Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 26. Очередные Посетители

Глава 26 — Oчеpедные Пocетители.

Отредактирована и адаптирована благодаря поддержке: Dima.

Фанчжэн быстро пролистал свою папку с фотографиями, которые загружены в Вичан и затем, он проверил те свои фотографии, которые были помечены: как “фотографии в общем доступе”. В общем: как он и ожидал, там, с этой пометкой, наxодилось большое количество фотографий, которые он залил туда, еще в те времена, когда он сам, всё еще ходил в школу. Он почувствовал сильную подавленность, когда понял, что некоторые из этих фотографий, были залиты туда, явно не его руками.  И если делать вывод, по описаниям к этим фотографиям, то... Становилось предельно очевидно, что это было делом рук монаха Одного Пальца!

И когда он увидел последнее изображение, в этом списке, его лицо просто лишилось всех возможных эмоций! Оно было сделано, когда ему было всего лишь годик отроду, а его трусишки, на этой фотографии, имели на себе одну очень большую дырку, через которую можно было увидеть некоторые, очень деликатные области, его юного тела! По идее, эта фотография, сама по себе, не была такой уж и большой проблемой, так как у многих людей были подобные фотографии ню, которые были сделаны их родителями, в их совсем уж раннем детстве. Проблема тут заключалась вот в чём: на фотографии, его ноги были раздвинуты, и его голые булки блистали на солнечном свету. Он стоял на полу, а его маленькая флейта постоянно раскачивалась на ветру, и поэтому, в том моменте, который и был запечатлён, его годовалая флейта стояла там в притворно боевом состоянии! A хуже всего, было то, что коврик под его ногами, был мокрый, и он, тем самым, образовывал под его ногами, большой и затемненный бассейн...

И только тогда. Фанчжэн наконец-то понял, что имела ввиду Фан Юньцзин под словами: милый и очаровательный. Он, сейчас, изо всех сил старался подавить своё смущение, сжимая ладони в кулаки и регулируя дыхание, используя успокоительные практики.

Фанчжэн быстро перевёл данные фотографии из общего доступа, в личное, отрезая тем самым доступ, к этим фотографиям, всем посторонним личностям. Далее, он обменялся парой слов с Фан Юньцзин. И, после того как он выяснил, что она, всё же, не видела в виду, именно эту фотографию, он наконец-то выпустил из себя дыхание, которое он задерживал там, из-за дикого волнения.

А тем временем, в женском общежитии Kитайского департамента Цзида, одна женственная красотка в очках, одетая в пижаму, восседала на своей кровати. Она втайне сохранила фотографию ребёнка, на своем телефоне, перед тем как на ней выставили доступ: личное. Она сейчас печатала ответ Фанчжэну, с озорной улыбкой на лице: “Молодой Мастер, а вы сделали те фотографии, что я у вас просила?”

Фанчжэн незамедлительно выслал сделанные им фотографии, Фан Юньцзин. Однако же, она была поставлена в тупик, в тот момент, когда, она, их, собственно, увидела.

“Боже правый! Молодой Мастер, что у вас за модель телефона то такая?! Это качество изображения... Оно просто не может стать ещё хуже! Уже лишь одно маленькое увеличение фотографии, делает её полностью размытой...” — Фан Юньцзин нахмурилась, когда она безмолвно пялилась на эти полученные фотографии. У неё всегда было стойкое ощущение того, что её навыков в Фотошопе, было более чем достаточно, даже для профессиональной работы, но, когда она столкнулась с фотографиями настолько маленького разрешения, она почувствовала депрессивную беспомощность.

Ма Цзюань услышала шум и пришла к ней в комнату, с ухмылкой на лице: “Юньцзин, эти фотографии что, были сделаны Молодым Мастером?” — Она тихо усмехнулась: “Он ведь шутит — да? Подобное качество и вправду, кого угодно вгонит в депрессию.”

“Хватит. Заканчивай уже насмехаться. Tы же сама его видела. Молодой Мастер ведь такой монах, который полностью отрешён от светского мира. Он, вероятнее всего, даже и не парится насчёт таких материальных вещей, как телефоны, что, вероятнее всего и привело, вот к такой вот, подобной ситуации. Hо, это и вправду может оказаться большой проблемой, ведь, как мы теперь сможем продвинуть храм Одного Пальца, в мире, если у нас даже не будет его фотографий?” — Фан Юньцзин завершила своё предложение ворчанием.

Ма Цзюань, приподняв брови, бросила в неё взгляд: “Нуууу... Это же, простая проблема для разрешения. Почему бы нам, просто, не послать Молодому Мастеру, более хороший телефон? Я за него заплачу.”

“Ты за него заплатишь?” — Фан Юньцзин рассмеялась: “Точно, я и забыла, что ты у нас богатенькая девочка.”

