Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 95 - Подвеска из пурпурного дракона

И сто уст не оправдают

***

— Ты... Ты... Как можно быть такой безрассудной?! — лицо Ли Ина побелело от злости, он замахнулся, едва сдерживаясь, чтобы не влепить ей затрещину.

— Я безрассудна? Я изначально говорила, что не хочу замуж ни за кого, кроме Дуань Байюэ, это ты с отцом насильно затолкал меня в свадебный паланкин и отправил в братство Вэйхэ, — говорила Ли Цюэ. — Однако теперь называешь безрассудной меня?

Едва не теряя сознание от гнева, Ли Ин свирепо топнул:

— Довольно, довольно! Этот разговор окончен. Князь Синаня теперь мятежник, и что бы ни происходило ранее, впредь тебе нельзя упоминать об этом. Поняла?

Ли Цюэ скрутила в руках носовой платок и отказалась дальше говорить.

— Эх! — Ли Ин сердито вздохнул и повел ее обратно к усадьбе.

— ... — Дуань Байюэ.

Чу Юань посмотрел на него с натянутой улыбкой.

Дуань Байюэ посмотрел на него в ответ.

Чу Юань спрыгнул с дерева.

— Я ее даже не знаю! — Дуань Байюэ шел следом, не зная, смеяться ему или плакать.

— О-о.

— Что значит "о-о"? — Дуань Байюэ обнял его сзади. — Плевать, если другие не верят мне, но ты должен мне верить.

Чу Юань внезапно атаковал его восходящим ударом.

Дуань Байюэ был ошеломлен, но успел уклониться. У него заболела голова:

— Ты правда злишься?

Чу Юань не поранил ни слова и поманил рукой, принуждая действовать.

Дуань Байюэ, само собой, не собирался нападать на него. Он лишь шаг за шагом, уклоняясь, отступал, а когда отступать было уже некуда, схватил Чу Юаня за запястье, и пока тот двигался по инерции удара, поменялся с ним местами.

Чу Юань вновь атаковал. Дуань Байюэ хотел продолжать избегать его, но не ожидал, что тот сделает ложный выпад. Пока происходил этот маневр, собственная рука Дуань Байюэ импульсивно дернулась и выхватила Морозный меч Сюаньмина.

...

— Хочешь объяснений? — Чу Юань взмыл в воздух. — Победи Чжэня, тогда мы поговорим.

Дуань Байюэ схватил его за руку, развернул и вновь обнял, прошептав на ухо:

— Ты сам это сказал.

Чу Юань стиснул зубы и рубанул мечом.

В глазах князя Синаня плясали веселые огоньки. Уведя его в лесную чащу на несколько десятков шагов, Дуань Байюэ хлопнул его по плечу. Чу Юань лишь ощутил, как его рука безвольно повисла, и меч упал к ногам. В то же мгновение он очутился в чужих объятиях.

— Я выиграл, — подбородок Дуань Байюэ уткнулся в его плечо.

Лицо Чу Юаня не выражало эмоций:

— Ты и в самом деле посмел победить Чжэня.

Какая дерзость. Вопиющая дерзость.

— ... — Дуань Байюэ.

Чу Юань освободился из его рук, стряхнул пыль с одежды и, не оглядываясь, направился к усадьбе.

— Но если бы я проиграл, ты тем более не позволил бы мне дотронуться, — Дуань Байюэ следовал за ним. — Так что в моей победе был резон, так ведь?

Чу Юань отозвался:

— Ага.

Дуань Байюэ громко рассмеялся и пошел с ним плечом к плечу:

— Пойдем со мной на постоялый двор?

Чу Юань проигнорировал его.

— Я с таким трудом избавился от яда, хотя бы посмотри на меня, — Дуань Байюэ взял его за руку. — Даже если я совершил ошибку, это же не то деяние, что карается смертной казнью. У нас впереди много десятков лет, неужели ты собираешься все это время не замечать меня?

Чу Юань лениво произнес:

— Чжэнь не намерен прощать тебя сейчас.

— Не страшно, — Дуань Байюэ застал его врасплох, поцеловав в щеку. — Уж чего у меня в достатке — это терпения и бесстыдства.

Чу Юань оставался спокоен и невозмутим.

