Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 108. Принести огромный банный таз с собой на гору

Глава 108 — Принeсти oгромный банный таз с собой на гору.

Bан Югуй шёл прямо впереди с Tань Цзюйго, когда их семьи шли от них чуть позади. Ян Пин и вся его семья, так же шли в этой отделившейся группе.

Ну и несмотря на почтенный возраст, темп ходьбы Ван Югуя, был и вправду довольно-таки живенький.

“Дедушка, а зачем ты вообще, идёшь настолько быстро? Я уже практически, не могу за тобой поспевать!” — Воскликнул толстый парнишка.

Тань Цзюйго разразился неистовым смехом, а потом и сказал: “Это всё из-за того, что тебе не хватало мотивации! Дрянной мальчонка, вон взгляни на это живописное представление. Ван Югуй и этот удалец Ян Пин, они все сейчас бежали настолько быстро, как будто они блин прямо летали. Eсли мы не будем достаточно быстры, то мы возможно, даже и не сможем попить в храме отвара.”

“Папа, затем ты вообще... это же просто... чаша Oтвара Лабы. Разве тут и вправду была хоть какая-то нужда, чтобы это всё делать?” — Cмеясь произнёс мужчина средних лет.

Ну и затем, позади них, практически сразу же раздался эхом голос женщины: “Верно, верно же. Несмотря на то, что ты для своего возраста, всё ещё был достаточно силён, ты не должен соревноваться за какой-то там отвар, с этой куда-то вечно спешащей молодёжью. Тань Юн, почему бы этим вопросом, не заняться именно нам. Раз наш отец хочет попить Отвара Лабы, то почему бы тебе, не отправиться вперед, да побыстрее и не принести бы сюда, обратно к нему, хотя бы одну чашу с отваром?”

Тань Юн, тут же был немного ошарашен подобным предложением, когда он и ответил с кривоватой улыбкой на лице: “Ладно, ладно. Я отправляюсь вперед, ждите моего возвращения.”

Ну и высказав это, Тань Юн побежал вперед и погнался вслед за Ван Югуем.

Ну и увидев спешащего к нему Тань Юна, Ван Югуй смеясь произнёс: “Тань Юн, это твой отец, надоумил тебя, поднять темп ходьбы?”

Тань Юн ответил ему с невесёлой улыбкой на лице: “Брат Ван, что это сегодня, на вас нашло? Вы все бежите вперед, как будто под вашими ногами был ветер*. Все вы бежите слишком, слишком быстро.”

*Есть идиома на Aнглийском. Бежать как будто под вашими ногами был огонь... означает мчаться сломя голову... Мб просто переделка под ветер... *Вдох-Выдох...*

Ван Югуй выдал ему странную и таинственную улыбку, а затем и сказал: “Не спрашивай у меня, больше ничего. Xрам уже был прямо перед нами. Kогда ты собственно туда и придёшь, ты всё увидишь своими собственными глазами.”

Ну и в тот момент, когда голос Ван Югуя и развеялся в округе, Тань Юн уловил своим носом, плотный поток ароматного запаха, который доносился до них откуда-то издалека. Почувствовав данный аромат, глаза Тань Юна моментально загорелись: “Что это за запах? Почему он настолько ароматный?”

“Хех! Этот парень и вправду очень способный. Какой же ароматный запах!” — Ну и после того, как он и высказал данные слова, Ван Югуй понёс своего ребенка вперед и потащил свою жену за собой, когда он и ускорился для подъёма наверх! Тань Юн так же не был совсем уж дураком, и поэтому, он моментально проследовал за ним.

Ну и всё еще находясь на каком-то расстоянии от храма, Ван Югуй громко закричал: “Парень... Аббат! Мы пришли. Что ты там варишь? Почему оно настолько ароматно-вкусное?”

Фанчжэн ответил ему с улыбкой: “Да ничего особенного. Просто Отвар Лабы.”

“Он и вправду душисто-ароматный. Быстро, быстро, налей мне чашу.” — Ван Югуй опустил своего ребёнка на землю и вынул три чаши, перед тем как и положить их напротив Фанчжэна.

Ну и когда Тань Юн, это всё и увидел, он воскликнул: “Дядя Ван, для чего ты притащил с собой эти тазики для умывания лица? Нет, я кажется ошибся. Это же тазики для помывки, верно?”

“Проваливай! В твоём доме что, тазы для помывки тела, были настолько же маленькими? Или ты используешь подобные крошечные ёмкости, чтобы мыть себя родимого?” — Ван Югуй покраснел, когда он начал живенько отнекиваться и отчаянно возражать.

Тань Юн усмехнулся, из-за подобной “шутки” Ван Югуя.

Ну а Фанчжэн в свою очередь, сейчас полностью потерял дар речи, когда он и смотрел на эту сцену, прямо перед ним. Ван Югуй и вправду был очень проницательным человеком. Он знал, что Кристаллический Рис Фанчжэна, уже был очень и очень вкусным, так что и Отвар Лабы Фанчжэна, точно не мог быть плохим. Ван Югуй притащил с собой на гору три огромных чаши, которые были диаметром, примерно... в длину... с предплечье! Ну и отойдя от сильного шока, Фанчжэн сказал с кривой улыбкой на а лице: “Покровитель Ван, это же... чаша для приготовления супа, я ведь прав?”

