Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 31

Жара постепенно поднималась, словно в середине лета.

Подобно цветочному бутону с каплями росы, распускающемуся в экстравагантно красивый цветок, она испускала ароматный и сладкий запах, заставляя людей, вдыхающих его, поглощать его вместе с собранным нектаром.

Она была похожа на вкусную ягоду, которую безудержно мнут, пока не вырвется сладкий и насыщенный сок, льющийся на иссохшую душу.

Ли Юаньминь чувствовал только, что ничего не может с собой поделать.

Он видел бесконечную тьму, такую черную, что она была пропитана чернилами, блокировавшими все его чувства. Он, казалось, тонул, не мог дышать и только напрасно открывал рот.

Очень грустно, было очень грустно.

В момент удушья он как будто услышал стук в ушах. Что-то разбилось, и белый луч света перед ним мгновенно осветил всю темноту, взорвав красочный великолепный фейерверк.

Его душа внезапно воспарила в воздухе.

Долгое время он слышал глубокий и низкий голос Ни Ле, зовущий его в небе, полном фейерверков, мягко и жадно.

«Ваше Высочество….. Ваше Высочество…..»

Его сознание вернулось в тело, и все его чувства постепенно восстановились.

Он вышел из-под контроля.

Ли Юаньминь внезапно расплакался и обнял Ни Ле за шею.

"Что со мной не так?" Он захлебывался рыданиями, теряя от страха голову: «Что со мной?»

Он посмотрел на мокрый и в полном беспорядке матрац. Ему было стыдно за себя. Он хотел объяснить, что никогда раньше не был таким. Он был отстранен с детства, так как больше всего боялся доставить неприятности другим. Он был порядочным и рассудительным человеком. Насколько он помнил, никогда прежде не был в таком плачевном состоянии.

Сбитые с толку два человека тогда не понимали, что это значит. Они лишь смущенно обнимали друг друга. Ни Леи тоже был потерян. На его лице было обеспокоенное выражение: «Я вызову врача из особняка».

«Нет», — Ли Юаньминь отказался отпустить его. Он стянул матрац, запятнавший потерю контроля над собой, и бросил его на пол, словно таким же образом избавлялся от воспоминаний о своей смущенной и жалкой фигуре. Он был в напуганном и нерешительном состоянии. У него совершенно не было привычной спокойной и прямолинейной аристократической внешности. Он был просто в состоянии паники и надавил на голову Ни Ле, ведя себя бесстыдно, как ребенок: «Нельзя смотреть, ты не можешь смотреть».

«Я не буду смотреть» обнял его Ни Ле и огорченно прижался к нему губами, «у тебя есть еще какие-нибудь неприятные ощущения в теле?»

Лицо Ли Юаньминя покраснело. Тыльной стороной ладони он откинул потные волосы, прилипшие к его щекам. Он покачал головой, коснулся груди и обеспокоенно сказал: «Сердце бьется слишком быстро, оно почти достигло твоего горла».

Ни Ле отпустил его, схватил за руки, затем прижал уши к своей худой груди. Конечно же, оно дико стучало и билось внутри.

«Как это может быть чем-то хорошим?» Ни Ле забеспокоился.

«Обними меня» обнял его Ли Юаньминь, прячась у него на груди. Думая об ощущении, когда его душа только что улетела и развеялась, он немного встревожился: «Я буду в порядке, немного отдохнув».

Он уткнулся лицом в шею Ни Ле, и на прохладную пшеничную кожу его щек выступило большое количество пота, но он совсем не возражал против этого. Знакомое дыхание тела юноши обладало магической силой. Это успокоило его, и постепенно его сердцебиение успокоилось.

Приняв ванну, Ни Ле тщательно вытер волосы сухой тряпкой.

Ли Юаньминь только что медленно избавился от страха. Увидев неуверенный взгляд Ни Ле и зная, что он все еще беспокоится об этом, его лицо не могло не вспыхнуть. Он сразу коснулся его руки.

«Ты возвращайся, а я сяду здесь, чтобы подышать воздухом и немного отдохнуть… Если что-то не так, здесь все еще есть маленький мальчик-слуга».

Ли Юаньминь привык к спокойствию, потому что с детства жил в холодном дворце. В том дворе никогда не было других людей. После того, как Ни Ле часто приходил сюда по ночам, стало еще тише, так как остался только один маленький мальчик-слуга для выполнения приказов.

«Я останусь здесь на ночь» Ни Ле не дал ему возможности отказаться, «я уйду рано утром».

Ли Юаньминь вздохнул, зная, что он все еще беспокоится о нем, и подчинился. Когда Ли Юаньминь закончил, Ни Ле прыгнул прямо в ванну, которую он только что вымыл, в спешке вымыл свое тело, встал и быстро вытерся насухо, а затем лег рядом с Ли Юаньминем.

