Онлайн чтение книги История непреднамеренной любви Love History Caused by Willful Negligence
Глава 19

- Менеджер, менеджер!

Гилберт потянул Чхве Энн за темные волосы и назвал его так.

Энн, покраснев при мысли о том, что его дразнят, потянулась к Гилберту.

- Что? Вы собираетесь толкнуть меня? - с усмешкой спросил Гилберт, стоявший у воды.

- О, нет. Я...

К несчастью, Гилберт, игравший у кромки воды, споткнулся и упал на дно озера.

Когда этот невезучий Гилберт, который смеялся над ним, исчез на дне озера, он удивил Энн, и тот побежал на берег озера.

Поколебавшись мгновение, Чхве Энн снял обувь.

Плюх!

Чхве Энн, прыгнувший в озеро, едва выплыл, держа Гилберта за руку, когда он опускался на дно озера.

- Хаа-хаа...

Глубоко вздохнув, Чхве Энн посмотрел на Гилберта. Его посиневшие губы показывают, что его дыхание было необычным.

Энн был поражен и проверил его дыхание. Он не дышал.

Энн откинул его волосы назад и вспомнил человека, который высмеивал его как менеджера. Он также вспомнил плачущее лицо Дианы Дженни.  

Энн прикусил губу и положил свою руку на руку Гилберта.

...

Он определенно знал, как делать искусственное дыхание.

После нескольких попыток искусственного дыхания изо рта Гилберта потекли вода и кашель.

Раздался кашель.

- Вы в порядке? Передай это Тоджу… Эй!

Гилберт, который открыл глаза, потянул Чхве Энн за черные волосы. Его черные глаза наполнились слезами страха.

- Вы спасли меня?

- Что?

- Вы спасли меня. Вы ненавидите меня.

- Это… Я...

- Я не понимаю... так что мне придется остаться рядом с вами, пока я не пойму, менеджер.

- Нет, нет… Я...!

Чхве Энн боролась изо всех сил. Но Гилберт придал силы руке, державшей его за волосы.

Чхве Энн задумался.

Хрен вам.

Как только его выписали из больницы, Ли У Ён был занят. Репортеры, которые любили рассказывать о его внезапной госпитализации, публиковали спекулятивные статьи, но агентство объявило, что это был незначительный перелом, вызванный автомобильной аварией. Поскольку это был несчастный случай, ему также пришлось поговорить с полицией.

Встреча по сценарию, которая должна была начаться сразу же, также была отменена. Была также пробора со съемками драмы. Ходили даже разговоры о замене другим актером, но полиция и сценарист сказали, что эта роль была бы невозможна, если бы это не был Ли У Ён, и пришли в больницу с корзиной фруктов.

Врач на самом деле сказал ему отдохнуть в больнице в течение месяца, но через неделю Ли У Ён почувствовал беспокойство и насильно покинул больницу. Чхве Ин Сопу было суждено оказаться занятым в то же время, но ему был предоставлен специальный трехдневный отпуск. Ли У Ён улыбнулся Ин Сопу, который сказал, что все в порядке, и, не колеблясь, заметил, что он не должен был вернуться живым со дна озера, если бы не его спаситель, поэтому сделать этот маленький жест благодарности. В конце концов, Чхве Ин Сопу пришлось провести три драгоценных дня в одиночестве в углу своей комнаты.

Для абсолютной стабильности Ин Сопу был необходим отпуск, который должен был включать врача, но для него каждая минута была пустой тратой времени.

Когда он вернулся из трехдневного отпуска, менеджер Ча, который стал на удивление худым, схватил его за руку и спросил, все ли с ним в порядке, действительно ли ему можно работать, вместо того, чтобы идти в больницу, и как только Ин Соп подтвердил, что с ним все в порядке, Ча покинул офис, сказав, что он сейчас в отпуске.