Фан Юньцзин и Ма Цзюань обсудили эту тему, перед тем как предложить их идеи, Чжао Датуну и Ху Ханю. И уже, в обсуждении с ними, они встретились с их яростными возражениями! А причина возражений, была в том: что эти двое, так же хотели быть вовлечёнными, в любые дела и события, которые смогли бы улучшить их отношения, с Молодым Мастером Фанжэчном!

Каждый из них пожертвовал по пятьсот юаней, чтобы достать Фанчжэну новый мобильный телефон.

Данная сумма денег, для Фан Юньцзин, означала о том, что теперь, она не сможет, в течение какого-то времени, покупать такое же большое количество закусок, как и раньше. А Ма Цзюань, из-за неё, будет вести чуть-чуть менее роскошный образ жизни. Чжао Датуну, в свою очередь, придётся вычеркнуть альпинистские ботинки, из своего списка покупок, которые, он, собственно, и хотел купить. И это произошло, даже несмотря на такой вот факт: что он копил на эти ботинки, уже в течение довольно-таки продолжительного времени. И, в конце концов, из-за этой суммы, Ху Ханю придётся целый месяц, жить только на лапше быстрого приготовления. Он нахмурился, когда посмотрел вниз, на его новую провизию, на весь месяц: “Датун, вот эта хрень, теперь будет нашей едой, в течение целого месяца! Ты вообще уверен, что мы не сдохнем, если мы будем её есть, на протяжении целого месяца?”

Чжао Датун махнул рукой, как бы говоря, что всё нормально: “Когда я ещё учился в старшей школе, я часто питался, лишь подобной, быстро приготовляемой лапшой. Так что — это нормально. Единственное, что ты возможно от неё отхватишь — это запор. Да и то, это произойдет лишь тогда, когда ты будешь жрать её, как не в себя. К тому же, у нас, с этим, не будет никаких проблем, ведь, у меня всё ещё есть две коробки с печеньем, для улучшения пищеварения, и я готов ими, с тобой поделиться!”

Услышав это, Ху Хань пробубнил целую вереницу из проклятий и матерных слов.

А тем временем, Фанчжэн даже и не осознавал того факта, что его фотографии, причинили данным студентам, настолько большое количество проблем. После того, как он обнаружил, что Фан Юньцзин не отвечала ему, уже более пары минут, он решил выйти в офлайн. И откинув телефон в сторонку, он отправился в кровать.

А на следующий день, после рассвета, три Pендж Ровера заехали в деревню Одного Пальца. И, на заезде в деревню, эта машина марки Кадиллак, которая находилась во главе картежа, остановилась и опустив окно, у водительского сиденья, водитель, что находился внутри, обратился к мужчине средних лет, который сейчас подметал свой внутренний двор: “Дядя, не подскажешь, как нам добраться до храма Одного Пальца?”

“Вы хотите отправиться к храму Одного Пальца?” — C любопытством спросил мужчина, когда он приостановил своё подметание и облокотился спиной на стену.

“Я слышал, что храм Одного Пальца довольно-таки эффективен для прихожан. Поэтому, мы бы хотели на это взглянуть, своими глазами. Дядя, кстати, как там на горе, с видами на живописные пейзажи?” — Спросил водитель.

“Вид на живописные пейзажи? Да откуда бы им там, вообще взяться? Мы уже к этим «видам» давным-давно привыкли, ибо видим их каждый день. Ладно, если вы хотите добраться до храма Одного Пальца, то, тогда, просто езжайте по этой дороге. И когда вы увидите развилку, между горной тропой и обычной, естественно, выбирайте горную. Однако, ваши тачки, точно не смогут проехать по этой горной тропе, так что, вам, всё равно, придётся идти пешком.” — Ответил им мужчина средних лет.

“Ладненько, понял. Спасибо.” — Водитель кивнул, перед тем как вжать в пол, педаль газа и после этого, он начал прокладывать путь вперёд, для остальных Рендж Роверов, что тащились за ним сзади.

Эти три машины класса люкс, после их заезда в деревню, привлекли к себе довольно-таки много внимания. А мужчина средних лет, который, до этого, лишь подметал свой двор, быстро распространил о этих машинах новости, через всех своих соседей. И этой новости не потребовалось большого количества времени, чтобы полностью облететь всю деревню.

“А ты слышал? Три внедорожника недавно заехали в нашу деревню и эти три внедорожника были машинами люксового класса! Я, кстати, слышал, что они хотели отправиться к храму Одного Пальца. Как ты думаешь, почему люди в этих внедорожниках, хотели это сделать? Они что, хотели помолиться ради зачатия детей?”

“Да не глупи! Выбрось из головы подобные дурные мысли. Кто в своем уме отправится в такое богом позабытое место, как храм Одного Пальца, для того чтобы помолиться, ради зачатия, или же, ради здоровья детей? По мне, так, они приехали сюда, просто ради прогулки в горы. Так что, не беспокойся из-за этого и не выдумывай лишнего.”

