Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
24 - 37

А теперь эпилог, или, лучше сказать, концовка.

Само собой разумеется, что Бэникудзяку-тян не сама проделала весь этот путь до храма Китасирахэби. Хозяйка святилища, Хатикудзи, протянула ей свою руку помощи.

«Если она могла это сделать, то должна была так поступить с самого начала», ­­­— прошу вас, не будьте столь бессердечны и не думайте так. В первую очередь, я совершенно не знал, что она может сотворить подобное «странное явление». К тому же, насколько я понял из истории Бэникудзяку-тян, она поставила для себя чёткую цель ­­­— добраться до дома своей старшей сестры, а значит она стала «потерянной» только после того, как с наступлением ночи вышла голой из многоквартирного дома.

Потерянная.

Сбившаяся с пути.

В окружении тупиков.

Если я назову это «стрикингом»[✱]«Стрикинг» (от англ. to streak, «промчаться мимо») — появление «голых бегунов» в общественных местах, на различных мероприятиях и, в особенности, во время спортивных соревнований., то у вас, возможно, сложится неправильное впечатление — слишком сильное, но при этом слишком слабое. И всё же, восемнадцатилетняя обнажённая девушка, бегающая по городу — это ситуация, которую невозможно предсказать, и в этом смысле мы едва успели разобраться с ней вовремя.

В конце концов, я даже не могу сказать, что как-то особо приложил свою руку к этому делу. Та, кто на самом деле помог решить проблему, всё это время не покидала храм: Хатикудзи.

«Прости, язык прикусила».

Что-то вроде этого. У улиток ведь есть зубы. Острые, как напильник.

Да, Хатикудзи Маёй.

Она ничуть не потеряна.

В ней столько уверенности, сколько у меня никогда не было.

Зная, что этот мир не так уж и добр, я никогда не был ни в чём уверен на сто процентов. То же можно было бы сказать и про Ханэкаву, и про Осино, и даже про Гаэн-сан.

Но не про Хатикудзи, которая умерла, когда ей было десять.

Не про Хатикудзи, которая побывала в аду и вернулась обратно.

Именно поэтому она может так искренне, так беззастенчиво радоваться тому, что жива.

Как же здорово, что она продолжает жить — последние несколько дней, последнее десятилетие.

Спасибо тебе, что родилась.

Спасибо тебе, что продолжаешь жить.

Если бы я произносил эти слова в качестве видеообращения, то в конце все непременно посмеялись бы надо мной, некоторым бы это всё показалось надменным, но не всё ли равно? Можете рассматривать эти слова в качестве божественного послания, которое можно пропустить мимо ушей.

Честно говоря, когда я вытащил Хатикудзи из ада, то не оставил ей иного выбора, кроме как стать новой владелицей святилища Китасирахэби, и я бы соврал, если бы сказал, что не беспокоился о том, подходит ли она для этой работы или нет. Нечасто мне приходится переживать по такому поводу.

Но она более чем подходит.

Если бы ты была в храме с самого начала, то я, вероятно, никогда бы не стал вампиром, но это так же означало бы, что я никогда бы тебя не встретил, а это попросту никуда не годится.

Итак, давайте ещё раз пройдёмся по событиям для отчётности. Синобу успешно забрала энергию у Бэникудзяку-тян, и она стала снова выглядеть на десять лет, как раньше. Тем не менее, это был весьма грубый способ восстановления, так что, скорее всего, это было болезненно для неё. Как боли роста, только наоборот. Но эта была та боль, которую Бэникудзяку-тян была готова принять.

Она не хотела идти по простому пути.

Ононоки-тян связалась с Гаэн-сан, чтобы позволить ей уладить весь беспорядок. В результате, начав расследовать дело о похищении, местная полиция просто взяла и закрыла дело. Только Гаэн-сан способна на что-то столь немыслимое.

Нет, правда, я в огромном долгу перед ней… Я не могу даже представить, что мне придётся сделать, чтобы расплатиться с ней через четыре года. Однако, часть меня с нетерпением ждёт этого… Я говорю это, зная, что не увижусь с ней в ближайшее время, однако мысль о том, что я не увижусь с ней в ближайшие четыре года, заставляет меня чувствовать себя немного одиноко. А она не может нарушить обещание?

Тем временем, выяснилось, что Бэнигути Хибари, находясь в Австралии и имея железное алиби, никогда серьёзно и не считалась подозреваемой; никем, даже её отцом.

