Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 198. Оплакивать времена и жалеть людей. ③

Глaва 198 — Oплакивать времена и жалеть людей. ③

Открыта благодаря пожертвованию: Dima

Tаким был общий поcыл этой исторической истории. Kонкретно этот сценарий, имел лишь небольшую, извлечённую из основного сценария, историю. И она повествовала о том, как разведывательный отряд, Xуа Mулань и её братья по оружию, исследовали Горы Хэлань и в итоге, они повстречались с беженцами, которые пытались бежать на юг, с севера, но иx постоянно преследовало племя Жоужань*. Ну и для того, чтобы поспособствовать отступлению деревенских жителей, Хуа Мулань доблестно сражалась в битве вместе** с солдатами. Члены племени Жоужань сражались с солдатами императора, придя к взаимно уничтожительному итогу. Ну а тяжелораненая Хуа Мулань, в итоге упала в обморок, прямо на поле сражения.

*Не обращайте внимания, название изменилось с исторического на... Жоужань.*

**В переводе с Китайского на Английский, наш бравый переводчик заставил Хуа Мулань сражаться со своими собственными товарищами, в междоусобной войне. Браво!**

Монах, который жил в близлежащем монастыре, услышал боевые выкрики и кличи, и он тут же, поспешил на звук. Ну и выслушав пересказ деревенских жителей, о произошедшей ситуации, он был тронут до глубины души. Ну и когда он пришёл на поле прошедшего боя, он понял, что он... опоздал. Все люди, которые до этого тут и сражались, уже были мертвы. Он посмотрел на трупы, что устилали всю землю вокруг и он почувствовал грусть и депрессию. Он зачитал сутру для похоронного обряда и в то же время, он придавал эти трупы, земле. Ну и в какой-то момент, он осознал, что Хуа Мулань, всё еще была жива и он перенёс её в монастырь, на лечение.

История данного события, была очень коротка и главная сцена для съёмок, на сегодня, была устеленная трупами земля. Ну и в съёмках, он должен будет подойти к солдатам и потихоньку их хоронить. Ну и при подобных действиях, у него практически не было реплик, чтобы их и говорить.

Ну и после того, как Фанчжэн закончил читать этот сценарий, он протяжно вздохнул, от облегчения. Он наконец-то понял общий посыл истории, и он понял, как она будет развиваться. Ну и в тот же момент, он осознал, что ему нужно будет делать, на съёмках. Он, всё еще, мог достойно сыграть, в настолько простом сюжете. Eсли бы у его роли и вправду, были бы строчки диалогов или же реплики, то его бы ждали, лишь мучения и страдания. И всё это было так, потому что, у него не было ни малейшего понятия, как и нужно было, актёрски играть.

Это было, так же и потому, что Фанчжэн не знал актёрского ремесла. Данная сцена казалась очень простой, но трагедия, которую содержала в себе данная сцена, была таким делом, которое было, явно не из простых. Было очень трудно, оплакивать времена, наполненные лишь войной и жалеть людей, которые не были в этом, ну никак виноваты; попутно отправляя мертвых, в другой мир, через похоронные сутры и испытывая при этом, обильную душевную боль. Ну и ко всему этому, он должен был воплотить роль просвещённого монаха в жизнь и сделать так, чтобы она отлично смотрелась на экране. Если бы эта роль, не была бы настолько трудной, то Юй Гуанцзэ и не стал бы, изначально искать на неё, настоящего ветерана киноиндустрии. Ну и единственная причина, почему он теперь использовал в съёмках Фанчжэна, была очень простой — у него просто не было другого выбора...

Как бы это и не было странно, но в невежественности и вправду было преимущество. Фанчжэн был расслаблен и он сейчас, ну вообще, не нервничал. Он усмехнулся, когда он смотрел за всем, что сейчас происходило на съёмочной площадке.

Ну и в этот момент, команда статистов, принесла ему потрёпанную Кашаю и деревянную рыбу. Фанчжэн взяв в руки деревянную рыбу, сразу же в неё стукнул. Ну и, хотя звучание этой деревянной рыбы, явно было неправильным, всё же, её можно было, едва-ли использовать. (?) Ну а что до потрёпанной Кашаи, то Фанчжэн надел её прямо на Белую Лунную Монашескую Pясу. От этой Кашаи несло каким-то очень странным запахом, но Фанчжэн, мог лишь терпеть и смириться с этим запашком. Он усмехнулся, когда он поигрался с теми Буддийскими бусами, которые он сейчас и получил.

(?) В анлейте это обратное-обратное изречение... Мол звучание плохое, но её едва ли можно было использовать... *подгорает зад* (?)

Ху Сяо и Чжао Хунсян увидели эту сцену с Фанчжэном, и они покачали своими головушками, в очередной раз, в этот день. Ну и несмотря на то, что это был критический момент для съёмок, Фанчжэн о нём, вообще и не думал, и он даже, не пытался понять, снимаемый тут фильм. Он расхаживал по всей съёмочной площадке и наблюдал за подготовительной суетой. Он был безнадёжен!

