Онлайн чтение книги История империи Тирмун Tearmoon Empire Story
2 - 41

Мия наблюдала за разговором между Абелем и Сионом издалека. Судя по тому, как они общались, казалось, что Абель простил Сиона.

(Какое облегчение... Так держать, Абель).

Она почувствовала небольшой прилив восторга при мысли, что он пришел к тому же выводу, что и она.

(Кроме того, после всего этого Сион еще долго не будет совать нос не в свое дело. Замечательно, — подумала она, подходя к нему с самодовольной ухмылкой).

— Рада видеть, что тебя простили.

— Да. Все благодаря тебе, Мия.

Он повернулся к ней лицом и молча склонил голову. Стоявший рядом с ними Абель недоуменно пожал плечами.

— Если честно, мой отец тоже был не совсем прав. Я не могу перекладывать всю вину на Санкланд.

Слова Абеля задели Мию, которая прекрасно понимала, что ответственность лежит не только на заговорщиках. К падению Тиармуна привел как злой умысел, так и собственная внутренняя коррупция. Расплата была неизбежна. Именно поэтому она отбросила все свои обиды. Все, кроме одной.

— Похоже, Сион, ты наконец-то почувствовал вкус неудачи.

Сион поднял на нее глаза, пораженный ее замечанием.

— Для таких, как ты, это может оказаться неожиданностью, — продолжила она, — но все мы люди. А люди терпят неудачи. Никто не живет идеально. Поэтому мы и прощаем, чтобы у всех нас были шансы исправиться.

(Особенно у меня! — подумала она, — Убедись, что у меня есть шанс!)

Это было особенно важно для нее, потому что в предыдущей жизни у нее не было ни одного такого шанса. Теперь, когда ситуация успокоилась и она стала мыслить немного яснее, ей в голову пришла одна мысль.

— Вообще-то, когда я думаю об этом... Хм..., — размышляла она, скрестив руки.

(Если то, что случилось в Ремно, то же самое, что и в Тиармуне, то вся эта святость, которую Сион постоянно демонстрировал, была не совсем оправдана, верно? В этом свете... Знаете что? Это меня немного злит).

Пока она косо смотрела на его извиняющееся выражение лица, Мия Злая начала шептать принцессе на ухо.

(Сейчас самое время преподать ему урок. Сделай это. Все будет хорошо. Нет боли — нет пользы, верно? Это для его же блага).

...Она ждала контраргумента в другом ухе, но его не последовало. Мия Добрая, видите ли, бездельничала на работе. Вот почему сама Мия иногда попадает в неприятности.

— Сион, я думаю, тебе нужно постоянное напоминание о том, что произошло сегодня, чтобы ты никогда не забывал о своей неудаче.

— А? Что ты имеешь в виду?

Мия сделала паузу для пущего эффекта, а затем продолжила торжественным голосом.

— Преступление и наказание идут рука об руку; первое завершается только после получения второго. Принц Абель, возможно, и простил тебя, но достаточно ли этого, чтобы удовлетворить твою совесть?

— Наказание? — Кейтвуд подскочил при этом слове, — Подождите, принцесса Мия! Вы...

Сион остановил своего взволнованного помощника одной вытянутой рукой.

— Все в порядке. Ты... права, принцесса Мия. Я с радостью приму свое наказание. Каким оно будет?

— Ммх-мх-м, твоя смелость достойна похвалы. Встань вон там, — приказала Мия.

Сион сделал, как ему было велено, и закрыл глаза. Мия медленно обошла вокруг него, ступая с напыщенным видом имперского инспектора. Наконец она встала позади него и опустилась в стойку. Подобно тому, как Абель упорно отрабатывал тот единственный удар, Мия оттачивала что-то свое. С того самого дня, как Анна сказала ей, что это не больно, она была полна решимости усилить степень боли, которую она могла причинить своим фирменным движением — ударом!

(О, тебе лучше приготовиться, потому что я сделаю так, что тебе будет очень больно!)

Она так хотела причинить боль Сиону, что готова была терпеть ее в собственной ноге, а для такой, как Мия, это о многом говорит. Встав в стойку, она приготовилась. Затем Мия нанесла удар ногой так высоко, как только могла. По идеальной дуге, как маятник, ее нога взметнулась к голове Сиона. Вот только она не дотянулась до нее... и до его плеч... и до талии... и лишь едва достала до бедер.

Другими словами, она нанесла ему прямой удар по заднице! В придачу с приятным звуком удара!

— Запомни эту боль, Сион, и пусть она вечно напоминает тебе о том, что произошло сегодня! — заявила она с видом возвышенного триумфа.

***

Боль, которой Сион ожидал, так и не наступила. Вместо этого он почувствовал легкий толчок в спину. Он повернулся и уставился на Мию, озадаченный жалким слабым пинком, который он только что получил.

— Эм... Что это было...

Он тут же остановил себя.

(Подождите, это... должно быть специально, верно?)

Преступление и наказание шли рука об руку. Первое завершалось только тогда, когда получалось второе. Великий Мудрец Империи задала ему вопрос: «Достаточно ли прощения Абеля, чтобы ты мог двигаться дальше?» Если преступление завершается наказанием, то... где же его наказание? Вот почему Мия не пощадила его. Для всех зрителей его наказание уже свершилось. Больше ничего не будет. Но этого не произошло. Он знал, и на нем навсегда останется груз осознания того, что его долг не оплачен.

Поэтому его преступление — и связанная с ним вина — останутся в памяти и никогда не исчезнут. Никогда больше он не будет действовать во имя справедливости, не вспоминая о своем провале в этот день. Боль вины не давала ему покоя, заставляя сомневаться в себе. Снова и снова он должен был спрашивать себя, действительно ли он поступает правильно. А потом, преодолев неуверенность и сомнения, он вспомнит, что нужно простить, как когда-то простили его самого. События этого дня будут служить вечным напоминанием о необходимости проявлять милосердие и давать шанс исправиться.

(Запомни эту боль, чтобы она вечно напоминала тебе о том, что произошло сегодня, а...)

Суди справедливо и поступай по справедливости... В юности ему говорили об этом бесчисленное количество раз. Теперь, впервые в жизни, он понял. Наконец-то он на собственном опыте ощутил истинный вес этих слов и трудность их выполнения.

***

Много лет спустя Сион Сол Санкланд, прозванный королем Весов за мудрое благоразумие и глубокое милосердие, будет с ностальгией рассказывать своему верному вассалу Кейтвуду о событиях, произошедших в один роковой день.

— Тот день стал для меня перепутьем — поворотным моментом в моей жизни. Если бы я не испытал этой муки, то наверняка навлек бы на себя ненависть своего народа и потерял бы голову от его гнева. Если бы я испытал ее позже, я был бы слишком упрям, чтобы признавать свои ошибки.