Не было необходимости доказывать её невиновность. Просмотрев её сообщения, Бэникудзяку-тян просто поторопилась с выводами. Ну и мои догадки тоже были не очень точны, что тут ещё сказать.

Использовать многоэтажный паркинг, как тайное укрытие, потому что она хотела спрыгнуть с его крыши, или положить зуб в почтовый ящик, потому что она хотела превратить его в коробку ужасов… кто бы до этого додумался?

Вот уж правда, дети обладают безграничным воображением.

Думаю, не стоит уточнять, что, превратившись обратно в школьницу, Бэникудзяку-тян не вернулась обратно в дом Бэнигути… Боги не отказываются от своих слов.

То, что делали её так называемые «родители», или, точнее, то, чего они не делали, было куда больше, чем просто «пренебрежение».

Это тянет даже не на административное правонарушение, а на уголовное дело.

Здесь даже не нужно вмешиваться Гаэн-сан, потому что мои родители (которые уже ввязались в это дело как «поручители своего сына». Неловко такое слышать), скорее всего, не станут сидеть молча, да и я тоже.

Я хочу сделать то, чего не смог сделать на той Золотой неделе в прошлом году.

Я сделаю то, чего не мог раньше.

Не потому, что я вырос.

Но ради того, чтобы вырасти.

Более того — чтобы сделать мир лучше.

— И? Что было дальше, Коёми? Если я устраиваю тебя, как слушатель, то можешь продолжать. Я вся внимание.

— Отвали.

— Подумать не могла, что когда-нибудь услышу от тебя «отвали», ой-ёй…

Изображая рыдание, словно актриса классического театра, Хитаги села напротив меня. Место было то же, что и в прошлый раз — кафетерий университета Манасэ.

Похоже, собирался дождь, поэтому, в отличие от прошлого раза, когда мы сидели на открытой террасе, сегодня наш обед проходил в помещении.

Я сказал «обед», хотя мы просто решили здесь встретиться, но можете считать это «обеденным перерывом».

Запрет на разглашение тайны следствия с меня ещё не снят, так что это довольно деликатный вопрос, но делиться каждой историей, связанной со странностями, было обещанием, которое я дал этой невыносимой занозе в облике студентки университета. Не думал, что мне придётся делиться этой историей, но раз уж в ней был замешан «перевёртыш», то я думаю, что должен.

Я рассказал Хитаги всё, что мог, помня о неприкосновенности частной жизни всех участников описанных событий. Рассказ о ребёнке, который поторопился стать взрослым.

— Хм. Понятно, вот оно значит как. Отличная работа. В общем, ты получил свой хэппи-энд. Всё хорошо, что хорошо кончается. Всё же хорошо, что я зашла в середине и поинтересовалась, как у тебя дела. По крайней мере, все получили хороший опыт, да?

— Нет, серьёзно, отвали.

Если тебе неинтересно, то зачем ты вообще этим заморачиваешься?

Никакой это не хэппи-энд.

— Все же стремятся к хэппи-энду, не так ли? По-моему, это вполне похоже на хэппи-энд.

— Отчего-то у меня такое чувство, будто ты меня слушаешь, но совершенно не слышишь…

— Я что, должна сказать, что Коёми изобрёл совершенно новую форму педофилии, заставив девочку выглядеть так, будто ей больше восемнадцати лет? Должна признать, мой парень ужасно талантлив, когда дело доходит до поиска лазеек.

— Как только принесут твой ассамский чай с молоком, я попрошу тебя отправиться домой. В твой настоящий дом. Туда, где тебя могут отругать. Твои родители.

— О горе мне!

Вставив фразу, которая могла бы впечатлить публику лет триста назад, она продолжила.

— «Перевёртыш»; значит, это странность, которая ускоряет время?

Что ж, если она вспомнила название, значит хоть немного меня слушала.

— Это не столько ускорение времени, сколько резкий скачок. Как следует из названия… это внезапный переворот, искривление пространства и времени. Я думаю, это можно было бы назвать «срезанием пути». Словно ты вместо того, чтобы двигаться по спирали, идёшь прямо к центру.

Улитка остаётся улиткой, в конце концов.

Она не может двигаться быстро, поэтому предпочитает кратчайший путь.

