Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 49 - Нечисть

Проблемы одна за другой

***

Чу Юаню было сложно даже просто шевелить руками, поэтому естественно, ни о каком совместном завтраке речь уже не шла. Съев пару конфет цзунцзы, он спросил:

— Старейшина Нань и Яо-эр уже встали?

— Они уже давно отправились гулять, — ответил ему Дуань Байюэ. — Ни один из них не бывал тут раньше, и если они чем-то увлекутся, то не уверен, что даже к вечеру вернутся.

Чу Юань улыбнулся:

— Город в котором решено было строить летний дворец, конечно не маленький. Юньдэ хотя и не может сравниться богатством и роскошью столицы, однако тут прекрасные горы и реки, которые определенно заслуживают внимания. В июле и августе, когда выпадают дожди, в горах становится необыкновенно красиво.

— Тогда поправляйся скорее, — Дуань Байюэ взял его руки в свои. — И мы сможем слушать дождь и наслаждаться цветами.

— Хорошо, — кивнул Чу Юань.

Дуань Байюэ протянул руку, собираясь поправить его одежду, когда снаружи раздался голос евнуха Сыси, с вестью о том, что господин Тао просит принять его.

— Да уж, — сказал Дуань Байюэ. — Ты попал в точку. Явился с самого утра.

— Спрячься, — ответил ему Чу Юань. — Господин тайфу — пожилой человек, не хочу, чтоб ты его до смерти напугал.

Дуань Байюэ одним рывком запрыгнул на потолочную балку.

Войдя в комнату, и увидев в постели Чу Юаня с явно нездоровым цветом лица, Тао Жэньдэ встревожился:

— Ваш презренный слуга по пути сюда встретил придворного лекаря Чжана, и тот сказал, что Император перетрудился, из-за чего тело дракона испытывает недомогание. К тому же, вы отправились спать уже на рассвете, пожалуйста, не делайте так больше!

Дуань Байюэ погладил свой подбородок: последние несколько слов прям ласкали слух.

Чу Юань кивнул:

— Премного благодарен достопочтенному тайфу.

— В городе Юньдэ живет один слепой ученый, и хоть он и слеп, он в совершенстве владеет искусством иглоукалывания и массажем. Если у Императора до сих пор немеет тело, может ли ваш презренный слуга отправить его к вам для осмотра и лечения? — спросил Тао Жэньдэ.

— В этом нет необходимости, — покачал головой Чу Юань. — Лекарь Чжан тоже сказал, что переживать не о чем, нужно лишь как следует отдохнуть и все придет в норму. Чжэню редко удается побыть в тишине несколько дней. Если посторонние могли бы не беспокоить Чжэня это время, то он хотел бы, чтобы его не беспокоили.

— Да! — Тао Жэньдэ поклонился, повинуясь приказу.

— Есть еще какие-то вопросы, которые господин тайфу хотел обсудить с Чжэнем? — спросил Чу Юань.

Тао Жэньдэ затараторил:

— Император может быть спокоен и как следует поправляться, в этом крае есть некоторые маловажные дела, которые можно смело передать министрам. Если же возникнет какое-то важное дело, тогда ваш презренный слуга незамедлительно придет к Императору.

Чу Юань кивнул:

— В таком случае, благодарю за любезность достопочтенного тайфу.

Тао Жэньдэ выразил свое почтение и вышел из спальни. По дороге он встретил Лю Дацзюна, который как раз вернулся с утреннего рынка, и нес с собой сверток с пирожками. Объяснив, что это выпечка, которой славятся эта местность, он собирался отправить их Императору, чтобы тот отведал.

— Император только что принял лекарство и отдыхает, — Тао Жэньдэ взял сверток из его рук. — Не стоит его тревожить.

— Император снова болен? — озадачился Лю Дацзюн.

Когда он только взошел на престол, то неустанно думал о работе, он часто задерживался в императорском кабинете до самого утра, и был совершенно в порядке. Что происходит в последнее время, от чего он то и дело лежит прикованный к постели?

— Вероятно прежде он перенапрягал себя, тяжело трудясь, это и послужило причиной его болезни, — говорил Тао Жэньдэ. — Разве императорский лекарь прежде уже не говорил, что Император с трудом засыпает, и то лишь с лекарством девятого принца? Он был в совсем юном возрасте, и его не утомляло это первые несколько лет.

