Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 14

Как только прозвучал ответ, толпа расшумелась, и все присутствующие обратили взоры на хилого Третьего Принца.

– Какое бесчестье!

Императору Мин Дэ давным-давно надоел этот принц, это чудовище непонятного пола. Если бы не мастер Кун Юань из буддийского храма Императора Кай Юаня, который настойчиво убеждал его в тот год, он ни за что бы не сохранил ему жизнь.

Пульс Императора подскочил. Он гневно отряхнул рукава:

– Стража! Притащить сюда это дьяволово отродье. Сто ударов ему в наказание!

Даже сильный мужчина не выдержал бы сотни ударов, что уж говорить о Третьем принце, одежда на котором свободно болталась от худобы.

Сыма Юй серьёзно нахмурился.

В то же самое время за занавесом Хэ Юньи проводил процедуру иглоукалывания потерявшей сознание красавице Ин. Услыхав эти слова, он встревожился, но вдруг раздался голос Императрицы:

– Успокойтесь, Ваше Величество. За этот проступок, когда мы его тщательно расследуем и проясним, виновника непременно настигнет суровое наказание. Но есть кое-что, что никак не укладывается в моей голове. Дворцовые слуги Чжун Цуя следуют приказам своей хозяйки, Ван Гуйфэй, так как же они могли послушаться Третьего принца?

– Меня несправедливо обвиняют! – тут же жалобно выкрикнула Ван Чаолуань. – Не так давно я увидела, как Третий принц в одиночку живёт в Западном дворце, мне стало жаль мальчишку в его убогости, и я раскаялась в собственном высокомерии. Вот и стала немного о нём заботиться. Третьему принцу было позволено свободно входить и выходить из дворца Чжун Цуй. Так что дворцовые слуги, наверно, позволяли ему делать всё, что заблагорассудится. И вдруг всё вот так обернулось!

Со свирепым взглядом она указала на Императрицу Сыма и воскликнула:

– Ваша Светлость, этот Третий принц считается вашим сыном. Чем же я Вас так обидела, раз Вы замыслили против меня такое!

– Ты…

Цвет лица Императрицы Сыма изменился, она не предполагала, что эта женщина будет отрицать свою причастность подобным образом. Та сразу же перевела огонь на неё саму.

Голова Императора Мин Дэ разболелась от всей этой неразберихи. Он нахмурил лоб и в какое-то мгновенье обрёл хладнокровие. Сделав несколько неторопливых шагов, он сказал командующему:

– Притащить это злобное отродье для допроса!

Ли Юаньминь глубоко вздохнул. Он вышел из-за спин императорских стражников. Сыма Юй кое-что придумал и хотел рассказать об этом Ли Юаньминю. Однако принц, по-видимому не заметив его намёков, поджал губы и прошёл вперёд к императорскому двору.

Он приподнял края одежды и преклонил колени перед всем двором.

Император Мин Дэ оглядел его хрупкое тело и почувствовал отвращение в своём сердце. Он наклонил лицо:

– Расскажи мне о том, что ты делал все эти дни, во всех подробностях. Если что-то скроешь – пощады не жди!

В своей прошлой жизни по отношению к родному отцу Ли Юаньминь, помимо страха, питал где-то глубоко внутри немного надежды. Он думал о том, что не пришёл бы в этот мир, не будь у него родителей. Однако всю жизнь он прожил как сирота. Что такое глубокая родительская привязанность к своим детям? Как выглядит родительская любовь? Он и понятия не имел о таких вещах.

После стольких лет разлуки его так называемый «отец»-Император относился к нему по-прежнему. Как к грязной собаке. Он не чувствовал ничего кроме тоски. В этом мире он так неустойчиво стоял на своих двоих, словно ряска, плывущая по воде. Небо и земля столь огромны, но он не знал, куда приткнуться.

Заметив его оцепенение, Император Мин Дэ сердито закричал:

– Говори скорее!

Ли Юаньминь задрожал всем телом, нерешительно глянув на Императора.

Последний огонёк в его глазах потух. Стоя на коленях с испуганным видом, он пробормотал:

– Это Второй брат… Юаньминь лишь передал приказ Второго брата дворцовому слуге и попросил привести зверя в Час Дракона.

– Что за бред ты несёшь! – похрамывая, выбежал вперёд Ли Юаньлан.

Когда он в панике спрыгнул с постамента, то неосторожно подвернул лодыжку. Но боль в ноге не шла ни в какое сравнение с теми чувствами страха и ярости, которые он сейчас испытывал. Он выругался, указывая на Ли Юаньминя:

– Ты изрыгаешь злобную клевету, наш славный Ли Юаньминь!

Ли Юаньминь вдруг поднял голову и растерянно посмотрел на него.

Губы его дрожали, в глазах засел страх; наконец он смог с трудом выговорить:

– Докладываю отцу-Императору, Юаньминь совершил это в одиночку. Второй брат здесь совершенно ни при чём.

