Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 81 - Гость

Почему Его Величество здесь?

***

— Ну, и каков план? — спросил Сыкун Жуй. — Чу Сян перед нами, как на блюде, войск на острове не так много, поймать его будет как нечего делать. Сразу доставим в столицу, отдадим должное маленькому императору.

Дуань Байюэ, однако, помотал головой:

— Вместе с Чу Сяном был сослан и Лю Цзиньдэ.* Чу Сян так и не смирился со своим статусом принца-изгнанника, даже осмелился рискнуть головой ради трона, и большая заслуга в том принадлежит Лю Цзиньдэ. Он разрабатывал стратегию, перебрасывал войска — правильнее сказать, что именно он был тайным вдохновителем.

П.п.: Об этом упоминалось в самых первых главах, Лю Цзиньдэ — сын главы клана Лю. Его ссылка стала одной из причин напряженных отношений между Чу Юанем и кланом Лю, который, в тех же первых главах, попытался захватить императорский дворец.

Сыкун Жуй высказал догадку:

— Ты собираешься подождать, пока Лю Цзиньдэ покажется, а затем выловить всех рыбок дочиста одним забросом сети?

— Этим постройкам всего два или три года, и думается мне, что большая часть войск находится где-то в другом месте. Я не знаю, сколько у них людей, но если они стали осваивать новый остров для содержания войск, боюсь, что масштаб этой компании довольно внушителен. И дело тут уже не только в Лю Цзиньдэ и Чу Сяне. Очень может быть, что они объединились с каким-то островным государством в Наньяне, раз смогли за короткий срок достигнуть такого размаха.

Сыкун Жуй хмурился:

— Пускай в Южном море и полно островных государств, но крупных среди них не так уж много. Кроме того, в последние годы широко ведется торговля с государством Чу, кому захочется воевать, когда можно зарабатывать? Во всяком случае, в отношении нескольких крупных государств мне точно известно, что они ни за что бы на это не пошли.

— Ты же сам говорил, что Южное море огромно, — ответил ему Дуань Байюэ. — Жуткие водовороты, да прибавь к ним бескрайний туман. Не говоря уже о десятках тысяч людей, даже сотни тысяч спрятать тут вполне возможно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Давайте сначала осмотрим остров и пока отступим. Раз уж Чу Сян выбрал Синчжоу своей новой вотчиной, полагаю, это место находится не так уж далеко от старого гнезда. Отправимся на соседние острова под видом торговцев, поищем сведения, прежде чем решать, что делать дальше.

Сыкун Жуй вздохнул:

— Бедная моя женушка, совсем одна в своих покоях, прекрасная, подобная цветку и яшме, любящая, с нетерпением ожидающая возвращения муженька. Кто знает, сколько ей еще придется ждать своего красивого, молодого и выдающегося, лихого, неудержимого, ласкового и обходительного мужа.

Дуань Яо молча заткнул уши. Сколько эпитетов! Голова от них кругом!

Дуань Байюэ похлопал Сыкун Жуя по плечу:

— Есть и положительный момент.

Тот поспешно спросил:

— Какой это?

— По возвращении ты получишь назад все свои письма.

Сыкун Жуй тяжко вздохнул:

— Какое счастье...

Дуань Байюэ кивнул:

— Я тоже так думаю.

— ...

Я давно знал, что с тобой невозможно соперничать в бесстыдстве.

Мало того, что толстокожий,* еще и маску нацепил.

П.п.: под толстокожестью обычно имеется в виду все те же наглость и бесстыдство.

Да тебе во всем мире соперника не найдется.

Тем временем во дворце Синаня Нань Мосе сидел, вжавшись в каменную скамью, и морщился от боли.

Вооружившись частым гребнем, тетушка Цзинь быстро расчесывала его волосы точными и решительными движениями. В мгновение ока его косматые седые лохмы приобрели опрятный вид. В отсутствие князя и молодого княжича мастер Нань совсем запустил себя. Новая одежда превратилась в лохмотья за два дня, волосы даже хуже чем птичье гнездо, а вчера, когда он сидел на улице, греясь на солнышке, группа приезжих приняла его за нищего, и тотчас перед ним выросла горка медных монет. До сих пор все в городе от мала до велика смеялись над ним. Ну просто срам!

Нань Мосе повесил голову и упал духом. Он вчера, можно сказать, принес деньги в дом, и за это почему-то терпит наказание расческой.

— Мастер Нань, тетушка Цзинь! — в большой спешке вбежал слуга. — Прибыл правительственный чиновник!

— Правительственный чиновник? Просто отведите его в Зал Совета и сообщите достопочтенному Вану, — сказала тетушка Цзинь.

— Нет, гость просил видеться лично с мастером Нанем, — говорил слуга. — Он выглядит очень величественно, и его сопровождал лично достопочтенный Вэй!

