. Казалось, он знал все и в то же время ничего. Из-за этого его было трудно понять.

Когда Линь Цинъюй отправился на поиски в гору, Гу Фучжоу и Сюй Цзюньюань уже закончили свой разговор. Сюй Цзюньюань лично провожал Гу Фучжоу, когда увидел приближающегося Линь Цинъюй. Он поднял брови: "Жена генерала здесь".

Линь Цинъюй слегка кивнул, вежливо, но отстраненно. "Приветствую национального учителя".

Гу Фучжоу сказал: "Цинъюй, мы должны поблагодарить национального учителя".

"Почему?"

Потому что он окажет нам небольшую услугу.

"Генерал преувеличивает". Сюй Цзюньюань с улыбкой сказал: "Для меня большая честь быть полезным генералу".

Линь Цинъюй сказал: "Разве для национального учителя недостаточно чести быть полезным Его Величеству?"

Сюй Цзюньюань услышал невысказанный намек Линь Цинъюй и спокойно сказал: "Как можно сравнивать генерала и Его Величество?"

"Не стоит тратить время на споры с ним". Гу Фучжоу был весьма опытен: "Национальный учитель - человек-загадка, и он никогда не ответит на ваши вопросы прямо. Все ваши вопросы будут просто напрасными".

Сюй Цзюньюань не мог удержаться от смеха. "Генерал - тот, кто знает меня лучше всех".

Линь Цинъюй немного подумал и сказал: "Как бы то ни было, есть еще один вопрос, по которому я хочу посоветоваться с Учителем Нации".

"Вы можете говорить свободно".

"Народный учитель как-то сказал, что причина слабоумия Его Высочества Шестого принца - в потере души".

"Господин, вы видели медицинскую карту Его Высочества Шестого принца? Действительно, Его Высочество потерял свою душу еще в молодости, и никакие медицинские средства не помогут". Сюй Цзюньюань вздохнул: "Только Небеса знают, сколько еще протянет Его Высочество".

Линь Цинъюй нахмурился. "Что ты имеешь в виду?"

Сюй Цзюньюань сказал: "Душа отделена от тела, это противоречит Небесному закону. Как это может продолжаться долго?"

Сердце Линь Цинъюй внезапно сжалось. Он спросил: "Душа, отделенная от тела, не может существовать долго. Тогда как быть с душой в другом теле?"

Гу Фучжоу посмотрел на Линь Цинъюй и беспомощно сказал: "Цинъюй..."

Сюй Цзюньюань улыбнулся и сказал: " Этого я не знаю ".

На обратном пути Линь Цинъюй выглядел озабоченным и обеспокоенным. Гу Фучжоу долго уговаривал его, но так и не смог развеселить. В особняке слуги уже приготовили вечерний ужин, но у Линь Цинъюй не было аппетита. "Ты ешь, а я пойду в кабинет".

Как Гу Фучжоу мог есть, когда Линь Цинъюй не хотел. Он догнал его в кабинете, где увидел, что Линь Цинъюй держит в руках книгу, но не перевернул ни единой страницы даже спустя долгое время. Он подошел и забрал медицинскую книгу у него из рук.

Линь Цинъюй встал и протянул руку, чтобы взять ее обратно: "Отдай ее мне".

Гу Фучжоу схватил его за руку и сказал: "Сюй Цзюньюань говорил о Сяо Ли, а не обо мне. Не подменяйте его слова без разбора, доктор Линь. Разве он не сказал, что не разбирается в вопросах переноса душ?"

Линь Цинъюй медленно сказал: "Я не могу не волноваться. Твоя душа слишком беспокойная".

Гу Фучжоу наклонился к столу и кончиками пальцев покрутил книгу: "Тогда сейчас не время беспокоиться об этом. Мы должны сосредоточиться на текущих делах".

"Тебе легко говорить". Линь Цинъюй насупил брови. " В любом случае, тот, кого покинут, - не ты ".

Гу Фучжоу замолчал.

"Думаешь, я не знаю, что думать об этом бесполезно?" Линь Цинъюй тихо сказал: "Я просто... не могу это контролировать".

Гу Фучжоу улыбнулся: "Тогда что же нам делать? Может, займемся чем-нибудь, чтобы отвлечься?"

Линь Цинъюй не проявил никакого интереса. "Например?"

"Например..." Гу Фучжоу сделал паузу, и книга перестала вращаться. Он бросил книгу на стол, наклонился и прижался губами к прохладным губам Линь Цинъюй.

Сердце Линь Цинъюй заколотилось. Шэнь Хуайши или Сюй Цзюньюань - все они исчезли из его памяти, как только он почувствовал прикосновение этих губ.

Поцелуй Гу Фучжоу был нежным и страстным, но из-за отсутствия опыта ему немного не хватало навыков.

Как бы то ни было, на этот раз Гу Фучжоу действовал уверенно, и справился с задачей более чем успешно: спокойно и неторопливо.

Но Линь Цинъюй, прижав руку к груди Гу Фучжоу, почувствовал, как сердце у того колотится от волнения.

Сердце Гу Фучжоу билось так быстро, даже быстрее, чем у него самого.

Цзян Гунцзы, а ты умеешь притворяться.

Линь Цинъюй неуверенно высунул кончик языка, неловко и неопытно отвечая на поцелуй.