— Тогда эти пирожки нужны Императору еще больше, — Лю Дацзюн вернул себе бумажный сверток. — И вы тоже! Император с большим трудом приехал в загородную резиденцию в надежде отдохнуть несколько дней, так что пускай как следует насладится тишиной и покоем. И проследите, чтобы ваши люди не бегали к нему со своими стопками бумаг.

Хоть клан Лю и был уничтожен, но при дворе по-прежнему существовало противостояние между несколькими фракциями. Тао Жэньдэ был человеком прямолинейным, и его подчиненные тоже обладали довольно упрямыми нравами. Когда на заседании двора они начинали между собой спорить, не только Чу Юаню, даже Лю Дацзюну хотелось вышвырнуть их всех вон.

Раскрасневшиеся и шумные, напрочь позабывшие о своем достоинстве. Тоска.

В это время, в спальне, Дуань Байюэ делал Чу Юаню массаж. Насколько бы хорошими ни были слепые ученые в этом городе, они все равно не могут быть лучше князя Синаня. Он знает и легкие техники и более глубокие, и время от времени заводит любовные речи, чтоб поднять настроение, да и сам он очень красив и высок, в общем... герой без изъянов.

— Не хочешь прогуляться на гору Юйлан? — спросил Чу Юань.

— Где это?

— Тут недалеко, это одинокий горный шпиль. Однажды в детстве я тайком улизнул, забрался туда, нечаянно заблудился и остался там на всю ночь. Сейчас я хоть и не помню точно то место, но те чувства, когда я в полночь стоял, опираясь на дерево, и слушал звуки ветра под моросящим дождем, забыть невозможно.

— Сколько лет тебе было? — Дуань Байюэ помог ему завязать пояс одежд. — Дети обычных семей, потерявшись в горах глубокой ночью, даже побоятся плакать. Где уж там запоминать звуки дождя и ветра.

— Ты пойдешь или нет? — допытывался Чу Юань.

— Конечно пойду. Гора Юйлан — звучит очень недурно,* — сказал Дуань Байюэ. — Подождем пока яд в твоем теле немного утихнет, и я схожу с тобой на гору.

П/п. Название горы Юйлан 玉郎 переводится как "нефритовый мужчина", или "прекрасный молодой человек". Еще жены иногда полушутливо могут называть так своих мужей. Звучит и правда ничего так))

В следующие несколько дней придворные министры и в самом деле не ходили к Чу Юаню с докладами. Он редко чувствовал себя настолько спокойно, что теперь почти не покидал спальни своей резиденции. Пробыв долгое время в постели, его, однако, напротив все больше одолевала сонливость. Он то и дело проваливался в сон, на весь день выпадая из реальности. Этим вечером Дуань Байюэ, обнимал его, периодически проверяя и вздыхая:

— Почему у тебя нет хоть немного таланта безголового императора? Ты проспал всего несколько дней и уже растерял весь свой дух.

Чу Юань лениво зевал, разговаривать не хотелось.

— Завтра утром мы с тобой съездим на гору Юйлан, погуляем, полюбуемся видами, — произнес Дуань Байюэ. — Иначе, если так и продолжишь спать, то в самом деле подхватишь сонную болезнь.

Чу Юань натянул на себя одеяло, накрывшись с головой, и продолжил спать.

Не зная, смеяться на это или плакать, Дуань Байюэ лежал рядом и тихонечко его поглаживал.

В соседнем доме Дуань Яо, горя воодушевлением, прикидывал, пора ли варить красные яйца. В конце концов все последние дни старший брат оставался в покоях императора. Вот и пригодится красный атласный шелк, приготовленный тетушкой Цзинь. Это все действительно очень волнующе!

Не открывая глаза Чу Юань сонно пробубнил:

— Я отрублю тебе руку.

Дуань Байюэ как ни в чем не бывало убрал руку. Почему он ест и не поправляется?

Чу Юань зевнул и продолжил крепко спать, отключившись до самого утра. Если бы на следующий день Дуань Байюэ насильно не вытащил его из постели, он бы вообще не пошевелился.

— Пойдем на гору Юйлан, слушать звуки дождя и ветра, — Дуань Байюэ помогал ему одеться.

— Хорошо.

