Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 92 - Нужно остерегаться этого человека

Листочек

***

Уже из слов Чу Юаня "следуем за ним" можно было понять, что путь Дуань Байюэ проходил беспрепятственно. Куньюй, Цуньжань, Чжэньнань, Цзюсян... Стоило им приблизиться к какому-нибудь крупному городу Чу, и местные чиновники впадали в такую панику, что теряли сон, боясь, что визит этого господина сулит бесконечные беды. У простого народа сердце тоже билось где-то в горле. Людям прекрасно жилось в эти мирные деньки, они вовсе не хотели воевать.

Однако на деле все оказалось не так страшно.

Куда бы не направлялась юго-западная армия, повсюду царили дисциплина и порядок. Они платили за еду и постой, а порой и оставляли денег сверх положенного. Проезжая через порт Люйду и увидев, что тут случилось наводнение, они в течение трех дней помогали людям с починкой домов, а когда уезжали, даже оставили им телегу с едой.

Когда эта новость достигла столицы, старые придворные сокрушались, били себя в грудь и топали ногами. Очевидно же, что князь Синаня просто покупает сердца людей! Коварство, чистое коварство!

Чу Юань сидел в павильоне императорского сада. Перед ним стояла благоухающая курильница, чашка ароматного чая, а издалека доносились нежные звуки игры на цине.

Е Цзинь сел напротив него:

— Почему ты сегодня такой спокойный? Слышал, что тебя не было на заседании двора, я решил, что ты заболел.

— Там меня ждут все эти старые чиновники, — Чу Юань открыл глаза. — И наверняка лишь для того, чтобы поговорить о Дуань Байюэ.

— В этот раз я не могу их винить, — Е Цзинь налил себе чашку чая. — Я тоже не могу тебя понять. Почему ты не беспокоишься из-за Синаня?

Хотя Е Цзинь уже многократно об этом спрашивал, но всякий раз его дурачили какими-то общими фразами. Это совсем не успокаивало.

— Между Чжэнем и Дуань Байюэ существует соглашение, — ответил Чу Юань.

— Что за соглашение? — спросил Е Цзинь.

— Это неважно. Важно лишь то, что даже если Чжэнь оставит границу открытой, он не воспользуется этим. Так что не стоит тревожиться, — сказал Чу Юань.

— Ты в самом деле так уверен? — в глазах Е Цзиня сквозило недоверие.

Чу Юань сменил тему разговора:

— Останешься сегодня поужинать с Чжэнем?

Е Цзинь покачал головой:

— У Цяньфэна назначена встреча, я тоже должен пойти.

Чу Юань посмотрел на него с улыбкой.

— Чего?! — цундэрэ Е тут же взвился. — Я иду только ради еды!

Не то чтобы он хотел сопровождать Цяньфэна, в конце концов, они не так близко знакомы.

Пускай даже они женаты, это же не значит, что знакомы.

Едва Чу Юаню удалось выпроводить Е Цзиня, как пришел Сыси и сообщил, что господин Вэнь просит аудиенции.

Чу Юань ощутил приступ внезапной головной боли. Нечего и говорить, что этот визит опять был связан с Дуань Байюэ.

— Приветствую Ваше Величество, — Вэнь Люнянь поклонился.

— Дорогой чиновник, чувствуйте себя свободно, — сказал Чу Юань. — Выглядите неважно, вы заболели?

— Отвечаю Вашему Величеству: я простудился, — Вэнь Люнянь кашлянул.

— Если вы заболели, вам стоит отдыхать и поправляться в резиденции, — Чу Юань предложил ему сесть. — Какое срочное дело заставило вас в такой спешке прибыть сюда?

— На самом деле оно не то чтобы срочное, — честно сказал Вэнь Люнянь. — Просто последние несколько дней Ваш презренный слуга думал о князе Синаня.

— ...

