Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 451

По возвращении на родину после долгого отсутствия Агесилай пригласил в качестве почетного гостя лишь нескольких близких друзей, в том числе Ксенофонта.

Исцеляя свое тело, Агесилай уделял внимание битве при Коринфе и сообщениям из Магна-Грации.

В этот день Ксенофонт пришел навестить Агесилая в его доме.

Агесилай с энтузиазмом пригласил его в гостиную.

Как только он сел, Ксенофонт выразил ему свою искреннюю благодарность: «Царь Агесилай, Герусия сегодня сообщила мне, что примет меня как почетного гостя в Спарте и подарит участок земли в Сцилле. Я благодарю тебя за бескорыстную поддержку, благодаря которой у меня, изгнанника, наконец-то появился дом!».

«Сцилл — хорошее место! Земля плодородная, а так как она находится рядом с лесом, там часто можно увидеть стада диких оленей. Кроме того, это недалеко от Олимпии в Элисе, так что в будущем тебе будет гораздо проще наблюдать за Олимпийскими играми».

Агесилай улыбнулся и поздравил его. Затем он сказал со всей серьезностью: «Ксенофонт, это компенсация Спарты тебе. Если бы ты не помог нам, Спарте, как могли бы Афины изгнать тебя? Поэтому Спарта не разочарует ни одного друга, который искренне помог нам!».

Хотя Агесилай был искренен, Ксенофонт не хотел обсуждать обвинение Афин в «измене». Поэтому он сменил тему и сказал: «Интересно, как сейчас продвигается наша война в Коринфе?».

«Судя по последним сообщениям, многие коринфяне устали от войны из-за многочисленных жертв и бесплодной земли. Некоторые даже тихо связались с Пракситом, чтобы обсудить перемирие…

». — сказал Агесилай.

«Это замечательно! Пока мы продолжаем усиливать наши атаки, я думаю, что фракции сторонников мира в городе будут расти, что в конечном итоге приведет к тому, что Коринф падет перед Спартой». — радостно сказал Ксенофонт.

«Но есть и неприятная новость». — Агесилай сказал с мрачным выражением лица: «Коринфяне и аргосцы тихо заключили союз!».

«Союз? Какой?». — с любопытством спросил Ксенофонт. В конце концов, Коринф и Аргос уже были членами антиспартанского союза, поэтому создание отдельного союза казалось излишним.

«Подобно тому, как твой добрый друг поступил в Магна-Греции, Коринф и Аргос убрали пограничный знак между двумя городами и объединились, предоставив гражданам обоих городов-государств одинаковые права…». — сказал Агесилай тяжелым тоном.

Следует знать, что между Спартой и Аргосом существует многовековая вражда. Когда Спарта победила Афины в Пелопоннесской войне, Спарта уничтожила их гегемонию, но все же дала им возможность жить. Но если бы Аргос проиграл войну, Спарта содрала бы с него кожу живьем, потому что Аргос всегда был против Спарты. Даже во времена греко-персидской войны, когда все пелопоннесские города-государства объединились в антиперсидскую коалицию и сделали Спарту лидером в борьбе с персами. Но не Аргос, так как он предпочел быть внутренним агентом Персии из-за Спарты. Следовательно, Спарта не хочет, чтобы Аргос стал хоть немного сильнее.

Ксенофонт хорошо понимал их сложные взаимоотношения. Он подумал и с улыбкой сказал: «На самом деле, тебе не о чем беспокоиться. Для Спарты будет даже хорошо, если эти два города-государства объединятся».

«О? Дай мне послушать». — Мысли Агесилая зашевелились, и он наклонился вперед в позе, чтобы внимательно слушать.

«В настоящее время антиспартанский союз работает вместе против Спарты. Фивы, Коринф, Афины, Мегара и Аргос послали войска для борьбы, но объединение Коринфа и Аргоса только усилило энтузиазм Аргоса в оказании помощи Коринфу. Однако, поскольку Аргос уже был смертельным врагом Спарты, его давление на Спарту не сильно увеличится. Напротив…»

Ксенофонт привел свои слова в порядок и сказал: «Как два города-государства с долгой историей, Коринф и Аргос имеют глубоко укоренившиеся политические традиции, обычаи и интересы, которые сильно отличаются. Например, в Коринфе правит аристократия, а Аргос больше похож на Спарту».

Агесилай кивнул, понимая, что Ксенофонт имел в виду олигархию.

«Коринф верит в Посейдона, а Аргос почитает Зевса и Агамемнона (древний город Микены находился на территории Аргоса, и аргосцы часто хвастались, что у них древнегреческая царская кровь и они благороднее спартанцев); Коринф доминирует за счет торговли, а Аргос живет сельским хозяйством; коринфяне проницательны и элегантны, а аргосцы консервативны и прямолинейны… все это говорит о том, что это два совершенно разных города-государства. Должно быть, правители двух городов-государств поспешно решили объединиться под давлением нашей атаки. Однако это может привести к конфликтам и противоречиям между двумя городами-государствами, что заставит обиженных коринфян больше склониться на сторону Спарты».

Глаза Агесилая просветлели: «Ксенофонт, в твоих словах есть смысл! На завтрашнем собрании я расскажу о твоем мнении остальным старейшинам».

