Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 91

Вечером начался Праздник фонарей. Линь Цинъюй хотел обсудить вопрос Цуй Лянь со вдовствующей императрицей и поэтому отправился во дворец пораньше.

В настоящее время император не испытывал недостатка в сыновней почтительности, и дворцу Сиань предоставлялось лучшее из лучшего. Зная, что вдовствующая императрица любит хризантемы, император специально заказал десятки фонарей в стиле хризантем, чтобы разместить их во внутреннем дворе дворца Сиань. Небо только начало темнеть, и фонари создавали великолепное зрелище, словно весна расцветала среди снегов.

Лай Фу посмотрел на море цветов и с улыбкой сказал: «Вдовствующая императрица, император с такой заботой относится к вам».

Вдовствующая императрица была совершенно не заинтересована. «Хотя я и императорская мать, между нами не было материнской привязанности в течение последних двух десятилетий. Он просто делает из всего этого шоу. К тому же, учитывая темперамент императора, как он мог придумать подобные трюки? Скорее всего, именно этот евнух в очередной раз подкинул ему идею».

Когда Линь Цинъюй прибыл во дворец Сиань, на дворцовой кухне готовились клейкие рисовые пельмени. Вдовствующая императрица как раз пробовала их вместе с маленьким королем Хуаем, когда пришел Лай Фу, чтобы сообщить о прибытии Линь Цинъюй. Обращаясь с Линь Цинъюй как с родным человеком, она тут же велела Лай Фу пригласить его в дом.

Линь Цинъюй вошел во внутренний зал и увидел вдовствующую императрицу и Сяо Ли, сидящих за столом. Было видно, что Сяо Ли тщательно одет. На нем был королевский халат, с вышитым когтистым драконом, на тонкой талии висело нефритовое украшение. Черты лица молодого человека отличались изысканной элегантностью; можно было сказать, что он обладает несравненной внешностью и его привлекательность не имеет себе равных. Однако этот юноша, от которого веяло прохладным ветром и яркой луной, оставался вялым и безучастным, в его теле не было и следа жизненной силы.

Линь Цинъюй поприветствовал их: «Приветствую вдовствующую императрицу и принца».

Вдовствующая императрица приветливо сказала. «Цинъюй, ты здесь. Присаживайся. Подай императорскому доктору Линь тарелку пельменей».

Линь Цинъюй не привык, чтобы его называли по имени другие люди, кроме семьи и мужа. В этом году они с вдовствующей императрицей оказались в одной лодке и вместе решали несколько дел, которые должны были держаться в секрете от посторонних. Можно сказать, что слава одного — это слава обоих, а потеря одного — это потеря обоих. Действительно ли вдовствующая императрица относилась к нему хорошо или это было лицемерием, не имело значения. Она относилась к нему лучше, чем когда он был женой Лу Ваньчэна.

Линь Цинъюй отказался: «Этот чиновник уже поел, прежде чем покинуть дом. Я не хотел бы беспокоить вдовствующую императрицу и принца».

Вдовствующая императрица сказала: «Тогда вы можете снова поесть. Как такой человек, как вы, может не доесть даже миску пельменей? Во дворце Сиань есть только я и Ли'эр, и это всегда немного одиноко. В любом случае, вы когда-то были невесткой моей сестры. Можно сказать, что мы одна семья. Во дворце Сиань нет посторонних, и вам нет нужды быть вежливым».

Линь Цинъюй решил сесть, как и велела ему вдовствующая императрица. От пельменей, лежавших перед ним, шел горячий пар, и Линь Цинъюй попробовал кусочек. Внешний слой был сладким, мягким и липким, а вот кунжутная начинка оказалась слишком сладкой для него.

Вдовствующая императрица ухаживала за Сяо Ли и не думала о собственной еде. Если Сяо Ли оставался есть один, он хватал еду руками и запихивал ее в рот. Во дворце Сиань была служанка, которой было поручено специально кормить Сяо Ли. Вдовствующая императрица тоже часто кормила его сама.

Как только пельмень поднесли к его губам, Сяо Ли открыл рот и взял его. Затем он стал медленно жевать. Несмотря на умственную отсталость, он не выглядел неуклюжим или неловким во время еды.

Видя, как Сяо Ли ест один пельмень за другим, служанка, присматривавшая за Сяо Ли, улыбнулась и сказала: «Наш маленький принц очень любит есть пельмени. Посмотрите, как он счастлив».