Вместе они вернулись во двор. Сыси как раз в это время дремал и, увидев Дуань Байюэ, в изумлении содрогнулся. Полагая, что у него что-то не то с глазами, он вскочил и еще долгое время не мог прийти в себя.

— Сыси, — сказал Чу Юань.

— Ох, Ваше Величество! — евнух Сыси торопливо бросился к нему.

— Проводи гостя, — Чу Юань толкнул дверь в дом и вошел.

Сыси попал в затруднительное положение и растерянно посмотрел на князя Синаня.

Дуань Байюэ, естественно, уходить не собирался.

Он же не дурак.

Сыси проводил его взглядом, когда тот вошел в комнату, а потом с замиранием сердца еще долго стоял во дворе и прислушивался. Убедившись, что внутри царит тишина и покой, а князя не выгонят снова, он радостно развернулся и покинул дворик, чтобы распорядиться о приготовлении ужина.

А в комнате, обняв Чу Юаня, Дуань Байюэ страстно и нежно его целовал.

Глаза Чу Юаня были закрыты, ресницы слегка подрагивали. Руками он цеплялся за плечи мужчины, позволяя расстоянию между ними все более и более сокращаться. Он чувствовал все то же знакомое дыхание, ласковое, сильное, полное обожания и любви. И человека, единственного в этой жизни. В глазах невольно защипало. Чу Юань открыл глаза, чтобы посмотреть на него, любимого всем сердцем мужчину, который в этот момент стоял совсем близко. Ему подумалось, что все это может оказаться сном, и на мгновение он оцепенел, тело покачнулось.

Дуань Байюэ обнял его и, поглаживая по спине своей большой рукой, успокаивающе произнес:

— Все хорошо.

Ладонь Чу Юаня оказалась прижата к его груди — достаточно, чтобы ощутить ритмичные и сильные удары сердца.

Дуань Байюэ произнес:

— Как только яд был выведен, сердцебиение само собой восстановилось.

Чу Юань ничего не ответил и лишь некоторое время спустя издал тихое "ммм", и обнял еще крепче.

Сердце Дуань Байюэ ни с того ни с сего болезненно сжалось.

Вскоре подали кушанья и вино. У Чу Юаня не было аппетита, но он прекрасно знал, что если человек, сидящий перед ним, спешил, то, конечно же, он скакал день и ночь без сна и отдыха. Чу Юаню ничего не оставалось, кроме как тоже сесть за стол и составить компанию.

Никто из них не упомянул о войне, да и не хотел этого делать.

После легкого ужина Сыси принес горячей воды для купания. Дуань Байюэ сидел за столом, подперев щеку рукой, и слушал плеск воды за ширмой. У него возникло чувство, что все это уже было — та же самая сцена происходила несколько лет назад.

Чу Юань, завернутый в халат, обошел его и забрался в постель, повернувшись спиной к двери.

Некоторое время спустя Дуань Байюэ, принеся с собой влажное дыхание купания, тоже лег рядом и втянул его в объятия.

— Как смело, — сказал Чу Юань.

Дуань Байюэ чуть приподнялся на локте и устремил на него взгляд, не желая ни на минуту его отводить. С раскосыми бровями, черными как смоль глазами, прямым носом и мягкими чертами лица, в нем больше не было возвышенной ауры монарха. Когда он сбросил свою маскировку холодности и строгости, все его тело обмякло и разомлело, засветилось, как звезды в небе, создавая легкий ореол и вызывая нестерпимое желание взять его в ладони.

— На что ты смотришь? — спросил Чу Юань.

Дуань Байюэ переплел их пальцы, прижал их к подушке, наклонился над ним и вновь глубоко поцеловал.

Чу Юань со страстью отвечал, его губы были мягкими и сладкими словно мед.

Впервые встретившись в детстве в лесу, сделав в смятении поспешный выбор, он ни разу не задумался, что эти узы станут связью на всю жизнь. Сколько бы раз он ни находился на грани жизни и смерти, сколько бы раз ни был изранен и истощен, но первым человеком, о котором Чу Юань думал в такой момент, всегда был он и только он.

Чу Юань обвил его шею, дыхание сделалось горячим и прерывистым.

Правая рука Дуань Байюэ, блуждая, опустилась вниз и несколько грубо потянула за пояс. Текучая, словно вода, шелковая материя соскользнула с плеч, обнажая молодое и гибкое тело.

