Онлайн чтение книги Система Будды и монах, который хотел отказаться от аскетизма The Monk That Wanted To Renounce Asceticism
Глава 306. Кому это будет выгодно?

Пару минут спустя, хирург вздохнул: «Всё именно так, как я и думал. Состояние пациента, не очень серьёзное, но, кажется, его организм просто не выдержит операцию.»

«Тогда, что же нам делать?» — Спросила вторая медсестра.

«Я не знаю.» — Хирург осознал, насколько серьёзной была эта проблема.

Вторая медсестра развернулась, чтобы взглянуть на Юй Фэй, и она наконец-то заприметила пакет с коробкой, который находился в её руке. Затем, она нахмурилась и произнесла: «Юй Фэй, зачем ты занесла в стерильную палату какой-то неизвестный предмет, взятый не бог весть откуда?»

Ну и в тот момент, когда вторая медсестра, это и произнесла, она несознательно отошла в сторонку и тем самым, она дала пожилому человеку, беспрепятственный обзор, на Юй Фэй. Затуманенные глаза пожилого человека, заприметили коробку в руке Юй Фэй. И в тот же момент, он, кажется, не на шутку разволновался. И хотя, ему и вкололи конское успокоительное и к тому же, он и вправду страдал от небольшого слабоумия (да, от такого, которое не позволяло ему адекватно возвращаться домой с прогулки или же, надевать штаны, после того как он сходил в туалет), это было не важно, ведь он никогда в своей жизни, не забудет эту коробку!

Юй Фэй, из-за этого вопроса, так же не на шутку перепугалась. Она хотела адекватно объяснить произошедшее, но она, просто не смогла найти подходящее объяснение. Поэтому, она смогла вымолвить лишь такие слова: «Семья пациента, попросила меня, занести эту штуку, внутрь.»

«Но, это ведь не означает о том, что ты можешь заносить, грязные и инородные объекты, в операционную!» — Вторая медсестра начала тревожиться из-за произошедшего.

Ну и в этот момент, хирург внезапно прокричал: «Тащи это штуку, сюда!»

Вторая медсестра, чисто по наитию — подумала, что хирург её просит: вынести посторонний объект из операционной. Поэтому она и сказала: «Юй Фэй, почему бы тебе не вынести его наружу… Чего? Тащить его, сюда?»

«Кажется, пациент испытывает поистине глубокие чувства, к этому объекту, в пакете. Его воля к жизни, начала потихоньку возвращаться. Возможно, он сможет создать настоящее чудо! Я и вправду этого не понимаю, что там такое — уникальное, в этом пакете? Ох ты! Это ведь обычная коробка? Так почему же он, на ней, так зациклен?» — Бормотал себе под нос хирург. Затем, он быстро проговорил: «Ладно, прекращаем нести всякую чушь. Юй Фэй, положи эту коробку там, где пациент сможет её ясно видеть. И затем, быстро подходите ко мне и начинайте помогать. Давайте попытаемся закончить операцию, настолько быстро, насколько это вообще было возможно!»

«Хорошо!» — Юй Фэй тут же проигнорировала недовольный взгляд второй медсестры и затем, она рванула к столу, чтобы адекватно расположить там коробку. Одновременно с этим, она вздохнула от облегчения. В конце концов, она поставила на «правильную лошадь». Ей, больше не нужно было волноваться, насчёт того, что её накажут.

Время неуклонно неслось вперёд, когда Фанчжэн тихонечко сидел на скамейке, перед операционной. И внезапно, золотой свет, что вырывался из операционной, начал усиливаться в яркости. Из-за этого, рот Фанчжэна растянулся в улыбке.

Всё это время, Фанчжэн для Хуан Чжэньхуа, был словно бельмо на глазу. И когда он увидел улыбающегося Фанчжэна, он тут же начал закипать: «Монах, как ты можешь улыбаться, в такое-то время? Ты что, воспринимаешь нас и всю эту ситуацию, как какую-то шутку?»

Хуан Синхуа так же нахмурился: «Почтеннейший, как вы можете сейчас улыбаться?»

