Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 27

Ли Юаньминь расстегнул переднюю часть халата. Его снова нетерпеливо схватили за талию, а бедро Ни Ле прижимало его к стене. Ему оставалось только крепко обнять собеседника за шею. Он был в крайнем замешательстве. Он понизил голос и, дрожа, упрекнул:

«А-Ле… Хах… Что ты делаешь…»

Он тщетно боролся. Рука Ни Ле держала его шею, с волнением прижимаясь к нему. На мгновение он потерял бдительность и опрокинул что-то.

С грохотом опрокинулась бело-голубая фарфоровая ваза Тан Чанпу. Она упала на ковер с глухим звуком. С бульканьем вода вылилась из вазы.

Маленький мальчик-слуга на ночном дежурстве, задремавший на улице, поднял шею и ошеломленно спросил: «Ваше Высочество?»

Очевидно, он был самым респектабельным хозяином этого особняка, но Ли Юаньминь запаниковал. Все его лицо покраснело. Казалось, он сделал что-то неприглядное и не осмелился издать ни звука. Он только укусил плечо человека перед ним.

Маленький слуга растерянно почесал лицо. Он широко раскрыл глаза и прислушивался, но так и не услышал ни звука с той стороны. Он решил, что ему просто показалось. Он привел в порядок халат, наклонил голову и продолжил спать на дверном косяке.

Ли Юаньминь был возмущен, и ему пришлось терпеть. Он закусил губу и прошептал: «Если ты снова будешь так себя вести, я… я позову кого-нибудь, чтобы тебя вывели и побили!»

Он сразу понял, что сказал глупость. Он боялся, что не только в особняке короля Гуанганя, но и во всем этом Бэй Ане ему не удастся найти человека, который сможет его выгнать.

Ему оставалось только тихо умолять: «А-Ле, отпусти меня… будь послушным, ладно?»

Но человек перед ним только прижался к его лбу своим лбом, его глаза были налиты кровью. Он совсем не хотел быть послушным. Он подхватил его и понес. Он шагнул в открытую дверь спальни и понес человека за мягкую занавеску.

В спешке занавеска с треском разорвалась. Она рухнула вниз, как водопад. Двое оказались завернуты в слои занавески, и оба упали. Свет свечи проходил сквозь занавеску, словно великолепная и рассеянная страна грез, испуская тусклые лучи света. Ни Ле высунул голову из-за занавески. Он подпирал локти и поддерживал голову с обеих сторон, заключая человека перед ним в замкнутый мир.

«Ваше Высочество… Мое Королевское Высочество….» прошептал он низким голосом. Он опустил голову, как дикий зверь в поисках пищи. Ли Юаньминь уклонился. Его сердце горело от стыда и гнева. Он подумал, как он может так себя вести? Как он мог принять такой вид и вообще не слушать ничего из того, что он говорил?

Он был так зол, что толкал его снова и снова: «Ты закончил… А-Ле…..Ты уже закончил…»

Ребенок, которого он вырастил, внезапно превратился в зверя, не понимающего человеческого языка. Он открыл свой окровавленный рот, как жертвенную чашу, как бы пугая его, но не пугая.

«А-Ле … А-Ле …».

Ли Юаньминь закричал на него. Эти безрассудные поцелуи пугали его. Занавес был разорван борьбой и превратился во тьму в беспорядок, как смятые цветы. Он был готов заплакать. Слегка влажные черные волосы после бани рассыпались за спиной, извиваясь, как вода, всюду был холодный аромат.

Та сцена дежа вю из его сна внезапно взорвалась в сознании Ни Ле!

Его сердце сильно подпрыгнуло. Что ему нужно сделать? Что он должен сделать? Что ему использовать, чтобы спасти бесконечный жар в центральной точке своего сердца? Он с тревогой не мог найти направление и мог только слепо выражать свою злобу.

Внезапно он вспомнил топот.

Он ждал снаружи Цзинфана, а тот человек спрятался внутри. Их разделял свет, как перьевая занавеска, а он был похож на женщину, идущую в туалет. Топот, потом вылезло красное лицо, он даже не смел смотреть на него.

Что это было, подумал Ни Ле. Что это было?

В голове возникло трепетное чувство. Как обезумевший зверь, он вдруг встал и сменил место, которое держал.

Ли Юаньминь внезапно вскрикнул и резко подпрыгнул. Как будто он получил большое оскорбление. Он сильно затрясся и откинул голову.

"Что ты делаешь?!"

Одной рукой он потянул край внутренней мантии, подобрал ноги и самостоятельно поддерживал свое тело. Он торопливо и смущенно отступил к кровати в панике, слезы текли из его глаз.

Увидев эти слезы, Ни Ле резко протрезвел. Он открыл рот и посмотрел на него в растерянности. Он… на самом деле заставил его плакать?

Как он мог? Как он мог?

"Ваше высочество….."