— Если Ваше Величество считает этого человека заслуживающим доверия, естественно, Ваш презренный слуга не посмеет в нем сомневаться, — совершенно искренне проговорил Вэнь Люнянь. — Но поскольку Ваше Величество отправляет этого слугу к Восточному морю, рано или поздно он встретится с князем Синаня. Поэтому я умоляю Ваше Величество хотя бы немного раскрыть, в чем суть соглашения между Великой Чу и Синанем, чтобы я имел об этом хоть какое-то представление.

— ...

Вэнь Люнянь смотрел на него с преданностью и заботой.

Чу Юань смотрел на него в ответ.

...

Резиденция Чу Хэна находилась в Восточном море в городе Дакунь, всего в десяти днях пути от Муяна. На сей раз, когда Дуань Байюэ с такой шумихой ввел войско на территорию Великой Чу, Чу Хэн, будучи князем, естественно, должен был сообщить об этом деле Чу Юаню. Таким образом, толкая эту лодку по течению, Чу Юань назначил Вэнь Люняня уполномоченным послом и отправил в Восточное море для "мирных переговоров" с Дуань Байюэ, а в действительности же, чтобы присматривать за Чу Хэном, во избежание его попыток создать проблемы.

— Кхе, — Вэнь Люнянь.

Чу Юань покачал головой:

— Дорогой чиновник слишком сильно беспокоится, на сей раз князь Синаня останется в Муяне, и у него не будет никаких избыточных притязаний. Напротив, если по прибытии в город Дакунь дорогому чиновнику понадобится какая-то помощь, просто тайно обратитесь к нему.

Взгляд Вэнь Люняня становился все более озадаченным.

— Если у вас больше нет иных дел, тогда можете быть свободны, — сказал Чу Юань. — Чжэнь хочет побыть в одиночестве.

Вэнь Люнянь был вынужден встать и уйти, однако его по-прежнему терзали сомнения.

На казенной дороге за пределами дворца его ждал человек. Весь он с головы до ног источал морозную ауру, черты его казались резкими и красивыми. Это был Чжао Юэ — тот самый молодой господин Чжао, портретом которого хотел завладеть всякий на северо-западе.

Красив до неприличия.

Вэнь Люнянь бросился ему навстречу.

— Почему ты сегодня так рано? — широко улыбнулся Чжао Юэ. — Я думал, что Его Величество вернет тебя мне только после ужина.

— У Его Величества сегодня что-то на уме, — сказал Вэнь Люнянь.

— Он ведь тоже человек, и как у любого человека, у него тоже может быть что-то на уме. Чему тут удивляться? — Чжао Юэ усадил его на лошадь. — Вернемся домой, или хочешь поесть где-нибудь в городе?

— Давай прогуляемся за городом, там тихо, — сказал Вэнь Люнянь. — Мне надо подумать.

Чжао Юэ кивнул, развернул коня и направил того по тропе.

Когда встречавшиеся по пути люди замечали их, они наперебой вставали на цыпочки, любезно протягивая только что собранные ягоды. Чиновник Вэнь любил покушать, и все в столице это знали. К тому же он ведь самый талантливый человек в Великой Чу, и если, подловив момент, удастся дотронуться до его руки, то, кто знает, быть может, научишься декламировать стихи!

Но даже у самого талантливого человека Великой Чу бывали моменты, когда голова шла кругом. А еще Вэнь Люняня впервые посетило осознание, что император и князь Синаня могут так доверять друг другу. Среди придворных чиновников только и разговоров было, что Его Величество оставил границы Великой Чу широко распахнутыми. Однако если подумать, с другой стороны, князь Синаня так же оставил Дали совершенно без защиты. Пожелай сейчас Его Величество послать генерала Шэня на юг, вероятно, все шестнадцать провинций юго-запада были бы отвоеваны в течение нескольких месяцев, да и семьдесят две деревни в Мяоцзяне тоже оказались бы захвачены.

Пускай даже императорский двор не пойдет на это, но ведь князю Синаня придется остаться в Муяне как минимум на год, дождаться, пока Великая Чу реорганизует войска, и казна пополнится, чтобы собрать достаточно сил и справиться с Чу Хэном. Только тогда он сможет вернуться в Дали.

