Онлайн чтение книги Я забеременел от генерала-предателя из прошлой жизни I’m Pregnant With The Child Of The Traitor General In My Past Life
Беременность от генерала-предателя из прошлой жизни Глава 39

В мгновение ока пришла осень. После нескольких циклов повторяющихся осенних жарких периодов стало совсем прохладно.

Опасаясь, что король Гуанъгань простудится, Чжоу Дау приказал слугам разобрать водяное колесо перед кабинетом рано утром. Группа слуг была тихо занята, когда маленький мальчик с нежным лицом случайно уронил водяное колесо на землю с грохотом. Все сразу встревожились. Старик, который был их руководителем, свирепо посмотрел на него, прижав палец к губам, и, шипя, тихонько вытянул шею и заглянул в кабинет.

За едва различимой занавеской дворянин, покрытый тонкой тканью, ни шевельнулся, казалось, крепко спал.

Только тогда старик успокоился и тайно обругал мальчика несколькими словами. Мальчик с другой стороны высунул язык, прежде чем сразу же тихо поднять вещи с пола. Группа тихо отступила наружу.

Когда голоса стихли, Ли Юаньминь шевельнул ресницами, медленно открыл глаза, глубоко вздохнул, бросил тонкую ткань на подлокотник рядом с собой и сел.

На самом деле он уже очнулся после шума, но если он дал был знать, то ребенка неизбежно и наказали бы, поэтому он просто продолжал делать вид, что спит.

Он не очень хорошо спал в эти дни. Официальных дел сегодня не было, поэтому он спрятался в кабинете и лениво читал какие-то книги, потом неожиданно так и заснул. Он посмотрел на водяные часы в холле, похоже, он крепко проспал целый час. Его сердце нашло покой. В этот момент он лениво вытянулся, прядь черных волос скользнула по его белоснежному лицу, похожему на бегонию в первом цвете.

Сегодня он был в простом шелковом одеянии, потому что ему не нужно было выходить на улицу, Он даже не завязал волосы, а только позволил старухе-служанке использовать ленту, чтобы просто завязать их за спиной.

Он сидел неподвижно, его шея отяжелела, а кусок нефритового кулона выскользнул из его груди. Он взял его, покрутил в ладони какое-то время, прежде чем вздохнуть, вспомнив, что прошло два месяца с тех пор, как Ни Ле покинул город. Он не знал, сможет ли он привыкнуть к суровости границы.

На сердце было слегка кисло. Он не мог не вытащить шкатулку из красного сандалового дерева из спрятанного приспособления под книжным шкафом и с нежным взглядом в глазах осторожно погладил ее, прежде чем открыть.

Внутри было несколько писем, аккуратно сложенных и разложенных. Содержание каждого было предельно простым. Там были либо простые вопросы о том, как он, либо сообщение о том, что все в порядке. Однако, поскольку в прошлый раз на это пожаловался Ли Юаньминь, слова «скучаю по тебе» теперь всегда были добавлены в конце письма.

Ли Юаньминь представил, как он пишет эти слова с холодным и торжественным лицом, и его сердце наполнилось радостью и меланхолией.

Он аккуратно сложил письмо, положил его в шкатулку из красного сандалового дерева, прежде чем снова вздохнуть без причины.

Прошло уже дней пять-шесть. Первоначально должно было прийти письмо, но новостей не было. Хотя он знал, что его ждет всего лишь несколько простых слов, каждый раз перед удалением печати он все равно не мог не предвкушать их с волнением.

Пока он крутил блестящую коробку, снаружи раздался взрыв шума. Казалось, что кто-то идет сюда. Ли Юаньминь быстро закрыл темную пряжку коробки и спрятал ее под скрытым приспособлением.

Ни Ин вошла, ее голова свесилась вниз, ее изначально героические брови были сдвинуты в беспорядок из-за разочарования.

Ли Юаньминь молча вытащил руку из-под стола, прежде чем посмеяться над ней: «Что случилось? Почему наша женщина-король сегодня такая угрюмая?»

Ни Ин сердито протянула ему вышитые бинты на руке.

Ли Юаньминь взглянул и был ошеломлен. Вышитые на них два цветка были похожи на лепестки цветка, но стежки на шелковой поверхности были неряшливыми, а на них были даже оборванные нитки.

