Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 57 - Морозный Меч Сюаньмина

Распустившийся цветок в дикой, безлюдной пустыне

***

Несколько десятилетий назад Цзняху Центральной равнины был далеко не таким дружным и мирным, как сейчас. Ладно бы это касалось только демонических сект, которые то и дело устраивали провокации, однако и прочие школы боевых искусств не были тихими: почти каждые несколько дней они затевали перебранки и ссоры. Хотя простой народ описывал происходившее как кровавую резню, но он только и рад был сплетничать и болтать вздор. В действительности их противостояние скорее напоминало смрад и дым, когда стороны без конца ругались, и все их битвы — это битвы языками. Они мало чем отличались от деревенских хулиганов.

Всем известно, что чем больше людей участвует в потасовке, тем лучше. Таким образом, каждый раз, когда подходил день назначенной встречи между школами, уличные хулиганы начинали пользоваться повышенным спросом: всего несколько монет и пара обедов, и их можно было нанять на весь день. Они не только готовы были скандалить до хрипоты, но и не испытывали никакого стеснения, осыпая ругательствами чужих предков. Более того, они могли очень живописно ругаться матом, отчего их наем считался недорогим и выгодным вложением.

Сами же хулиганы с большим удовольствием участвовали в подобных мероприятиях. Это было весело, сытно, и не требовало особых усилий, но что еще более важно, по возвращение они могли хвастаться перед соседями и, будто в сладких грезах, ловить на себе завистливые взгляды окружающих. Хотя такой способ заработка и был хорош, он также был и опасен. Однажды, когда была назначена разборка между братством Сяошань и школой Цзиньцянь,* нанятые ими люди оказались настолько свирепыми, что вскоре ситуация вышла из-под контроля, и они на самом деле схватились за оружие. Однако эти хулиганы, которые никогда не участвовали в подобных схватках, увидав кровь, один за другим бросались в бегство. Один из них, что бежал слишком медленно, получил аж два ножа в спину.

П/п. "братством Сяошань и школой Цзиньцянь". Сяошань 萧山, дословно "полынная гора" — это реальное место, один из округов в префектуре Ханчжоу. Вероятно, название братства связано с местом их обитания. Школа Цзиньцянь 金钱门, где 金钱 — деньги, а 门 — школа, дверь, ворота. "Денежная школа", а русском звучит странно, а "денежные врата" не передают истинного значения, но звучит красиво))

Раненым хулиганом оказался молодой человек с всклокоченными волосами и грязным лицом. По всей вероятности, он не умер, даже несмотря на обильное кровотечение, только благодаря выносливому телу. Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим в какой-то хижине, а рядом с ним сидела женщина и готовила снадобье.

— Той женщиной была Бай Тоуфэн? — Дуань Яо слушал с большим интересом.

Цзин Лютянь кивнул:

— Никто не знает настоящего имени Бай Тоуфэн. Известно лишь, что она любила повязывать на волосы белый платок и носила в руке меч Белого Феникса. Поэтому ее и прозвали так.* Она совершенствовалась в боевых искусствах у одной из лучших мастеров того времени — старой монахини в серых одеяниях, и навыки ее, естественно, не были посредственными. Она не имела никакого отношения к воюющим школам и в тот день лишь случайно проезжала мимо. Доброе сердце не позволило ей остаться безучастной, поэтому она спасла того молодого человека.

П/п. 白头 (Бай Тоу) — белая голова. 白凤 (Бай Фэн) — название меча, "белый феникс". 白头凤 (байтоуфэн) — белоголовый феникс.

— Если ее наставница из буддийской школы, то добросердечие нормально для нее, — сказал Дуань Яо.

Ни то, что его учитель, имя которого вспоминают только когда нужно позапугивать непослушных детей.

— Порой люди бывают слишком добрыми, и не всегда это идет во благо, — говорил Цзин Лютянь. — Того молодого человека звали Ли Тянь. Вы когда-нибудь слышали это имя?