Генеральный директор Ким также много раз спрашивал Ин Сопа, все ли с ним в порядке. Он поколебался и ответил, что с ним все в порядке и генеральному директору не о чем беспокоиться. Он хотел поблагодарить менеджера Ча и генерального директора Кима за заботу о нем, но боялся, что может привязаться к нему, поэтому даже не смог должным образом поздороваться.

По дороге, чтобы забрать Ли У Ёна, Чхве Ин Соп отложил свой мобильный телефон, много раз размышляя, стоит ли ему отправить им двоим текстовое сообщение.

“...Что я должен сказать?”

Горько-сладкий крик пронзил его сердце. Ин Соп вел машину, блуждая в своих мыслях. Сегодня был день чтения сценария, который был отложен из-за травмы Ли У Ёна. Генеральный директор Ким неоднократно говорил, что это очень важно, потому что это была первая встреча после того, как ведущий актер сменился на Кан Ён Мо. Чхве Ин Соп, который узнал о скрытой истории актера Кан Ён Мо с помощью поиска в гугл, не мог не нервничать.

И, прежде всего, он ужасно нервничал, впервые столкнувшись с Ли У Ёном после выписки из больницы. Его руки, державшие руль, были такими потными, что ему пришлось несколько раз вытереть ладони об одежду.

Чхве Ин Cоп боялся Ли У Ёна.

Находясь в больнице, он был госпитализирован в палату рядом с Ли У Ёном. Он попросил переехать в палату на 6 человек, потому что одноместная была слишком обременительной, но генеральный директор Ким решительно отказался. В конце концов, у него не было другого выбора, кроме как провести целую неделю в одноместной палате в роскошной больнице. В течение этого времени Ин Сопу приходилось сталкиваться с У Ёном в униформе пациента. Он все время открывал дверь больничной палаты и говорил банальные вещи. До тех пор можно было бы сказать, что это был акт, направленный на то, чтобы смягчить скуку жизни в больничной палате, идя на уступки, но проблема заключалась в ночи.

Это было страшнее, чем Ин Соп мог себе представить, когда кто-то смотрел на него сверху вниз, когда он внезапно просыпался ночью. Каждый раз Ин Соп хватался за сердце и даже задавался вопросом, не пытался ли этот человек убить его сердечным приступом. Когда он спросил, что происходит, Ли У Ён улыбнулся, как будто говоря "Я знаю", и вернулся в свою комнату, как будто ничего не случилось.

На следующий день Ли У Ён ни о чем не упоминал. Сначала Чхве Ин Соп подумал, что ему приснился кошмар, и забыл л нем, но на следующий день он обнаружил, что Ли У Ён тоже стоит у кровати.

- Фух...

Он должен был позвонить У Ёну и сказать ему, что прибыл на стоянку, но его рука не двигалась. Всего за несколько дней ему показалось, что произошло много плохого.

- Вы пришли?

- Ааа!

Внезапно кто-то постучал в стекло машины, и Ин Соп выронил свой мобильный телефон и закричал. Его сердце бешено колотилось, и ему пришлось на некоторое время опереться на руль, тяжело дыша.

- Я вас удивил? Извините.

- О, нет.

Ли У Ён улыбнулся и открыл заднюю дверь машины. Когда он сел в машину, Ин Соп перевел дыхание и схватился за руль.

- Как вы себя чувствуете?

- Отлично. Благодаря вам я чувствую себя значительно лучше.

- Почему вы благодарите меня? Я выжил благодаря господину Ин Сопу.

- Нет. И все из-за меня...

- Тогда этот разговор был окончен, так почему вы снова это говорите? Все в порядке.

Из-за него У Ён был вовлечен в неприятную историю, и Ин Соп склонил голову и извинился, как только пришел в себя. Тогда в первый раз У Ён отругал его сердитым голосом и сказал, чтобы он больше так не разговаривал.