Но это все же результат полугодового изучения.

Ли Юаньминь сглотнул слюну и неохотно улыбнулся: «Ин очень трудолюбива, ты уже смогла вышить два лепестка цветка за полгода».

«Это утка-мандаринка!»

Лицо Ли Юаньминя напряглось. Глядя на два склеенных комка, он действительно не мог не похвалить ее хорошую вышивку.

Он украдкой вздохнул, положил пяльцы на стол и нежно утешил ее: «Сначала все трудно, наша А Ин исключительно умна, как же ее может поставить в тупик это ничтожное рукоделие. Ей должно быть легче легкого».

«Ваше Высочество гэгэ, не льстите мне просто так».

Ни Ин вытянула палец с легкой жалобой на лице: «Я родилась без способностей к рукоделию. Я действительно не могу научиться этому рукоделию. Даже вышивальщица уже сказала это, разве ты не видишь, какая я дура?!»

Учитывая темперамент Ни Ин, вышивальщица, приглашенная Ли Юаньминем для обучения, была хорошо известна, как обладающая хорошим нравом и терпением. Если даже она не могла не сказать таких гневных слов, можно предположить, что она уже достигла своего предела.

Ли Юаньминь посмотрела на Ни Ин, которая трясла кончиками пальцев. Он вздохнул и понял, что усложнил ей жизнь.

Хотя темперамент А Ин был беззаботным, стоит ей посвятить себя задаче, даже если она сопротивлялась, она все равно изо всех сил старалась. То же самое и с изучением рукоделия. Она очень не хотела, но благодаря его собственным кропотливым указаниям серьезно занималась полгода.

Возможно, у нее действительно нет таланта в этой области. Ли Юаньмэй вздохнул, протянула руку и внимательно посмотрел. Тонкие пальцы с мозолями были покрыты старыми и новыми ранами. На кончике ее правого указательного пальца также была ярко-красная метка от кончика иглы, что, очевидно, было вызвано вышивкой этой «Утки». Он несколько успокоился.

«Забудь об этом, тебе не нужно учиться этому сейчас».

Ни Ин мгновенно просияла, как чистое небо после дождя. Она радостно спросила: «Правда?»

"Да" Ли Юаньминь беспомощно сказал: «Даже если ты потратишь на это еще несколько лет, вряд ли ты сможешь научиться этому рукоделию».

"Да!" Темперамент Ни Ин был сильным, но в этот момент она быстро признала, что не способна справиться: «Я родилась с неприязнью к рукоделию и ниткам!»

Глядя на ликующую девушку, Ли Юаньминь не мог не заволноваться. Ей было почти четырнадцать лет, и скоро она достигнет брачного возраста.

Он уже просмотрел молодое поколение неженатых высокопоставленных чиновников в Линнане. Было несколько хороших и подходящих мужчин для нее. Хотя Ни Ин была жемчужиной на ладони особняка Гуанъгань, в конце концов, ее отец все еще был криминальным генералом императорского двора. Ее происхождение не шло даже в сравнение с простолюдином, если дворянин женится на ней как на надлежащей жене, то его официальная карьера, можно сказать, была бы загублена на всю жизнь. Поэтому в настоящее время, хотя сила и влияние особняка Гуанъгань становились все сильнее день ото дня, ни одно молодое поколение какой-либо официальной семьи не вышло вперед, чтобы просить ее руки.

В конце концов, все были готовы выслужиться перед особняком Гуанъгань, но чтобы иметь большое будущее, шаг нужно тщательно обдумать.

Он, естественно, мог использовать свою силу, чтобы заставить кого-то жениться на А Ин, но такая важная вещь, как брак, естественно, требует полного внимания к взаимному согласию. Он не хотел, чтобы А Ин страдала даже от малейшего недовольства.

Но если он немного снизит требования и примет во внимание купеческие семьи региона Линнань, даже если они захотят, обычная практика Линнань в отношении наложниц была слишком серьезной. Тут все было похоже на соревнование за финансовые ресурсы. Имея много женщин на заднем дворе, с характером А Ин неизбежно возникнет большой переполох.

