Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 19. Эффективность зависит от Искренности

Глава 19 — Эффективнoсть зависит от Искренности.

Ду Mэй наxодила слава Фанчжэна, немного позёрскими, но, всё же, они не были совсем уж бессмысленными. Она махнула рукой и произнесла: “Мне этого не понять. Tак что, забудь об этом. Я просто схожу и выкажу моё уважение Будде. Bедь мне, всё ещё, нужно вернуться домой, чтобы, в очередной раз, обработать рисовое поле.”

Hу и когда, Ян Хуа услышал то, что его жена — Ду Мэй, наконец-то вернулась на ту самую тему, из-за которой, они, собственно, сюда и пришли, он вздохнул с чувством облегчения. И после того, как он проинформировал Фанчжэна, о своих последующих действиях, он прямой наводкой, повёл свою жену, в алтарный зал.

Однако же, когда они только вошли в алтарный зал, там, они увидели абсолютно новую мемориальную табличку, которая, была там вывешена, прямо на входе, как говорится: на всеобщее обозрение. Из-за этого обновлённого храма, им сейчас было немного любопытно, так что, поэтому, они на неё и посмотрели, ну и данная табличка, в свою очередь, выдала им достаточно большой и неожиданный сюрприз.

Посмотрев на неё, Ду Мэй громко заявила, на весь храм: “Фанчжэн, твои особо ценные палочки с гранулированными благовониями, что, стоят две сотни? Не является ли это всё — чересчур подозрительным? Я скажу тебе, как твой старший товарищ и как твой наставник: ты должен быть честным мальчиком. Ты не должен использовать настолько подозрительные схемы. Тебе нужно незамедлительно измениться и отказаться от своих схем, по отъёму денег, у бедного деревенского населения!”

На этот “праведный” гнев, Фанчжэн ответил невесёлой улыбкой на лице: “Тётушка, данная цена была установлена не мной. Она была установлена моим почившим мастером. Он уже отправился в западный рай и как его ученик, я не могу, по своему хотению, бесцеремонно менять цены, которые он лично сам и установил. Pазве в этом, я хоть где-нибудь не прав?” — Фанчжэн знал, что с этой женщиной было бесполезно спорить, взывая к её адекватности и призывая её к разумности. Он не сможет, так обо всём объяснить, чтобы это её удовлетворило, если он будет использовать в объяснении истинного виновника подобной цены: а именно Cистему! Так что, поэтому, ему пришлось объяснять подобную цену, используя в объяснении, лишь его учителя, а именно: Учителя Дзэна Одного Пальца.

Ну и несмотря на то, что Один Палец, был беден как голодные церковные мыши, всё же, он был глубокоуважаемым монахом, для всех этих деревенских жителей. Ну и услышав, что это была последняя воля Одного Пальца, Ду Мэй, по этому поводу, больше не проронила ни слова.

Ян Хуа так же попытался встрять этот в разговор. И он хотел выразить слова поддержки этому храму и непосредственно Фанчжэну: “Верно, верно. Почему ты вообще так беспокоишься о том, сколько храм запрашивает у людей, за использование их премиальных палочек с благовониями? Eсли у тебя нет денег, чтобы преподнести Будде подобные — премиальные палочки с благовониями, то почему бы тебе, просто, не преподнести ему обычных? Они же бесплатны.”

“Ну только гляньте на него. Мы потратили тысячи долларов в разнообразных больницах и ещё сотни, на всякие знахарские настойки. И теперь, ты пришёл в данный храм, чтобы умолять Будду о его милости и при этом, ты ещё хочешь и денег сэкономить? Разве ты не слышал, что Фанчжэн говорил нам, чуть ранее? Эффективность зависит от искренности. А этому твоему скупердяйному отношению, определенно не хватает искренности!” — Сказала Ду Мэй.

У Ян Хуа, на лице, теперь появилось скверное выражение, когда Фанчжэн, в свою очередь, про себя неистово смеялся. Да, она была по-настоящему властна, впрочем, как и всегда!

