Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 556. Кто Прав, а Кто Нет

Хотя все считали позором что Фанчжэн не взял на себя эту роль, тогда он решил что лучше выбрать другого актёра. Фанчжэн выразил свою ярость к войне. А пожилой актёр выразил своё сострадание ко всему человечеству и безмерную скорбь что не может ничего изменить! Их эмоции были разными, и это был бы совсем другой эффект.

Он был вынужден признать, что пожилой монах выступил лучше. Его совершенно убедила игра пожилого актёра.

Сцена снова оборвалась — Хуа Мулань проснулась после того как её спас монах. Придя в себя, она спросила:

— «Почтенный, зачем люди воют?»

— «Зачем? У каждого в сердце есть свой ответ на этот вопрос. Этот Нищий Монах не может ответить за тебя.»

— «Тогда кто прав?»

— «Что с того прав кто-то или нет? Взгляни на этот мир и ты узнаешь ответ» — ответил пожилой монах, глядя вдаль на сожжёную дотла деревню.

Мулань ошеломлённо посмотрела на деревню вдалеке. Она проницательно сказала:

— «Я вижу ненависть! Жужани вторглись в нашу страну и убили моих сестёр и братьев. За их грехи нет пощады! Я должна их убить, чтобы отомстить!».

Сказав это, она взяла меч и ушла.

Пожилой монах посмотрел ей в спину и мягко покачал головой, не сказав ни слова.

Многие деревенские были озадачены. Что монах имел ввиду? Слова Мулань звучали совершенно правильно. Почему он покачал головой?

Некоторые посмотрели в сторону Фанчжэн, но тот не замечал их взглядов. Он внимательно смотрел на экран. Он увидел не то же что Хуа Мулань, а нечто совершенно иное!

Мулань вернулась в свой лагерь и гнев придал ей сил. Она вела войска и подавляла всякое сопротивление. Она преследовала Жужани, пока они не были изгнаны из земель её народа.

Однажды она увидела пожилого монаха на поле битвы где были разбросаны по земле солдаты Жужаньского Каганата. Тем не менее, он хоронил их.

Хуа Мулань спросила его:

— «Они враги. Зачем ты это делаешь?»

Монах вернулся с вопросом:

— «Зачем нужна война?»

Она была ошеломлена и твёрдо ответила:

— «Ради мести!»

Тот кивнул и продолжил хоронить мёртвых. Он больше не сказал ей ни слова.

С того дня она часто слышала о монахе, хоронившим Жужани. И из-за этого она чувствовала себя недовольно. Они были врагами, разве они заслужили какие-то похоронные обряды?

Однажды она услышала, что пожилой монах погиб на поле боя. Меч в её руке упал…

Многие люди испытывали смешанные чувства. Они не знали что сказать о аббате который хоронил Жужани. Что же он за глупый и добрый человек? Это были захватчики! Но теперь монах был мёртв. Он погиб, творя добро на поле боя. От этого у всех содрогались сердца! Они чувствовали будто на них что-то давит!

У неё в голове промелькнули слова пожилого монаха.

— «Что с того, кто прав, а кто нет? Взгляни на этот мир, и ты узнаешь ответ.».

Хуа Мулань ещё раз выглянула из своей палатки и увидела клубы дыма войны, где металл встречался с кровью!

В тот день Мулань внезапно осознала, насколько отвратительна война.

Сцены войны становились всё более кровавыми и реалистичными. Жестокие военные сцены больше не вызывали у деревенских хороших чувств и волнения от просмотра американского фильма. Вместо этого их глаза были полны отвращения… крайнего отвращения!

Столкновение армий было похоже на мясорубку. Мясорубка давила знакомые лица, уничтожая множество прекрасных воспоминаний. Многие жители деревни оплакивали потерю любимых персонажей, но они были бессильны. Они хотели протянуть руку чтобы помочь им, но были разделены временем и пространством ведь они были в другом мире.

Беспомощность, печаль, отчаяние…

Когда Фанчжэн увидел это, ему захотелось выругаться. Проклятые сценарист и режиссёр изобразили множество персонажей, которые были очень живыми и яркими и им хотелось сопереживать. Некоторые из них были из Жужани. Все они были против войны и любили мир. И всё же ураган войны вынес их на передовую. Некоторые из них были гражданами страны Хуа Мулань. Некоторые просто деревенскими жителями—хорошими, честными людьми. Они были привлекательными и милыми, а часть из них просто подростки…

Но война омыла всех кровью. Эти люди умирали на поле боя, один за другим. Одни погибли как безымянные воины, других изрешетил дождь стрел. Некоторые были затоптаны лошадьми насмерть, другие обезглавлены.… Короче говоря, это было непохоже ни на один другой фильм где герой постоянно что-то говорили и никогда не умирали.