Ин Соп, обдумывая, что сказать, просто тихо завел машину и поехал. В это время он чувствовал себя очень счастливым, что ведет машину. Это было связано с тем, что У Ён редко разговаривал с менеджером во время вождения, за исключением неотложных дел.

- Господин Ин Соп.

Он посмотрел на лицо Ли У Ёна из зеркала заднего вида и ответил:

- Да?

Какое у него было срочное дело?

- Вы поели?

- Что?!

В ответ на неожиданный вопрос Ин Соп начал задаваться вопросом, есть ли в корейском языке скрытый смысл, которого он не знает.

- Вы поели?

Когда Ли У Ён спросил снова, Ин Соп понял, что он действительно спрашивал, ел ли он.

- Да, немного...

Прежде чем прийти сюда, он действительно просто набил свой желудок и вышел из дома. Еда в одиночестве была одной из тех вещей, к которым Ин Соп, который всегда шумно ужинал в окружении большой семьи в Соединенных Штатах, не привык. Он еще не привык к корейской кухне, поэтому было неразумно готовить в одиночку. Его трапеза состояла в основном из хлеба, салата и напитков.

- Что вы только что съели?

- Тосты с молоком...

Во время вождения Чхве Ин Соп внезапно забеспокоился.

Зачем он это делал? Почему этот человек был таким?

Ли У Ён был из тех людей, которые никогда не задавали вопросов о том, ел ли он или что он ел, даже из вежливости. Он не зная, каковы были намерения, у Ин Сопа пересохло во рту от беспокойства.

- Вы не можете есть такие вещи. Я уверен, что вы еще плохо себя чувствуете.

- Нет. Я здоров.

Сзади послышался смех. Ин Соп прикусил губу, гадая, не совершил ли он еще одну ошибку.

- Во сколько сегодня встреча?

- Уже три часа.

- Тогда у нас есть около часа в запасе, верно?

- Да. Это верно.

Ли У Ён был знаменит тем, что приходил как можно раньше и ждал людей. Именно Ли У Ён установил расписание, чтобы выехать на два часа раньше времени сегодняшней встречи.

- Тогда пойдемте поедим.

- Что? - спросил Чхве Ин Соп, думая, что неправильно расслышал.

- Пойдемте поедим. Что вам нравится?

“...Итак, что ты хочешь этим сказать?”

- У нас достаточно времени, не так ли?

- Достаточно, но… вы в порядке?

Хоть у Ли У Ёна была привычка приходить пораньше и ждать, но генеральный директор Ким уточнил, что сегодня было бы лучше точно прийти пораньше. Хотя это был несчастный случай, встреча по сценарию и дата съемок были отложены из-за него, что было похоже на непреднамеренную неприятность для других актеров. Не только генеральный директор Ким, но и Чхве Ин Соп подумали, что было бы неплохо пойти и подождать пораньше в такой день, как этот.

- Я в порядке. Я голоден.

- ...хорошо. Если это так.

Несмотря на то, что он неохотно согласился на неожиданное предложение поесть, Чхве Ин Соп был послушен и решил последовать за ним.

- Что вы любите есть, господин Ин Соп?

- Я ем все, что угодно… За исключением самого острого.

Он тихо добавил про острую пищу. Благодаря своему отцу у него была возможность часто есть корейскую еду, но он вообще не мог наслаждаться острой пищей. Любимые корейские блюда Ин Сопа, такие как булгоги, чапчхэ и ребрышки, были ограничены уровнем, который могли есть иностранцы по всему миру.

(пп: Булгоги готовят из тонких ломтиков филейной части или других основных кусков говядины. Чапчхэ - блюдо из обжаренной стеклянной лапши и овощей).

- В самом деле? Тогда давайте пойдем в хорошее место.

Ин Соп почувствовал легкий смех в голосе Ли У Ёна, когда тот это сказал.

***

- Здесь очень вкусно.

…

- Я был здесь несколько раз.

