Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 15

Лицо Ван Чаолуань побелело. Она резво бросилась в ноги Императору Мин Дэ и крепко схватилась за него, не переставая плакать и умолять:

– Ваше Величество, Юаньсюй ещё так юн. Как же он выдержит целых двадцать ударов? Это целиком моя вина, что не сумела воспитать сына как следует и позволила ему сегодня так напортачить. Если это он совершил эту огромную оплошность, молю Вас, позвольте мне взять на себя его вину, Ваше Величество!

– Отец-Император! Я ошибся! Ваш сын теперь понимает, что поступил неправильно! – Ли Юаньсюй не на шутку испугался и рыдал на груди Ван Чаолуань.

Мать и сын крепко обнимали друг друга, рыдая в унисон.

Грудь Императора Мин Дэ яростно вздымалась вверх-вниз. Он наблюдал за тем, как его Четвёртый сын, в котором он всегда души не чаял, стоит на коленях и молит о пощаде, а на его груди красуется отпечаток его собственной туфли. Он не рассчитал силу в порыве гнева и не знал, больно тому или нет. В сердце Императора переплетались и ярость, и жалость. При взгляде на растрёпанные волосы Ван Гуйфэй, на её заплаканное лицо, слёзы на котором были подобны дождевым каплям на грушевых цветках, его щёки налились краской нетерпения.

Ли Юаньлан понимал, что сегодня его тоже призовут к ответу. Вместо того, чтобы ждать, пока на него нападут, он решил побороться за свою жизнь. Он стиснул зубы и ринулся вперёд, ударяясь коленями о землю:

– Отец-Император, Юаньлан клянётся Небесами, что никогда не поручал этого Третьему брату. Я даже не знаю, откуда взялся этот свирепый тигр. Однако во всём, что сегодня случилось, моя вина!

Император Мин Дэ усмехнулся:

– Если ты ничего об этом не знаешь, тогда зачем говоришь, что это ты во всём виноват?

Ли Юаньлан воскликнул:

– Юаньлану как старшему брату следовало быть внимательнее и чаще повторять об этом. Четвёртый брат ещё слишком юн и всего лишь хотел немного поразвлечься, вот и не отличил правильное от неправильного. Я как старший брат должен был в своё время дать ему мудрый совет, но не сумел, что и привело к сегодняшней катастрофе. Я искренне прошу отца-Императора позволить мне занять место Четвёртого брата и принять эти двадцать ударов вместо него!

Император Мин Дэ сощурил глаза:

– Ты говоришь правду?

– Ваш сын искренен, – Ли Юаньлан позой изобразил готовность ко всему. – Прошу отца-Императора позволить мне взять на себя вину Четвёртого принца!

Император Мин Дэ кивнул и торжественно произнёс:

– Так и быть! Ты редко признаешь свои ошибки, так что я дозволяю! Но ты должен запомнить, что сегодняшние двадцать ударов ты примешь не только потому, что занял место четвёртого брата. Касаемо ситуации с тигром, пока не докопаюсь до сути, я не собираюсь иметь с тобой никаких дел. Но даже если ты ни при чём, тебе всё равно не уйти от наказания, поэтому как следует прими положенные двадцать ударов. Надеюсь, ты хорошо выучишь этот урок!

Ли Юаньлан стиснул зубы, прижимаясь лбом к земле:

– Ваш сын будет помнить об этом.

Император Мин Дэ слегка кивнул и сердито глянул на Ли Юаньсюя:

– А ты, злодей, тоже просто так не отделаешься! С этого дня тебе месяц не разрешается выходить за пределы своего двора. Без моего позволения ты даже из комнаты выйти не сможешь!

– Ваш четвёртый сын подчиняется приказу Императора.

– Ваш второй сын подчиняется приказу Императора.

Ван Чаолуань подавила рыдания, отпустила Ли Юаньсюя от своей груди, и они вместе преклонили колени перед милостью Императора.

– Ваше Величество…– Чу Гуйжэнь сделала шаг вперёд, но её остановил Император, который прокричал:

– Что ещё ты хочешь добавить к этому беспорядку?

Лицо Чу Гуйжэнь напряглось. Она отступила назад, к Императрице Сыма, горько глядя на мать с сыном, стоявших коленями на земле, а сама Императрица лишь молча глубоко вздохнула.

Покончив с этим, Император Мин Дэ подошёл к Ли Юаньминю. Глаза его наполнились отвращением:

– Тупица, не важно, подговорил тебя кто-то или нет, все сегодняшние беды начались с тебя. Похоже, если я не преподам тебе урок, ты, позорник, скоро обо всём позабудешь. Оттащите-ка его вниз и угостите тридцатью ударами! А слуг из Западного дворца, которые не присматривали за ним должным образом, лишить пособия на три месяца. И по десять ударов каждому из них!

Как только его голос затих, на лицах присутствующих чиновников отобразились самые разные выражения.