Лю На и Цзян Минь, так же были отчасти недовольны монахом.

Α Фанчжэн, в свою очередь, лишь продолжил улыбаться: «Пожилой покровитель, что в операционной, наконец-то в порядке. Τак почему этот Нищий Монах не может сейчас улыбаться?»

«Он в порядке?» — Квартет был ошеломлён.

Хуан Чжэньхуа тут же проговорил: «Монах, ты что, несёшь всякую чушь?»

Ηа что Цзян Минь сказала: «Давай понадеемся, чтобы его чушь оказалась правдой…»

Ну и когда, родственники оперируемого, чувствовали здоровый скептицизм, двери в операционную, открылись. Затем, две медсестры и доктор (которого, казалось, что только выловили из воды), вышли из операционной и перед собой они катили пожилого мужчину, на больничной каталке. Хирург, очевидно, что изнемогал от усталости. Ну и в тот момент, когда он наконец-то присел, он тут же рухнул спиной на скамейку, что была рядом с ним. Он сообщил группе людей, что сидела перед операционной: «Βаш отец в порядке. Если у вас больше нет других вопросов, то не докучайте мне. Позвольте мне отдохнуть, хотя бы пару минут.»

Квартет тут же озарился радостными улыбками, когда он это и услышал. Цзян Минь посмотрела на Фанчжэна с неподдельным изумлением в глазах: «Почтеннейший, вы что — провидец? Спасибо вам, за ваши, приносящие удачу слова.»

На это, Фанчжэн лишь слегка улыбнулся: «Было бы лучше, если бы вы поблагодарили доктора, за его работу. Βедь без него, неважно насколько удачливый рот, был у этого Нищего Монаха, так как он, всё равно, был бы бесполезен.»

Цзян Минь тут же направилась к доктору. Из четырёх родственников, двое последовали за пожилым мужчиной, в его палату, когда остальные, начали обильно заваливать хирурга благодарностями.

И когда Красный Мальчика это и увидел, уголки его губ, свернулись в ехидной ухмылке: «За что его вообще нужно благодарить? Он ведь делал именно ту работу, за которую ему и платят? Его нужно благодарить только тогда, когда он будет отказываться от денег, за свою работу.»

Фанчжэн стрельнул взглядом в Красного Мальчишку: «Насколько ценна твоя жизнь?»

Красный Мальчишка был поставлен в тупик этим вопросом и затем, он начал почёсывать затылок: «Естественно она бесценна! Ничто в этом мире, не имеет большую цену, чем моя жизнь.»

«Тогда, кто получит выгоду, когда небольшое количество денег будет потрачено, чтобы спасти твою жизнь?» — Надавил вопросом, Фанчжэн.

Этот вопрос оставил Красного Мальчишку, без слов.

«И, хотя, то, что ты сказал и имеет смысл… Всё же, трата денег, не гарантирует тот факт, что твоя жизнь, в конечном итоге, будет спасена. Если ты был спасён, то ты должен поблагодарить за это, других разумных существ. Это была благодарность за их тяжёлый труд.» — Ну и когда, Фанчжэн, проговаривал эти слова, он практически по пятам следовал за пожилым пациентом, и он, так же направился к его палате.

Красный Мальчишка почесал затылок и поспешно последовал за ним. И во время ходьбы, он начал размышлять над всем, что сказал Фанчжэн. В общем то, это и вправду имело смысл.

Ну и после того, как они вошли в больничную палату, Фанчжэн увидел Хуан Чжэньхуа и Лю На, которые ухаживали за пожилым мужчиной. Лю На накрывала пожилого мужчину одеялом, когда Хуан Чжэньху выслушивал советы медсестры. Он постоянно кивал головушкой и на его лице, было явно выражено возбуждение. Очевидно, что он был вне себя от радости, из-за того, что с его отцом, всё было в порядке.

«Запомните: пациента, в подобном состоянии, нельзя беспокоить. Если ему ничего не требуется, то не стоит крутиться вокруг него, как какие-нибудь назойливые мухи. Позвольте ему успокоиться и отдохнуть, поняли?» — Юй Фэй продолжала их отчитывать и предупреждать.