Пока он потирал висок, размышляя, кто-то снаружи объявил: «Ваше Высочество, губернатор Сюэ Дарен пришел в гости».

Ли Юаньминь нахмурился, и, прежде чем он успел что-либо сказать, Ни Ин уже выразила недовольство на лице и пробормотала: «Этому Сюэ нечего делать весь день? Энергично бегает вот так к нашему особняку, уже третий раз за этот месяц, верно?»

Ли Юаньминь мягко отругал ее: «Не будь грубой».

Он встал и вышел из кабинета вместе с Ни Ин. Он собирался пройти через зал заседаний в свою спальню, чтобы переодеться, но Сюэ Цзайсин уже вышел из зала в обычной одежде.

" Ваше высочество! ”

Шаги Ли Юаньминя остановились, он опустил голову, сказал Ни Ин несколько слов, чтобы она ушла одна, прежде чем двинулся к Сюэ Цзайсину. С улыбкой на лице он спросил: «Почему губернатор Дарен не сообщил мне заранее перед приездом? С такими взлохмаченными волосами и грязным лицом я дам Дарену повод посмеяться надо мной».

Сюэ Цзайсин улыбнулась и сказала: «Это не официальное дело. Я простаивал без работы и просто случайно зашел сюда в обход, так что мне удобно было зайти в гости. Так что, Ваше Высочество, не нужно быть вежливым».

Он говорил, одновременно тихо наблюдая за человеком перед ним краем глаза. Он никогда раньше не видел Ли Юаньминя в таком небрежном виде. Он мог видеть свободную простую одежду, плотно прилегающую к его телу, и на ветру она обнажала стройную фигуру. Он не носил короны, а его черные волосы были разбросаны по плечам, а концы были свободно перевязаны матерчатой лентой. Это необычайно красивое лицо выглядело нежнее и честнее по сравнению с обычным днем, что делало его намного красивее.

Его глаза двигались, как бы желая подать жалобу, которая и не была жалобой, и он сказал: «Неужели, помимо служебных дел, Ваше Высочество не позволит этому подчиненному навестить вас в вашем особняке?»

Эти слова больше подходили жалующейся женщине, чем ему. Ли Юаньминь сделал вид, что не понимает, и уголки его рта слегка приподнялись: «Что Дарен имеет в виду? Пока у Дарена утонченное отношение, особняк Бена Вана будет ждать вас в любое время. Прогнать гостя было бы невозможно».

Двое рассмеялись в унисон. Ли Юаньминь жестом пригласил его пройти в зал, и они сели на главное место в зале. Через некоторое время вошел молодой слуга с чаем.

Сюэ Цзайсин сделала глоток чая, и пара острых глаз уставилась на Ли Юаньминя: «Была ли та молодая леди младшей сестрой лидера Ни?»

«Верно».

Сюэ Цзайсин задумчиво кивнул и поставил чашку с чаем: «Могу ли я быть смелым, чтобы спросить, но разрешено ли юной леди сейчас выходить замуж?»

Ли Юаньминь насторожился, но лицо его было расслабленным: «Она еще маленькая, это дело не срочное».

«Тут я могу сказать, что Ваше Высочество ошибается» критиковал Сюэ Цзайсин полуправдиво: «Глядя на рост юной леди Ни, кажется, что ей скоро исполнится четырнадцать. Не говоря уже о популярности региона Линнань в организации обручения несовершеннолетних, если бы мы были в столице, многие уже к восьми годам отдали бы своих детей замуж. В этом вопросе лучше решить раньше, чем позже». Он усилил голос и многозначительно подчеркнул: «Странно и то, что в вашем особняке нет хозяйки-женщины. У Вашего Высочества каждый день множество дел, и Ваше Высочество пренебрегает вопросами брака, что действительно неизбежно».

Ли Юаньминь только улыбнулся, но ничего не сказал.

Глаза Сюэ Цзайсина стали острыми, он подошел ближе: «У этого подчиненного есть несколько резких комментариев, которые, возможно, могут выйти за рамки моей власти, но Ваше Высочество добросердечны, и, вероятно, вы не будете винить меня за то, что я скажу это».