Всем было известно, что Император Мин Дэ ненавидит Третьего принца. Тот, на чьих плечах лежала самая тяжёлая вина за сегодняшний беспредел, получил всего лишь месяц заключения. Третий принц, вечно опасливый и пугливый, как мышка, как мог он сотворить такое злодейство? Само собой, он был лишь пешкой в чужих руках, однако понёс самое тяжкое наказание. Никто из них не смог удержаться от тяжёлого вздоха.

В то же самое время Старший принц Ли Юаньцянь слегка поджал свои губы. Сердцем юноши завладел непрекращающийся страх. Четвёртый брат всегда кичился перед ним своими талантами и умениями, стремясь превзойти его во всём, в чём только можно. Он давно знал про этот зверинец, в котором держали опасных животных. Сначала он хотел использовать это, чтобы присмирить Четвёртого принца, но левый премьер-министр ему запретил. Теперь он наконец понял, каким острым чувством предвидения обладает его дядя, и, не удержавшись, посмотрел на него. В его взгляде промелькнула благодарность.

– Третий сын подчиняется приказу Императора…– Ли Юаньминь выглядел напуганным, но потом вдруг расправил плечи, а на его лице появилось льстивое выражение. – Ваш сын хотел ещё кое о чём попросить.

– Говори! – нетерпеливо бросил Император Мин Дэ.

Ли Юаньминь сглотнул слюну:

– Все сегодняшние ужасы произошли по глупости Вашего сына. Ваш сын готов последовать примеру Второго брата и возместить ущерб отцу-Императору, взяв на себя вину Четвёртого брата. Помимо тридцати ударов я также прошу отца-Императора сжалиться над этим рабом из дворца Ею, и отправить его в мой Западный дворец в качестве товарища по учёбе.

Как только прозвучали последние слова, среди министров началось громкое обсуждение.

Согласно сложившейся практике, каждый принц во время осеннего набора должен выбрать хотя бы одного товарища по учёбе. С другими принцами приятно было бы иметь дело, но этот невезучий и зловещий Третий принц, которого Император Мин Дэ терпеть не может, никогда не обретёт спокойную жизнь. Как чиновники и их благородные потомки могли разрушить судьбы своих кланов и наладить с ним связь? Поэтому все его сторонились. Ещё до осеннего набора Император Мин Дэ постоянно беспокоился о том, что решить по поводу товарища Третьего принца. Сейчас, услышав его мысли на этот счёт, в его сердце что-то шевельнулось.

На самом деле… это хорошая идея. С одной стороны, это избавляло его от хлопот по поводу назначения кандидата в помощники для Западного дворца. А с другой, это зловещее создание, хорошее оно или плохое, все-таки имело титул принца, что позволяло сыну того преступника освободиться от рабского статуса и стать товарищем по учёбе для Третьего принца. Так что он одновременно и окажет ему своего рода услугу, и умилостивит сердца присутствующих генералов.

Так что, поглаживая свою бороду и рассматривая ее долгим взглядом, Император откашлялся и притворно поинтересовался:

– А что на этот счёт думают мои дорогие советники?

Разумные чинуши не могли не понять, что имеет в виду Император Мин Дэ, и мигом один за другим высказались, что это хорошая идея, и похвалили Его Величество за несказанную доброту.

Император Мин Дэ остался доволен. Он приказал евнуху немедленно подойти и составить императорский указ.

Глаза Сымы Юя, стоявшего внизу постамента, потемнели. У отца и сына были совсем иные планы на сегодня. Но ни с того ни с сего всё прервал этот непонятно откуда взявшийся свирепый тигр. Сейчас ему оставалось лишь сдерживаться до поры до времени и заново распланировать своё будущее. Он с тревогой взглянул на своего отца-короля, который стоял неподалёку. Тот, похоже, совсем не огорчился, что его грандиозные планы вылетели в трубу. Его лицо оставалось спокойным, как весенний ветерок, он болтал и смеялся с другими чиновниками.

В конце концов, он ещё слишком молод и ему не достаёт опыта.

Он сделал глубокий вдох, и чувство разочарования в его сердце немного рассеялось. Он посмотрел вдаль, на то, как Третьего принца уводит имперская гвардия, чтобы нанести тому нужное количество ударов.

Разглядывая его слабую и хрупкую спину, он вдруг ощутил необъяснимое чувство тревоги. Этот Третий принц оказался не таким, как он ожидал.

Но что именно не так, он сказать затруднялся. Он рассматривал тощую фигурку и неописуемое чувство охватывало его душу.

Ещё одним человеком, которые глаз не сводил с Ли Юаньминя всё это время, был Ни Ле. Его дыхание сделалось горячим, и всеми десятью пальцами он крепко вцепился в собственную плоть. От того взгляда, в самом начале, всё внутри него наполнилось невыразимым горем. И его горе в тот момент, когда Император наказал Ли Юаньминя тридцатью ударами, достигло своего апогея.

Ни Ле думал, что тот загадочный человек снова взглянет на него, но пока имперская гвардия вела его мимо железной клетки, он так ни разу и не посмотрел на мальчика.

