Онлайн чтение книги Три раза замужем за соленой рыбой Married Thrice to Salted Fish
1 - 124

Все императорские лошади были очень хорошо обучены. Что бы ни происходило внутри кареты, императорская лошадь просто стояла на месте и неспешно паслась.

Цзян Син внезапно остановился и достал из ниоткуда коробочку с румянами. Линь Цинъюй слегка приоткрыл губы. Сквозь дымку он увидел, как Цзян Син окунул кончик пальца в великолепные румяна, а затем размазал их по его губам.

Цзян Син был неопытен и нанес румяна недостаточно хорошо. В результате румяна слегка размазались по уголкам рта Линь Цинъюй, и он стал казаться не пьяным, а слегка подвыпившим, ярким и приветливым.

Цзян Син долгое время неподвижно смотрел на него. Линь Цинъюй ошеломленно воскликнул: «Цзян Син...?»

Цзян Син обнял его, почти вздохнув: «Цинъюй, как ты вырос таким? Ты знаешь, как ты прекрасен?»

Сказав это, он, словно не в силах больше контролировать себя, закрыл глаза и поцеловал Линь Цинъюй. Линь Цинъюй по-прежнему не закрывал глаз. Прислонившись спиной к книжной полке в карете, он почти висел на теле Цзян Сина. Он видел, как пот капал на опущенные ресницы Цзян Сина.

Когда они оторвались друг от друга, на губах Цзян Сина остался след от румян. В сочетании с его страстными глазами это было еще более трогательно, чем когда он впервые увидел его.

Линь Цинъюй поднял руку и погладил уголок рта Цзян Сина. Он сказал хриплым голосом: «Тогда почему ты не продолжаешь?»

Сяо Сунцзы и остальные ждали в полумиле от кареты. Когда император позвал их обратно, уже стемнело. «Разведите костер, вскипятите горячую воду и давайте приготовим что-нибудь поесть». Цзян Син сказал им: «Сегодня мы заночуем за городом».

Сяо Сунцзы сказал: «Ваше величество, хоть карета и большая, но спать в ней будет неудобно. Если мы поторопимся, то сможем добраться до города и переночевать там».

Цзян Син улыбнулся и сказал: «Вы не понимаете. Мы делаем это ради удовольствия».

Когда горячая вода была готова, Цзян Син лично отнес ее в повозку. Из нескольких кроликов, на которых охотились теневые стражи, а также из сухих консервов и приправ, которые они привезли с собой, приготовили ужин и всем хватило с лихвой.

После того как кролик был зажарен, Цзян Син помог Линь Цинъюй выйти из кареты. Императрица была воплощением спокойствия и самообладания, хотя от него и пахло другим мужчиной.

Кролик, которого зажарили просто на открытом огне, конечно, не был так хорош, как приготовленный во дворце, но Линь Цинъюй показалось, что он все равно вкусен. Похоже, он действительно был голоден. Внезапно перед глазами Линь Цинъюй мелькнула черная тень. Это был теневой страж, который тайно охранял их.

Теневые стражи могут появляться только тогда, когда их хозяину угрожает опасность. Цзян Син спросил: «Что случилось?»

Теневой страж, держа что-то в руке, опустился на колени перед императрицей и сказал: «Отвечаю их величествам: только что на дереве запуталась змея».

В свете костра Линь Цинъюй хорошо разглядел змею в руке стражника. Он сказал: «Она милая».

Теневой страж растерялся, размышляя, стоит ли ему быть с этой змейкой помягче.

«К сожалению, она не ядовита». Линь Цинъюй на мгновение замолчал: «Ваше величество, я скучаю по маленькой ядовитой змейке».

Цзян Син поднял брови. «Тогда, может, нам уже пора возвращаться во дворец?»

Линь Цинъюй спокойно ответил: «Хоть это и так, но веселиться все же важнее».

Цзян Син не удержался от поддразнивания: «Какие жестокие императорские мать и отец. Ради развлечений они полностью пренебрегли своими детьми».