На лице Ли У Ёна, когда он это сказал, не было ничего, кроме светлой доброты. Чхве Ин Соп смотрел то на доску с меню, то на его лицо попеременно с чувством, что ему хочется плакать.

- О боже, кто это? Разве вы не тот красивый холостяк с телевидения?

- Здравствуйте.

- Ах, я чувствую это каждый раз, когда вижу вас, но вы очень, очень, очень красивый. Ваша мама, должно быть, сыта, даже если она ничего не ест.

Человек, пришедший принять заказ, узнал Ли У Ёна и взбудоражился. Он улыбнулся без малейших признаков раздражения и одарил его скромной ухмылкой.

- Что бы вы хотели съесть?

- ...что ж. 

Чхве Ин Соп снова прочитал меню. За исключением алкоголя и риса, в меню не было ни одной еды, которая не содержала бы порошка красного перца, и это заставляло его чувствовать себя безнадежно.

- Жареный осьминог здесь очень вкусный.

- ...хорошо.

Когда он посмотрел на место рядом с собой, казалось, что все его пожирают взглядом. Чхве Ин Соп снова посмотрел на меню с подавленным выражением лица. Кроме того, он не выбрал другой еды.

- Я сделаю заказ. Вот, пожалуйста, жареный осьминог на двоих.

- Да. Хорошо.

Не в силах даже ответить даме, которая взяла меню, Ин Соп облизнул губы.

- Говорят, что употребление острой пищи заставляет вас чувствовать себя немного лучше.

- Я понимаю.

- Поешьте и расслабтесь.

- Да.

Закуски и гарниры были поданы первыми, но среди них не было ни одного гарнира, который мог бы съесть Ин Соп. Он зачерпнул немного риса палочками для еды, отправил его в рот и попытался понять, какого черта Ли У Ён мог иметь в виду, приведя его сюда.

Что? Почему это было так? Почему он вдруг стал притворяться, что находится рядом с ним?…Что он сделал не так? Возможно, это…нет, потому что никто этого не видел.

- Что вы об этом думаете?

- Что?

- Господин Ин Соп, иногда вы становитесь очень ошеломленным. Вы, должно быть, много думаете.

- Простите. Я никогда больше не буду ошеломлен.

Ин Соп поднял свои палочки для еды, посмотрел вниз и ответил с невозмутимым лицом. У него были глаза, как у ребенка, которого отчитывает взрослый.

Нежная улыбка появилась на губах Ли У Ёна, который смотрел на него. Он не знал, потому что они почти не разговаривали, но теперь, когда он услышал это, корейский Чхве Ин Сопа был в полном беспорядке. Это заставило его захотеть спросить, где он научился говорить в такой глупой манере.

- Не имеет значения, если вы будешь ошеломлены. Мне просто было интересно, о чем вы думаете.

Ему было интересно, что происходит в этой маленькой головке. Если бы это было возможно, он хотел бы оторвать эту голову и заглянуть внутрь.

- На самом деле я ни о чем не думаю.

- Хорошо.

Ин Соп не мог поверить, что говорит что-то подобное. Он был так же ненадежен, как политик, претендующий на честность.

Ли У Ён выпил воды и улыбнулся своему менеджеру.

С того дня, как менеджер рискнул своей жизнью на дне озера, чтобы спасти его, Чхве Ин Соп стал самым непостижимым человеческим существом в его голове.

Пока они так изучали друг друга, появилась тарелка с дымящимся жареным осьминогом.

- Пожалуйста, ешьте.

У Ён посоветовал, чтобы Ин Соп сначала поел. Когда Чхве Ин Соп что-то пробормотал, держа в руках палочки для еды, он протянул руку и призвал его поторопиться и перекусить.

- ...я хорошо поем.

Перед ярко-красным жареным осьминогом, от одного взгляда на который у него на глаза навернулись слезы, Ин Соп мысленно помолился.

