Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 253. Ожидание возвращения солдата

“Зависит только от сердца?” — Лю Фан-Фан прижала ладони к груди и затем, она впала в глубокую задумчивость: «А действительно ли он, покинул её, на всё эти годы? Было ли то, что она ежедневно видела, стоя на берегу реки, и действительно лишь пустыми лодками? Он и вправду, не вернулся?»

Пару моментов спустя, Лю Фан-Фан открыла монастырские двери и тихонечко ушла. Ну и позади неё, стояла Обезьяна, которая почёсывала затылок, и которая совершенно не понимала, что сейчас и произошло.

Фанчжэн наконец-то сбросил с себя маску глубокоуважаемого мастера. Он поднёс смартфон к уху и рассказал обо всём, что он и видел, Цзин Янь.

“Хнык… это так трогательно… хнык.” — Цзин Янь была вся в слезах, когда она дослушала пересказ Фанчжэна.

У Фанчжэна так же не было слов, из-за всей этой ситуации и поэтому, он быстро проговорил: “Амитабха. Покровитель, вы можете предаваться трогательности этой истории, но у вас, всё ещё были дела, которые вам нужно было сделать. Послушайте этого Нищего Монаха. Данные доки, просто нельзя было сносить! И ещё, помогите ей найти Юй Гуанху. Избавьте её от последних сожалений.”

“Не волнуйтесь. Я обязательно это сделаю. Эээ… Что!? Вы не уговорили её расстаться с доками?” — Спросила Цзин Янь, когда она вытирала свои слёзы.

“Расстанется она с доками, или же нет, разве это имеет хоть какое-нибудь значение?” — Фанчжэн завершил вызов после того, как он это и высказал. У него, всё еще были мысли, которые он хотел бы ей высказать, но он понял, что он уже исчерпал все уловки, которые и были ему доступны. Он не знал, что сейчас и сказать, и глубоко в душе, он чувствовал небольшую и кислую печаль. Ну а что до Лю Фан-Фан, то после того, как Фанчжэн увидел её воспоминания, он полностью отказался от всяких идей: в которых, он бы её убеждал, покинуть доки. Он желал для неё, более счастливую и более спокойную жизнь, и он желал, чтобы она продолжала быть такой, на протяжении всех этих лет, что ей и остались.

Цзин Янь была ошеломлена, когда она размышляла насчёт всего этого дела. Затем, она поднесла мобильный телефон к уху, чтобы в него, что-то сказать.

“Цзин Янь, не рассказывай мне об этом. Рассказывай об этом, всем. Давай посмотрим, что остальные люди, нам на это скажут… Там уж получилось, у нас сейчас проходит собрание. Так что, расскажи нам, что ты узнала и услышала.” — Строгий голос прозвучал из слухового динамика.

В правительственном офисе города Чёрной Горы, мужчина средних лет врубил громкую связь, и он положил на стол мобильный телефон, прежде чем сказать: “Товарищи, послушайте это, перед тем как мы начнём обсуждать проблему со сносом.”

Сердце Цзин Янь начало неистово стучать, потому что она никогда не ожидала, что её телефонный звонок, будет настолько своевременным. Она позвонила посреди городского собрания!

Цзин Янь отказалась поддаваться тревоге и волнениям. Она сделала глубокий вздох и затем, она быстро соединила все свои мысли, с той информацией, которую ей и поведал Фанчжэн. Затем, она состряпала из них историю и после, она её рассказала… Цзин Янь, впервые в жизни, отказалась от своего профессионального подхода к делу, в качестве репортёра. Она не стала вести лишь прямой и сухой пересказ произошедших событий. Вместо этого, она начала рассказывать историю таким образом, как если бы она была в образе Лю Фан-Фан. Она эмоционально описала любовную историю: историю, которой пришлось прерваться из-за войны, но которая продолжала прогрессировать из-за человеческого сердца. Она заплакала, когда её пересказывала. Ну и только тогда, когда она полностью закончила рассказывать историю, она и поняла, что она сформулировала эту историю, за пределами её обычных способностей! Она из прошлого, никогда бы не смогла сформулировать, проговорить и выразить историю, так же хорошо, как она из настоящего.