Линь Цинъюй и Цзян Син провели всю весну на юге, после чего отправились в летний дворец, чтобы спастись от летней жары. Когда они вернулись во дворец, была уже почти осень. Цзян Сина ждала гора официальных документов. Насколько весело ему было вначале, настолько жалко он плакал потом. Этой осенью и зимой Цзян Син никогда не спал больше трех часов. После Нового года, когда он смог на время отложить государственные дела, на него навалилась куча семейных дел.

Феодальные короли один за другим возвращались в столицу, чтобы отпраздновать Новый год. Во дворце проходили бесконечные семейные банкеты. К счастью, вдовствующая императрица была рядом и помогала организовывать эти мероприятия, поэтому Цзян Сину не приходилось особо напрягаться. Ему нужно было только привести жену, чтобы она устроила шоу на самом банкете.

Раньше наложницы входили во дворец, чтобы выразить свое почтение вдовствующей императрице и императору. В этом году императрицей стал мужчина, и правила изменились. Императрица Линь не желал их видеть, поэтому он избавил их от необходимости приходить. Единственными, кому было позволено войти во дворец, чтобы выразить почтение императрице Линь, была семья императрицы Линь.

Линь Цинхэ подрос. Хотя он был не так красив, как его старший брат, все могли сказать, что в будущем он станет красивым мужчиной. Линь Цинхэ не был так заинтересован в медицине, как его отец и брат, и в будущем он будет сдавать императорский экзамен, чтобы продолжить карьеру чиновника. Сейчас он учился вдали от дома, и количество его визитов за год можно было пересчитать по пальцам одной руки. Поскольку Линь Цинъюй так редко видел младшего брата, он смог остаться во дворце на несколько дней.

В день Праздника фонарей Линь Цинъюй должен был руководить праздником, но его маленькая ядовитая змея что-то съела и с вечера была вялой, свернувшись в клубок и дрожа. Линь Цинъюй расстроился и остался рядом с маленькой ядовитой змейкой, чтобы позаботиться о ней.

Это была маленькая змея из западных регионов. Ее тело было светло-голубым, а глаза - ярко-красными, как агат. Говорили, что она может выжить только в западных регионах. Линь Цинъюй удалось найти гнездо со змеиными яйцами и успешно высидеть трех из них. Только эта маленькая змейка выросла до взрослого состояния. Цзян Син даже назвал его Цзян Сяо Линь.

Линь Цинъюй попробовал накормить змееныша специальным отваром. После приема лекарства к змее вернулся аппетит. Она высунула язык и медленно поползла к свежей лягушке-быку, лежавшей рядом с ней. Увидев это, Линь Цинъюй почувствовал некоторое облегчение. В это время вошел Хуа Лу и доложил: «Императрица, второй молодой господин и принц И уже здесь».

Король И был самым незначительным двоюродным братом Цзян Сина, его вотчина находилась так далеко от столицы, что он мог возвращаться в столицу лишь раз в три-пять лет. Вскоре после смерти отца от болезни, поскольку он был единственным сыном, титул автоматически перешел к нему. Сыну короля И, принцу по имени Сяо Чжуо было всего пять или шесть лет, и он впервые приехал во дворец вместе с отцом.

Линь Цинъюй спросил: «Почему принц И и Цинхэ вместе?»

Хуа Лу ответил с улыбкой. «Второй молодой господин случайно встретил принца И в императорском саду. Увидев, что он жизнерадостный и милый, он взял его поиграть вместе».

Линь Цинъюй сказал: «Пусть они ждут меня в главном зале».

Линь Цинъюй усадил обратно маленькую ядовитую змею и отправился в главный зал. Линь Цинхэ держал Сяо Чжуо за руку, а Сяо Чжуо с любопытством оглядывался по сторонам, его большие глаза выглядели очень оживленными.

Увидев Линь Цинхэ, он отпустил его руку и сказал: «Цинхэ приветствует старшего брата».

Сяо Чжуо последовал его примеру и опустился на колени: «Этот покорный слуга Сяо Чжуо приветствует императрицу». Хотя ему было всего пять или шесть лет, он уже говорил довольно красноречиво, и его поведение, когда он опускался на колени и отдавал честь, было не менее достойным, чем у взрослого мужчины.