«Естественно». Ли Юаньминь слегка улыбнулся, посмотрел вниз и дунул горячей струей в чашку чая, сделал глоток и посмотрел на него: «Дарен, нет ничего плохого в том, чтобы говорить то, что думаете».

«Интересно, что ваше высочество думает об этом подчиненном?»

Пальцы Ли Юаньминя слегка напряглись. Он быстро поставил чашку с чаем: «Губернатор Дарен в молодом возрасте занял пост губернатора этих двух рек и трех провинций. Вы настоящий великан среди мужчин».

Губы Сюэ Цзайсин слегка сжались: «Тогда, с точки зрения Вашего Высочества, может ли этот подчиненный привлечь внимание юной леди Ни?»

В уголках рта Ли Юаньминя все еще сохранялась улыбка. Через некоторое время он сказал: «Дарен умеет шутить».

Но Сюэ Цзайсин продолжал рекомендовать себя: «Моя мать скончалась несколько лет назад, и на заднем дворе больше никого нет, кроме двух комнат наложницы. Не говоря уже о том, что в официальной резиденции моего военачальника нет правил связывания рук и ног во дворе высоких ворот... Неужели Вашему Высочеству не нравится, что я стар?»

Сюэ Цзайсину только что исполнилось 30. Судя по его первоначальной судьбе, он должен был умереть четыре года назад, и Ли Юаньминь слышал, что у него остался десятилетний сын, ну и что? Он был Цзе Юанем (первое место на провинциальных имперских экзаменах), прослужил в армии 5 лет, а также обладал набором навыков командования солдатами. У него были и манеры, и боевые искусства, и он даже завоевал благосклонность императора Миндэ. Всего за десять коротких лет он прошел путь от ученого Императорской академии Ханьлинь до нынешнего престижного и могущественного губернатора двух рек и трех провинций. Учитывая его личность и внешний вид, молодые благородные дамы в столице также боролись за него как за потенциального жениха.

Более того, Ли Шаншу, которому в столице было за 70, только что женился во второй раз на красивой девятнадцатилетней женщине благородного происхождения. Более того, возраст Сюэ Цзайсина — это период, когда мужчины были полны духа.

Но как Ли Юаньминь мог поверить, что он действительно просто хотел жениться на Ни Ин.

Он осторожно коснулся уголка рта: «Просто у этой дамы в особняке никогда не было никаких дел. Так как же она сможет нести ответственность за уход за задним двором губернатора? Она ребенок, я планирую, чтобы она нашла кого-то по своему вкусу, прежде чем отправить ее замуж».

«О, значит, вот так. Этот подчиненный подумал, может быть, Ваше Высочество готов лично жениться на ней».

Он улыбнулся, затем немного расслабился.

«Бен Ван относится к ней как к сестре, как я могу испытывать к ней романтическую привязанность, Дарен умеет шутить».

На этом вопрос о замужестве Ни Ин и его женитьбе закончился. Сюэ Цзайсин больше не упоминал об этом, а говорил с ним только о некоторых незначительных вещах, таких как линнаньские обычаи и так далее.

У Ли Юаньминя было странное чувство в сердце. Сюэ Цзайсин, казалось, перефразировал его слова, его целью, естественно, было не женитьбы на А Ин. Он боялся, что он, как высокопоставленный чиновник императорского двора, не сможет по-настоящему повторно жениться на дочери криминального офицера, а сам он не позволит А Ин выйти за Сюэ Цзайсина.

Мысли этого человека были неизвестны и коварны. Он считал А Ин своей кровной сестрой, поэтому надеялся, что его крылья смогут хорошо защитить ее на всю жизнь. Если она попадет в руки Сюэ Цзайсина, он уже не сможет ее защитить.

Однако кажется, что другая сторона явно думала не о Ни Ин, а скорее о том, чтобы подтвердить свои чувства к Ни Ин.

Ли Юаньминь тайком сжал кулак.

Приближался полдень, и кто-то из столовой пришел осведомиться. Ли Юаньминь на мгновение заколебался, затем посмотрел на Сюэ Цзайсин, который все еще не собирался уходить и мог только вежливо сказать:

«Время обеда подошло, интересно, не хочет ли губернатор Дарен остаться пообедать?»