Ну и когда она закончила рассказывать историю, наступила кромешная тишина. Из-за этого. сердце Цзин Янь, нервозно напряглось: «Прислушаются ли они, к её словам? Тронет ли их, рассказанная история?»

Ну и в этот момент, до неё донеслись отчётливые голоса, из её слухового динамика на мобильном телефоне: “Я никогда не ожидал, что Призрак реки Сунхуа, будет иметь подобное прошлое.”

“Герой возможно и покинул этот мир, но обратный путь, всё же был необходим.”

“Я предлагаю, оставить старые доки, на месте. Ради такой жены солдата как Лю Фан-Фан и ради тысяч подобных жён, по всему Китаю. Мы не можем позволить родным пожертвовавшего жизнью солдата, остаться без надежды.”

“Согласен!”

“Я поддерживаю это решение!”

…

Цзин Янь плакала на фоне улыбок*, когда она услышала комментарии, из слухового динамика её мобильного телефона. Это была довольно-таки странная сцена.

*Это идиома?*

Вскоре, Лю Фан-Фан достигла подножия горы. Цзин Янь сделала глубокий вздох и прекратила плакать. Ну и одновременно с этим, она была немного не уверенна в том, что ей нужно было сказать этому упрямому пожилому человеку, что сейчас был прямо перед ней. Предполагалось, что именно она и должна была привести Лю Фан-Фан на вершину горы Одного Пальца, но в итоге, она оставила её на произвол судьбы.

Ну и в конечном итоге, всё закончилось улыбками на лицах*.

*Продолжение идиомы?*

После того как они залезли в машину, Цзин Янь спросила: “Тётя Лю, куда вы ходите отправиться?”

“К старым докам. Я желаю на них посмотреть.” — Мягким тоном произнесла Лю Фан-Фан.

Сердце Цзин Янь пропустило удар, когда она это и услышала: «Разве Лю Фан-Фан не смогла всё обдумать и вырваться из своих мыслей? Так почему она, всё ещё настаивает на том, чтобы отправиться туда, где она страдала от непогоды?*»

*Скорее от отношения, к ней, людей… В анлейте вся глава кривая…*

Данное дуо, на всём пути к докам, не произнесло ни слова. Ну и когда они прибыли в старые доки, Цзин Янь наконец-то сказала: “Тётя Лю, мы прибыли.” — Ну и так же, она, в тайне от своего попутчика, вздохнула от облегчения, когда она увидела старые доки, неразрушенными.

“Ну, раз мы прибыли. То тогда, поехали отсюда.” — Внезапно произнесла Лю Фан-Фан.

Ну и этими словами, Цзин Янь была ошарашена: “Поехали отсюда? Куда?”

“Я хочу вернуться в родные мне края. В деревню Далю. У меня кстати нет ни малейшего понятия, существует ли там, всё ещё, тот самый берёзовый лес, или же, его, уже там нет.”

Цзин Янь в очередной раз была ошарашена и затем, она произнесла с улыбкой на лице: “Тётя Лю, вы решили вернуться домой?”

“Да. Поскольку тот человек, которого я дожидалась, уже вернулся. То я, естественно, должна вернуться домой.” — Лю Фан-Фан улыбалась, когда она откидывалась в автомобильном кресле, перед тем как закрыть глаза.

Цзин Янь улыбнулась и про себя подумала: «В конце концов, он меня не разочаровал. Он и вправду выдающийся мастер…»

Лю Фан-Фан наконец-то покинула доки, но вот многие жители этих старых доков, этого, совершенно, и не заметили, и вместо этого, они сейчас были поражены, чем-то совершенно другим: «Что тут вообще происходит?» — Таковы были их мысли. Бесчисленное количество строительной техники, было пригнано этим утром, к докам и этим местным жителям, было сказано, что данная техника, была свезена сюда, чтобы снести старые доки. Но уже к полудню, вся строительная техника, полностью исчезла: «Они что, практикуют городской снос?» — Таковы были послеполуденные мысли местных жителей.