— Ли Тянь? — это имя было ничем не примечательно, Дуань Яо долго думал, прежде чем сказал: — Рука Морской Волны?*

— Кто такой Рука Морской Волны? — рассмеялся Цзин Лютянь и попросил слугу принести чашку сладкого чая. — Это Разбивающий Волны.

Дуань Яо почесал в затылке.

П/п. Дуань Яо неверно запомнил прозвище. Как мог, так и вспомнил))

— Никто не знал прошлого Ли Тяня, до той бойни в Цзянху даже имени такого не слышали. Адепты братства Сяошань впоследствии много раз вспоминали, что увидели его сидящим на обочине дороги в грязной изношенной одежде. Они приняли его за бродягу и хулигана, поэтому подошли и дали ему несколько монет. Ничего не говоря, они потащили его на вершину холма для участия в драке, а затем, увидев, что его зарубили, в панике рассеялись как стая птиц. Никто и предположить не мог, что этот человек окажется выдающимся мастером.

— А? — Дуань Яо ничего не понимал.

— Вероятно, что-то случилось в тот день, быть может его отравили. Кроме Бай Тоуфэн и самого Ли Тяня, никто в целом мире не знает в чем причина, — сказал Цзин Лютянь. — После того как раны Ли Тяня затянулись, он продолжил жить с Бай Тоуфэн. У старой монахини в сером одеянии при жизни была тайная книга боевых искусств, а когда она умерла, немало людей Цзянху стали хищно посматривать на Бай Тоуфэн. Один за другим они приходили, пытались придумать способы проникнуть в дом и отыскать книгу, но точно так же, один за другим, были биты и прогонялись Ли Тянем. Техника его рукопашного боя была настолько совершенной, что он мог одной рукой расколоть землю, вздымать песок и двигать камни, будто бурлящее цунами. Именно тогда его и прозвали Разбивающим Волны.

— Звучит неплохо, — произнес Дуань Яо. — Однако если путь любви ухабистый, то вряд ли он закончится женитьбой и рождением детей.

Цзин Лютянь кивнул:

— Впоследствии Ли Тянь исчез по неизвестной причине.

— ...

— Ли Тянь был заносчивым и наглым, он оскорбил немало людей в Цзянху, — продолжал Цзин Лютянь. — Когда же новость о его исчезновении разошлась, Бай Тоуфэн для многих превратилась в жирный кусок мяса. Кто-то все еще не забыл о тайной книге боевых искусств, другие пускали слюнки по ее красоте, а третьи хотели выбить из нее информацию о местонахождении Ли Тяня. Позже, когда уже невозможно было оставаться дома, Бай Тоуфэн сбежала из города среди ночи и отправилась к морю, но все равно не смогла избежать западни врагов и попала в их руки.

— Почему глава мира боевых искусств не восстановил справедливость? — спросил Дуань Яо.

— Глава мира боевых искусств находился далеко, в западных землях, к тому же тогда никто не знал, в чьи все-таки руки попала Бай Тоуфэн. Только три месяца спустя на обочине дороги обнаружилась обезумевшая седая женщина. Она беспрестанно молола чепуху, а ее внутренние силы и способности в боевых искусствах были разрушены.

Дуань Яо глубоко нахмурился.

— Она тайно сбежала, — говорил Цзин Лютянь. — Несколько школ не выдержали и отправили людей спасти ее. Неожиданно для себя они повстречали подосланных убийц и так наконец выяснили, кто был истинный преступник.

— Кто? — спросил Дуань Яо.

— Одна низкосортная школа, что звалась усадьбой Сюаньчан. Когда-то Ли Тянь в одиночку бросил вызов всей их школе, с тех пор они затаили злобу. Когда это выплыло наружу, прочие последователи истинного пути поднялись вместе и разделались с негодяями. Хотя это можно было считать местью за ни в чем не повинную женщину, но с тех пор в Цзянху больше не было бесстрашной воительницы Бай Тоуфэн.

— Что случилось потом? — продолжал спрашивать Дуань Яо.