— Господин Вэй? Вэй Фан? — Нань Мосе недоумевал. То был крупнейший синаньский чиновник, назначенный императорским двором. Может ли быть, что тот, кого он сопровождал, был личным посланником императора?

— Нет, достопочтенный Вэй, достопочтенный Вэй! Это внутренний двор, сюда нельзя заходить! — гостям торопливо преграждали путь несколько слуг. — Это дом мастера Наня, во дворе повсюду ядовитые твари!

Что нам делать, если вас укусят?!

На лице Вэй Фана было написано упрямство. Нет смысла бросаться мне под ноги, ты не понимаешь, что мне непременно нужно туда попасть?!

— Вы слишком торопитесь, если что-то случится...

Тетушке Цзинь стало немного не по себе, когда она услышала шум снаружи. Она даже не успела отправить Нань Мосе переодеться и только встала, чтобы выйти и посмотреть, как двери во двор толчком распахнулись.

Открыв рот, Нань Мосе ошарашенно таращился на человека, стоявшего в дверном проеме. Может, у него в глазах рябит, или из-за слишком болезненной процедуры тетушки Цзинь начались галлюцинации?

Заговорил стоявший рядом Вэй Фан:

— Мастер Нань, Его Величество дни и ночи провел в дороге, направляясь в поместье Синань, чтобы обсудить с вами важные дела.

Вокруг воцарилась аномальная тишина.

Тетушка Цзинь тактично поклонилась, а затем удалилась. Чу Юань слегка приподнял руку, и Вэй Фан так же, поклонившись, ушел.

Нань Мосе потер руки и неестественно хихикнул.

— Его снова здесь нет, не так ли? — спросил Чу Юань.

Нань Мосе отвечал со всей искренностью:

— В этот раз его действительно здесь нет.

— Он отправился в Наньян. Куда именно?

Нань Мосе сглотнул.

Чу Юань продолжал:

— Почему вы солгали Чжэню, что Небесная Киноварь была найдена?

Нань Мосе мысленно чертыхался. Как он узнал?!

Видя, что тот продолжает хранить молчание, Чу Юань уже начал кое о чем догадываться. Перед смертью Сюань Тянь написал письмо, в котором рассказал, как Дуань Байюэ, прислав к нему Дуань Яо, подговорил сказать, что раздобыть Небесную Киноварь не так уж и сложно. Но как может быть не сложно найти столь легендарную вещь? Да даже если представить, что ее и правда нашли, в преданиях говорится, что Небесная Киноварь способна нейтрализовать сотни ядов и восстановить меридианы. В таком случае он уж точно не должен был выглядеть едва живым, как сталось в тот день.

Не говоря уже о Белобровом Бессмертном старце. После расспросов Син Доу, жителя Панлэйя в Восточном море, Призрачного целителя в Южном море и многих других старцев, проживающих вдоль побережья, выяснилось, что никто о нем и слыхом не слыхивал. Впрочем, в драных книжонках, что можно купить на улицах, действительно встречалось такие небожители: Белобровый Бессмертный, Белобородый Бессмертный, Белые Рукава и Седовласый Бессмертный — хоть собирай этих четверых за одним столом и начинай пирушку.

Стоило лишь подумать об этом, и Чу Юань приходил в ярость:

— Где он, черт возьми?!

Нань Мосе сделал шаг назад:

— Ваше Величество, вам все-таки лучше вернуться в столицу.

— Конечно Чжэнь вернется в столицу, но прежде вернет ему жизнь, — сказал Чу Юань. — Если старейшина отказывается говорить, переброс войск Чу к Северному морю уже завершен, они готовы вступить в войну в любое время.

Решив поднять мути, Нань Мосе поспешил тут же одобрить:

— Ваше Величество, конечно, во всем прав, но я действительно не знаю, где сейчас этот негодяй, не зна...

— Старейшине не нужно больше говорить, — перебил его Чу Юань, голос его был безмятежен, подобно морю в штиль. — Ничего страшного, если вы не знаете. Флот Великой Чу никогда не тренировал солдат на море, но в этот раз мы будем уничтожать один остров за другим, и каждый, кто не сможет сказать где он, будет считаться мятежником, вступившим в сговор с поместьем Синань. Посмотрим, сможет ли Чжэнь расширить семейное дело, завещанное предками.

Нань Мосе был ошарашен.

— Прощайте, — Чу Юань взмахнул рукавами и направился к выходу.

Нань Мосе рыдал ему в спину:

— Байсян! Он в стране Байсян!

Чу Юань усмехнулся:

— Большое спасибо, старейшина.

Нань Мосе притопнул:

— Я поеду с Вашим Величеством!