Затем он возбужденно встал, прошелся взад-вперед и добавил: «Кроме того, я напишу письмо Праксителю, чтобы он не нападал на Коринф слишком быстро. Вместо этого послать больше людей, чтобы установить контакт и посеять раздор среди несогласных».

Ксенофонт сдержанно кивнул. Не было недостатка в борьбе за власть между двумя царями Спарты, ни один из них не был более известен, чем борьба между Клеоменом и Демаратосом перед Греко-персидской войной. И причина, по которой Павсаний наложил руки на Лисандра, помимо страха, что он угрожает царской власти в Спарте, заключалась еще и в том, что Лисандр полностью поддерживал другого спартанского царя, Агесилая. И даже на этот раз Герусия использовала предлог «выздоровления», чтобы отозвать Агесилая, который вел войну на передовой, и заменила его доверенным лицом нового царя, Агесиполисом. Возможно, причина достойна дальнейшего расследования, но Агесилай не обратил внимания на его обиду и все же дал Праксителю совет, что свидетельствует о его широте взглядов. И именно по этой причине Ксенофонт был готов последовать за Агесилаем.

Поэтому Ксенофонт искренне сказал: «Царь Агесилай, твой совет очень поможет Спарте захватить Коринф!».

Агесилай улыбнулся: «Ксенофонт, ты прав. Разве объединение городов-государств может быть таким простым? Спарте и Мессене понадобилось несколько десятилетий, чтобы стать единым целым, но…» с озадаченным видом он продолжил: «Как твоему старому другу удалось не только объединить различные греческие города-государства Турии, Амендолары и Кримисы вместе, но и объединить луканцев и бруттийцев, и при этом сохранить стабильность на протяжении многих лет?».

После возвышения Теонии Ксенофонт, благодаря Давосу, естественно, недолго размышлял о причинах быстрого роста союза городов-государств благодаря полученной информации. Однако некоторые вещи он не мог сказать, потому что гелоты были основой Спарты. Поэтому он не дал положительного ответа, но вздохнул: «Создание союза городов-государств Теонии было слишком коротким. А теперь эта необдуманная война с Сиракузами принесла им неприятности!».

«Боюсь, что это не просто «неприятность», а уже катастрофа для Теонии!». — серьезно сказал Агесилай. Затем он кратко рассказал Ксенофонту о серии сражений, произошедших после вторжения Сиракуз в Магна-Грецию.

После возвращения Ксенофонта в материковую Грецию он сначала был занят тем, что руководил наемниками в борьбе с антиспартанским альянсом. Затем он последовал за Агесилаем в Спарту и занялся обустройством своей жизни, поэтому у него не было ни сил, ни каналов, чтобы разобраться в военной ситуации в Магна-Греции. Узнав об этом, он не ожидал, что всего за месяц ситуация в Магна-Греции будет переживать взлеты и падения, а Теония будет иметь врагов со всех сторон и уже находится в опасности.

Агесилай продолжил: «На самом деле, мы не ожидали, что война в Магна-Грации будет развиваться так быстро. Изначально мы планировали выступить посредниками в этой войне, когда обе стороны окажутся в патовой ситуации, чтобы Сиракузы могли как можно скорее отправить подкрепления для участия в нашей войне против Коринфа, особенно его флот, который мог бы облегчить блокаду Афин на море. Но, судя по текущей ситуации, Дионисий, обладающий абсолютным преимуществом, никогда не прекратит войну. Поэтому мне интересно, сможем ли мы заставить Теонию сдаться добровольно».

Ксенофонт действительно думал, что Агесилай хотел, чтобы Магна-Греция закончила войну раньше, чтобы Сиракузы могли помочь Спарте. Но он не знал, что у Агесилая была и другая важная причина: Более сильные Сиракузы — это не то, чего хотела Спарта, потому что вполне вероятно, что она больше не захочет с ними сотрудничать. Поэтому сохранение Теонии, которая могла бы представлять угрозу для Сиракуз, было бы полезно для баланса сил в западном Средиземноморье и предотвращения выхода ситуации из-под контроля Спарты.

Ксенофонт подумал о тех днях, когда несколько лет назад в Персии он сражался и бежал вместе с молодым предводителем наемников. Чем труднее было время, тем больше Давос воодушевлялся и часто придумывал хорошие способы помочь наемникам выбраться из беды. Поэтому Ксенофонт напомнил Агесилаю: «Из того, что я знаю о Давосе, он скорее будет сражаться до смерти, чем примет предложение Теонии сдаться Сиракузам».

Агесилай вздохнул и сказал: «Как бы то ни было, мы все равно должны попробовать. Что ты думаешь об отправке Хейрисофа в Турии?».

У Ксенофонта больше не было четкого образа этого спартанского инспектора, который когда-то вместе с ними сражался в Персии. С тех пор как Хейрисоф вернулся в Спарту вместе с Фимброном, прошло уже три или четыре года, и Ксенофонт больше не видел его. Тогда он сказал: «Находясь в Персии, Хейрисоф был в хороших отношениях с Давосом».

«Да, он даже предложил Герусию принять Давоса в качестве важного гостя Спарты!». — Агесилай тоже сетовал: «Хейрисоф действительно был бы хорошим посланником для этого молодого полководца из Теонии».