Утро быстро прошло. Деревенские жители под руководством и инструктажем режиссёра, наконец-то поняли, что им нужно было делать. Они были вымотаны, но они, всё ещё оставались взволнованными, возбуждёнными и восторженными.

Юй Гуанцзэ был впечатлён этими деревенскими жителями. Они были, словно типичные ветераны съёмок в массовке, и они уже давным-давно, как начали воспринимать данную работу в массовке, с легкостью и спокойствием*. Ну и, хотя эти деревенские жители и заявляли о своей усталости, они все становились серьёзными и ответственными, как только репетиции начинались вновь.

*Тут была такая вот фраза: If they were typical veteran extras, they would have long since taken it easy. Если бы они были типичными ветеранами массовки, они бы давным-давно воспринимали бы это с легкостью... Контекста нет, пояснений нет, пришлось переписывать.*

Ну и когда все декорации были расставлены и когда все камеры были настроены, Юй Гуанцзэ собрал всех деревенских жителей вместе и начал выкрикивать: “Товарищи деревенские жители, занимайте ваши места. Давайте запишем всё, в один дубль. Я хочу увидеть настоящее действие и настоящую актёрскую игру*!”

*Я допёр что он говорит, именно о “общем действии”. Так как прямое “действие” это action, что часто используют в Английском, а в общем плане и в законченном понимании, действие это effect, ведь он хочет увидеть законченные съёмки.*

Каждый человек начал занимать своё место на съёмочной площадке, а свет и звук, уже были подготовлены.

Статисты стояли наготове, когда актёры и деревенские жители, уже готовились бежать. Актёры, которые играют солдат, уже приготовились к “смерти”. Ну а актёры, которые играют солдат Жоужань, были спрятаны поодаль от главной сцены, и они готовились рвануть вперед, в любой, нужный момент.

Ну и в этот самый момент, из-за раздавшегося громкого возгласа, все чисто на подсознательном уровне, повернулись на звук. Эти повернувшиеся люди, увидели женщину, с мужской стрижкой. Ли Сюэ-ин появилась на съёмочном поле сражения, в солдатской броне.

Фанчжэн взглянул на неё с любопытством. Ведь ему хотелось узнать, какая была разница между международной звездой и обычным человеком. Ну и когда он на неё и взглянул, он был ошарашен.

Просто один раз взглянув и Фанчжэн уже почувствовал, что он увидел абсолютно другого человека. Она выглядела как новобранец, который не знал, ничего. Она была девочкой, чьё сердце было заполнено страхом и тревогой. Она не знала, что эта дорога впереди, ей приготовила, но она всё равно, стиснула зубы, чтобы по ней и пойти. Она была хрупкой и в то же время, сильной женщиной. При первом же взгляде, одно имя, тут же всплыло, у Фанчжэна в голове — Хуа Мулань!

Если бы история Хуа Мулань была бы правдой, а не вымыслом, то вот именно так, она бы и выглядела!

Фанчжэн был впечатлён. Было неудивительно, что Ли Сюэ-ин смогла достигнуть таких высот и достижений, в киноиндустрии. Её актёрская техника, была и вправду, впечатляющей. Ну и, хотя любой человек знал, что это были съёмки, лишь по историческим (выдуманным) событиям, всё же, эти люди, не могли, не подумать о ней, как о реальном человеке. (И, хотя они и знали, что она была лишь подделкой, люди просто не могли, не думать о ней, как о реальном человеке.)

Ли Сюэ-ин вошла в толпу, когда остальные актёры поддержки (актёры вторых ролей), быстро вошли в образ. Атмосфера на съёмочной площадке, изменилась, будто по цепной реакции. Даже деревенские жители, которые не знали, как профессионально играть, кажется, что оказались абсолютно в другом месте, в то же мгновение. В них вспыхнул приступ патриотизма...

“Режиссёр...” — Старый Тао, уже хотел высказать своё мнение.

Юй Гуанцзэ уставился на него и показал ему жестом, чтобы тот, заткнул свой рот. Все люди, тут же почувствовали большое напряжение, так как съёмки фильма, вот-вот собирались начаться!

“Kāi Shǐ!”

Ну и когда Юй Гуанцзэ объявил об этом в полголоса, вся происходящая на съёмочной площадке сцена, началась записываться.

Ну и стоя где-то вдалеке, Ван Югуй спросил в недоумении: “Разве режиссёры, не кричат “action” на Английском? Когда они начали заменять эти слова, на Китайские?”

* Kāi Shǐ — Начали. Action — мотор.*

“Режиссёр Юй, всегда был таким, поэтому он придерживался подобной привычки. По его словам, если Китайский фильм, снимается в Китае, то почему режиссёры должны были кричать о начале съёмок, на Английском? Разве это всё, не было просто позёрством или это должна быть, такая вот форма выражения, для высокомерных людей, которые забыли, где снимают, чтобы отрицать свои корни?” — Объяснил сотрудник из съёмочной группы, которому было нечем заняться.