— Давай, открой для меня свои глазки, — говорил Дуань Байюэ. — А то вдруг ты стал глупым пока спал.

— Что за вздор, — Чу Юань отмахнулся, затем отыскал свою обувь, и шатающейся походкой побрел умываться.

Евнух Сыси был напуган, размышляя про себя, что же такого сделал князь Синаня, что Император не только был мрачен, но еще и его походка стала настолько неустойчивой.

Глядя ему в спину, Дуань Байюэ досадовал в душе: если в будущем Чу Юань вновь захочет сидеть ночи напролет со своими отчетами, стоит ли князю этому препятствовать или нет? Хоть он и говорил, что нужно пораньше отправляться отдыхать, но, кажется, слишком много спать — это тоже вредно.

Так можно и поглупеть.

После умывания они сели завтракать, Чу Юань к тому времени немного пришел в себя. Хоюньши слишком привлекал внимание, поэтому Дуань Байюэ решил не брать его на эту прогулку. Тем не менее рысак, которого они арендовали в городе, тоже обладал превосходной силой ног. Хоть он и не пройдет в день тысячу миль, но его сил с избытком хватит, чтобы взбираться по горным дорогам. Дул легкий горный ветерок. Чу Юань старательно потянулся, и почувствовал, что... наконец окончательно очнулся.

Увидев это Дуань Байюэ вздохнул с облегчением: прекрасно. Он не стал дурачком.

Чу Юань оглянулся вокруг и сказал:

— Я не был тут по меньшей мере десять лет.

— Это же просто гора, — Дуань Байюэ придерживал его сзади, позволяя лошади самой неторопливо идти. — Если тебе нравится смотреть на них, то в Синане их полно.

— Давай сойдем и прогуляемся, — сказал Чу Юань. — Ехать верхом не интересно.

Дуань Байюэ остановил коня, чтобы они могли сойти.

Уже стоял полдень, но в горах по-прежнему было свежо и приятно. Некоторое время они гуляли держась за руки. Дуань Байюэ сорвал с дерева несколько диких фруктов, протер их, и вручил Чу Юаню:

— Хочешь попробовать? Они кислые.

Чу Юань откусил от протянутого ему фрукта, после чего сморщился:

— А ты в самом деле не церемонишься.

Кислые — это еще мягко сказано. От такого все зубы выпадут.

Дуань Байюэ взял его за запястье, наклонился, откусив в том месте, где виднелись следы зубов, и вдруг рассмеялся:

— Этот еще не созрел, они должны быть кисло-сладкими.

Чу Юань поднял голову, надеясь найти на дереве красный плод, как вдруг неподалеку вспорхнула стая птиц, явно кем-то испуганная.

— В этих горах есть дикие животные? — Чу Юань сделал шаг вперед, посмотрев с вершины скалы.

— Трудно сказать, есть ли тут хищные звери, но дичь определенно имеется, — сказал Дуань Байюэ. — Хочешь? Я могу достать для тебя пару диких зайцев.

Чу Юань покачал головой:

— Просто подогреем лепешки и закуски, которые ты взял с собой, и этого будет вполне достаточно, чтобы набить желудок.

— Содержать тебя действительно очень экономично.

Чу Юань развеселился:

— Ты меня содержишь?

Дуань Байюэ говорил очень складно:

— Ты содержишь поместье Синань, а поместье Синань содержит тебя.

Чу Юаню было лень попусту трепаться. Он присел передохнуть на краю утеса, выбирая сладкие фрукты из рук Дуань Байюэ. Для влюбленных время всегда идет быстрее. Как-то незаметно небо потемнело, пошел дождь. Дуань Байюэ нашел скрытую от глаз пещеру, развел костер, постелил у входа чистую сухую траву, и сел рядом с Чу Юанем слушать ветер и любоваться дождем. Никто из них не торопился нарушать воцарившуюся тишину. Изредка они бросали друг на друга взгляды, чувствуя родство душ, и ловя улыбки в глазах, которые проникали в самые глубины сердца.

Уже поздней ночью Чу Юань, устроившись на плече Дуань Байюэ, крепко заснул, в то время как его нежно обнимали.

.................