Все присутствующие знали о его положении при дворце. Если бы принц начал резко огрызаться, у окружающих, естественно, могли возникнуть некоторые сомнения. Но когда он вот так взял на себя всю ответственность, смогут ли они поверить теперь в невиновность Ли Юаньлана?

Холодок страха пронзил сердце Ли Юаньлана, он выглядел растерянным. И действительно, пара абрикосовых глаз Ван Чаолуань с ледяным выражением посмотрела на него.

Вперёд выступил один из личных императорских стражников, держа в руках бронзовый замок:

– Докладываю Вашему Величеству, этот замок был найден в железной клетке, в которой держали тигра. Ваш скромный слуга его проверил. Несмотря на то, что на первый взгляд замок выглядит обыкновенно, с его сердцевиной что-то сделали, чтобы он раскрывался от малейшего прикосновения. Поэтому-то этот страшный зверь смог так легко сбежать.

Лицо Императора Мин Дэ потемнело:

– Так, так. Ты осмелился замыслить такое за моей спиной!

Стражник Его Величества колебался:

– Ваш скромный слуга послал людей в зверинец при дворце Чжун Цуй…

Император Мин Дэ взглянул на взъерошенную Ван Гуйфэй, на лице её застыло лихорадочное выражение. Она знала, что решить проблему будет непросто, и её сердце сжалось от гнева.

– Говори! Сколько свирепых хищников там держат?

– Три тигра, два медведя, пять леопардов…

После отчёта императорского стражника об огромном количестве опасных животных, содержащихся во дворце, не только женщины гарема и все чиновники, но и сам Император не мог не почувствовать страха. Холодный пот внезапно выступил у него на спине.

– Помимо этого…, – гвардеец посмотрел в лицо Императора Мин Дэ и произнёс: – Там был человек.

Императору показалось, что он ослышался:

– Человек?

– Раб из дворца Ею.

Во дворце императорской наложницы в самом деле скрывали раба из Ею? Чиновники переглядывались между собой, не осмеливаясь произнести ни слова. Глаза Императора Мин Дэ почернели. Он отступил на несколько шагов назад и посмотрел на Ван Гуйфэй долгим взглядом, полным гнева. Стиснув зубы, он произнёс:

– Приведите этого человека сюда.

Ван Чаолуань сама понятия не имела, что в её собственном зверинце прячут одного из рабов. Она обернулась и в замешательстве посмотрела на Ли Юаньсюя, стоявшего под высоким постаментом. Его глаза были полны ужаса. Сердце женщины захлестнуло отчаяньем, и она рухнула на землю. Ван Чаолуань возненавидела все те годы, что она провела, потакая всем прихотям своего ребёнка.

Вскоре личная гвардия притащила запертую клетку, в которой находился Ни Ле, к императорскому двору, приведя с собой человека из двора Ею, Чжунлина.

Ни Ле вцепился в прутья клетки, зорко глядя по сторонам тёмными глазами. Несколько минут назад зверинец окружила толпа стражников и солдат, и его клетку притащили сюда. Хотя Ни Ле не знал, что именно происходит, он понимал, что ничего хорошего.

Ему был знаком этот высокий постамент, на нём он сражался и убил бесчисленное количество зверей. Он думал, что предстоит ещё одна кровавая битва. Однако сегодня дело было явно в чём-то другом.

Его взгляд переместился вперёд и упал на склонённую спину. Нахмурившись, он почувствовал, что эта спина кажется ему ужасно знакомой.

Император Мин Дэ некоторое время смотрел на Ни Ле. Он знал, что заключённый из дворца Ею должен быть родственником одного из преступников, но волосы Ни Ле растрепались, а лицо почернело от грязи, поэтому он не мог разглядеть его как следует.

– Кто это в клетке?

Когда Четвёртый принц попросил у него этого ублюдочного раба, Чжунлин подумал, что рано или поздно ему это аукнется. Но он и не подозревал, что последствия окажутся настолько серьёзными. С него градом лил пот, когда он заговорил дрожащим голосом:

– Это сын предателя Ни Яна, Ни Ле.

Поднялась суматоха.

Мятежный генерал Ни Ян родился в бедной семье. Он занял должность главнокомандующего лагерем Цзянбэй, полагаясь лишь на свои выдающиеся военные навыки. После первых десяти лет армии Цзянбэя потребовалось ещё три года упорных сражений, чтобы наконец вернуть Мобэй и расширить территорию Бэй Ань до западных регионов. Генерал совершил великие дела и сослужил огромную службу Его Величеству. Однако пять лет назад этот человек вступил в сговор с врагом и предал свою страну, из-за чего Бэй Ань потеряла шестнадцать префектур Наньтая всего за несколько дней. Когда до него дошли новости, Император Мин Дэ впал в ярость и решил обезглавить его прямо на месте. Все люди из его поместья, достигшие возраста шестнадцати лет, были убиты, а тех, кто моложе, доставили ко дворцу Ею в качестве рабов. Женщин и девочек забрали в Цзяофан.