И в конце концов, Ян Хуа вынул четыре сотни юаней из своего кошелька, и он положил их на землю, перед тем как, взять из коробки, особо ценные гранулированные палочки с благовониями. Он понёс их внутрь алтарного зала, чтобы зажечь их и поставить. У данной парочки, было всего лишь одно желание на двоих, поэтому, одной палочки c благовониями, было бы вполне достаточно. Однако же, Ду Мэй хотела лично преподнести палочку с благовониями Будде, поэтому, у Ян Хуа не было иного выбора, кроме как, купить их сразу две, и это было независимо от того, насколько сильно он чувствовал жгучее и болезненное ощущение, от удушения его шеи, тяжеленой жабой.

Данная парочка держала зажжённые палочки с благовониями между ладоней, и они стоя поклонилась, перед тем как, поклониться до земли, в полном поклоне. Они молча помолились и по прошествии достаточно большого количества времени, они наконец-то распрямились и поставили свои палочки с благовониями, в чан для благовоний, перед тем как, покинуть данный зал.

Фанчжэн же, стоял на входе в зал и ждал их прихода.

И когда данная парочка, наконец-то вышла, Ду Мэй спросила у Ян Хуа: “Ну и чего ты пожелал?”

Ян Хуа ей и ответил: “Даже не спрашивай... Я изначально хотел пожелать нам сына, но, после того как, я потратил деньги на благовония, я внезапно подумал... Подумал я, вот о чем, раз желание одного ребенка являлось одним желанием, ну и желание двух детей, так же являлось лишь одним желанием, то я пожелал нам, дополнительно, ещё и дочку. Двойняшек! Мальчика и Девочку! А что насчет тебя?”

“Только посмотрите на него. Kакие блин ещё близнецы...” — Ответила Ду Мэй с небольшим смущением, перед тем как, добавить: “Я так же пожелала двойняшек.”

Эти двое, тут же были удивлены друг другом.

Фанчжэн так же был удивлён схожестью их мыслей, но, единственное, с чем он сейчас столкнулся, когда они обратили на него, свои взгляды, это закатанные глаза, данной парочки: “Если это не сработает, то мы обязательно вернёмся назад, чтобы вернуть наши деньги!”

Ну и в своих мыслях Фанчжэн безрадостно подумал: “#@$@#%…”

После того, как Ян Хуа и Ду Мэй наконец-то ушли, данная гора, в очередной раз, обрела свою обыденную тишину и покой.

И этим днём... А именно: после полудня. На эту гору пришло еще три человека. Это были Дун Циншань и два каких-то молодца. Они не взбирались на эту гору, чтобы выразить их почтение Будде, вовсе нет, вместо этого, они принесли два мешка риса Фанчжэну, сделав это по приказу Тань Цзюйго.

Фанчжэн попросил Дун Циншаня, передать его слова благодарности, Тань Цзюйго, перед тем как, проводить данное трио, вниз с горы.

Ну и донеся эти два мешка с рисом, до внутреннего двора, Фанчжэн вздохнул и произнес: “Ну серьёзно, этот старик... Я просто невзначай упомянул о том, что у меня недостаточно еды, до следующего года, и вот, он тут как тут, выдает мне два полных мешка с рисом.”

И когда Фанчжэн это и произнёс, он открыл один из мешков и затем, он посмотрел туда внутрь. И всё что ждало его внутри, на самом деле, было абсолютно свежим рисом! Было предельно очевидно, что данный рис, был собран с рисового поля, только под самый конец этого года...

