Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 13

"Гиоргрис, помоги мне сдержать Асиста".

"Герпус, намочи лен в холодной воде и положи ему на лоб, затем другим льном вытри бока его шеи".

"Хиелос, выжми вываренный лен и чисто вытри его рану".

"Вынь нож из кипятка и нагрей его на огне".

Когда Давос взял нож, он колебался. В конце концов, предыдущие шаги были здравым смыслом, который могут выполнить современные люди. Но рана имеет форму клина, и ее необходимо вскрыть и очистить. В своей прошлой жизни он только видел, как крестьяне получают раны в горной деревне, иногда больница находится слишком далеко, и пусть этим занимается босоногий доктор[1].

Он стиснул зубы и сказал: "Гиоргрис держи его крепко!". Сказав это, он разрезал кожу ножом.

. . . . . . . . . . . . .

"Он затих!" удивленно воскликнул Герпус.

Давос вытер рукой пот со лба, посмотрел на Асиста, который больше не сопротивлялся, и вздохнул с облегчением: "Продолжай обтирать его лоб и шею холодной водой, и... обрати внимание на белье на его ране. Если вы обнаружите, что оно покрыто гноем, следуйте моему предыдущему методу и сделайте ему еще одну дебриддинг...".

"Хорошо, Давос!" В этот момент отношение Герпуса стало более уважительным, и он стал относиться к Давосу, как к своему учителю.

Давос взглянул на маленький кусочек дерева на земле, который был извлечен глубоко из раны, и почувствовал удовлетворение.

Он вышел из комнаты вместе с Хиелосом и Гиоргрисом, а люди, ожидавшие снаружи, с тревогой бросились спрашивать об Асисте.

"Ему гораздо лучше!" с гордостью сказал Гиоргрис.

Люди удивленно зааплодировали.

Давос деловито сказал: "Асистес еще не вне опасности, эти два дня - самое опасное время для него, он должен полагаться только на себя, чтобы бороться со своей болезнью. Герпус позаботится о нем по моему методу".

Давос сказал Антониосу: "Обязательно давайте племяннику много воды, но помните, что нельзя заставлять его пить сырую воду, вода должна быть кипяченой, а затем охлажденной. Кроме того, когда он проснется, приготовь для него овсянку".

"Но он выплюнет ее". неловко сказал Антониос.

"Если его вырвет, тогда покорми его снова. Он употребил слишком много пищи и нуждается в еде, чтобы восполнить ее". Давос вздохнул, посмотрел на окружающих и сказал: "Асисту нужно тихое место для восстановления, не позволяйте другим людям входить и беспокоить его. Следите за тем, чтобы помещение проветривалось, а лучше просушите воздух огнем..."

Антониос серьезно вспоминал об этом и наконец не удержался и задал вопрос: "Если все будет сделано, Асистес поправится?".

Давос молчит, если бы это было в его прошлой жизни, то бутылочка антибиотиков решила бы проблему. Но это первобытная эпоха, в которой мало врачей и лекарств, да и сам он не специалист.

Он не может сделать вывод и может только сказать: "Мы сделали все возможное. Теперь все зависит от него". Он поспешил уйти, увидев глаза людей, которые слегка почитали его.

. . . . . . . . . . . . .

"Простите, я должен вернуться."

"Подождите, Давос скоро вернется".

Когда Давос и остальные вернулись на свое место, они увидели, как Матонис тащит кого-то.

Увидев Давоса, он радостно закричал: "Эй, Давос, ты наконец-то вернулся! Я привел для тебя Ксенофонта!".

Ксенофонт?! Глаза Давоса расширились, а человек смотрел на него.

В глазах Давоса: Ксенофонту около 30 лет, он не очень высокого роста и имеет общие черты греков: черные вьющиеся волосы, высокая переносица, квадратное лицо, густая борода, а в особенности довольно широкий лоб и пара умных и проницательных глаз.

Когда Ксенофонт увидел, что Давос еще совсем ребенок, он был несколько разочарован. Вскоре он обнаружил в этом молодом человеке нечто особенное: люди, стоящие за ним, которые явно старше его, окружили его так, словно он их лидер, и выделили его.

"Ксенофонт Афинский?" - спросил молодой человек.