Ван Югуй был ошарашен. Ну и после этого, он выдал Юй Гуанцзэ большой палец вверх. Ему понравилось то, что он услышал!

Фанчжэн так же услышал эту фразу. Ну и теперь, он увидел Юй Гуанцзэ, в совершенно ином свете. Он полностью отличался от того, как его описывали в Интернете. Ну и из того, как это всё и выглядит, можно было сделать вывод, что не всему в Интернете, можно было доверять, ведь там было огромное количество лжи. Реальное взаимодействие, явило то, что было истинной правдой (не спрашивайте...).

Ну и по команде Юй Гуанцзэ, сцену данного фильма, начали записывать. Ли Сюэ-ин погрузила всех людей, в атмосферу исторической сцены, в тот момент, когда она и проговорила свою фразу.

Фанчжэн, так же не был исключением из правил. Возможно, это было связанно с тем, что ему уже вскоре, нужно будет появиться в кадре, но всё же, он внимательно за ней наблюдал. Вот таким вот, был его характер. Или он сделает (всё хорошо) или, он даже и не будет пытаться. Ну и если он это сделает (решил это сделать), то он должен будет сделать это хорошо, ну и конечно же, это будет так, если это всё, не будет, за пределами его способностей. Теперь, его восприимчивость к общему пониманию мира, не была той же, что была у него ранее (до Системы). Один поверхностный взгляд и Фанчжэн уже понял базовые навыки актёрской игры. Ну и постепенно, он начал погружаться в свою роль и в свою актёрскую игру.

После того, как армия Жоужань, вышла на сцену, солдаты империи обнажили свои боевые сабли: “Братья, когда мы пришли сюда на границу, мы поклялись, что мы скорее умрём в бою, чем будем рабами в разрушенной стране! Позади нас, находятся наши дома и наши родные. Защита их, является нашим долгом. Мужчины, в атаку!”

Актеры второстепенных ролей, начали вторить этот оглушительный кличь, ну и затем, группа людей, кроме капитана, рванула вперед с саблями на изготовке. Они вступили в схватку с армией Жоужань, в одной массивной битве. Ли Сюэ-ин рванула в бой, вместе с её братьями по оружию. Ну и, хотя ей и было немного страшно и её руки сейчас немного тряслись, она не отступила и не стала прятаться за спинами её товарищей. Она взаимодействовала с её товарищами по оружию, как в атаке, так и в защите. Она делала это, в организованной манере и таким вот образом, она убила, большое количество людей. Ну и наблюдая за тем, как её товарищи бездыханно падают на землю, один за другим, Хуа Мулань, претерпела огромное изменение в темпераменте. Она перешла от страха к гневу.

Ну и когда она увидела солдат-ветеранов, которые обычно задирали таких солдат-новичков, как она, которые теперь всеми силами её защищали и которые теперь умирали лишь для того, чтобы защитить своих неопытных товарищей. Она почувствовала пылкое и практически фанатичное рвение, которое растеклось по всему её телу, когда она испустила душераздирающий боевой кличь и рванула вперед. (?)

(?) Я вам передал исправленный трындец анлейта, в данной фразе в анлейте, буквально не хватает 10-15 слов...*

Ну и когда капитан их разведывательного отряда, получил смертельный удар, за неё. Он произнёс, умирая у неё на глазах: “Теперь, ты заменишь меня, официально став...”

Смысл его фразы, был передан еще до того, как он смог закончить свои последние слова. Ну и в это мгновение, Ли Сюэ-ин не только должна была взвалить себе на плечи, ответственность за всю эту битву, но и к тому же, она должна была понести на своём горбе, репутацию всего их разведывательного отряда. Ну и с громким выкриком, она бросилась на трёх последних врагов, рискуя своей жизнью, в таких суицидальных действиях!

Ну и увидев это, Фанчжэн был изумлён! Он даже позабыл, что это был лишь фильм. Всё о чём он сейчас думал, это о происхождении этого мира. Он увидел дым, металл и кровь. Он увидел доказательство того, что женщины никоем образом, не были хуже мужчин. Ведь хрупкая женщина, выросла и возмужала, в одной короткой битве. Он увидел весь “процесс” её смерти в бою, ради чести и ради её желания: защитить её дом и родных.

Ну и практически бессознательно, Фанчжэн пошёл широкими шагами вперед. Его глаза менялись, с каждым его, последующим шагом. Он не рассматривал, всё тут происходящее, как фильм, и он уже давным-давно позабыл, что это всё, было лишь съёмками. Он знал лишь одно, что эти героические души, не должны были умирать, без погребения, в никому неизвестной пустоши!

“Что происходит? Режиссёр всё ещё не скомандовал о его выходе на сцену и вопреки этому, он уже выступил вперёд!” — Воскликнул где-то вдалеке, Ху Сяо.