Так как он, раньше, уже жил, у подножия горы, в деревне Одного Пальца, когда он, собственно, ходил туда в школу, он знал, что обычно, деревенские жидели производили намного больше риса, чем они, могли бы съесть и делали они это, для того, чтобы, собственно, иметь возможность продавать подобные излишки, в городах, или же, для того, чтобы использовать их для обмена. Собственно, поэтому, у них всегда была определенная доля данного риса, которую они, обычно, хранили у себя дома, в погребах и вторая доля данного риса, которую они, обычно, использовали, чтобы его есть, на повседневной основе. Ну и обычно, деревенские жители, просто не могли скушать все их ежегодные запасы и поэтому, у них, практически всегда оставались какие-то остатки риса, из их прошлогоднего запаса, которые они, потом, бережно хранили и в течение последующих лет. Ну и когда, уже на следующий год, эти люди, наконец-то собирали новый урожай, абсолютно свежего риса, у них, с того самого момента, просто не хватало духу, начать есть, именно его, ведь, старые запасы риса, у них, постоянно и потихоньку портились, а выкидывать еду, было не в их крови. Собственно, поэтому, они продолжали кушать их остатки риса, с прошлых лет и в подобном порочном круге, их новый рис, так же становился старым. Поэтому, всё это означало о том, что на каждодневной основе, они ели, лишь старый рис.

Однако же, именно сейчас, Фанчжэну выдали тот самый: недавно собранный и абсолютно новый рис. Ну и естественно, Фанчжэн, по этому поводу, почувствовал большую признательность.

Он молча поклонился прямо напротив статуи Будды и затем, он зачитал Буддийские сутры ради Тань Цзюйго, Ду Мэй и той компании людей, что и принесла ему рис. Таким образом он помолился за их здоровье.

И лишь после молитвы, он позволил себе выйти из алтарного зала и затем, он отправился готовить себе утренний ланч.

Теперь, получив еще дополнительные четыре сотни юаней, Фанчжэн стал богаче. А если прибавить к ним, те самые пятьсот юаней, что у него были до этого, то он стал обладателем внушительной суммы в девятьсот юаней! Он стиснул зубы в решительности, и он купил себе семь семян Кристаллического Риса за раз! Затем, он тут же рассадил их, по разным цветочным горшкам. Ну и на следующий день, четыре килограмма и двести грамм Кристаллического Риса было произведено, как, собственно, и ожидалось.

Фанчжэн пересыпал эти 4200 грамм Кристаллического Риса, в рисовое ведро и затем, он запечатал его сверху крышкой. И когда он теперь готовил себе пищу, он стал нормировать своё ежедневное потребление риса, таким образом, что, он использовал в готовке, половину чаши Кристаллического Риса и чашу обычного риса. Таким образом, даже если данный — получившийся рис и не был по вкусу, идеальным Кристаллическим Рисом, как если бы готовили, лишь его, он, всё равно, был по вкусу намного, намного лучше, чем самый обычный, отваренный рис. И когда он добавлял в рис засоленных и маринованных овощей, Фанчжэн начинал чувствовать себя так, как будто он наконец-то начал шиковать и жить на широкую ногу! Его непрекращающиеся мысли о разных вкусных деликатесах, наконец-то начали его отпускать...

Жизнь на горе, была чрезвычайно проста. Фанчжэн, тут, каждый день, лишь: ел, подметал дворы, протирал коридоры и статую, зажигал ароматические палочки и зачитывал Буддийские священные писания. Ну и подобные мирные деньки, быстро пролетали вперёд.

Вскоре, текущий месяц уже практически подошел к концу.

Фанчжэн сейчас стоял под кроной дерева бодхи, и он находился в каком-то непонятном состоянии, по типу потерянности в оцепенении. Уже прошёл практически целый месяц. Ну и кроме той пары человек, в самом начале, в его храм приходил лишь Одинокий Волк, который постоянно вертался то в горы, то обратно в храм. Кроме него, сюда, на порог его храма, за месяц, не пришло ни души. Его храм был полностью обновлён, но, несмотря на это, он всё еще оставался, лишь пустынным местом...

“Эх-эх-эх, похоже, что данной миссии, было не суждено выполниться.” — Фанчжэн произнес данные слова, с горькой улыбкой на лице.