— Это как «тише едешь, дальше будешь», но наоборот. «Сильнее срежешь, дальше будешь».[✱]В Японии есть такая пословица: 急がば回れ (isogaba maware), что можно буквально перевести как «если торопишься, то сделай крюк», или другими словами «если хочешь попасть в пункт назначения быстрее, то лучше выбери наиболее безопасный и простой путь, нежели самый короткий». Хитаги изменила эту пословицу до 急ぐからこそ回らない (isogu-kara koso mawaranai), т.е. «именно потому, что я тороплюсь, я и не хожу окольными путями». Значит она захотела снова стать ребёнком… Когда-то я считала желание «вернуться к прежней себе» не чем иным, как бессмысленной ностальгией, но теперь даже я не могу не задуматься…

— Ты правда задумалась об этом?

— Не подвергай сомнению слова своей девушки. Опустим сейчас тот факт, было ли это ложью, но сам факт, что ты во мне сомневаешься, уже даёт мне повод предвидеть, что наши отношения развалятся.

Её воинственная лексика осталась в прошлом, но её красноречие никуда не делось. «Желание вернуться к прежней себе», ясненько.

Эх, возможно, это и будет противоречить тому, что я сказал в видеообращении к баскетбольному клубу, но я не могу отрицать, что где-то в глубине души хочу вернуться в старшую школу.

Это были славные времена.

Это были лучшие времена.

Нет, на самом деле это не так; всё, что у меня осталось с тех времён, это болезненные воспоминания и переживания, но даже с учётом этого причина, по которой такие мысли всплывают у меня в голове, заключается в том, что человечество смотрит в будущее в той же степени, что и тоскует по прошлому.

Вот почему люди всегда думают, что раньше было лучше.

Вот почему люди хотят в это верить.

Но для этого нужно сначала накопить достаточно событий, чтобы сформировать этот образ «прошлого». И никаких кратчайших путей, даже если придётся идти в обход.

Тише едешь, дальше будешь.

Как говорил один неприятный мошенник, это тот урок, который я должен извлечь из этого случая. Даже сейчас, окончив школу, поступив в универ, начав новую жизнь, я всё ещё тоскую по «былым временам», и эта тоска будет со мной ещё лет десять.

— Благодаря своему жизненному опыту, Хатикудзи-сан, однажды в прошлом пожелавшая не возвращаться домой и ставшая странностью, спасла девушку, сбежавшую из дома. Всё согласно моим консультациям.

— С каких это пор ты меня консультируешь?

— Я разве не говорила? С тех пор, как ты Арараги Коёми. Или ты бы предпочёл информационное табло?

Вот как.

Это совсем непросто, но она подаёт это таким образом, что всё выглядит легко, даже если это не так. Ох уж этот консалтинговый бизнес.

— Ты же в курсе, что я ищу лучшего финансового консультанта для компании с оборотом в миллиард долларов, да? И я не могу ждать десять лет. Эх, если бы только «перевёртыш» мог и мне помочь…

— Какой мыслительный процесс произошёл в твоей голове, что ты из сказанного мной пришла к такому выводу?

Ты меня всё-таки не слушала, да?

Боже мой, Сэндзёгахара Хитаги никогда не меняется.

— Как бы то ни было, если подойти к этому вопросу с точки зрения городских слухов и легенд, «перевёртыш» — это же простая страшилка о ребёнке, который поднялся в горы, а домой вернулся уже взрослым. Я только сейчас об этом подумал, но разве это не похоже на типичных «унесённых призраками»? Ребёнок пропадает без вести и возвращается спустя десять лет.

— Я совершенно уверена, что в последнем случае ребёнок возвращается домой ребёнком, не так ли? В любом случае, «унесённая призраками» — хорошая метафора. В конце концов, это же Хатикудзи-сан держала девочку подальше от родителей. Фактически, она забрала её к себе в храм, как в убежище, — сказала Хитаги.

Ну, фактически это всё же святилище, а не храм, но опять же, в имени «Хатикудзи» «дзи» означает «храм»…[✱]Хитаги сравнила храм Китасирахэби с организацией Kakekomi-tera (駆け込み寺, «Храм-убежище»). Эта японская организация занимается помощью людям, пострадавшим от домашнего насилия, буллинга и других различных правонарушений, которые, в том числе, сбежали из дома. В названии этой организации иероглиф tera (寺) означает «буддийский храм», в то время как храм Китасирахэби является синтоистским и его правильно называть jinja (神社). Однако в фамилии Хатикудзи последний иероглиф именно «буддийский храм» (寺). Как и в случае с улиткой, такие совпадения заслуживают дальнейшего изучения.