Ли Юаньминь только почувствовал тяжесть рядом с собой, а затем его прижало к теплой груди. Вскоре после этого голова Ли Юаньминя была прижата к его груди, и он внимательно прислушивался к его сердцебиению.

Ли Юаньминь вздохнул и поднял голову: «Не волнуйся, теперь я в порядке…»

Он поцеловал его в лоб: «Наверное, несколько дней…» Он не мог не взглянуть на него, краснея: «Только впредь так не балуйся, и все будет хорошо».

Когда Ни Ле впервые ощутил это чувство, его энергия была бодрой. Иногда он просыпался днем, пока небо не потемнело, и до полуночи, когда он, наконец, мог его заполучить. Несмотря на то, что Ли Юаньминь всегда потакал ему, неизбежно были времена, когда это было трудно терпеть.

Он крепко обнял молодого человека за талию: «Спи, тебе завтра рано вставать».

Ни Ле поцеловал его и прижал нежное бескостное тело к его рукам, и в его глазах появилась тень беспокойства.

В небе стояло палящее солнце, и огромная тренировочная площадка была освещена слоем плывущих теней.

Чжоу Дау вытер горсть теплого пота с лица и поднял руку, чтобы обмахнуться, он подошел к высокому молодому человеку, стоявшему рядом с ним.

«Думаю, на сегодня достаточно, пусть идут обедать».

Ни Ле взглянул на поле и кивнул.

Чжоу Дау закричал, зааплодировал и позволил солдатам особняка пойти в столовую, чтобы поесть. Он вытащил мешок с водой, сделал несколько глотков воды и бросил мешок в сторону. Он снял свой халат, яростно скрутил его, выжимая пот.

Он не мог не пожаловаться: «Какое ужасное солнце!»

Он взял свою одежду и свернул ее в скрученный крендель на плече. Затем вспомнил, что вскоре он может пойти домой и съесть тарелку мороженого, приготовленного его женой, его сердце не могло не заликовать.

Первоначально, как заместитель генерала особняка Гуангань, он всегда должен был проживать в особняке. Но, так как его жена забеременела, чтобы им было удобнее, король Гуангань купил дом, нанял старуху и позволил им переехать. Он был военным из столицы, но теперь уже стал настоящим линнаньским зятем.

Линнаньские женщины были другими и не сдержанными, как женщины из других мест. Они были предельно открытыми и прямолинейными. Если подумать, в то время он случайно спас женщину, упавшую в воду, и в тот же вечер эта женщина подошла к его двери и дала торжественную клятву выйти за него замуж.

Однако он был грубым человеком. Его лицо покраснело среди всеобщего смеха, он не знал, что делать.

Думая о прошлом, уголки его рта не могли не растянуться в улыбке. Не обращая внимания на человека перед ним, он чуть не врезался в него.

Он поднял голову. Ни Ле держал длинную палку и мотнул подбородком в сторону тренировочной платформы.

Чжоу Дау не мог не вздохнуть, думая, про первый раз, когда он подошел к нему, чтобы обменяться ударами.

С тех пор, как он сбил этого мальчика с лошади, когда ему было тринадцать лет, он никогда не искал его, и разум Чжоу Дау чувствовал себя странно из-за этого.

"Ты уверен? ”

Прежде чем он успел договорить, Ни Ле уже стремительно бросился вперед. А через два-три хода Чжоу Дау оказался в сложной ситуации и вынужден был отойти в сторону стойки для брони. Он сердито сплюнул слюну, избавился от ткани на плече, схватил рукой длинную палку со стойки и подошел к Ни Ле.

Через мгновение спарринга, сопровождаемого тяжелым стуком, Чжоу Дау упал на землю со своей палкой. Он скривился и потрогал копчик, потом услышал, как человек перед ним холодно крикнул: «Ещё!»

Чжоу Дау стиснул зубы и поднял палку, но на этот раз еще быстрее. Не успел он даже разглядеть ясно, как снова отлетел, и не успел он подняться, как дунул сильный ветер, и толстая и длинная палка вдруг пронеслась перед ним. Она остановилась в полудюйме от кончика его носа.

Чжоу Дау был одновременно и в боли, и в гневе: «Ты, юноша, просто хотел поиздеваться надо мной, верно?»

Он выругался, стоя, потирая больное место на ягодицах, прихрамывая. Откуда ему было знать, что за эти несколько лет без боя и обмена ходами этот мальчик неожиданно продвинулся уже на эту пугающую стадию. В любом случае, он также считался высшим мастером, будь то в столице или в Линнане, но он был не более чем маленьким ребенком перед ним. Он втайне завидовал в душе и в очередной раз сердито поддразнил его: «Слишком силен ты, мальчишка, впредь найди другого, над кем бы посмеяться! У меня нет времени обращать на тебя внимание!»

