Онлайн чтение книги Стратегия Императора The Emperor's Strategy
Глава 65 - Восстание демонического меча

Окропите его из чана с собачьей кровью

***

Сюань Тянь достаточно долго колебался, но в итоге кивнул:

— Хорошо.

— Благодарю, старейшина, — сказал Чу Юань. — Тогда Чжэнь покинет вас. Сегодня мы доставили вам много беспокойства, надеюсь, старейшина не станет винить нас.

— Я столько лет жил нахлебником во дворце, будет справедливо отплатить за это.

— Позже я пришлю императорского лекаря, чтобы он обследовал и назначил старейшине лечение. Подобное нельзя откладывать.

Сюань Тянь тихо вздохнул, но не стал больше отказываться.

Дуань Яо не ушел вместе с Чу Юанем, оставшись стоять во дворе.

— Есть что-то еще, о чем ты хотел бы меня спросить? — произнес Сюань Тянь.

— Нет, — ответил Дуань Яо. — Я лишь хотел задержаться и побыть со старейшиной.

— Боишься, что я покончу с собой? — рассмеялся старик.

Дуань Яо ничего не ответил, молча соглашаясь. В конце концов, они вскрыли рану такого трагического прошлого, которую уже никак нельзя залечить. В результате старик вынужден вновь сталкиваться с этим прошлым в таком преклонном возрасте, и было бы не удивительно, начни он биться головой о каменную стену.

Сюань Тянь долго копался в своем рукаве, пока не опустил на стол маленький фарфоровый флакон:

— Это красный яд.*

П/п. Хэдинхун — красный яд, моносульфид мышьяка, он же реальгар. Минерал красного цвета, сильный яд.

— Старейшина, — Дуань Яо заволновался.

— Прошлой ночью я действительно хотел покончить со всем этим, — сказал старик. — Но я не смог расстаться с местом и человеком, к которому так привязан. Ко всему я всегда хотел знать, что случилось с островом Чаоя после того, как я его покинул.

Дуань Яо забрал флакон с красным ядом:

— Если старейшина желает узнать, то я найду способ это выяснить.

— Поскольку я уже обещал тебе и Императору, то не стану теперь искать легкой смерти, не нужно беспокоиться.

Дуань Яо сел напротив него:

— Старейшина не сердится на меня?

— Ты молод и чист душой, но я — старик, на совести которого немало дурных поступков. Если бы мое прошлое настолько меня волновало, разве не было бы нелепицей распространяться о нем?

— Император — мудрый правитель, думаю, он не станет слишком усложнять жизнь старейшины.

— Ты видел тех людей Чаоя, которые прибыли в Великую Чу в этот раз?

— Да, — кивнул Дуань Яо. — Видел.

— Что ты о них думаешь? — снова спросил Сюань Тянь.

Дуань Яо поразмыслил, а затем сказал:

— По правде говоря, ничего хорошего.

— Люди Чаоя всегда были высокомерными и замкнутыми, страстно желали богатства, поэтому торговые суда не любили задерживаться на острове. После того как на остров прибыли наньянцы, борьба за власть стала еще более ожесточенной. Когда люди целыми днями только и делают, что воюют друг с другом, естественно, что они становятся все более и более испорченными.

— Тогда старейшине стоит отправиться вместе со мною в Синань, — проговорил Дуань Яо.

Сюань Тянь улыбнулся, отрицательно покачал головой, затем медленно прикрыл глаза и погрузился в дремоту.

Дуань Яо оставался в маленьком дворике до самого ужина, однако после пошел не к себе, а прямиком в покои Чу Юаня.

— Почему княжич Дуань здесь? — его встретил евнух Сыси. — У княжича какое-то дело к Императору?

— Да, — сказал Дуань Яо. — Император спит?

— Еще нет, — Сыси указал на крышу. — Он там. Император о чем-то размышляет.

Дуань Яо поднял глаза и увидел, что Чу Юань в самом дел сидел на крыше.

— Для чего ты искал Чжэня? — На Чу Юане была простая одежда, а в лунном свете его улыбка выглядела особенно красиво.

Дуань Яо запрыгнул на крышу.

— Садись, — сказал Чу Юань. — Здесь прохладнее, чем в комнате, и вид тоже хорош.

— Позволительно ли Императору тоже взбираться на крышу? — спросил Дуань Яо.

— На самом деле нет, но если ты не пожалуешься господину тайфу, то никто не укорит Чжэня за потерю достоинства.

Дуань Яо прикрыл рот рукой:

— Я не скажу ему.

Чу Юань улыбнулся, взял сбоку от себя кувшин с вином и попросил Сыси принести еще одну чарку.

— Фэйся?* — спросил Дуань Яо.

П/п. 绯霞 фэйся, дословно "красная заря".