Его лицо выглядело спокойным и невозмутимым, словно бы это не его собирались наказать.

Почему?

Ни Ле стиснул зубы и закрыл глаза.

***

За пределами императорской школы ритмично поднималась и опускалась палки, которыми били обоих принцев. Деревянные палки толщиной с детскую руку ударяли их по ягодицам, издавая тяжёлый звук. Ли Юаньминь крепко вцепился в скамью под собой, стиснув зубы. Холодный пот давно пропитал всю его одежду, а возникшая острая боль казалась бесконечной.

Ли Юаньлан рядом с ним закричал:

– Сукин ты сын! Никакой пощады не жди!

– Ублюдок! Выродок!

Ли Юаньминь не обращал на него внимания, его разум пребывал в трансе от сильной боли.

Больно, слишком больно.

Самый солнечный свет обратился лезвием, что вонзался ему в глаза. Его глаза заволокло так, что он не мог увидеть своего неясного будущего.

Двадцать ударов Ли Юаньлана давно закончились. Его губы были искусаны изнутри и снаружи, и с них капала кровь. В его зрачках клокотала ненависть, когда он жестко глянул на Ли Юаньминя:

– Я обязательно тебя прикончу!

– Убью!

Жестокий хриплый голос прозвучал эхом, словно проклятие.

С последним тяжёлым ударом наказание Ли Юаньминя закончилось. Дворцовые слуги забрали палку и возвратились ко двору, чтобы доложить.

Ли Юаньминь лёг на скамейку и с трудом повернул голову:

– Не переживай… ты не сможешь меня убить…– он сильно закашлялся, его вырвало чем-то ярко-алым.

Однако, похоже, ему было всё равно, и он улыбнулся.

– Потому что… Ван Чаолуань больше никогда тебе не поверит… твои двадцать ударов…всё зазря…

Что касается происшествия с тигром, никто кроме них двоих не ведал правды. Ещё до случившегося Ли Юаньминь подпортил отношения между Вторым братом и Ван Чаолуань.

Глаза Ли Юаньлана налились кровью, он закричал и приготовился перепрыгнуть. Но в конечном итоге покатился по земле от острой боли.

– Ли Юаньминь! – взревел он, исчерпав все силы.

Вскоре его лицо раскраснелось, он прерывисто задышал, после чего глаза его закатились, и он потерял сознание.

Ли Юаньминь вновь закашлялся, всё перед его глазами потускнело. Он посмотрел на Ли Юаньлана, растянувшегося без сознания на земле, и рассмеялся, не зная, над ним он смеётся или над самим собой.

«Нет сил», – подумал Ли Юаньминь, уставший от нескончаемой боли.

Его веки налились свинцом. Мир перед его глазами превратился в тонкую черту, после чего он мгновенно провалился во тьму.

***

Ли Юаньминь не просыпался трое суток.

Когда он очнулся и открыл глаза, то увидел перед собой пару звериных глаз Ни Ле. Его зрачки были чернее чёрного и холодны, как пара нефритов в ледяной ночи. Ли Юаньминь протянул руку и дотронулся до него.

Прикоснувшись к тёплой коже, он вдруг понял, что это не сон.

Уголки его рта дёрнулись, а бескровные губы с трудом выдавили улыбку.

Он подумал, что наконец-то спас этого ребёнка.

– А’Ле…– смеялся Ли Юаньминь, смеялся до слёз, затем снова позвал его, – А’Ле…

У Ни Ле накопилось множество вопросов к нему. Почему он ему лгал? Зачем он его спас? Бесконечное количество «почему» и «зачем». Но когда он услышал это «А’Ле», по неясной причине та невыразимая тяжесть, что сковывала его сердце, бесследно исчезла.

Он так и не раскрыл рта. С холодным выражением на лице он позволил кончикам пальцев принца слегка касаться его бровей и щёк, словно что-то вырисовывая.

Во второй половине дня вышел императорский указ. Согласно ему Ли Юаньминь должен был получить титул короля Гуаньганя и принять в дар земли Линнань. После своего выздоровления, ему следовало немедленно отправиться в путь.

Линнань представляла собой вместилище ядовитых миазмов и находилась далеко от столицы. Эти земли требовали решимости, бесстрашия и мощной выносливости, как в древние времена, ведь с тех самых пор это место было полно тягот и лишений. Однако, как только Ли Юаньминь получил императорский указ, его сердце заколотилось и подпрыгнуло.

В этой жизни у него наконец-то появилась возможность покинуть небо над императорской столицей.

Естественно, он понимал, почему данный указ прибыл к нему с такой срочностью. Ведь Ни Ле являл собой очень своеобразную и постыдную личность, которая не могла долгое время оставаться во дворце. Вот почему Император Мин Дэ быстренько организовал подходящее место для них обоих.

В любом случае, этот его план с тигром дал гораздо лучший результат, чем он мог рассчитывать.