Чу Юань обеими руками цеплялся за его крепкую талию.

Дуань Байюэ нежно покусывал его шею, пока кожа не приобрела алый оттенок, и только затем поднял голову, чтобы поцеловать затуманенные глаза.

Красноватый огонек свечи всю ночь слабо мерцал, пока двое на постели отдавались своей любви.

Во второй половине ночи Чу Юань полулежал на кровати, его черные волосы разметались по подушке, а тело слегка дрожало при каждом вдохе.

Дуань Байюэ обнял его, позволяя прильнуть к себе. Он мягко спросил:

— Ты в порядке?

Глаза Чу Юаня были закрыты. Он вяло утвердительно промычал в ответ.

Перебирая пальцами его волосы, Дуань Байюэ нашептывал слова любви. Сознание Чу Юаня затуманилось, и он довольно быстро погрузился в сон без единого сновидения.

Утром следующего дня Шэнь Цяньфань спешил навестить императора, но был решительно отослан Сыси.

— У этого генерала имеется дело, — сказал Шэнь Цяньфань.

— Неважно, имеется дело или нет, Его Величество испытывает недомогание, его нельзя тревожить, — отвечал ему Сыси. — Если только пламя не лижет вам пятки.

— ... — Шэнь Цяньфань был всерьез озадачен, поскольку и сам не понимал, срочное это дело или нет.

— Тогда спешить некуда, — добродушно проговорил Сыси. — Генералу лучше зайти в полдень.

— Хорошо, — произнес Шэнь Цяньфань. — Его Величество простудился?

— Да, — Сыси кивнул.

Шэнь Цяньфань спросил:

— Военный лекарь осмотрел его?

— Осмотрел-осмотрел, — отозвался Сыси. — Возвращайтесь скорее, генерал. У Его Величества есть этот старый слуга, который не оставит его своим вниманием, не нужно волноваться.

— В таком случае благодарю евнуха за беспокойство, — Шэнь Цяньфань обхватил кулак ладонью и сделал малый поклон, после чего развернулся и широкими шагами покинул дворик.

Снаружи стоял теплый солнечный день, однако брови Чу Юаня нахмурились, будто он и правда занемог.

Теплая сухая ладонь накрыла его лоб, а затем кто-то шепотом спросил:

— Хочешь воды?

Чу Юань распахнул глаза.

Дуань Байюэ наклонился, запечатлев поцелуй между его бровей.

Чу Юань глухо закашлял. Дуань Байюэ встал с постели и налил для него чашку горячего чая, чтобы тот, прислонившись к его груди, мог медленно пить. Ворот его нательной рубашки слегка распахнулся, обнажая следы засосов на шее и груди. Лицо же было значительно бледнее, чем прошлым днем. Очевидно, что он плохо отдохнул.

Дуань Байюэ отставил чашку, взял его за руку и поднес ее к губам.

— Который час? — спросил Чу Юань.

— Еще рано, — ответил Дуань Байюэ. — Сыси сказал, что приготовил кашу. Как насчет того, чтобы поесть немного, а потом еще поспать?

Чу Юань мотнул головой:

— Аппетита нет.

— Ты должен поесть, даже если нет аппетита, — Дуань Байюэ помог ему приподняться и положил за спину несколько подушек. — Иначе заболеешь.

Чу Юань немного подумал и сказал:

— Хочу кашу с побегами бамбука и кунжутным маслом.

Видя его серьезное лицо, Дуань Байюэ громко рассмеялся, а затем полусогнутым пальцем потер ему нос.*

П.п.: "полусогнутым пальцем потер ему нос" — этот жест используется (в основном в карточных играх) в качестве наказания или жеста порицания, чтобы заставить противника устыдиться или смутиться. Видимо, этим жестом Дуань Байюэ хотел сказать, что Чу Юань жуткий вредина. Или ознаменовал совою победу в споре за кашу :)

В этот день никто из них не выходил из комнаты. Сыси был крайне тактичен и с наступлением темноты разыскал Шэнь Цяньфаня, чтобы сказать, что Его Величество все еще болен, и им, к сожалению, придется задержаться здесь еще на несколько дней.

По спальне разливался мягкий свет свечи. Чу Юань сказал:

— Завтра нужно двинуться в путь.