— Никто не знает, что случилось потом, и похоже, что Ли Тянь так и не вернулся. Что же касается Бай Тоуфэн, кто-то говорит, что она умерла, другие рассказывают, что она стала монахиней. Есть и те, кто поговаривает, что она вышла замуж за простого человека и живет обычной жизнью. Кто знает?

— Вот оно как. Значит Ли Тянь в самом деле больше не возвращался?

Цзин Лютянь покачал головой:

— Даже сейчас никто не знает его истинной личности, жив он или мертв, куда направился, не говоря уже о его местонахождении в то время.

— Хм. Премного благодарен мастеру Цзин. Сегодня я заставил мастера нарушить правила, и я обязательно придумаю как компенсировать это в следующий раз.

— Княжич Дуань слишком вежлив, — Цзин Лютянь откатил флакон с ядом обратно. — Если я не приму вознаграждение, то это не будет считаться сделкой. О каком нарушении правил идет речь?

— И то верно, — Дуань Яо забрал маленький пузырек. — В таком случае я буду должен личную услугу.*

П/п. *пытается остановить носовое кровотечение* о, боги. Напишите кто-нибудь фанф с этими двумя. Переводчик не может развидеть этот пейринг!

— Хорошо, — сказал Цзин Лютянь. — Однако почему юный княжич так внезапно заинтересовался этим? Вы что-то слышали или видели кого-то?

— Я не могу говорить с уверенностью, но если прошлое на самом деле настолько трагично, то не следует тревожить старейшину, — Дуань Яо сделал глубокий вдох. — Ранее я рассуждал слишком небрежно.

Цзин Лютянь слегка кивнул:

— Ваш покорный слуга понимает.

Покинув постоялый двор Цзиньмань, Дуань Яо хотел отправиться в деревню Фумин, чтобы еще раз взглянуть. Поколебавшись немного, он все же решил вернуться в императорскую резиденцию.

Луна на небе мало-помалу исчезала, солнце, вставшее на востоке, рассеяло утренний туман. В усадьбе Сухуай стали появляться люди, разносился дым от готовки.

Несмотря на то, что стояли жаркие летние дни, утра в горах были прохладными. Дуань Байюэ подтянул одеяло, мягко накрыв обнаженное плечо лежащего рядом человека.

Чу Юань прикрыл ладонью глаза:

— Который час?

— Тебе не нужно идти на утреннее заседание, так для чего же ты интересуешься временем? — сказал Дуань Байюэ. — Если хочется спать — можешь продолжать спать.

— Душно тут.

Дуань Байюэ поднялся и распахнул окно.

Во дворе, подобно распустившемуся цветку, стоял и улыбался Нань Мосе.

Дуань Байюэ с грохотом захлопнул окно, а в довершение еще и закрыл на защелку.

Негодник!.. Нань Мосе вздохнул, покачав головой, после чего развернулся и пошел в направлении кухни.

Это что же, женившись можно забыть про мать?!

Дуань Байюэ вернулся в постель и вновь обнял возлюбленного.

Чу Юань, которого нещадно эксплуатировали всю ночь, пребывал в полудреме, поэтому не рассмотрел, открыто окно или закрыто, а вскоре снова уснул. Тао Жэньдэ уже некоторое время прохаживался по двору. Когда охранник сказал, что князь Синаня до сих пор спит и еще не выходил из дома, господин тайфу испытал облегчение. Он планировал позавтракать в одиночестве, но проходя мимо кухни едва не налетел на старика со всклокоченными волосами.

— Герой Нань, — поприветствовал Тао Жэньдэ и нарочито спокойно попятился на два шага. Как-никак этот человек, стоящий перед ним, умер, потом ожил, затем снова умер. Черт знает что он такое. Лучше держаться от него подальше.

— Достопочтенный Тао, — Нань Мосе жевал ютяо,* который держал в левой руке.