Хуан Чжэньхуа, в свою очередь, продолжил кивать головой, причём до тех пор, пока Юй Фэй не покинула палату, в удовлетворении. Сегодня, она сыграла важную роль в операции и за это, возможно, её даже наградят. Поэтому, у неё было в особенности хорошее настроение. Ну и когда она развернулась и увидела блистательно-чистого монаха, заходящего внутрь палаты вместе с маленьким ребёнком, Юй Фэй бросила на Фанчжэна взгляд. И когда её глаза, встретились с глазами Фанчжэна (которые напоминали чистую и прозрачную воду), она чисто на рефлексе опустила голову, из-за того, что она покраснела. Не то, чтобы она покраснела из-за его прекрасной внешности, вовсе нет, она это сделала, из-за того, что она была смущена… Она находила Фанчжэна довольно-таки симпатичным, но его глаза, говорили ей о том, что он был чистым и невинным человеком. В общем: она покраснела из-за того, что ей было слишком стыдно, из-за её извращённых мыслей.

Ну и увидев перед собой медсестру, которая внезапно покраснела, а затем убежала прочь с опущенной головой, у Фанчжэна на лице возник озадаченный взгляд. Что блин сейчас произошло?

«Почтеннейший, почему вы опять пришли к нам?» — Хуан Чжэньхуа больше не называл Фанчжэна «монахом». И хотя, «почтеннейший» и было почтительным обращением к монахам… Всё же, большинство людей в Китае, понимали это слово, как обычное обращение ко всем священнослужителям.

Хуан Чжэньхуа насчёт Фанчжэна чувствовал какую-то непонятную беспомощность. Должен ли он, прогнать его прочь? Ведь этот монах и вправду им помог. В первый раз, он помог его отцу, тем, что он прижал коробку, к его груди, перед действиями медработников из скорой помощи и так же, он помог его отцу и во второй раз, послав коробку в операционную. Более того, он уже специально спросил у медсестры, насчёт этого дела, с коробкой. И она, так же ему подтвердила, что коробка сыграла исключительную роль, в успешной операции его отца. Ну и самое главное, было то, что каждое слово, которое высказал Фанчжэн, было точным и по делу. Теперь, он просто не мог не воспринимать данного монаха, серьёзно. Тем не менее, глубоко в своём сердце, он всё еще находил Буддийских Монахов и Даосов, отвратительными и бесполезными существами. Он всегда чувствовал, что подобные люди, были просто бесполезны для общества, ведь они, целый день, ничего не делали и они, даже не работали. Ну и поэтому, из-за них, он чувствовал небольшое раздражение.

Фанчжэн улыбнулся: «Амитабха. Покровитель, можете ли вы, рассказать этому Нищему Монаху, о том: почему ваш отец уделяет такое огромное количество внимания, какой-то там коробке?»

Хуан Чжэньхуа нахмурился в тот момент, когда он это и услышал: «Независимо от того, какие мотивы, вы и преследуете, для вас будет лучше всего, если вы не будете об этом спрашивать. Если честно, даже мой старший брат и его жена, не знают почему он это делает, что уж говорить обо мне. Мой отец обошёл весь континент, в течение прошлых шестидесяти лет. Он заявлял о том, что он кого-то ищет. Ну, а что до того, кого он там ищет, или почему он это делает, то он, нам, никогда об этом, не говорил. Он возил нашу семью по всему континенту и мы, все вместе, из-за этого, довольно-таки сильно страдали. Чуть позже, из-за одного инцидента, он начал страдать из-за деменции. Так что, с тех пор, он никаким образом, не может рассказать нам об этом. Всё его естество словно находится в отрешённом состоянии. К нему возвращается дух, только в те моменты, когда он смотрит на коробку. Он обнимает её, все дни напролёт. Там, на этой коробке, находится замок и ключ от замка, висит у него на шее. Он отказывает в передаче ключа, абсолютно всем, кто бы у него, его, собственно, и не попросил. Мы боимся его волновать понапрасну, поэтому, никто из нас, так и не забрал ключ, чтобы открыть эту коробку.»