По ее тону можно было подумать, что она говорит о ребенке младше года. Как Сяо Ли может быть счастлив? На его лице не было ни малейшего выражения. Такие слова были сказаны только для того, чтобы задобрить вдовствующую императрицу.

Вдовствующая императрица любила своего сына, как жизнь, и, конечно, слова служанки ее успокоили. Она тихо спросила: «Ли'эр любит есть липкие рисовые пельмени?»

Сяо Ли слегка приоткрыл губы и уставился на ложку в руке вдовствующей императрицы.

«Назови меня мамой, и я покормлю тебя, хорошо? Ли'эр, скажи «ма-ма», «ма-ма»». Вдовствующая императрица терпеливо повторила: «Ли'эр, вот, слушай. «Ма-ма».

Сяо Ли словно находился в другом мире, не слыша голоса вдовствующей императрицы и не реагируя на ее слова.

Линь Цинъюй сказал: «Хотя пельмени полезны, не стоит есть их слишком много».

Вдовствующая императрица разочарованно опустила руку: «Тогда забудем об этом. Унесите все».

Хотя Сяо Ли больше не мог есть пельмени, он не плакал и не суетился. Он медленно опустил голову и снова погрузился в свой собственный мир.

Вдовствующая императрица тихо вздохнула и не смогла скрыть своего разочарования. «В этом году Ли'эру исполнится шестнадцать лет. Но его разум все еще напоминает разум трех-четырехлетнего ребенка. Он не умеет говорить, как другие дети... Я даже не знаю, услышу ли когда-нибудь в этой жизни, как Ли'эр называет меня мамой».

Линь Цинъюй спросил: «А Его Высочество умеет говорить?» Казалось, он никогда раньше не слышал голоса Сяо Ли.

«Национальный учитель сказал, что у Ли'эр есть все пять чувств. Он не проявляет никакой реакции, потому что его душа не находится в теле». Вдовствующая императрица горько усмехнулась: «Он также сказал, что большинство людей с таким состоянием имеют завораживающую внешность. К счастью, Ли'эр принадлежит к императорской семье. Страшно подумать, какой несправедливости он бы подвергся, будь он безымянным простолюдином с таким лицом».

Линь Цинъюй сказал: «Маленький принц, действительно, очень красив».

Вдовствующая императрица посмотрела на него и сказала: «Все же не дотягивает до вас».

«Маленький принц молод и еще не повзрослел».

«Неважно, насколько хороша его внешность, - что толку? Я бы предпочла, чтобы он выглядел простовато».

Дворцовая служанка убрала пельмени и подала фрукты, чтобы очистить рот и помочь пищеварению. Линь Цинъюй спросил: «Вдовствующая императрица видела рекомендации Цуй Сяна относительно командования Северо-Западом?»

Вдовствующая императрица, подумав, ответила: «Нет. Насколько я помню, всякий раз, когда премьер-министр Цуй присутствовал при дворе, его отношение к этому вопросу было неоднозначным, а слова расплывчатыми. Было трудно понять его позицию».

Линь Цинъюй сказал: «Я прочитал все письма, касающиеся Северо-Запада, но не видел ни одного от премьер-министра Цуй. Похоже, кто-то специально спрятал его, чтобы использовать премьер-министра Цуй для разжигания пламени среди военных чиновников».

Линь Цинъюй и вдовствующая императрица прекрасно знали, кто этот человек.

«В конце концов, он все еще не смирился с тем, что его контролируют». Вдовствующая императрица принялась чистить цитрусовые. «Есть одна вещь, которую я так и не смогла понять».

«Я прошу Ее Высочество говорить понятнее».

«Похоже, вы с самого начала знали, что он беспокойный тип. Почему вы дали ему шанс?»

Линь Цинъюй сказал: «Из трех сыновей покойного императора, кроме свергнутого кронпринца, остался только нынешний император - простите, если бы мы поддержали маленького принца в то время, не говоря уже о том, что вряд ли гражданские и военные чиновники поверили бы указу покойного императора, если бы Западный Ся узнал, что будущий император умственно отсталый, какое бы впечатление это произвело? Поэтому единственным выбором оставался Его Величество. Однако Его Величество не стремился к трону. Мне нужно было, чтобы Си Жун добился для него политических успехов, чтобы его можно было продвинуть на трон, не нарушая ситуацию при императорском дворе».

«Я понимаю». Вдовствующая императрица осторожно вытерла платком уголок рта Сяо Ли. «Вы проделали хорошую работу. Император успешно взошел на трон. В будущем Его Величество будет помогать нам с вами заботиться о стране. Си Жуну нет нужды продолжать жить, не так ли?»