— Хорошо, — согласился Дуань Байюэ и затем вздохнул. — Я выставлю этот счет Чу Хэну, и он заплатит своей головой.

Чу Юань устроился поудобнее на его груди:

— Не говори о нем.

Дуань Байюэ похлопал его по плечу:

— Хорошо, не буду.

Чу Юань закрыл глаза, улыбка по-прежнему не сходила с его лица.

Всю ночь за окном лил дождь и не прекращался до самого рассвета.

Жар у Чу Юаня значительно спал. Дуань Байюэ собрал его волосы и обнял сзади, глядя на их отражение в зеркале:

— Я пошел. И ты будь осторожен.

Чу Юань откинулся на него:

— Ага.

Дуань Байюэ прикусил мочку его уха, а затем встал и уже собирался уйти, когда вдруг услышал снаружи голос Сыси. Тот доложил, что генерал Шэнь добивается приема.

Дуань Байюэ открыл дверь.

— Князь, — по лицу Сыси было видно, что он чувствует себя очень неловко — ему тоже не хотелось этого говорить.

— В чем дело? — нахмурившись спросил Чу Юань.

— Отвечаю Вашему Величеству: похоже, у генерала Шэня весьма срочное дело. Он уже приходил вчера, и сегодня пришел снова, — сказал Сыси. — Сейчас он ожидает снаружи. Ваше Величество встретится...

— Пригласи, — сказал Чу Юань.

— Да! — Сыси поспешил выполнить приказ.

Дуань Байюэ поправил воротник Чу Юаня, а затем запрыгнул на потолочную балку и, затаив дыхание, стал наблюдать за тем, что происходит внизу.

Вошел Шэнь Цяньфань:

— Ваше Величество.

— Что за важность? — спросил Чу Юань.

— Я не знаю, стоит это дело считать важным или нет, — произнес Шэнь Цяньфань. — Помнит ли Ваше Величество, как мастер Ли говорил, что у него есть младшая сестра?

— Разумеется, — Чу Юань кивнул. — С ней что-то случилось?

— Вчера она тайно разыскала этого генерала и кое-что рассказала, — продолжал Шэнь Цяньфань.

В душе Дуань Байюэ вдруг зародилось нехорошее предчувствие.

Чу Юань и бровью не повел:

— И что же?

— Сестру мастера Ли зовут Ли Цюэ. Она поведала генералу, что несколько лет тому назад состояла с князем Синаня в отношениях мужа и жены.

Дуань Байюэ схватился за лоб. Вот как чувствовал.

— Ну и что с того? — равнодушно спросил Чу Юань. — Неужели она хочет, чтобы Чжэнь пожаловал ей брак?

— Этот генерал тоже засомневался, однако Ли Цюэ заявила, что князь Синаня некогда оставил ей подарок на память, — говорил Шэнь Цяньфань. — Также она знает, что мятеж — это преступление, караемое смертной казнью, и не посмеет просить у Вашего Величества помилования для князя Синаня. Она лишь умоляет позволить ей отправиться с войсками на юг, чтобы по окончании военной смуты исполнить долг жены, засыпать могилу и поставить памятник погибшему на войне.

Дуань Байюэ вытаращил глаза от изумления.

Вытаращил глаза и открыл рот.

Вытаращил глаза.

И безмолвный рот.

Что за чертовщина средь бела дня?!

Чу Юань испытывал смешанные чувства:

— И что это был за подарок?

Шэнь Цяньфань вынул из рукава небольшую парчовую шкатулку.

Дуань Байюэ осторожно выглядывал из-за балки, ему тоже хотелось узнать, что же там внутри.

Чу Юань открыл шкатулку.

Увидев, что же в ней лежит, в голове Дуань Байюэ слово прозвучал раскат грома.

Лицо Чу Юаня стало бледным как полотно, с громким "хлоп" он закрыл крышку.

Шэнь Цяньфань осторожно спросил:

— Что об этом думает Ваше Величество?

— Пока что никому об этом не говорите, — сказал Чу Юань. — После того как Чжэнь все обдумает, он примет решение. Генерал может быть свободен.

— Генерал все понял, — Шэнь Цяньфань поклонился, повернулся и покинул комнату.