Ни Ли убрал палку и встал прямо перед ним, ничего не объясняя, только молча стоя на месте.

Чжоу Дау мучился полдня, затем, наконец, полегчало. Его сердце чувствовало, что что-то не так. Был ли мальчик когда-нибудь таким раньше? С лицом, которое никого не подпускало близко, но при этом показывало желание говорить, но не говорило?

За эти годы, что он был в контакте с ним, Чжоу Дау более или менее понял немного о его молчаливом и душном характере. Таким образом, после небольшого размышления, он понял, что у Ни Ле есть какое-то дело, с которым ему нужна помощь от него. Он тут же обвел пальцами кубок с вином и влил его в рот: «Ты от меня что-то хочешь?»

Конечно же, молчаливый человек перед ним тут же убрал длинную палку.

Чжоу Дау вздохнул в своем сердце, подумав, что этот восемнадцатилетний вонючий мальчик действительно неуклюж. Ему нужно было найти его, чтобы обсудить что-то, но он не говорил об этом напрямую. Вместо этого он подошел к нему и избил его первым делом. Если бы он не знал его темперамента, он бы уже затаил обиду.

Он поджарил его в сердце, покачал головой и обнял за плечо: «Пошли, на Западной улице есть маленькая таверна. Пойдем и посмотрим».

После того, как они вдоволь поели и напились, Чжоу Дау напел народную мелодию и пошел к себе домой. Только он шагнул в дверь двора, как что-то дважды набросилось на его две ноги, одну на левую и одну на правую, их обняли.

Это была пара его детей, старшему брату Цзюню было всего четыре года, а младшей сестре Жун только что исполнился год, она несла голову тигра, а ее слюна падала вниз, она ошеломляюще ходила и прыгала, она была очень милой.

Чжоу Дау присел на корточки, чтобы взять пару детей на руки. Затем он крепко поцеловал их обоих, слева и справа. Миловидная пожилая женщина сбоку подошла с улыбающимся выражением лица.

«Хозяин вернулся».

Услышав движение снаружи, занавеска в зале приподнялась, и вышла здоровая и красивая женщина с гневом на лице: «У тебя еще хватит наглости вернуться, это вообще все еще твой дом?»

Лицо Чжоу Дау напряглось, и он поспешно передал детей старухе. Он шагнул вперед, сглотнул слюну и начал уговаривать: «Конечно, как же ему не быть? Разве это не мальчик Ни Ле увел меня, чтобы поесть и выпить вина?»

Цзян Ши усмехнулась: «Врешь, не моргнув глазом. Ваш командир Дарен всегда приходит и уходит один, и он холоден, как глыба льда. Проявит ли он инициативу предложить тебе поесть и выпить вина? Думаешь, твоя жена действительно настолько глупа?»

«Айо! Если я солгал жене, да будет у меня воспаленный язык и гной на ступнях!» Чжоу Дау неоднократно просил прощения. Выведя жену на порог, он загадочно приподнял брови: «Знаешь, зачем ко мне пришел этот мальчик?»

Чжоу Дау взял Цзян Ши за руку, склонил голову и тихо прошептал несколько слов.

Лицо Цзян Ши покраснело от шока: «Это правда?»

Чжоу Дау улыбнулся: «Это цветение железного дерева. Этот мальчик так неожиданно не знал, куда спрятать свое сердце, что держу пари, он до сих пор не съел этого человека!»

Люди в Линнане открытые, настороженность между мужчинами и женщинами не такая суровая. Неудивительно, что мужчины и женщины намеренно вступали в контакт друг с другом.

Цзян Ши сердито взглянула на него с легким недовольством. Возможно, он был несколько несдержан под воздействием алкоголя или его несколько возбудили расспросы вроде бы хладнокровного мальчика.

Он потянул Цзян за рукав и улыбнулся: «Жена, у нас уже несколько дней не было …»

Он не закончил говорить, как тут же вскрикнул от боли. Он коснулся своей руки и посмотрел на лицо, которое встретило его с насмешкой: «Цзяоцзяо, почему ты так строга со своим мужем?»

Оглядевшись, старуха увела парочку детей на задний двор для послеобеденного отдыха, не нуждаясь ни в каких объяснениях, и закрыла дверь.

Несколько насмешливых слов Цзян Ши сразу же раздались из-за двери, и сразу после этого разговоры стихли.

Лишь ивы во дворе тихонько колыхались на ветру, а жара плыла и дрейфовала.