Линь Цинъюй улыбнулся: «То, что сказала вдовствующая императрица, очень верно. Но Си Жун - не тот человек, с которым можно шутить. Он уже привлек на свою сторону премьер-министра Цуй, и император его очень ценит. Поспешно выступив против него, мы можем побить траву и испугать змею».

Вдовствующая императрица холодно фыркнула: «Тварь без корней. Если я напугаю его, что с того?»

В глазах вдовствующей императрицы Си Жун был не более чем умным человеком. Устранение его не вызовет никаких волнений. Она не знала, что Си Жун и Сяо Цзе уже много лет зависели друг от друга. Убить Си Жуна было несложно. Но если из-за этого они потеряют Сяо Цзе, то вопрос о том, кого посадить на трон, превратится в проблему.

Линь Цинъюй поднял глаза и посмотрел на Сяо Ли. Его глаза слегка потемнели.

Правда, Сяо Ли было легче контролировать, чем кого-либо другого, но, в конце концов, он был тупицей. Сейчас на Северо-Западе царила суматоха. Если он и вдовствующая императрица поддержат очередного глупца, который взойдет на трон, ему будет трудно успокоить армию и население.

По крайней мере, он должен был дождаться возвращения Гу Фучжоу.

«Вдовствующая императрица, - выступил вперед Лай Фу, - все принцессы его бывшего высочества прибыли во дворец Сиань, чтобы засвидетельствовать свое почтение».

«Я пойду и повидаюсь с ними». Вдовствующая императрица сказала: «Сюй Цзяо, ты можешь покормить принца еще какими-нибудь фруктами».

Служанка по имени Сюй Цзяо очистила еще один мандарин и подала его Сяо Ли. Сяо Ли поджал губы. Похоже, цитрусовые его не интересовали. Служанка Сю Цзяо мягко попросила: «Ваше Высочество, пожалуйста, съешьте еще один».

Кроме семьи и Гу Фучжоу, Линь Цинъюй всегда был холодным и неприступным, держался от других на расстоянии. Но почему-то, хотя он встречался с Сяо Ли всего несколько раз, он чувствовал, что этот глупый принц был таким родным, что его взгляд вызывал чувство знакомости, которое трудно было описать.

Линь Цинъюй сказал: «Позвольте мне попробовать».

После минутного колебания Сюй Цзяо отступила и уступила Линь Цинъюй место рядом с Сяо Ли.

Линь Цинъюй взял мандариновую дольку и сказал: «Маленький принц, открой рот».

Сяо Ли некоторое время смотрел на него, а затем послушно открыл рот. Он позволил ему положить мандарин в рот, и на его щеке образовалась небольшая выпуклость.

«Он сладкий?» небрежно спросил Линь Цинъюй. Неожиданно Сяо Ли отреагировал.

- Он улыбнулся.

Лицо Сяо Ли было красивым, и когда он улыбался, преставали быть тусклыми и сияли, как звезды. Они могли заворожить любого и тронуть душу. Под глазами юноши становилось видно милые припухлости, которых обычно не было видно. Гу Фучжоу рассказывал ему об этой особенности его настоящей внешности, так называемых «пухлых нижних веках». Цзян Гунцзы сказал, что и у него, когда он улыбался, было такое. К сожалению, ни у Лу Ваньчэна, ни у Гу Фучжоу такого не было.

А вот у Сяо Ли было... это действительно хорошо смотрелось.

Сяо Ли улыбнулся лишь на мгновение, и вскоре его безжизненное выражение лица вернулось. Как будто улыбка была иллюзией, которая зрителям привиделась.

Сюй Цзяо была ошеломлена, и ей потребовалось немало времени, чтобы отреагировать. Она поспешно побежала сообщить вдовствующей императрице. «Вдовствующая императрица, Его Высочество улыбнулся!»

Услышав это, вдовствующая императрица потеряла всякую мысль о приеме принцесс. Она тут же встала: «Это правда?»

«Это правда! Этот слуга видел это очень ясно, и императорский доктор Линь тоже видел».

Вдовствующая императрица сразу же заволновалась. «Быстрее, идите и позовите Национального Учителя!»

---

Автор хочет что-то сказать: Не волнуйтесь, время третьего перерождения еще не пришло! Какая-то оставшаяся частичка его души, вероятно, под влиянием своего хозяина, почувствовала, что улыбается, увидев великого красавца.