Линь Цинъюй слегка кивнул. «Цинхэ, что ты делаешь во дворце Синцин? Тебе следует отвести своего друга в другое место, более веселое для игр».

Линь Цинхэ улыбнулся и сказал: «Отвечаю старшему брату, он услышал от меня, что старший брат выращивает голубую змею, и попросил меня дать ему посмотреть».

Линь Цинъюй слегка удивился. «Ты не боишься змей?»

Сяо Чжуо улыбнулся, изогнув брови и глаза: «Отвечая императрице, я не боюсь. Змеи такие милые».

Линь Цинъюй облегченно улыбнулся. «Тогда следуй за мной».

Как бы ни умела маленькая ядовитая змея читать действия человека, Линь Цинъюй никогда бы не позволил ребенку приблизиться к ней. Сяо Чжуо просто смотрел на нее издалека, его маленькое личико раскраснелось от волнения. Он то и дело восклицал: «Она такая милая и красивая». Линь Цинхэ, стоявшая поодаль, терпеливо рассказывала Сяо Чжуо все о маленькой змейке. «Она родом из Западных областей, которые находятся очень далеко от столицы. Мы назвали его Цзян Сяо Линь».

Сяо Чжуо был озадачен. «А почему его назвали Цзян?»

Линь Цинхэ был поставлен в тупик этим вопросом. «Это... я тоже не знаю».

Линь Цинъюй задумчиво смотрел на двух молодых парней, большого и маленького. В его сердце непроизвольно зародилась мысль.

Линь Цинъюй присоединился к Линь Цинхэ и Сяо Чжуо, чтобы перекусить во дворце Синцин. Вскоре пришел Сяо Сунцзы и напомнил, что пора готовиться к семейному банкету и празднику фонарей.

Это был очередной год Праздника фонарей: тысячи огней, деревья словно пылали, а цветы сияли серебром. Одетые в изысканные одежды император и императрица поднялись на башню, стоящую на самой высокой точке столицы, откуда открывался вид на город, который никогда не спит.

Вдовствующая императрица старела, поэтому, недолго полюбовавшись пейзажами, она вернулась во дворец Сиань. После ее ухода оставшиеся незначительные люди не заслуживали внимания императора и императрицы. Линь Цинъюй небрежно разрезал бумажный фонарик и сказал: «Ваше величество, вы когда-нибудь думали об усыновлении детей?»

Цзян Синь сказал: «Раз уж вы заговорили об этом, может, у императрицы есть кто-то на примете?»

«Не совсем.» Линь Цинъюй сказал: «Но я думаю, что мы можем подумать над этим вопросом».

Цзян Син с улыбкой сказал: «Возможно. Но не стоит торопиться, в будущем будет много времени».

Линь Цинъюй улыбнулся. Вдалеке в небо постепенно поднимались точки яркого света, освещая все ночное небо.

У них было много времени в будущем. Этот момент был прекрасен, как он есть.

«Цзян Син».

«Эн?»

Глаза Линь Цинъюй загорелись. «С четвертой годовщиной!»

Цзян Син слегка опешил и уставился на профиль Линь Цинъюй.

Ночь была как день, а этот красавец - как нефрит.

«С четвертой годовщиной!» Цзян Син приподнял уголок губ: «Пожалуйста, продолжай заботиться обо мне в следующем году. В следующем году ты будешь любить меня больше, чем сейчас, хорошо?»

Любить его больше? Но он и так его очень любил.

Линь Цинъюй ответил: «Это зависит от твоей работоспособности».

Цзян Син облегченно улыбнулся. «Тогда я буду усердно работать».

---

Автору есть что сказать: Эта история заканчивается здесь, и временная шкала не будет продлена, потому что я хочу, чтобы соленая рыбка и красавец остались в своих лучших годах, чтобы всегда предаваться любви - вечно восемнадцатилетний студент Цзян! (Голос хриплый)

Далее идут дополнения, действие которых происходит в наше время! =3=