П/п. Ютяо — жаренные в масле полоски теста. Обычно их подают солеными к завтраку, в дополнение к рисовому отвару, соевому молоку или обычному молоку. Фото в конце главы)

— Герой Нань болен? — Тао Жэньдэ заглянул на кухню. В горшке что-то журчало и булькало, повсюду пахло лекарством.

— Не совсем, — сказал Нань Мосе. — Питательный отвар. Господин Тао тоже желает отведать чашечку?

Тао Жэньдэ посмотрел на рассыпанных по столу сушеных скорпионов, сороконожек и жаб, после чего широко улыбнулся и попрощался. Больше всего он боялся, что его могут схватить и залить в рот это зелье насильно.

Даже если бы оно аппетитно выглядело, он бы все равно вряд ли решился его попробовать. Нань Мосе встряхнул косичкой, которую младший ученик сплел из его бороды несколько дней назад, и присел у жаровни, продолжая готовить лекарство. Его нужно отваривать, несколько раз добавить воды, прежде чем наконец можно будет процедить и отнести в комнату Дуань Байюэ.

Человеком, открывшим дверь, оказался Чу Юань.

— Император, — ласково улыбнулся ему Нань Мосе.

— Старейшина Нань, — Чу Юань даже не почувствовал неловкости. В конце концов, комната Нань Мосе находилась через стену, а его совершенствование находилось на таком высоком уровне, что он просто не мог не знать о приезде Чу Юаня прошлым вечером.

Кроме того, они же... члены одной семьи.

— Это лекарство, — Нань Мосе протянул ему чашу и наставлял: — Непременно нужно, чтобы он выпил все сразу.

— Лекарство нужно принимать пятнадцатого числа каждого месяца? — Чу Юань взял чашу.

Нань Мосе кивнул:

— Верно. Оно ядовитое, кислое и горькое.

Поэтому, после того как его ученик все выпьет, его непременно нужно вознаградить... чем-нибудь сладким.

— Благодарю старейшину за любезность, — Чу Юань слегка склонил голову.

Нань Мосе откашлялся и намеревался продолжить сгущать краски:

— Это лекарство...

— Учитель, — Дуань Байюэ появился за спиной Чу Юаня, взгляд его метал кинжалы.

Нань Мосе заставил себя принять невозмутимый вид и погладил свою косичку.

— Старейшина, возвращайтесь и отдохните, — Чу Юань рассмеялся. — Я прослежу, чтобы он принял лекарство.

— Ты это слышал, — Дуань Байюэ заблокировал дверной проем, опершись рукой на косяк. Он слегка наклонился, в упор уставившись на своего учителя. — Нужно ли ученику отправить учителя обратно?

Улыбка его была мягкой, с первого взгляда и не скажешь, что это угроза.

Нань Мосе даже не прошел через проем, а пролез по стене, прямиком к двери соседней комнаты.

— ... — Чу Юань.

— Учитель лишь болтает, ты же знаешь, — Дуань Байюэ закрыл дверь. — Просто слушай, но не верь ему.

— Старейшина Нань ничего такого не сказал, — Чу Юань сел за стол и передал ему чашу с лекарством. — Немного горячий.

— Покорми меня.

— ...

— Оно горькое.

— Если горькое, тогда лучше выпить все сразу.

Немного подумав, Дуань Байюэ сказал:

— Руки болят.

Чу Юаня эта ситуация забавляла. Он зачерпнул полную ложку отвара, немного подул на него и протянул Дуань Байюэ.

Князь Синаня даже представить не мог, что это ядовитое варево может стать настолько вкусным.

— Из чего он? — спросил Чу Юань. — Тяжело достать эти ингредиенты?

— Различные ядовитые составляющие, — сказал Дуань Байюэ. — В Синане такие повсюду.

Чу Юань нахмурился:

— Ядовитые?

— Для обычного человека это яд, но для меня это противоядие, — Дуань Байюэ залпом допил остатки отвара. — Иначе, я боюсь, если Золотой Шелкопряд проснется, то не захочет снова возвращаться в спячку.

Чу Юань вздохнул:

— Но это не может продолжаться вечно.