— Прислано из Синаня, — сказал Чу Юань. — Очень вкусное.

— Брат любит Сюэю,* — Дуань Яо принял от него чарку с вином. — Ему не нравится, что Фэйся слишком пресное, но каждый год он выделяет под цветы Фэйся лучший погреб, а Сюэю остается на втором плане.

П/п. 雪幽 сюэю — "снежная тьма".

Чу Юань залпом опустошил чарку.

— Могу я кое-что спросить? — нерешительно проговорил Дуань Яо.

— Чжэнь уже давно сказал, что относится к тебе как к младшему брату, — Чу Юань опустил чарку. — Естественно ты можешь делать и говорить все, что тебе захочется. Не нужно быть таким осторожным.

— По поводу вчерашнего. Почему Император специально подготовил те закуски с юго-восточных земель и позволил мне прийти с ними к Сюань Тяню?

— Это все, о чем ты хочешь спросить? — Чу Юань рассмеялся. — Что же тут непонятного?

— Император догадался о его личности, но сознательно это выдал, не боясь, что он покончит с собой? — говорил Дуань Яо. — У старейшины в рукаве был припрятан красный яд, и если бы он вчера воспользовался им, как бы вы смогли его расспросить? Мы с таким трудом нашли ключ к тайнам Чаоя, разве не следовало хорошо его оберегать?

— Чужая душа — потемки. Если ты спросишь прямо, необязательно тебе скажут правду.

Дуань Яо кивнул:

— Мм.

— Когда он увидел закуски с юго-восточных земель, то понял, что кто-то раскрыл его личность. Поэтому перед ним возник выбор: либо умереть, либо бежать, либо остаться во дворце, — говорил Чу Юань. — В первых двух случаях, даже если бы Чжэнь заставил его остаться, даже если бы угрожал его возлюбленной, все равно едва ли услышал бы правду. В конце концов, Чаоя оставался уединенным островом на протяжении сотен лет, и у посторонних не было бы возможности проверить, лжет он или нет.

Дуань Яо подумал и проговорил:

— Но даже если он остался во дворце, все еще есть возможность, что он солгал.

— Это одна из возможностей, — согласился Чу Юань. — Вторая же состоит в том, что он согласится сотрудничать с Чжэнем, и тогда появляется большой шанс услышать от него правду.

Дуань Яо не то понял, не то нет:

— Мм.

— То, что сказал сегодня Сюань Тянь, практически совпадает с тем, что Чжэнь сам предполагал вчера. Поэтому, можно сказать, что игра окупилась, — сказал Чу Юань. — Проведя несколько лет на просторах Цзянху, ты научишься понимать, когда что-то идет не так.

Дуань Яо подпирал щеки руками и хмурился.

Не хочу на просторы Цзянху.

— Ну ладно, давай не будем об этом, — Чу Юань снова вручил ему чарку с вином. — Когда ты возвращаешься в Синань?

— Изначально я хотел уехать завтра, — сказал Дуань Яо. — Но если старейшина Сюань Тянь отправится в имперскую столицу, то я хотел бы поехать с ним.

— А ничего, что ты не вернешься в Синань?

— Учитель будет занят исцелением старшего брата, а второй брат должен скоро приехать из дворца Погони за Тенью. Так что нет большой разницы, там я буду или в столице, — произнес Дуань Яо. — К тому же, если считать по дням, учитель и брат должны быть еще в пути. Вернуться, погоняя рысака плетью, не поздно и после того, как решится вопрос с племенем Чаоя.

Чу Юань кивнул:

— Пусть будет так, решать тебе.

Наступила тишина. Дуань Яо в оцепенении смотрел вдаль, а через некоторое время внезапно сказал:

— Поместье Синань уже закупило чудесный атласный шелк.

— ...

Э?

Дуань Яо продолжал:

— Тетушка Цзинь и бабушка постоянно торопят брата жениться.

Чу Юань рассмеялся:

— А что же твой брат? Что он отвечает?

— Брату от этого становится дурно, и он каждый раз прячется в горах, ища там тишины и покоя.

— Ваша тетушка Цзинь — это ведь та самая Золотая Игла, прославившаяся в Цзянху?

Дуань Яо кивнул и через некоторое время добавил:

— Во дворце Синаня все боятся тетушку Цзинь, даже учитель. Если он видит, что она берется за расческу, то бежит через весь двор, держась за голову.

Больше всего он боялся, что тетушка Цзинь захочет причесать его. Сталкиваясь с колтунами, она не умела быть деликатной и дергала так сильно, что едва не снимала скальп.

Чу Юань рассмеялся и добавил полушутливым тоном:

— Если такая возможность появится, Чжэнь действительно хотел бы побывать там.