Ван Югуй посмеялся с неким смущением, когда он и прокомментировал свой поступок: “Ну, насчёт этого... Кто знает, если у тебя опять не всплывут твои глупые правила, в виде одной порции на человека? Так что для меня, было бы лучше перестраховаться и принести на гору, самую большую чашу.”

Фанчжэн опять на какой-то момент, потерял дар речи. Он и реально не спрашивал об этом вопросе, Систему. Ну и поэтому, он тут же её и спросил: “Система, а прихожане на празднество Лабы, смогут покушать у меня Отвара Лабы, до полного насыщения?”

Система ему безотлагательно ответила: “Одна чаша на человека и ни каплей больше. Несмотря на то, что Отвар Лабы, по факту и был бесплатный, всё же, его нельзя было безнравственно тратить впустую или же отдавать его людям, весь без остатка, ведь тогда, подобное ежегодное событие в виде раздачи Отвара Лабы, будет для приходящих мирян, абсолютно бессмысленным. Это прямо как с Буддийскими Священными Писаниями, которые нельзя было раздавать или же выносить из храма. Ведь таким образом, люди бы перестали ценить то, что у них было и они бы перестали ценить то, что было сложно получить. Как говориться: всё нуждалось в разумных ограничениях.”

Фанчжэн посмотрел на Ван Югуя и внезапно пришёл к осознанию того, что этот старый мужчина и вправду был достоин, чтобы быть деревенским старейшиной. Он и вправду был умным! Он даже взял в расчёт возможные правила Системы, о которых не было объявлено заранее. Какой впечатляющий человек!

Фанчжэн спросил у Системы: “Даже подобная огромная чаша, всё ещё будет считаться за одну?”

“Людям в их жизнях, всегда были уготованы разнообразные возможности. Есть такая поговорка: «Когда все существа в мире были равны, это означало о том, что возможности этим всем существам в мире, были предоставлены в одинаковом количестве» Но это не означало о том, что результат этих возможностей, у всех существ, будет одинаков. Усердные существа из этих возможностей, естественно смогут получить больше. Ленивые же существа из этих возможностей, естественно смогут получить лишь меньше.”

Фанчжэн этими словами и вправду был просвещён. Ну и поэтому, он и наполнил чашу Ван Югуя до краев, без каких-либо промедлений или же колебаний. Затем он с улыбкой на лице, произнёс: “Покровитель Ван, вам нужно будет окатить Будду душистой водой, перед входом в храм. Ну а всё остальное, уже будет зависеть, лично от вас. Данный храм, всё ещё был очень мал, так что в его развлекательной программе на празднество, не было большого количества мероприятий, в которых могли бы поучаствовать пришедшие сюда на празднество миряне.”

Ван Югуй посмотрел на эти три огромные чаши с Отваром Лабы и уже хотел поблагодарить Фанчжэна за угощение, когда он внезапно увидел в них что-то странное и мистическое. Ну и немного отойдя от дикого шока, он воскликнул в диком изумлении: “Что... что там такое плавает?”

Тань Юн так же смог приметить все эти таинственные вещи в отваре. Ну и он так же, и воскликнул: “Там на зелёной фасоли есть какие-то гравировки! А эти финики выглядят... выглядят... Как Будда?! Небеса всемогущие, Фанчжэн, это всё было сделано тобой?”

Фанчжэн сложил свои ладони вместе у себя на груди и слегка улыбнулся. Он об этом, не сказал ни слова, ведь подобный вопрос, не был чем-то, на что можно было с легкостью ответить. Он решил оставить данный вопрос — не отвеченным.

Ван Югуй посмотрел на плавающего в отваре Будду, который был прямо как живой, на Варджу, на архатов, на цветы лотоса, на львов, на мистических зверей и изумлённо подивился: “За всю мою жизнь, я кушал Отвар Лабы в нескольких храмах, но это был первый раз в моей жизни, когда я воочию видел настолько сложную кулинарию! Аббат, если проигнорировать всё остальное, то один лишь запах от отвара и одни навыки, которые и были нужны чтобы его и сделать, уже были достойны неземной похвалы! Они были невероятно впечатляющими!”

Жена Ван Югуя так же решила похвалить данный отвар: “Почему я до этого момента, так никогда и не знала, что у тебя были настолько впечатляющие навыки готовки? Эх-эх-эх, такая жалость, что у тебя имеются настолько великолепные навыки готовки, когда ты сам, при этом, являешься лишь практически аскетичным монахом. Если бы ты смог вернуться в светский и мир, и открыл бы там ресторан, то ты бы точно стал бы немыслимо богатым.”

Ван Югуй нервозно уставился на свою жену и сказал: “Что это за чушь, ты блин, вообще несёшь?”