Просидев в горах четыре часа, пока солнце не закатилось, и не взошла луна, Вэнь Люнянь все так же пребывал в замешательстве. Какие, в конце концов, блага Его Величество дал князю Дуаню, заставив последнего решительно ничего не просить взамен? Вэнь Люнянь был умен от природы, и никогда такого не случалось, чтобы он не мог ясно видеть подлинную картину и не понимал скрытых причин. Такое происходило с ним впервые.

Получив несколько выговоров от Чу Юаня, придворные министры наконец немного успокоились. По крайней мере они прекратили бить земные поклоны и со слезами причитать: "У князя Синаня волчьи амбиции, Ваше Величество, нельзя проявлять легкомыслие..."

Сыси с облегчением вздохнул. Наконец с этим делом покончено. С тех пор как новость добралась до столицы, господа чиновники прибывали один за другим, и он не видел, чтобы за это время Его Величество хотя бы на мгновение перестал хмуриться.

После обеда того же дня в столичном торговом доме, принадлежавшем усадьбе Солнца и Луны, старый управляющий как раз грелся на солнышке во дворе, когда услышал, как хлопнули ворота. Он открыл глаза, посмотрел и спешно встал:

— Мастер Е, вы вернулись.

Е Цзинь будто пребывал в трансе:

— Мгм.

— Мастер? — старый управляющий, видя его, не понимал в чем дело. — Что случилось?

— Ничего, — сказал Е Цзинь. — У меня голова немного кружится.

Старый управляющий решил, что у того тепловой удар, а потому быстро приказал на кухне приготовить кислый сливовый отвар и принести ему.

Е Цзинь слабо отмахнулся, ему не хотелось говорить. В одиночестве он уселся на ступеньки во внутреннем дворе, смотрел на большой чан с водой и о чем-то думал.

Только что, заходя во дворец, он увидел, как перед дверью императорского госпиталя разгружают три повозки, заваленные лечебными травами и драгоценностями. Кроме них было еще семь-восемь черепов, без плоти, совершенно чистых. На мгновение он содрогнулся.

Управляющий госпиталя, заметив его, торопливо объяснил, что это прислал князь Синаня. Лекарственные травы для госпиталя, жемчуг и драгоценности — для казны. Что же касается чех черепов, то были нерадивые вожди племени мяо, которые попытались бесцеремонно вторгнуться на границу Великой Чу. Они сжигали, убивали и грабили, принося немало бед местным жителям, а потому князь Синаня содрал с них кожу и прислал Его Величеству, чтобы рассеять его скуку. Так продолжалось уже полгода.

Этими штуками еще и можно скуку рассеивать? Е Цзинь скривил губы и зашел в императорский кабинет, где мимоходом упомянул об увиденном. Однако он и предположить не мог, что реакция Чу Юаня будет такой... в двух словах не рассказать. В конце концов, тот еще и нашел повод улизнуть, сбежав в палату финансов.

Е Цзинь еще некоторое время, оцепенев, сидел в императорском кабинете, пока наконец с запозданием ему не удалось сложить все воедино и заново переосмыслить.

Некоторые решения, если рассматривать их с точки зрения Сына Неба, действительно кажутся слишком неосмотрительными, однако если рассматривать их с точки зрения любовника, все тут же обретает смысл. Например, оставленные нараспашку границы, или соглашение, которое не требует никакого письменного договора; молчание и слабые улыбки, когда упоминается Дуань Байюэ; поиски Небесной Киновари; фраза "Следуем за ним" или "В Синане приближается сезон дождей, нет ли у тебя тонизирующего снадобья от простуды? Найди и пришли Чжэню".

Ты находишься в столице, какое отношение к тебе имеет сезон дождей в Синане?!

У Е Цзиня рябило в глазах, казалось, что его поразила молния. Он завис на два часа, но до сих пор так и не пришел в себя.

Если хорошенько подумать, то люди с фамилией Дуань во все времена были лисами-обольстителями, что вредили стране и причиняли зло народу!

Мастер Е сжал кулаки.

Например, Дуань Дацзи,* Дуань Баосы,* Дуань Байюэ.