Ни Ле запнулся. Он сделал несколько шагов вперед, но человек перед ним также отступил на несколько шагов назад, пока не вжался в угол кровати и больше не мог отступать, как будто боялся.

Ни Ле запаниковал в своем сердце. Он привел его в ужас. Его вид был подобен разъяренному зверю, и он напугал его. Он никогда раньше так не боялся, даже когда в последние несколько лет сталкивался с трудными и опасными временами. Он не был в такой панике.

Он напугал его. Ни Ле, наконец, увидел свою темную, презренную и грязную сторону с трепетом подумал Ни Ле. Его горло неудержимо издавало низкий звук, как будто он задыхался. Но без всякого предупреждения человек перед ним внезапно бросился в его объятия.

Холодный аромат ударил ему в лицо.

«Что, черт возьми, с тобой происходит…» Ли Юаньминь крепко сжал его рубашку и ахнул, дрожа, «Знаешь ли ты, что только что напугал меня…»

Внешне он всегда был серьезным и утонченным, учтивым и честным королем Гуанганем. В своей спальне он сжался в объятиях юноши, которого вырастил, плача, как ребенок от обиды.

Грудь Ни Ле двигалась вверх и вниз. Его сердце так болело, что он не знал, что делать, поэтому он использовал ладонь и прижал голову к шее.

"Ваше высочество…."

Он был в полной растерянности. Он хотел защитить его. Он хотел удержать его в своей ладони и хотел продолжать сосать его губы, все в таком духе. Но в глубине души он часто думал о том, чтобы подло его оскорбить. Он хотел безжалостно пометить его как своего. Такого рода противоречивые мысли мучили его каждый день, сводя с ума.

Сегодня на окраинах его тело держалось прямо, как нефрит, верхом на сильном и здоровом белом коне. С нефритовой короной на голове и в белоснежном одеянии он сиял, как бессмертный в толпе. Кроме него, он больше никого не видел.

Глядя на похожую на него статую внутри храма долголетия, он наконец понял.

Он был его Бодхисаттвой, он нуждался в нем, чтобы совершить переход. Он был его единственным бодхисаттвой в этой жизни.

Поэтому он с трудом вытерпел и пришел искать его посреди ночи в зверином обличье, окружая и охотясь на него.

Но как он мог напугать его?

В объятиях Ни Ле Ли Юаньминь медленно успокоился. Он вытер слезы с сожалением. Он поднял голову и хотел холодно отчитать его несколькими словами, но когда поднял голову, то вздрогнул. Он в первый раз видел, как Ни Ле с таким выражением лица не знает, что делать. Он был подобен одинокому зверю, который заблудился и не знает направления. Он был встревожен и беспокоен.

Он забыл свой гнев.

Он тут же вздохнул, обнял его за шею и прижался к щеке.

«….Что с тобой только что случилось?»

Те глаза, которые были ясны, как родниковая вода при свете свечи, теперь смотрели на него. Адамово яблоко Ни Ле шевельнулось. Он уткнулся головой в шею и глубоко вдохнул аромат его тела. Его тяжелое дыхание постепенно успокоилось, и он крепко обнял человека перед собой.

Он все фыркал и фыркал, как бы упрямясь: «Ты мой».

Он сжал руки и сказал: «Ты моя».

Ли Юаньминь был крепко зажат в его объятиях, не в силах сделать ни шагу. Но по какой-то причине он чувствовал, что Ни Ле очень беспокоится. Этот вид беспокойства заразил его и заставил его чувствовать, что это случилось с ним самим, и чувство обиды нахлынуло.

Он не знал, что сказать, поэтому мог только нежно похлопать его по спине, так же, как утешал в детстве: «А-Ле …»

Подняв голову с шеи, он коснулся этого бросающегося в глаза холодного лица. Он поднял голову вверх, затем очень естественно прижался губами к губам.

В этом поцелуе не было похоти, только утешение. Он только слегка клюнул и поцеловал его губы, легко.

Он схватил запястье Ни Ле и прижал ладонь к своей худой груди. Было ясно, что сердце бьется так же, как и его. Он ласково сказал ему на ухо:

«В этой жизни человеком, который мог бы довести меня до такого, будешь только ты».

Горло Ни Ле внезапно перехватило от эмоций. Он не говорил, только крепко сжал руки.

Этой ночью Ни Ле не ушел. Двое людей прижались друг к другу, их головы склонились друг к другу, а их тела слились вместе, так же, как в детстве.

Ли Юаньминь прикусил губу, его уши покраснели.

«Ты… действительно хочешь взглянуть?»

Ни Ле молчал, но пристально смотрел на него. Его темные глаза мерцали, как у ребенка, выпрашивающего конфету.

Ли Юаньминь потащил тонкий матрац, чувствуя пот на руках. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на Ни Ле, затем беспокойно опустил голову.

Свеча горела с треском. В свете и тени в спальне была какая-то зыбкая неясность. Занавес свисал, разорванный на куски.