В городе Юньдэ тоже шел дождь, и даже ночной сторож не показывался из дома. По улице бродили только несколько пьяниц, пошатываясь, и выдавая пьяный треп. К тому моменту как они добирались до своих домов, весь их ораторский талант сам по себе иссякал. Одного из этих людей звали Чжоу Да. Лодырь и обжора, он был замечен в грязных делишках, за что оказался схвачен и сдан местным властям. Его избили батогами и бросили в тюрьму на полгода, освободился он совсем недавно.

Видя, что дождь становился все сильнее и сильнее, он грубо выругался, отбрасывая пустой сосуд. Он сделал пару шагов, намереваясь уже вернуться домой, когда неожиданно впереди возникла неясная фигура. Рассмотрев ее получше, Чжоу Да понял, что это женщина.

Алкоголь сделал его храбрым и бесстыдным, помимо того, что он изначально был далеко не добродетельным человеком. Радостно шагнув навстречу, Чжоу Да пьяно икнул и произнес:

— Юная дева, куда же ты направляешься так поздно ночью?

Женщина стояла с опущенной головой, даже не посмотрев на него, так ничего и не ответив.

— Юная дева, не нужно стесняться, — Чжоу Да озорно улыбался и схватил ее за руку, собираясь немного с нею поразвлечься, но вдруг почувствовал, что тут что-то не так... рука совсем не похожа на руку живого человека. Твердая и закоченевшая, без тени тепла.

Женщина медленно подняла голову: под мокрыми насквозь черными волосами обнаружилось бледное лицо и кроваво-красные глаза.

Чжоу Да овладел ужас, но прежде чем он успел издать хоть звук, его голову охватила давящая боль, а следом он провалился в беспросветную тьму.

Ранним утром следующего дня Тао Ли, глава города Юньдэ, еще сладко спал в своей постели. В это время к его двери в спешке прибежал его советник, и доложил, что снова случилась беда.

— Что? — у Тао Ли лицо побелело от испуга. Не успев даже надеть мантию, он кинулся открывать дверь в одних лишь внутренних одеждах.

— Господин, все плохо! — быстро говорил советник. — В переулке города найден еще один труп, это тот негодяй, Чжоу Да. Все точно так же, как и с ночным стражем несколько дней назад: лежал в чем мать родила, глаза навыкат, закоченевший.

— Что, что же делать? — Тао Ли не находил себе места.

Город Юньдэ находился недалеко от столицы поэтому, естественно, он был не бедным. Хотя про местных и нельзя сказать, что они не поднимут оброненного на дороге,* но в целом, это неплохие люди, воспитанные и законопослушные. До этого случая, максимум с чем они сталкивались — это дела о воровстве кур и поиске собак,* или о побеге служанки с возлюбленным. Никто и подумать не мог, что несколько дней назад, в аккурат с приездом Императора, в центре города будет жестоко убит ночной страж. К счастью, патрулирующий служитель рано его обнаружил, и простой народ не успел об этом прознать. Боясь быть обвиненным и привлеченным к ответственности, Тао Ли изначально планировал скрыть это дело, подождать, пока Император вернется в свой дворец, и уже после этого взяться за расследование. Однако он никак не ожидал, что не пройдет и нескольких дней, как будет совершено новое убийство, еще и один в один как первое.

П/п. "Не поднимут оброненного на дороге", т.е. не присвоят, то что кто-то потерял. Это образное выражение о честных людях, высоких нравов. "Дела о воровстве кур и поиске собак" — тоже образное выражение, т.е. дела о мелких кражах.

— Господин, откладывать больше нельзя, — осторожно уговаривал его советник.

Тао Ли долго думал, прежде чем наконец яростно топнул ногой и сказал:

— Скорее, следуй за мной. Идем в резиденцию императора, навестим моего наставника, достопочтенного Тао.

.................

В горах стоял мягкий туман. Чу Юань вдохнул полной грудью:

— Караулить всю ночь напролет, ради того чтобы короткое мгновение насладиться этим пейзажем — оно определенно того стоило.

— Полюбуемся восходом солнца, а потом спустимся с горы, и я отведу тебя в закусочную Фудэ, есть лапшу под жареным бобовым соусом, — сказал Дуань Байюэ. — А иначе ты совсем обессилишь от голода.

— Вот поэтому я и сказал, что ты бесцеремонный, — Чу Юань ткнул его пальцем в грудь. — Будь ты литератором или ученым, ты бы пьянел от свежего ветра, и упивался бы таким пейзажем, а не думал о лапше под бобовым соусом.