Но несколько дней спустя, по всей округе, начала распространяться одна история. Ну и когда все эти люди, узнали о прошлом Лю Фан-Фан, они все, начали себя винить. Многие люди искали Лю Фан-Фан, чтобы высказать ей одно-единственное слово: “Извините.”

Но к несчастью для них, Лю Фан-Фан уже давно покинула город Чёрной Горы, и она уже вернулась к себе, в родные края, в родную деревню. Никто не стал распространять информацию о том, где были её родные края и где была её родная деревня. Ну а что до Лю Фан-Фан, то она предпочитала каждый день приходить в берёзовый лес и смотреть на вырезанный на деревьях текст. Ну и когда она это и делала, она улыбалась как ребёнок.

“Фьюф. Она точно постарела и её память начала её подводить. К общему счастью, нам удалось её обмануть.” — Не так далеко от Лю Фан-Фан, Старейшина Деревни Далю, сидел на корточках в кусте и бормотал эти слова.

“И то правда. Кто знал, что, то, что мы вырезали в самый последний момент, окажется полезным. Хе-хе-хе…” — Произнёс еще один мужчина с усмешкой.

…

Тем не менее, эти два самодовольных мужчины, так и не услышали то, что Лю Фан-Фан прошептала, стоя напротив берёзового дерева: “И, хотя это и подделка, я, всё же, хотела бы их, за это, отблагодарить…”

Десять лет спустя Лю Фан-Фан получила письмо от министерства обороны страны. В нём находились два предмета: фотография, которую она отдала Юй Гуанху много лет тому назад и военная наградная медаль! Там так же было и письмо, где описывались доблестные действия в бою, Юй Гуанху. Ну и более того, оно подтвердило тот факт, что Юй Гуанху пожертвовал собой в бою.

Три года спустя, Лю Фан-Фан скончалась с военной наградной медалью и с фотографией, в руках. Ну а что до старых доков, то там в дополнении, была установлена бронзовая статуя. Эта была статуя женщины, которая была одета в ципао, и которая смотрела, далеко на запад. Местные жители, прозвали её: “Ожидание возвращения солдата.”

Фанчжэн не знал, что произойдёт в будущем. И всё что он знал, это то, что в текущий момент, он чувствовал себя расстроенным, и это было, из-за того…

“Одинокий Волк, ты хоть знаешь, насколько важным для нас, был этот стол?” — Фанчжэн смотрел на стол, у которого была сломана ножка и он говорил, через стиснутые зубы.

“Аббат, я ведь сделал это, не специально…” — Одинокий Волк опустил морду, и он сейчас выглядел как ребёнок, который сделал что-то, очень плохое.

Обезьяна стояла в сторонке и обнимала метлу. Ну и насладившись зрелищем, она позлорадствовала: “Аббат, я могу клятвенно вас заверить, что у этого ненасытного парня, были огромные проблемы с режущимися зубами. Поэтому, он начал кусать ножку стола, только для того, чтобы её откусить…”

Одинокий Волк уставился на Обезьяну, которая сейчас смотрела на небо, как если бы она, сейчас, ну вообще ничего не сказала.

Одинокий Волк не осмеливался произнести еще хоть одно слово, когда Фанчжэн оглянулся и начал пристально на него смотреть.

Фанчжэн, так же, ничего не сказал. Теперь, когда стол, уже был сломан, ему пришлось размышлять над такой проблемой: где им теперь кушать? Славные деньки, когда они накрывали огромный стол и раскладывали на нём чаши и разную кухонную утварь, что в общем, имело свой стиль и шарм, теперь были в прошлом. Им теперь что, придётся коллективно сидеть на корточках у стены, чтобы покушать из чаш?”

Одинокий Волк ощущал невероятное давление, что исходило от молчания Фанчжэна. Он думал, что Фанчжэн сейчас размышлял над тем, как бы его наказать и поэтому, он с осторожностью спросил: “Аббат Фанчжэн, что… нам с этим, теперь делать?”

Фанчжэн стрельнул глазами в Одинокого Волка и вздохнул: “Если ты жил хорошей жизнью, то небеса всегда были чисты.”

“А что случится, если я не жил хорошей жизнью?” — Спросил Одинокий Волк.