Чу Юань тяжело опустил парчовую шкатулку на стол.

Дуань Байюэ спрыгнул с балки и спокойно заговорил:

— Позволь мне все объяснить...

Слова Чу Юаня обдавали холодом:

— Где подвеска из пурпурного дракона, которую Чжэнь тебе дарил?

— Кхе, — Дуань Байюэ.

Чу Юань посмотрел ему в глаза.

— Ну... — Дуань Байюэ признал поражение, присел перед ним и взял за руку. — Я совершил ошибку, я не должен был скрывать это от тебя, но подвеска из пурпурного дракона была мною по неосторожности утеряна, а не подарена кому-то.

Чу Юань с силой отдернул руку.

Дуань Байюэ про себя застонал. Более десяти лет назад кто-то сделал подношение императорскому двору в виде пурпурного драконьего камня, который считался очень редким. Дуань Байюэ в это время тоже находился во дворце и, услышав об этом от придворного, задал несколько вопросов, а затем вернулся в Синань, в свое поместье. Он и думать о том камне забыл, но кое-кто не забыл.

Чу Юань редко прямо просил о чем-то, на памяти покойного императора Чу это было впервые, а потому, естественно, он не мог отказать. Таким образом, помимо пурпурного драконьего камня, восточному дворцу было также даровано множество других уникальных вещей, что стало предметом тайной зависти для некоторых.

После этого Чу Юань лично нашел ремесленника и вызвал его во дворец, чтобы тот вырезал из камня небольшую подвеску в виде неполного кольца, и срочно отправил ее за восемьсот ли в поместье Синаня. Оставшийся материал тоже не пропал. Чу Юань выучился и своими руками вырезал из него тигренка, которого постоянно носил при себе. Тот был таким уродливым, что над ним смеялись не только братья, а даже император Чу, увидев его, смеялся сквозь слезы. Как можно было вырезать что-то подобное из такой редкой вещи?

Чу Юань коснулся своего пояса и непреклонно проговорил:

— Вашему сыну нравится.

Покойный император непрестанно вздыхал, что его сын во всем хорош, только вот его зрение вызывает беспокойство.

Эта подвеска была первым свидетельством связи между ними, и естественно, Дуань Байюэ очень дорожил ею. Даже если он не мог открыто повесить ее на пояс, все равно держал близко к телу, и каждый раз, бывая в столице, доставал, чтобы показать ему, рассмешить и порадовать.

Однако, к несчастью, через несколько лет подвеска оказалась утеряна.

В то время не только дворец Синаня — весь город Дали был перевернут вверх дном, но не удалось обнаружить и тени. Дуань Байюэ ужасно досадовал, ведь в следующий раз, оказавшись в столице, он будет сидеть как на иголках, боясь, что пропажа обнаружится.

Но, как водится, чего больше всего боишься, то и случается.

— Где пурпурный дракон? — спросил тогда Чу Юань.

Дуань Байюэ широко улыбнулся:

— Оставил в Синане.

Чу Юань с громким "бах" опустил палочки на стол.

Дуань Байюэ ощутил головную боль. Потребовалась уйма времени, чтобы его успокоить. Про себя же князь подумал: "Он так рассердился только из-за того, что я забыл взять ее с собой. Что же будет, когда он узнает, что я ее потерял? Какой ужас!"

Вернувшись в Синань, Дуань Байюэ отправил людей на поиски. Ему несказанно повезло, поскольку удалось найти похожий кусок камня, который он тут же передал мастеру, и по памяти было вырезано новое украшение.

Чу Юань смотрел недоверчиво:

— Почему камень выглядит таким тусклым?

— Кто знает. Ветер продувает и солнце опаляет. Быть может, поблек, — рассеяно ответил Дуань Байюэ, передавая ему пирожное и намеренно отвлекая от этого вопроса.

Чего он точно никак не ожидал, так это вновь увидеть свою давно утерянную подвеску в павильоне Созвездия Орла.

___________________________

"Видя его серьезное лицо, Дуань Байюэ громко рассмеялся, а затем полусогнутым пальцем потер ему нос".
"После этого Чу Юань лично нашел ремесленника и вызвал его во дворец, чтобы тот вырезал из камня небольшую подвеску в виде неполного кольца, и срочно отправил ее за восемьсот ли в поместье Синаня".