— Бесцеремонный, так бесцеремонный, только я не могу позволить тебе питаться ветром по утрам, — Дуань Байюэ приобнял его за плечо. — Максимум еще десять минут.

— Хорошо. Вчера пришло письмо от Цзинь Тая. Гаоли уже получило сговорные дары,* и Цзинь Шу была отправлена в Наньян.

П/п. Подарки от семьи жениха семье невесты.

— Так быстро устроили брак? — удивился Дуань Байюэ. — Если жених в самом деле честный делец, то это прекрасная новость.

— Подход Цзинь Тая хоть и кажется грубым, но в действительности, он все хорошо взвешивает. Раз уж он согласился на этот брак, то без сомнения уже давно все проверил, — сказал Чу Юань. — На самом деле это неплохо, Гаоли и Великая Чу всегда были в хороших отношениях. Если в будущем граница и правда станет нестабильной, тогда, напротив, эти отношения станут очень полезными для нас.

— Если граница с Наньяном станет нестабильной, у тебя есть Синань, который тебя охраняет. Чего бояться? Просто предоставь это мне.

— Хотел бы я предоставить это тебе, только придворные чины не позволят. Могу представить, что тогда скажет господин тайфу.

— Бла-бла, Император, ни в коем случае нельзя этого делать! — Дуань Байюэ притворно схватился за лицо, изображая страдания. — Всем известно, что у князя Синаня волчьи амбиции, уступить ему шестнадцать провинций Юньнаня — это уже было отчаянным шагом, бла-бла-бла, он может объединиться со странами Наньяна и поведет войска на север, судьба Великой Чу вызывает у меня очень большую тревогу, тревогу вызывает судьба государства, Императору стоит трижды подумать, прежде чем принимать такое решение, бла-бла-бла.

Чу Юань хохотал пока у него живот не свело от смеха:

— Ты же не пересекаешься с господином тайфу, как тебе удается так точно ему подрожать?

— Это братство закостенелых стариканов все время повторяет одно и то же. Тут даже думать ни о чем не надо, чтобы знать все, что они могут сказать, — Дуань Байюэ поцеловал его в кончик носа. — Наплевать. Когда придет время, там видно будет. А сейчас нам нужно спуститься в город и поесть лапши.

Заведение Фудэ хоть и имело громкое название,* но в действительности это была всего лишь небольшая лапшичная. Протиснувшись сквозь толпу, Дуань Байюэ купил пару мисок лапши, и принес их в уединенную комнатку чайной, располагавшейся напротив:

— Тут можно спокойно поесть.

П/п. Фудэ 福德 переводится как "добрые деяния", это буддийский термин, это заслуги, которые улучшают карму. А еще это имя божества счастливых дат.

— Похоже дела у закусочной идут неплохо, — сказал Чу Юань. — Ты пошел купить лапшу и так долго не возвращался.

— Не совсем так. Просто хозяин много болтает и очень медленно все делает, — Дуань Байюэ смешал его лапшу с соусом и продолжил. — Говорят, в городе водится нечисть.

— Нечисть?

— В каком городе не бывало женщины-призрака? Подобные истории есть на всех перекрестках и в каждом переулке, и время от времени появляются новые. Каждая из этих женщин имеет наружность богини, и очевидно это выдумки каких-то писак. Они отчаянно мечтают о женитьбе, но в отсутствии невесты, хотят хотя бы иметь красивую женщину рядом, которая станет для них красными рукавами, добавляющими благовония,* даже если эта женщина дьявол.

П/п. Красные рукава, добавляющие благовония — метафора для молодых и красивых женщин, сопровождающих ученых и литераторов. В древности благовония для курильниц представляли собой шарики, пилюли или порошок, но для того чтобы они не сгорели сразу, и не дымили, уголь и благовония должны тлеть медленно. Для этой цели был придуман сложный метод сжигания благовоний, а задача "красных рукавов" состояла в том, чтобы постоянно проверять и поддерживать температуру, и равномерное тление. Помимо этого они, конечно же, являлись музами для своего хозяина. Картинка в конце главы))

— Почему ты так предвзят к ученым? — Чу Юань не знал смеяться или плакать. Дуань Байюэ перемыл кости всем его придворным министрам, но и этого оказалось недостаточно, и он продолжал даже когда они ели лапшу.