"Да".

"Ученик Сократа?"

"Именно так". Ксенофонту стало еще любопытнее, все в его лагере знают, что он афинянин, но лишь немногие знают, что он ученик Сократа. Большинство греков, приехавших в Персию, - это бедняки из Ионии, Фессалии и Фракии. У них не было ни денег, ни земли, и они с трудом могли зарабатывать на жизнь, они могли только продавать свои жизни, чтобы заработать деньги, и, конечно, большинство из них неграмотны. Не говоря уже о Ксенофонте, который до сих пор никто, даже знаменитый греческий Сократ, о нем мало кто знает.

"У какого учителя ты учился?" спросил Ксенофонт.

"Я не изучал греческий язык". сказал Давос.

Его ответ ошеломил Ксенофонта. Его уверенность в своей неграмотности не позволила Ксенофонту развить в себе хоть каплю презрения.

"Давос, сегодня я ходил гулять по разным лагерям, я слышал, что в лагере Проксена есть Ксенофонт, поэтому я привел его к тебе, это он?" сказал Матонис, как бы напрашиваясь на похвалу.

"Твой спутник настоял на том, чтобы притащить меня к тебе и рассказать, что "Избранник Бога" ищет меня, и по дороге наговорил много чего о тебе". Ксенофонт сказал с принужденной улыбкой.

"Спасибо, Матонис!" Для человека, который держал в уме его случайные слова и упорно трудился над их выполнением, Давос имеет в своем сердце только благодарность, затем он сказал Ксенофонту: "Матонис - очень увлеченный человек, ты можешь почувствовать это, если долго с ним общаешься".

Матонис смущенно почесался.

Ксенофонт понял обходное извинение Давоса, он пожал плечами и сказал, что ему все равно, затем он уставился на Давоса и спросил: "Значит, все, что он сказал о Божьем Избраннике, правда?"

"А ты что думаешь? Благословят ли боги греков на персидской земле?" спросил Давос.

"Конечно! Где бы мы ни находились, боги никогда не оставят нас!" ответил Ксенофонт, не задумываясь: "Я могу прийти сюда также под оракулом Аполлона".

Ответ Ксенофонта удивил Давоса, ведь чем более сведущ человек, тем больше он верит в себя и в атеизм?

Он недооценил степень поклонения греков богам и с удивлением спросил: "Что такое оракул Аполлона?".

Ксенофонт говорил с легким волнением.

Оказалось, что полгода назад в Афинах он получил приглашение от своего друга Проксена, в письме Проксен сообщал Ксенофону, что персидский князь - великий человек и искренне относится к грекам, он передал ему набор талантливых греков, он принял на службу Кира Младшего и приглашал Ксенофона помочь ему в Малой Азии, и обещал рекомендовать Ксенофона персидскому князю.

В то время в Афинах только что закончилось поддерживаемое спартанцами тираническое правление "Тридцати тиранов[2]". Демократы проводили умеренную политику, чтобы восстановить порядок в городе-государстве, и в то же время достигли примирения со Спартой. Мир в Афинах вызвал у молодого Ксенофонта желание пополнить свои знания и расширить кругозор в Малой Азии, но он колебался. Поскольку именно с помощью Кира Младшего Спарта смогла победить Афины, Сократ, опасаясь наказания со стороны афинского правительства за связь Ксенофонта с Киром Младшим, отправил его в Дельфы, чтобы спросить богов.

Ксенофонт спросил Аполлона, какому богу он должен вознести свою молитву, чтобы тот успешно совершил это путешествие и позволил ему благополучно вернуться домой? Оракул сообщил ему имя бога, и только после принесения жертвы богу, указанному оракулом, он отплыл в Малую Азию и присоединился к войскам Проксена.

"Какого бога назвал дельфийский оракул?" спросил Оливос, который слушал и не мог дождаться вопроса.

Ксенофонт посмотрел на Давоса и медленно и четко произнес: "Х-а-д-е-с!"

[1] Босоногий доктор - прозвище для подрабатывающего фельдшера в сельской местности, обученного простым приемам диагностики и лечения.

[2] Тираны Тирия - проспартанская олигархия, установленная в Афинах после поражения в Пелопоннесской войне в 404 г. до н.э. .