П.п.: Минутка каламбура) Е Цзинь тут вспоминает Да Цзи и Баосы — двух женщин, что славились своей красотой, пленившей их правителей. Те, потеряв от любви голову, стали пренебрегать государственными делами, что в итоге привело их государства к гибели. Но женщины эти, конечно, никогда не носили фамилию Дуань, как того хотелось бы Е Цзиню :)

Все, кто носит фамилию Дуань, совершенно одинаковые.

Таких нужно кастрировать!

Е Цзин стремительно встал и вынул из рукава маленький белый флакон.

Как сын императора Великой Чу, он обязан служить этой стране.

Это его долг!

Таким образом, едва успев отдохнуть от визитов, Чу Юань вновь был шокирован младшим братом, который весь вечер читал нараспев: "Я тоже еду к Восточному морю".

— Для чего тебе к Восточному морю? — Чу Юань был вымотан.

— Тут ты ограничиваешь меня, — Е Цзинь уселся на кровать по-турецки и вскинул голову.

— ...

Абсолютно все в государстве знали, что если принцу что-то взбредет на ум, то никто не в силах его остановить. Даже глава Улинь Шэнь и император.

Поэтому спустя несколько дней Е Цзинь вместе с Вэнь Люнянем отправился в путь, покинув столицу и направившись в город Дакунь у Восточного моря.

Дуань Байюэ слегка покачнулся.

— Князь, — сказал Дуань Нянь. — Все в порядке?

— Нормально, — Дуань Байюэ лишь отмахнулся. — Просто занесло.

Дуань Нянь все еще беспокоился. В конце концов, яд Бодхисутры сердца был выведен совсем недавно, ему следует хорошо отдыхать.

Дуань Байюэ между тем спросил:

— Как устроилась армия?

— Отвечаю князю: мы разбили лагерь на окраине, — ответил Дуань Нянь. — Начальник уезда, к которому принадлежит город Муян, прислал вчера письмо, в котором изъявил желание повидаться с князем.

Дуань Байюэ сказал:

— Завтра.

Дуань Нянь кивнул:

— Хорошо.

В Муяне оказалось довольно оживленно, и пускай город был не настолько процветающим, как столица, зато в нем присутствовало некое очарование, присущее приморским городам. Посреди улицы стоял монах в окружении толпы горожан. Тут царил шум и гам, но невозможно было понять, что все они тут делают.

— Это монах из храма Золотого света, странствуя, он пришел сюда. Говорят, что его предсказания всегда правдивы, — пояснил Дуань Нянь, заметив взгляд Дуань Байюэ. — Вот почему все эти люди поспешили сюда — чтобы попросить его погадать по лицу.

Дуань Байюэ кивнул и собирался было обойти толпу, когда его вдруг окликнул старый монах:

— Благодетель, задержитесь!

Хотя эти люди никогда не видели Дуань Байюэ, все они знали, что в Муян прибыл князь Синаня. Теперь же, когда они видели перед собой необыкновенного мужчину, высокого и красивого, в роскошных одеждах, они, естественно, не могли не догадаться, кто он такой. По указанной причине все позакрывали рты, и вокруг тут же воцарилась тишина.

Дуань Байюэ слабо улыбнулся:

— У мастера ко мне какое-то дело?

— Облик этого благодетеля воистину очень хорош, — вздохнул с чувством старый монах. — Судьба его полна богатства и почета.

Дуань Байюэ сказал:

— Благодарю вас, мастер.

— Есть только один человек, которого благодетелю нужно остерегаться во что бы то ни стало, — снова проговорил монах.

— Кого же? — спросил Дуань Байюэ.

Старый монах рывком утянул его в сторону и что-то передал.

Дуань Байюэ принял подношение.

Сгорающие от любопытства зеваки встали на цыпочки, чтобы посмотреть.

На ладони князя Синаня лежал нежно-зеленого цвета гибкий, круглый листочек.*

П.п.: Для тех, кто забыл (или не знал): фамилия Е Цзиня 叶 (yè) в переводе означает "лист".