— Давай не будем говорить об этом. Когда до моих ушей доносятся эти два слова "Небесная Киноварь", моя голова готова лопнуть. Учитель и люди дворца Синань уже ищут ее, поэтому тебе нельзя снова прикладывать к поиску руку.

Чу Юань кивнул и налил ему чашку чая, чтобы прополоскать рот. После в их комнату подали обед, а когда с трапезой было покончено, Дуань Байюэ спросил:

— Поспишь еще?

— Я же встал только пару часов назад.

— В любом случае заняться тут нечем.

— Свободное послеобеденное время, а ты не умеешь наслаждаться изысканным чаем, не умеешь играть в го, не желаешь читать, не знаешь музыки. Похоже тебе действительно нечем заняться.

— Если бы я умел все это, как бы господин Вэнь занял трете место на государственном экзамене?

— Ну что ты за человек? — Чу Юань не знал, смеяться или плакать. — Ладно тебе не нравится господин тайфу, но чиновник Вэнь когда успел задеть тебя?

Он ведь даже ни разу не встречался с Вэнь Люнянем, так почему постоянно его вспоминает?

Дуань Байюэ решил ловить момент:

— Если ты решишь оставить его в Шучжуне, я обещаю, что никогда больше не буду упоминать его.

— Даже не мечтай об этом, — Чу Юань покачал головой. — Чиновник Вэнь — опора нашей Великой Чу. Он несколько лет набирался опыта в провинции, и если он продемонстрирует прекрасные результаты своей работы, то я не только отзову его в столицу, но еще и поставлю над другими чиновниками всех рангов и мастей.

— ...

— Ты что, ревнуешь? — Чу Юань подцепил пальчиком его подбородок.

— Если бы я раньше знал, что ты так любишь ученых, то не стал бы практиковать боевые искусства, а как следует учился у наставника Вана. Кто знает, может быть сейчас я бы умел красноречиво говорить.

— Что за чепуха? — Чу Юань похлопал его по щеке. — Перестань капризничать, иди скорее практиковать и залечивать свои раны.

Дуань Байюэ чмокнул его в губы, прежде чем удалился во внутренние покои. Чу Юань выпил уже две чашки чая, когда вдруг заметил блеснувший в лучах солнца меч. Издалека ему показалось, что этот меч похож на кусок ржавого железа, но когда Чу Юань взял его в руки, тот по-прежнему был куском ржавого железа.

Что за черт?.. Чу Юань поднял его и дважды удалил по земле, пробив в ней ямы.

Может быть, послать кого-нибудь, чтобы достать ему нормальное оружие?

— Князь Синаня, — донесся со двора голос Тао Жэньдэ.

— ...

— Князь Синаня! — снова позвал Тао Жэньдэ.

Нань Мосе не было рядом, вокруг не возникало ни движения ни шороха.

— Князь Синаня, простите вашего покорного слугу за грубость, — через некоторое время, так и не дождавшись никакой реакции, Тао Жэньдэ поднялся на крыльцо, намереваясь проверить, не начал ли этот многоуважаемый чинить беспредел.

Чу Юань бросил меч, зашел в комнату и запрыгнул на потолочную балку. Он двигался быстро и, когда бросал меч, случайно порезал кончик пальца. К счастью лезвие было довольно тупым, подержав палец во рту, он быстро остановил кровь.

Тао Жэньдэ толкнул дверь, увидел, что в передней комнате никого нет, и решительно направился во внутренние покои.

Как раз в этот момент Дуань Байюэ, сосредоточившись на задержке дыхания, сидел с закрытыми глазами и медитировал. Верхняя часть его тела была обнажена, на шее виднелось несколько странных красных отметин.

Тао Жэньдэ подошел ближе, пытаясь получше рассмотреть: он в трансе или что-то вроде того?

— ... — Чу Юань.

На его груди, рядом с сердцем, располагалась крохотная татуировка вздымавшегося дракона, увидев которого, Тао Жэньдэ мигом изменился в лице, затем спешно покинул спальню.