Чу Юань по-прежнему улыбался:

— Как пожелаете.

Нань Мосе хотелось научиться плакать прямо как его младший ученик.

Знал бы заранее — закопался бы в могилу еще вчера, уж там-то его бы точно не нашли.

По казенному тракту бодро двигалась колонна экипажей. Опершись на подоконник, Чу Юань задумчиво смотрел на горный пейзаж.

— Ваше Величество, отдохните немного, — сказал Сыси.

Чу Юань пришел в себя:

— Как считаешь, о чем сейчас думает господин тайфу?

О чем же еще? Евнух широко улыбнулся, а про себя подумал, что по возвращении Его Величества господин тайфу непременно задействует свод дисциплинарных законов, оставленных покойным императором.

В столице Лю Дацзюн специально покинул дворец, дабы купить большой мешок лепешек, и потом отправиться с ними в резиденцию Тао Жэньдэ.

— Господин Лю! — управляющий выглядел так, будто обрел спасителя. — Вы наконец-то пришли!

— Старик Тао вот-вот лопнет от злости? — спросил Лю Дацзюн с искренним вниманием и заботой.

Управляющий опешил и быстро отмахнулся:

— Ах, господин Лю, не шутите так.

Если хозяин услышит, то проваляется в постели еще два дня.

Неся в руках лепешки, Лю Дацзюн толчком распахнул двери спальни и сразу вошел.

Тао Жэньдэ лежал с платком на лбу и без конца вздыхал.

— Вы выглядите прямо точь-в-точь, как те женщины после выкидыша на картинках из медицинской литературы, — сказал Лю Дацзюн.

Тао Жэньдэ уселся и спросил:

— Его Величество вернулся?

— Для чего Его Величеству возвращаться? — ответил Лю Дацзюн. — Должно быть, он уже на юге.

Тао Жэньдэ снова упал на кровать.

— Хотите лепешек?

Тао Жэньдэ сердито выругался:

— В такое время вы все еще можете думать о лепешках?!

— В какое время? Лепешки едят, пока они горячие, — Лю Дацзюн открыл бумажный сверток. — Вы же не единственный придворный, но другие чиновники в порядке, и только вы изводите себя. Для чего?

— Ни с того ни с сего бросил все дела и пошел штурмовать Южное море, это... — Тао Жэньдэ задохнулся на середине фразы.

— Наш император уже не юный наследник, так почему у него не может быть амбиций средь четырех морей и девяти земель? — Лю Дацзюн цокнул языком.

— Забудьте об амбициях, даже юго-запад еще не отвоеван, юг реки Мэнци по-прежнему находится под фамилией Дуань. Его Величество мало того, что оставил это без внимания, он еще и по личной инициативе перебросил многочисленную юго-западную армию к Северному морю, оставив внутреннюю часть территории к северу от Мэнци нараспашку! Если война в Наньяне примет серьезный оборот, где гарантия, что дворец Синаня не воспользуется случаем, чтобы отхватить себе кусок пирога? Великая Чу окажется между молотом и наковальней! Если Чу потеряет еще хоть цунь своей территории, мы с вами войдем в историю как величайшие преступники всех времен и народов!

— Вы способны об этом подумать, а Его Величество нет? — сказал Лю Дацзюн. — Если Его Величество об этом не думает, то до этого всегда додумается генерал Шэнь, до этого всегда додумается девятый принц. Но коли уж они не обеспокоены, кто возьмется утверждать, что цель этой поездки именно война?

Тао Жэньдэ нахмурился.

— Послушайте моего совета: скушайте лепешку и успокойтесь, — сидя на краю кровати, Лю Дацзюн положил ногу на ногу. — Кто знает, может, Его Величество просто отправился в горы, наслаждаться красотами и развеяться, а может, чтобы выведать что-то. К чему суетиться?

Тао Жэньдэ, очень серьезный, откусил кусочек лепешки.

— Вот правильно, — сказал Лю Дацзюн. — Покойный император перед смертью доверил вам Его Величество, вот вы и сходите с ума от тревоги. Но время от времени неплохо прислушаться ко мне. Даже если Его Величество захочет захватить центр всего мира, даже если Великая Чу объявит войну Наньяну, это случится не сейчас, наш император весьма проницателен. Когда эта страна попала в руки Его Величества, нас с вами, возможно, и ждали какие-то тревоги, но для нее это стало благословением.

Тао Жэньдэ очень долго молчал, а затем веки его приподнялись, и он сказал:

— Старый лис.

Лю Дацзюн громко захохотал:

— Прежде я вас так называл, но в этот раз соглашусь. Не лежите больше в постели, сходите в трактир, поешьте, выпейте, завтра делайте то, что должно делать, просто расслабьтесь и ждите возвращения Его Величества.