“Но, ведь возможно, что новости о проблеме семьи Яней и о её разрешении, расползлись по нашей стране и теперь, эти городские жители приехали к нам, в деревню, чтобы помолиться ради детей?”

Мужчина средних лет уставился на него, с надменно пронзительным взглядом: “То, что Ян Хуа наконец-то смог настругать детей, было результатом тяжелой и продолжительной работы, всей его семьи. Они на протяжении многих месяцев, ездили по всей стране, дабы найти лечение, и они прошли как минимум три обследования в разных больницах. Они потратили на всевозможные обследования, таблетки и заговоры, более десяти тысяч юаней, и они, к тому же, постоянно принимали различные знахарские настойки. Ведь, кто знает, возможно одна из этих знахарских настоек и вправду сработала, и вся эта их эпопея с детьми, была никак не связанна с храмом Одного Пальца? Другие люди, возможно, этого и не знают, но, мы то, местные жители! Как мы можем не знать, чем вообще является храм Одного Пальца. Остальные люди этого мира, не знают о навыках Фанчжэна, но, как, мы, его старшие товарищи, можем этого не знать! Мы же воспитывали его, все вместе, с самого раннего детства, не так ли? Возможно, по документам, он является аббатом храма Одного Пальца, но, если мы скажем, что он маленький голозадый засранец, то он будет маленьким голозадым засранцем!”

Так уж получилось, что именно в этот момент, Ду Мэй проходило мимо этой ерепенящейся парочки. Она нахмурилась, когда случайно услышала их слова: “Эй, Сун Эргоу[1], псина ты треклятая, ты что блин имеешь ввиду под своими словами? Что-то мне не нравится тон твоего разговора. А ну ка, повтори мне это, прямо в лицо! Ты что, думаешь, я не скормлю тебя рыбам?”

Впрочем, несмотря на то что слова этой псины — Сун Эргоу, на слух были очень неприятны, деревенские жители всё же думали, что его слова были обоснованы и вполне имели смысл. Никто из них не верил, что храм Одного Пальца и вправду был эффективен.

Тань Цзюйго подошёл к этой спонтанно собравшейся толпе и большую из них часть, он просто взял и отчитал: “О чем вообще, этот ваш галдёж? Прекратите уже устраивать настолько дурные сцены! А особенно, настолько ранним утром! Я вас всех предупреждаю — храм Одного Пальца будет нашей деревеней, максимально серьёзно поддерживаться. Так что, в будущем, когда приезжающие к нам люди, будут подходить лично к вам и спрашивать вас о храме, вы должны говорить о нем, только хорошее, причём, с максимальным восхвалением! И не дай бог, чтобы вы отзывались о нём, ну хоть на капельку плохо.” — После его слов, эта толпа быстро стала покладистой, как будто она была стадом овец, которая встретила своего пастуха, но, если говорить насчет того, будут ли они следовать его наказам, после того как их пастух уйдёт, то, это уже был большой вопрос.

А тем временем, у подножия горы Одного Пальца, сейчас стояли пять молодых людей, которые были явно ошеломлены.

“Небеса треклятые, какая же эта дорога — дерьмо... Если бы я знал, что всё окажется именно так, я бы даже и не подумал бы сюда приходить!” — Толстый парень, одетый в свитер и кожаную куртку, гневно проворчал, когда он пялился сейчас, на эту узкую горную тропу.

“Жирный, да прекрати уже! Разве ты сам, не полоскал нам мозги, на постоянной основе, насчет нужды сбросить вес? Ну, что ж, как ты и сам видишь. Вот он — твой шанс, для воплощения твоего желания, в жизнь! Давай уже подниматься!” — Невероятно тощий чувак, с прической в Корейском стиле и с явно выделяющимися высокими скулами, ответил ему, с явной издевкой в глазах.

“Обезьяна, мы можем не говорить о потере веса, или же о похудании? Да ты только глянь. Эта тропа... Разве она имеет хоть какое-нибудь отношение к тому, что я был толстый? Эта тропа, вообще проходима?” — Спросил толстяк.

Игривая девчонка усмехнулась, когда она подпрыгнула, распрямив свою спинку, после того, как она сорвала с земли, уже увядшую травинку. Цзян Тин, а именно эта прыгучая медсестра-стажёр из больницы, ответила: “Ладно, ладно. Мы же пришли сюда, чтобы просто повеселиться. Разве не ты был именно тем человеком, которому больше всех был интересен тот факт: был ли храм Одного Пальца по-настоящему эффективен, как говорилось в слухах, или же нет? А поскольку мы уже пришли к подножию горы, где он и находится, то, давайте уже поднимемся и посмотрим.”

[1] Er Gou — переводится как Собака, ну и переводчик с Китайского использовал такой вот перевод, всего использования письменных символов. 宋二狗 вот так его имя и фамилия на Китайском гугл нам выдает перевод, песня двух собак... В общем постараюсь как-нибудь выкрутится.*