На протяжении всего прошлого месяца, Фанчжэн, с каждым приёмом пищи, кушал Кристаллический Рис. Ну и несмотря на то, что он ел, не только лишь Кристаллический Рис, всё же, было ясно видно, что его тело, из-за него, заметно улучшилось. Его кожа теперь стала намного более мягкой и шелковистой. Ну и когда он снимал с себя рясу и майку под ней, его мускулы, что находились под майкой, были вполне приятно выделены своим объёмом и рельефом. И так же, они были наполнены силой. Ну и когда он был одет в свою стандартную монашескую рясу, его лысая голова, просто блистала на солнце здоровьем.

Из-за ежедневного зачитывания Буддийских священных писаний, а также, из-за выражения почтения Будде, на ежедневной основе, ну и к тому же, из-за подобной, тихой обстановки, на этой вершине горы, ему пришлось распрощаться со своей мирской импульсивностью, которая была у него, в тот момент, когда он только вернулся назад, на эту гору. Всё его естество, теперь, всё больше и больше напоминало Будду. Ну и просто стоя под деревом бодхи, всё его тело, с головы до ног, сейчас испускало ауру, мира и спокойствия...

Более того, Фанчжэну и действительно понравилась быть чистоплотным. Эту характерную черту, теперь можно было ясно в нём увидеть, в таких проявлениях, как: очистка всех храмовых залов до идеального состояния, на протяжении целого месяца, при этом, не пропуская и дня. Этот опрятный, симпатичный и молодой монах, со спокойным и сдержанным поведением, сейчас был самим олицетворением спокойствия, когда он, собственно, стоял под покрывшемся зеленью, деревом бодхи, которое, просто, так и манило свою смерть, зайти на огонёк. Данная сцена, чем-то напоминала восхитительную картину.

И единственным изъяном, во всей этой неписанной картине, была разодранная частой стиркой, монашеская ряса данного молодого монаха...

“Система, наш храм вообще эффективен или же нет?” — В один из дней Фанчжэну стало настолько скучно, что он даже вспомнил о том, что и Ду Мэй и Ян Хуа, у него в храме, просили у Будды детей. Он знал, что их молитвы, после целого месяца, по идее, должны были быть, уже услышаны и, собственно, отвечены.

“Данный храм теперь является местом снисхождения великих существ, в олицетворяющие их предметы и это был результат работы, данной Системы! Естественно, он будет эффективен! До тех пор, пока просящий тут, будет искренним, в этом месте не будет такой штуки, как отвратительная эффективность! Однако же, в текущий момент, в этом храме есть лишь статуя подательницы детей Гуань Инь. Так что, он может быть эффективен, только в том случае, если молящийся будет просить тут, именно детей. Если же молящийся, будет искать у Будды богатства, то данная мольба, естественно, не сработает.” — Ответила ему Система.

Фанчжэн почувствовал облегчение, когда он услышал подобный ответ от Системы.

Ну и в это же время, одна определённая пара. в данный момент, находилась в центральной больнице, городского уезда Суну.

“Сколько раз, мне это, ещё придется вам повторять? Почему вы просто не можете мне поверить? Только в этом году, вы уже приходили в нашу больницу, на обследование, по крайней мере три раза! Ну и последний раз, был даже меньше, чем месяц назад, я ведь правильно помню? Не прошло даже и месяца и вот, вы опять тут... Насколько же вы не доверяете нашим медицинским навыкам, раз вы позволяете себе, всё это?” — Молодой доктор чувствовал явную беспомощность, когда смотрел на эту парочку, пришедшую к ним из деревни.

“Доктор, на этот раз всё иначе.” —  С явным нетерпением произнес Ян Хуа.

Доктор сейчас даже и не знал, что ему и делать, толи ему плакать по этому поводу, толи смеяться: “Был ли хоть раз, когда вы не говорили этого, в нашей больнице? Я вам скажу там: если вы и вправду хотите пройти очередное обследование, то я вас останавливать не буду. Ведь деньги, что вы на него потратите, были именно ваши, а не мои. Я просто останавливаю вас, от бездумной траты денег, для вашего же блага. С вашей ситуацией, ну просто нет никакой нужды, в трате этих денег, вы это понимаете? У вас обоих, есть огромные проблемы, которые препятствуют вашему оплодотворению. Это просто неизлечимая проблема, понимаете?”