Не только побывать, ты должен остаться там надолго. Дуань Яо сморщил нос и снова спросил:

— После того как вы поженитесь, Император призовет моего брата в столицу?

— ...

Дуань Яо смотрел на него, обнимая свои колени.

Чу Юань спрятался за своей чаркой. Он и представить себе не мог, что кто-то однажды задаст этот вопрос так прямолинейно. Однако под этими полными доверия детскими глазами, если бы он рассердился то, во-первых, это было бы непростительно, а во-вторых, он бы выставил себя немного... истеричным и сумасшедшим.

Через некоторое время он наконец сказал:

— Почему бы тебе не спросить брата, где он хочет жить в будущем?

На лице Дуань Яо засияла яркая улыбка:

— Тогда я вернусь и спрошу его!

Это было нелегко! Наконец он получил ответ, который хотел услышать его старший брат! Невестка лично обещала, что в будущем они поженятся! Поженятся-поженятся!

Глядя на его сияющее лицо, Чу Юань вдруг почувствовал, что его, кажется, провели. Как он ни думал, а все равно было похоже на заранее продуманный план. Возможно, старший брат перед отъездом специально поручил ему это.

Да кто вообще захочет за него замуж?!

Чу Юань почувствовал себя обиженным и залпом выпил вино.

По возвращение он прикажет откопать дерево и выбросить его подальше.

Дуань Яо все еще был очень доволен собой. Как-никак свершится небывалое, и впервые за всю историю во дворце Синаня появится матушка-императрица!

А он сам станет родственником императора!

***

Дуань Байюэ хмурился, все еще находясь в состоянии ложной смерти.

Рядом был Нань Мосе, присматривая и печально созерцая его.

Даже если удастся спокойно добраться до Синаня, как только восковой кокон будет разрушен, им придется найти способ избавиться от Золотого Шелкопряда. Вряд ли им удастся отыскать Небесную Киноварь в ближайшее время, а это значит, что Дуань Байюэ придется уйти в затвор и обучиться Бодхисутре Сердца. Но его ученик такой высокий и красивый, еще и святой любовник. Если он в самом деле станет получеловеком-полудьяволом, ему придется оборвать все отношения со своим возлюбленным. Не слишком ли это жестоко?

Встревоженный своими мыслями, Нань Мосе со злостью хлопнул по восковому кокону:

— Дрянной мальчишка! Вот не послушал тогда своего учителя!

Стражники поместья Синань снаружи повозки в беспокойстве поглядывали. Что сейчас было? Князь ведь запечатан в восковой оболочке, как он смог рассердить мастера Наня? Пожалуйста, не расколите ее!

Однако факты свидетельствовали, что переживали они напрасно — кокон из белого нефрита был очень эластичным. Не говоря уже об ударах, но даже когда два дня спустя его вдруг вышибло из повозки, он все равно остался неповрежденным.

...

— Князь! — Окружавшие повозку стражи побледнели от страха и бросились ловить запечатанного воском Дуань Байюэ.

Морозный меч Сюаньмина взмыл в небо. Нань Мосе грязно выругался, после чего молниеносно разнес оконную резьбу, хватая улетающий меч, и резким ударом вогнал его на всю глубину в землю, оставив снаружи лишь полдюйма рукояти.

Земля вокруг слабо дрожала, и только спустя долгое время все успокоилось.

— Ты тут собрался превратиться в демона?! — подбоченившись, Нянь Мосе бранился на рукоять.

Среди стражников воцарилась мертвая тишина.

Нань Мосе жестом приказал им вернуть Дуань Байюэ в повозку и убедился, что тот цел и невредим, после чего наконец смог расслабиться.

Он просто хотел попить воды, но едва он встал и потянулся к чайнику, как Морозный меч Сюаньмина будто взбесился и с грохотом выбил восковой кокон из повозки. Это произошло так быстро, что прежде чем Нань Мосе успел отреагировать, снаружи уже раздались вопли и крики.

Чтобы подобное больше не повторялось, стражи, согласно указаниям Нань Мосе, отправились в ближайшую деревню за чаном с собачьей кровью, купили у даосского монаха ветку персикового дерева и красной шелковой лентой связали ее с мечом Сюаньмина.

Конечно жители Великой Чу были настолько простодушны, что когда у них покупали ветку персикового дерева, к ней в дополнение прилагался молитвенный ритуал совершенно бесплатно.

— Замри! — даос, будучи в петушиной стойке на одной ноге, выплюнул воду, смешанную с пеплом благовоний, и наклеил талисман на Морозный меч Сюаньмина.

— Великолепно! — обступившая их толпа горячо зааплодировала, сетуя, что зрелища сего было недостаточно, и что неплохо бы его повторить.

Неподалеку, рядом с повозкой, стояли стражники поместья Синань и недоуменно переглядывались.

Что это, черт возьми, такое?!