Его жена смущенно улыбнулась и не стала продолжать данный разговор.

Фанчжэн сложил ладони вместе и немного смеясь, произнёс: “Всё нормально.”

Ну и когда жена Ван Югуя это и услышала, она вернула пронзительный взгляд Ван Югую и сказала: “Посмотри на этого милого монаха и затем посмотри на себя, старая сварливая калоша. Видишь настолько ты был бесстыдным! Пойдем и выпьем уже предоставленного нам отвара! Этот отвар пахнет слишком, слишком хорошо!”

Ван Югуй был уведён от Фанчжэна, его женой, прочь. Тем не менее, Тань Юн больше не мог ждать и минуты, и он быстро вышел вперед, со своей чашей наперевес: “Фанчжэн, быстро налей мне в чашу, так же, как и Ван Югую.”

Фанчжэн улыбнулся и налил ему полную чашу отвара. Тань Юн тут же решил из неё и попробовать, и он вроде, как и хотел сделать лишь один малюсенький глоточек, но он закончил тем, что он просто выпил всё содержимое чаши одним залпом и весь отвар, теперь был у него в желудке. Всё, о чем он сейчас мог думать, это о том, как побыстрее переварить данный отвар и как вылизывать чашу до того момента, пока она не будет кристально чистой!

— Бам! —

Он положил свою большую чашу на стол и почувствовал, как по всему его телу, начало распространяться тепло. Это было настолько, великолепно приятное ощущение комфорта и теплоты. Ну и там, в его рту, всё еще находился этот приятный и долгоиграющий аромат, в виде яркого послевкусия. Его вкус был просто великолепный!

Тань Юн тут же поспешил проговорить: “Налей мне ещё одну чашу!”

Однако же Фанчжэн покачал головой и сказал ему, с небольшой улыбкой на лице: “Один человек может получить только лишь одну чашу отвара. Прихожанин, таковы правила.”

“В храмах и вправду есть подобные правила?” — Тань Юн из-за этой информации опешил и был поставлен в тупик. Он думал, что Ван Югуй, который только недавно об этом и упоминал в своём разговоре, просто шутил, но он никогда не ожидал такого, что еда в храме и вправду будет ограниченна. Тем не менее, Тань Юн не желал сдаваться. Он пошёл вперед, схватил Фанчжэна за рукав и сказал: “Фанчжэн, хоть ты никогда об этом и не говорил, но разве мы не выросли вместе в деревне? Да и к тому же, не то, чтобы ты никогда не кушал у меня дома, нашу домашнюю еду. Поэтому, разве ты не можешь дать мне, ещё хотя бы одну чашу отвара?”

“Амитабха. Прихожанин, таковы правила. Их независимо ни от чего, нельзя было нарушать. Одна чаша на человека, ни больше, ни меньше.” — Фанчжэн покачал головой, когда он решительно ему отказывал.

Тань Юн тут же почувствовал грусть, печаль и несчастье: “Фанчжэн, это сейчас, с твоей стороны, было слишком подло...”

“Тань Юн, разве ты не должен был взять чашу с отваром для Папы? Так по какой причине, ты закончил тем, что ты съел его сам, причём в одиночку, да и к тому же выпив всё подчистую?” — Жена Тань Юна, прибыла на сцену происшествия.

Ну и только тогда, Тань Юн наконец-то и вспомнил, что по факту, он был тут, не ради себя и не ради утоления своей жажды отвара. Ну и поэтому, он и сказал: “Да верно! Я не буду пить из следующей, налитой мне чаши. Это для моего отца. Так же, можно было поступить по правилам храма, верно же?”

Фанчжэн кивнул и наполнил для него чашу отваром. Тань Юн посмотрел на разнообразные сушёные фрукты в чаше и облизал свои губы. Он и вправду надеялся на то, что он сможет сожрать её содержимое подчистую! Однако же, Тань Цзюйго был уже практически, прямо у него позади. Если он сожрёт еще одну чашу отвара, когда его отец не получит ни капли, то у него будут серьёзные неприятности.

Тань Юн сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Он ведь сможет со всем справиться, если он не будет, на этот отвар, собственно, и смотреть или же не будет вдыхать этот живительный и чудотворный аромат, верно же?

Тань Юн перенёс Отвар Лабы к своей семье и его жена, Лю Юань его и взяла. Он на него подула, боясь, что данный отвар будет для их пожилого отца, Тань Цзюйго, слишком горячим. Ну и когда Тань Юн это и увидел, он просто перестал дышать. Ну и прямо тогда, когда он уже хотел что-то сказать, он почувствовал, как данный великолепный аромат, начал нападать на его чувство обоняния, через рот!

Тань Юн тут же проглотил свои слова, которые он сейчас и хотел собственно и высказать, и он тут же развернулся и пошёл отсюда прочь. Он не мог больше смотреть на эту пытку для его глаз и секунды дольше! Как говориться: еще хотя бы секунда и его лицо, уже будет полностью залито струящимися слезами!