— Ладно-ладно, больше не буду, — произнес Дуань Байюэ. — В следующий раз я буду петь им дифирамбы, хорошо?

Чу Юань мстительно наступил ему на ногу, затем опустил голову и принялся за свою лапшу. Солено-сладкая лапша в сопровождении чайничка черносливового отвара весьма возбуждала аппетит.

.................

— Почтеннейший наставник, почтеннейший наставник, ваш ученик нуждается в вашей помощи! — в загородной резиденции, Тао Ли, охваченный страхом, стоял на коленях. — Это... ученик тоже пребывает в неведении почему это произошло, он совершенно невиновен!

— Прежде поднимись, — произнес Тао Жэньдэ и упрекнул его. — Произошел такой инцидент, ты должен был немедленно провести расследование. Разве можно подобное скрывать, как это сделал ты?

— Да-да, этот ученик растерялся! — сказал Тао Ли. — Однако, что же делать в этой ситуации? Прошу многоуважаемого наставника указать мне верный путь!

— Верный путь? Верный путь — это конечно же поскорее раскрыть преступление. Будь он хоть человеком, хоть призраком, в конечном счете убийца должен понести наказание, — продолжал Тао Жэньдэ. — Только тогда ты будешь достоин своей черной шапки.*

П/п. Тут имеется в виду ушамао 乌纱帽 — черная флеровая шапка. Она стала популярна во времена династии Восточная Цзинь, когда император изъявил желание видеть в ней своих чиновников. Тогда такие шапки вошли в моду и носили их все кому не лень, от знати, до простолюдинов, только разных цветов. Начиная с династии Мин ушамао уже стали официальным головным убором чиновников.

— Да-да-да! — энергично кивал Тао Ли.

— Для начала возвращайся к себе и расследуй это дело как должно. Что касается Императора, этот чиновник ему все объяснит, — сказал Тао Жэньдэ. — Но до того как Император вернется во дворец, это дело должно быть раскрыто, в таком случае оно не повлияет на твою дальнейшую карьеру.

— Ученик понимает, ученик привлечет больше людей для расследования, — говорил Тао Ли. — Большое спасибо наставнику!

— И для раскрытия дела нельзя пытать людей, вымогая у них признание. Если ты найдешь простолюдина, и скажешь, что он преступник, это не сработает. Ты это понимаешь?

Тао Ли продолжал повторять "да".

Тао Жэньдэ сказал, что тот может идти, затем переоделся в официальные одежды, и отправился в императорские покои, искать Чу Юаня. Однако вскоре он узнал, что Император с самого утра находится в своем кабинете.

................

— Растереть для тебя тушь? — спросил Дуань Байюэ.

— А ты умеешь?

Дуань Байюэ не знал, смеяться или плакать:

— Ты думаешь, что я неграмотный?

Он же только сказал несколько нелестных слов об ученых. Как он может не уметь растирать тушь?

— Обычно этим занимаются красные рукава, добавляющие благовония, но тебя следует называть производителем беспорядка. Пойди куда-нибудь.

— Куда пойти?

Чу Юань указал за ширму:

— Иди спать.

Дуань Байюэ, подперев ладонями щеки, уселся напротив, бездельничал и, раскачиваясь, то тут, то там заглядывал ему под руку.

Чу Юань перестал писать, недоуменно спросив:

— Прежде я этого не замечал, но почему твоя голова настолько большая?

В груди князя Синаня заныло от тоски, он был вынужден отступить.

Чу Юань покачал головой. И только он собирался предложить ему помочь просмотреть отчеты, как Сыси известил, что достопочтенный Тао просит аудиенции.

Дуань Байюэ тяжело вздохнул:

— Этот господин тайфу не меняется.

Чу Юань махнул рукой, подгоняя его за ширму, и приказал Сыси впустить гостя.

— Император, — войдя, Тао Жэньдэ опустился на колени.

— Достопочтенный тайфу, пожалуйста, вставайте скорее, — видя его состояние, Чу Юань поспешил лично помочь ему подняться. — Почему бы вам не рассказать подробно, что за дело вас привело? К чему сейчас эта церемония?

Дуань Байюэ потер переносицу, глядя на представившуюся сцену. Похоже только что их следующий поход в горы стал совершенно безнадежной затеей.

_________________________________