Чжунлин из дворца Ею понимал, что дело вышло из-под контроля, и ему оставалось лишь в деталях раскрыть всю правду: как Четвёртый принц потребовал отдать ему Ни Ле, и как он занял место другого зверя, чтобы сражаться со свирепыми животными.

Многие из присутствующих генералов сражались вместе с Ни Яном. У большинства всё ещё были кое-какие сомнения относительно того, что случилось в то время. Но в этот момент, когда они увидели единственного сына Ни Яна, такого маленького, но уже перенесшего нечеловеческие муки, они возмутились от несправедливости.

Пожилой генерал не смог более сдерживать свой гнев и шагнул вперёд. Он подтащил Ни Ле через прутья клетки и сорвал с него темные одежды, настолько грязные, что невозможно было разглядеть их настоящий цвет, и выставил искалеченное тельце на всеобщее обозрение.

На теле виднелись свежие раны поверх старых, некоторые из них воспалились. Всю кожу покрывали толстые кровавые рубцы. На теле ребёнка нельзя было найти ни дюйма нетронутой кожи.

Глаза Ни Ле были кроваво-красного цвета. Он приготовился рвануть вперёд и придушить горло этого старика. Но краем глаза мальчик заметил, что человек, стоявший на коленях, бросил на него взгляд и почти незаметно покачал головой.

Ни Ле опустил руку и замер на месте.

Он собирался рассмотреть его поближе, но тот человек уже отвёл взгляд. Он вёл себя так, словно Ни Ле был совершенно ему не знаком.

Грудь Ни Ле яростно вздымалась. Он вдруг вспомнил свою последнюю встречу с этим человеком. Тогда ему сказали: что бы ни случилось, он должен делать вид, что не знает его.

Его? Или её?

Почему этот человек носит одежды принца и зачем стоит на коленях? Ни Ле крепко сжал железный прут.

Человеком, стянувшим с Ни Ле одежду, был старый генерал армии Бэйцзян по имени Ли Мао. Он всегда восхищался Ни Яном. В тот год именно из-за Ни Яна его понизили в должности с генерала второго ранга до генерала четвёртого ранга. Глядя как над сыном его старого друга так намеренно издеваются, как мог он сдержать свой гнев? Со слезами на глазах он сложил ладони вместе и опустился на колени:

– Ваше Величество, хотя Ни Ян совершил тогда непростительное преступление, его самого давно казнили, а его семью уничтожили. Он уже понёс суровое наказание, но нельзя забывать про его великие заслуги. Хотя бы ради земель Мобэй, разве можно так жестоко обращаться с этим ребёнком?

Цвет лица Императора Мин Дэ сделался салатово-красным. Откуда ему было знать, что за одной кучей проблем последует другая? Только он повыдёргивал редиску, как ему предстояло очиститься от грязи. Он боялся, что сегодня ему не удастся спокойно отдохнуть. Он уже жалел о том, что не прислушался к предложению Ван Гуйфэй расследовать дело в частном порядке. А сейчас он оказался в ситуации, когда его выставили на сцену и заставили отвечать перед всеми.

Дело становилось всё сложнее и сложнее. Ни Ян сошёлся с врагом и заслужил наказание. Но его заслуги в Мобэй нельзя игнорировать. Бэй Ань славилась великодушием своего правительства. Заслуживающее внимание преступление всегда аккуратно расследовалось. Тот смутный год до сих пор терзал сердца многих военачальников. Сейчас вскрылось, что дети короны так жестоко обходились с сыном Ни Яна. Если теперь он как следует их не умаслит, кто-то из добросердечных людей может поднять шумиху по этому поводу, и сердца жителей Бэй Ань явно к нему охладеют.

Хотя Ли Юаньсюй полагался на благосклонность Императора Мин Дэ, он также понимал, что сегодняшнее происшествие не сойдёт ему с рук просто так. Он спотыкаясь опустился на колени перед ногами Императора и заплакал:

– Ваш сын просто хотел немного поразвлечься и ничего более. Просто чуть-чуть повеселиться и всё, отец-Император, ваш сын больше никогда так не будет!

Император Мин Дэ ненавидел то, что железо не смогло сделаться сталью.* Он пнул его ногой:

– Тупица! Ты виновник всего того ужаса, что случился сегодня. Если я не заставлю тебя усвоить урок, боюсь, в будущем ты сотворишь ещё больший кошмар! Стража! Тащите прочь этого злодея, двадцать ударов ему!

* «Железо не может стать сталью» – идиома, означающая нечто, не оправдавшее надежд.