Кем бы ты ни был, перед лицом войны ты беспомощен. Смерть была всего лишь вопросом нескольких мгновений! Различные добрые люди и воспоминания были мгновенно уничтожены.

Из-за этого Фанчжэн захотелось разорвать экран. Не играй так с моими эмоциями! Что за херня!

Войска где служила Хуа Мулань продвинулись вперёд и победили. Они изгнали Жужани со своих границ и оттеснили их на полторы тысячи километров. Они уничтожили армию противника. Вскоре Жужаньский Каганат сдался.

Война закончилась. Мулань вернулась с победой, приветствовавшие её жители танцевали и пели. Они устраивались всевозможные торжества. Повсюду раздавались радостные возгласы и смех.

Но Хуа Мулань никак не могла развеселиться. Вежливо отказавшись от наград и должностей, она снова стала обычной женщиной. По пути домой она остановилась на вершине горы, где в детстве запускала воздушных змеев. Она выглядела потеряно. Сначала она думала что поняла слова пожилого монаха, но теперь обнаружила что это не так. Она ничего не знала!

Деревенские тоже задумались над смыслом этой сцены. Но и они не могли понять что имел в виду пожилой монах.

— «Сестра! Я слышал что Жужани сдались, но Его Величество не собирается их уничтожать. Он планирует вести с ними мирные переговоры. Серьёзно, я не понимаю. Мы победили, так о чём тут договариваться? Если они останутся непокорёнными… Разве мы не можем просто напасть на них и покончить с этим? Разве мир не наступит только после того как мы убьём их всех?» — крикнул младший брат Хуа Мулань.

— «Продолжить войну? Ты знаешь чем это закончится?» — тихо спросила Хуа Мулань, вздохнув про себя.

— «Какая разница? Я чувствую, что мы можем их победить! Мы гордо поднимем наш флаг и покажем нашу мощь! Пусть эти ублюдки знают как мы сильны! Почему Его Величество так поступает? Как обидно!» — Её младший брат грозил кулаками и кричал. — «Сестра, когда я вырасту то хочу быть как ты. Я хочу возглавить армию и пройти через весь Алашань!».

Она вздохнула:

— «Всё что ты умеешь — это быть вспыльчивым. Ты знаешь, что всё это несёт смерть? Это скорбь бесчисленных людей. Разрушение государств и распад семей. Брат, что бы ты сделал если бы я погибла на поле боя? Что бы сделали отец и мать? Да и разве так легко уничтожить Жужани? Было бы неплохо их уничтожить… Но если кто-то останется, то через некоторое время они снова поднимутся. Когда придёт время, начнётся новая война. Больше всего пострадают мирные жители.»

Её младший брат был ошеломлён и затряс головой:

— «Ты не умрёшь. Сестра, ты слишком сильная. Ты не умрёшь.»

— «А что, если?..»

— «У меня болит сердце когда я пытаюсь это представить, я не хочу…»

— «У тебя всё ещё есть я и твоё сердце болит потому что ты беспокоишься обо мне. А семьи солдат, погибших в бою? Разве они не в печали? Помни: неважно какая эпоха, всегда есть какое-то решение кроме войны. Это самая последняя мера. Важнее всего мир. Терпимость делает тебя великодушным и она противоположна слабости. Конечно если противник хочет умереть, война позволит ему понять ценность мира. Императоры больше заботятся о своей репутации чем о простолюдинах, но император который может пожертвовать ею ради своих поданных это мудрый правитель» — сказала Хуа Мулань.

— «Но разве мы не должны мстить, если на нас нападают?» — смущённо спросил брат.

— «Если больше невозможно терпеть, то и не нужно. Война — это последнее средство, но это не значит что его нельзя использовать.» — когда Мулань сказала это, у неё внезапно загорелись глаза.

Она обернулась и увидела, как солнце освещает землю. Земля словно ожила. В деревне послышались крики домашнего скота, из кухонь повалил дым. Очень привычный и обыденный вид, но у неё возникло парадоксальное чувство — всё было так прекрасно что подкатывал ком к горлу!

Посмотрев на всё это и на молодого человека перед собой… Хуа Мулань вдруг кое-что поняла, она посмотрела в ту сторону где умер пожилой монах. Мулань встала на колени и сказала:

— «Почтенный, я поняла!».

После этого её глаза загорелись. Она встала и казалось стала на несколько сантиметров выше чем раньше.