Ну, это скорее задача для Гаэн-сан…

Она в этом хорошо разбирается.

— Сейчас ты можешь делать то, чего не мог в старшей школе. И наоборот, есть вещи, которые ты мог бы сделать в старшей школе, но больше не можешь. Например, позволить маленькой девочке сидеть на твоём плече.

— Хм? Да нет, я всё ещё могу так сделать…

— Вот когда ты действительно начнёшь смеяться над шутками про лоли-рабыню, вот тогда я пойму, что всё действительно осталось в прошлом. Ладно, у меня ещё лекция, так что я откланяюсь. Надеюсь, ты продолжишь работать над собой, чтобы в конце концов стать достойным меня мужчиной, хорошо?

— Да кто вообще прощается такими фразами?

— Я буду время от времени проверять тебя, не ослабляй бдительность.

Хитаги-сан, нежно ухмыльнувшись, взяла счёт и с довольным видом ушла. Если она сказала, что сегодня занята, значит ей снова нужно идти до аудитории через весь универ.

Как всегда, в погоне за временем.

Хотя мне кажется, что она стала чуточку медленнее… Ну, всё же я должен быть ей благодарен, что она нашла время, чтобы выслушать меня сегодня посреди загруженного дня.

Что ж, мне тоже пора на занятия.

Ничего страшного не случится, если я не стану торопиться, но будет нехорошо, если я совсем не буду двигаться… Мне действительно нужно встретиться с Мэнико. И когда я уже собрался уходить, погружённый в собственные мысли…

— Простите меня, пожалуйста, это место свободно?

Словно ожидая, пока Хитаги уйдёт, голос поманил меня сесть лицом к лицу. Хотя это место в общем-то было не занято, а мне нужно было идти, чувство дежавю инстинктивно заставило меня сесть обратно.

Передо мной сидела девушка в костюме… Нет.

Одетая в здоровую на вид белую блузку, юбку с подтяжками, шляпу-тюльпан и с рюкзаком за спиной, передо мной была транзисторно стройная ученица начальных классов.

На ней не было туфель-лодочек, но она была и не босиком, а в сапогах под цвет её зонтика.

— Свободно. Как у тебя со школой? Ты же вроде перевелась, да?

— Прошу прощения, просто у меня сегодня в школе короткий день.

Закончив это предложение, Бэникудзяку-тян присела. Возможно, это сила привычки, а возможно, остаточный эффект, вроде моего вампиризма, но единственное, что в ней не изменилось, это чрезвычайно угодливая манера речи.

Короткий день, ясно.

— В общем, прежде чем вернуться в дом сестрёнки Хибари, наш дом, я решила пойти немного обходным путём, потому что хотела поблагодарить вас, Арараги-сан.

Обходным путём.

Хех, может быть, она просто не могла дождаться вечера, поэтому придумала этот предлог, чтобы прийти сюда и встретиться с сестрой, но всё же, услышав эти слова, я был переполнен радостью.

В конце концов, я так и не увиделся с Бэнихибари, несмотря на то, что она срочно вернулась в Японию… Возможно, однажды я смогу познакомиться с ней через Митонон.

Мир же очень тесен — всего пять рукопожатий.

Когда этот час наступит, я надеюсь, что она не узнает о моём незаконном проникновении в её дом на пару с одной девочкой-подростком… И всё же, прийти сюда специально чтобы поблагодарить меня.

— Я же уже говорил, не нужно меня благодарить. Я всего лишь делал то, что считал очевидным… или скорее неочевидным.

— Я считаю, что такой мир, как этот, прекрасен.

Когда Бэникудзяку-тян ответила, к нам подошёл официант, чтобы принять её заказ. Теперь ей больше не нужно притворяться взрослой, так что, возможно, это будет апельсиновый сок или молочный коктейль?

Что бы она ни заказала, я угощаю. Это будет своеобразным тостом за её новые начинания. Я пристально смотрел на девочку в ожидании её следующего шага, и она, в конце концов, нервно произнесла:

— Кофе, пожалуйста. Чёрный, пожалуйста.

…Ну, раз она всё ещё пытается казаться взрослой, получается, что она ведёт себя, как ребёнок, верно?