Дуань Байюэ выдохнул и, открыв глаза, взглянул наверх.

Чу Юань спрыгнул, одежда его была в пыли.

Дуань Байюэ смотрел на него с улыбкой.

— Ну прекрасно, — сказал Чу Юань. — Теперь господин тайфу еще больше уверится, что у тебя волчьи амбиции, и с тобой надо быть начеку.

— Начхать, — Дуань Байюэ встал. — Это ты рубил землю во дворе?

Чу Юань сначала замер, затем все же ответил:

— Это твой меч упал.

— Ну ничего.

— Что это за вещица?

— Кажется, он называется "Морозный Меч Сюаньмина".

— ...

Он даже точно не знает, как тот называется?

— Учитель его подарил, сказав, что это древнее божественное оружие, — Дуань Байюэ надел мантию.

Чу Юань действительно не мог промолчать:

— Во дворце есть меч "Кишки Рыбы". Хочешь его?

П/п. меч Кишки Рыбы 鱼肠剑 — это знаменитый меч, которым был убит правитель царства У, Ван Ляо. Царство находилось на юге Китая 526-515 г. до н. э. По одной из версий, меч получил такое название из-за узора на нем, который напоминал кишки рыбы. По другой версии, меч был небольшим и легко мог поместиться в рыбьем брюхе.

Дуань Байюэ покачал головой:

— Разве разумно для человека, который занимается боевыми искусствами, так часто менять оружие?

Чу Юань едва сдержался, чтобы не сказать, что он думает об этом "оружии". Замечание Дуань Байюэ было бы справедливым, будь это действительно оружие.

Меч Сюаньмина лежал на столе во дворе, когда неожиданно какой-то узор проявился на его лезвии, но быстро исчез. Даже если бы это кто-то увидел, то решил бы, что это иллюзия.

Небо мало-помалу темнело. Двое поели постной лапши, после чего Чу Юань сказал:

— Я должен возвращаться.

— Будь осторожен в пути. Следующие несколько дней тебе нельзя приезжать, — произнес Дуань Байюэ. — На дорогу уйдет два часа, может поспишь перед этим?

Чу Юань улыбнулся:

— Мм, нет.

Дуань Байюэ притянул его за талию для поцелуя. Чу Юань прикрыл глаза и обнял его за шею, погружаясь в этот сладкий пьянящий поцелуй. Спустя какое-то время, они наконец отпустили друг друга. Дуань Байюэ провел большим пальцем по губам Чу Юаня и с нежностью произнес:

— Я вернусь. Жди меня.

Чу Юань похлопал его по груди, затем повернулся и вышел.

Только когда его фигура исчезла из зоны видимости, Дуань Байюэ вернулся в спальню.

Нань Мосе сидел на дереве и довольно лузгал семечки, наблюдая за луной, которая мало-помалу двигалась по небу. Позже, когда его стало клонить в сон, он звучно зевнул и там же безмятежно уснул.

Глубокой ночью в горах снова подул ветер. Деревья и трава зашуршали, издалека донесся раскат грома. Морозный Меч Сюаньмина задрожал и загудел. Хотя звук был очень слабым, Дуань Байюэ обладал острым слухом и мгновенно распахнул глаза, бросив взгляд в сторону стола.

Голубовато-фиолетовый узор медленно расползался по лезвию, будто распустившийся цветок в дикой, безлюдной пустыне.

Дуань Байюэ нахмурился. Он встал с постели, подошел к столу и, после минутного колебания, крепко схватил рукоять меча.

В ту же секунду засвистел бешеный ветер, дверь с дребезжанием распахнулась. С оглушительным грохотом прозвучал удар грома, серебристая молния, казалось, рассекла черное как смоль небо.

Короткая вспышка на мгновение осветила дверной проем, в котором показалось бледное окровавленное лицо.

— Князь Синаня, — старческий голос Лань Цзи звучал будто из подполья. — Давно не виделись.

______________________________________________

Ютяо (слева, вверху), а рядом миска соевого молока ))