небрежно спросил он, но Сюэ Цзайсин показал польщенное выражение: «Если так, мне придется побеспокоить Ваше Высочество».

Сердце Ли Юаньминя остановилось, ему оставалось только встать и приказать слуге, чтобы кухня добавила еще несколько блюд.

Люди из столовой подходили один за другим, чтобы ставить посуду. Поскольку постороннего не ждали, все они ели нормально, все по-простому. Сюэ Цзайсин, естественно, не ожидал, что его диета окажется такой простой. Там была только тарелка с приправленной говядиной, тарелка с овощами, тарелка с кусочками курицы в ассортименте, миска с жареными овощами и тарелка куриного супа с черными костями, вот и все.

Сюэ Цзайсин был военным, поэтому не обращал особого внимания на еду. Однако на его столе каждый день должен быть набор из пяти блюд, 3 овощных блюда и 2 мясных блюда. Если были свежие продукты, ему приходилось добавлять еще несколько тарелок. Получались все виды блюд, может быть даже дюжина или около того.

Он не мог не вздохнуть: «Ваше Высочество очень экономны».

Ли Юаньминь слабо улыбнулся: «Просто у меня плохой аппетит. Интересно, соответствуют ли эти блюда аппетиту Дарена?»

«Этот подчиненный не из тех, кто будет ждать, пока люди подадут экстравагантную еду и не живет свою жизнь как принц. Во всяком случае, у меня есть свои сложные боевые опыты в течение нескольких лет, даже грубые зерна с мякиной меня устроят. Так что мой желудок и кишечник в порядке».

Поскольку людей было мало, Ли Юаньминь обычно ел за маленьким круглым столиком у грушевого дерева. Он уже собирался сесть, но обнаружил, что Сюэ Цзайсин оторвался от бокового сиденья и сел рядом с ним.

Это было явно немного неуместно, но Сюэ Цзайсин ничего не знал об этом. Он держал палочки для еды и ел, хваля блюда из особняка как кажущиеся простыми, но на самом деле вкусные.

Ли Юаньминю было тяжело, и у него был плохой аппетит, но у человека рядом с ним, казалось, был хороший аппетит. Он уже добавил три миски риса подряд.

Когда он, наконец, выпил тарелку куриного супа, то посмотрел прямо на него.

«Я не ожидал, что самая приятная еда, которую я когда-либо ел, будет из особняка Вашего Высочества».

Ли Юаньминь улыбнулся и тоже отложил миску и палочки для еды: «Хорошо, что Дарену нравится».

Слуги передали ароматный чай для полоскания после еды, и Ли Юаньминь сплюнул в плевательницу. Он взял переданное полотенце, чтобы вытереть уголки рта, когда услышал голос Сюэ Цзайсина: «Какие благовония использует Ваше Высочество? Они очень тихие и элегантные. Этот подчиненный никогда раньше не нюхал таких ароматных благовоний».

Он слегка наклонился в сторону Ли Юаньминя, сохраняя дистанцию, которая не была слишком расплывчатой, но все еще мог чувствовать его запах.

Ли Юаньминь не использовал благовония, все это пришло из чрева его матери.

Он не увернулся, его цвет лица не изменился, он только посмотрел в глаза Сюэ Цзайсина и легко сказал: «Бен Ван ничего не знает о благовониях, все это было устроено слугами. Если Дарену нравится, Бен Ван может узнать для вас, и я позволю слуге особняка доставить их вам в другой день».

Сюэ Цзайсин улыбнулся и немного отступил назад.

В это время снаружи послышались торопливые шаги, и вошел молодой слуга.

«Ваше Высочество, пришло письмо лидера Дарена».

Сердце Ли Юаньминя сильно подпрыгнуло. Ему не терпелось быстро схватить письмо, но в данный момент он сопротивлялся, только махнув рукой.

«Просто положи его в кабинете”

Однако Сюэ Цзайсин уловил резкие перепады настроения в тот момент.

Раньше он был равнодушен. Даже когда он намеренно исследовал, он все еще сохранял постоянный отчужденный взгляд, и все же это незначительное письмо смогло нарушить это спокойное озерное выражение, превратив его в рябь.

Дело в том, что в нем что-то важно… или дело в человеке?

Сюэ Цзайсин слегка прищурился.