Неизвестно, сколько времени прошло, но, возможно, не так уж и долго. Может быть, из-за этого неизбежного оно казалось чрезвычайно долгим.

Ли Юаньминь внезапно поджал губы, словно приняв решение.

«Только один миг…»

Человек перед ним резко сел. Взгляд его был порывист и пылающе горяч, глядя на него, как у дикого ребенка. Увидев этот порывистый взгляд, он тут же пожалел об этом. Он хотел отказать ему. Но он вдохнул и медленно закрыл глаза. Его ресницы дрожали.

Это было самое невыносимое место, но он хотел его увидеть, так что ладно.

Он перестал думать.

После того, как Ни Ле получил то, что хотел, он повернул голову и обнаружил, что лицо Ли Юаньминя покраснело, как кровь.

Он сел, торопливо схватил непристойные штаны сбоку, потом повернулся к нему спиной. Он срочно надел их на себя.

Ли Юаньминь был зол в своем сердце. Он подумал в нетерпеливой, горячей манере, он, должно быть, был сумасшедшим, чтобы согласиться на такую грубую просьбу с его стороны.

Как он мог согласиться на это?

Он с горечью дернул и застегнул ремень.

Ни Ле оперся подбородком на его плечо сзади, затем обхватил руками талию и крепко обхватил ее руками.

Ли Юаньминь опустил голову и обиженно сказал вслух то, что было у него на уме: «Я, должно быть, сошел с ума».

Влюбленный и знакомый голос Ни Ле звенел в его ушах: «Только я видел это, верно?»

Из ушей Ли Юаньминя была готова закапать кровь. Он поднял пшеничную руку Ни Ле и обиженно укусил ее.

Потом бросил и отшвырнул в сторону: «Кто бы ещё… кто кроме тебя захотел бы смотреть на это уродство!»

«Вовсе не уродство, это очень красиво». Ни Ле крепко обнял его: «Очень красиво».

У Ли Юаньминя неожиданно перехватило дыхание. Его грудь неуверенно двигалась вверх и вниз. Он чувствовал, что ненормальная вещь, которая приносила ему неудачи всю его жизнь, больше не имеет большого значения. После этого его сердце бесстыдно захлестнула волна радости. Через некоторое время он снова поднял голову и посмотрел на него.

"Правда?" Когда он закончил говорить, ему стало странно жарко, и он пробормотал: «Но я никогда не видел ничего подобного раньше…»

«Правда, — прозвучал хриплый голос Ни Ле, — правда красиво».

Ли Юаньминь поджал губы. Он взглянул на него и не мог не поднять уголки рта.

Он бросился в его объятия, ему не хотелось поднимать лица. Он только торопливо сказал: «Спать! Мы уже решили больше не дурачиться, мне завтра рано вставать».

Ледяное выражение лица Ни Ле внезапно растаяло, обнажая нежный взгляд. Он обнял Ли Юаньминя, и вопящий зверь в его сердце постепенно успокоился.

Они, прижавшись головами друг к другу, смотрели друг на друга в тусклом свете свечи, пока не погрузились в темный сладкий сон.

***

Бой был ближним.

Бесконечный ярко-красный цвет наполнил воздух. Клубящаяся выжженная земля заставляла людей задыхаться от рыбной вони. Бесчисленные трупы лежали повсюду. Ни Ле чувствовал только жестокость в своем сердце. Он прищурил глаза и уставился на имперский город перед собой, крича в своем сердце:

Разорвите его!

Уничтожьте это!

Городские ворота были выломаны тяжелым деревом, и крики копошащихся позади него солдат сотрясали небо. Они последовали за ним и ворвались в гнетущий и внушительный имперский город!

Убить их всех!

Он мрачно ухмыльнулся, держа липкий мясницкий нож, весь в крови, и указывая на небо. Налетели темные тучи, и солнце в одно мгновение померкло, оставив тьму перед глазами!

Только звук его собственного тяжелого дыхания был слышен в тихой темноте.

Ха……ха…..(звук дыхания)

Он вытащил мясницкий нож и двинулся вперед. Внезапно перед его глазами появилась раскачивающаяся фигура в ярко-желтом.

У фигуры были длинные волосы, закрывающие лицо, были видны её пальцы ног, с них капала кровь.

Под телом образовалась лужа. В лужу падали капли крови, и она слегка зарябила.

Внезапно Ни Ле не осмелился идти вперед. Он остановился, не решаясь сделать шаг вперед.

Это кто?

Его дыхание участилось, и он задержался на месте. Как взволнованный и беспокойный зверь, он потащил мясницкий нож и снова посмотрел на человека, висевшего на балке крыши, с удивлением и сомнением.

Это кто?

Он почувствовал, как быстро забилось его сердце. Чувство удушья поглотило его, накрыв его. Он беззвучно кричал, но не мог уйти!

Кто это, черт возьми?

С криком Ни Ле сел с потом на лице, хватая ртом воздух. Он был смертельно бледным!