Небесный Отец, не введи меня в искушение. Спасибо тебе за хлеб насущный.

- Аме...н!!!

Лицо Ин Сопа буквально стало ярко-красным, когда он положил в рот кусочек жареного осьминога. Ли У Ён, сидевший с другой стороны, начал пользоваться палочками для еды с расслабленным лицом. Ин Соп прикрыл рот ладонью и с трудом проглотил огненный шар во рту. Он дважды зачерпнул рис ложкой и съел его, но огонь на его языке не погас.

- Он острый?

- ...да.

Ин Соп даже не осознавал, что произносит коротко, потому что это было так пикантно.

- Это только начало. Если вы съедите его, то потом будете в порядке.

…

Это значит, продолжайте есть.

- Вас попросили поехать в отпуск, но вы были в большом стрессе из-за работы, не так ли?

- ...нет.

- Употребление острой пищи снимает большой стресс, так что давайте. Пожалуйста, ешьте.

На этот раз Ли У Ён даже взял осьминога своими палочками для еды и положил его на рис. Возмутительное обслуживание большой звезды означало, что умрет только менеджер.

- Спасибо.

Ин Соп отправил в рот второго жареного осьминога. На этот раз он проглотил его, не разжевывая.

- Кхе... тьфу... кхе

Его язык был в порядке, но проблема заключалась в горле. Когда внезапно вошло что-то горячее и острое, он начал кашлять, и даже выступили слезы.

Когда слезы потекли из уголков глаз Чхве Ин Сопа, Ли У Ён слегка кашлянул. Предложение пообедать с его менеджером состояло в том, чтобы угостить спасателя едой от 1% сердца, который сделал Ли У Ёна человечным. Однако в тот момент, когда он услышал робкое добавление Ин Сопа о том, что он не может есть острую пищу, остальные 99% вспомнили это место.

В голове Ли У Ёна все еще роились мысли. Ему было интересно, что, черт возьми, задумал этот гребаный менеджер. Обычно было бы достаточно, чтобы убить или отогнать назойливых мух, ударив по ним ладонью, но этот парень странным образом вызвал любопытство.

Почему эта муха летала вокруг в такой странной форме?

Когда он думал об этом, Ли У Ёну казалось, что его головная боль никуда не денется.

- Ешьте много.

Ли У Ён взял горсть жареного осьминога и положил его поверх риса, от чего у Ин Сопа уже разболелась голова.

Лицо Чхве Ин Сопа, когда он увидел это, стало заплаканным.

Ему сказали, что в корейской кулинарной культуре невежливо отказываться, если кто-то дал ему гарнир, даже если он не пришелся ему по вкусу. Ин Соп знал, что это корейский менталитет и что он никогда не должен его игнорировать.

- ...что ж… Я буду есть.

Как преступник, принявший лекарство, Ин Соп запихнул осьминога с рисом в рот, плача. Слезы потекли из уголков его глаз. Только после того, как он не знал, ест ли он рис или пьет слезы, Ли У Ён протянул ему стакан воды и сделал грустное выражение лица.

- Разве вы не сможете это съесть?

…

- Вы думаете, что не сможете?

На перекрестке корейской привязанности и смерти Ин Соп кивнул при мысли о жизни. Увидев слезы, текущие по его щекам, У Ён не мог не передумать.

- По мере еды станет лучше, так что съешьте еще один.

Как только он увидел, что Ли У Ён взял осьминога с ангельским лицом и передал его ему, Ин Соп вспомнил два китайских слова, которые он усердно изучал раньше.

На первый взгляд, там было письмо, которое показалось ему увлекательным, потому что иероглиф "сердце" был прикреплен к словам, которые выглядели похожими, но означали противоположное.

Привязанность и яд.

- Вот, ешьте.

Чхве Ин Соп опустил голову, думая, что то, что передал ему Ли У Ён, было не корейской привязанностью, а ядом.